Любовь

Она с силой хлопнула трубкой по рычажкам – аппарат  протестующе звякнул. Облокотилась на стену, вперив невидящий взгляд в стенку шкафа. Медленно, словно брошенная тряпичная кукла, осела на пол. Моргнула – и по щеке поползло первое разочарование. Обхватила голову руками, шумно вздохнула, словно утопающий, показавшийся над поверхностью воды, и теперь уже зарыдала навзрыд, хороня в плаче веру в светлую и чистую любовь.
Так бывает, когда вдруг узнаешь, что под волшебной личиной Деда Мороза – лишь сосед по площадке; так бывает, когда в фильме, что смотрел, разинув рот, в конце погибает главный герой; так бывает, когда человек, кому ты доверял безгранично, вдруг так же безгранично тебя предает.
«Как же это может быть? Почему… Почему ты со мной так поступил? В чём я виновата? О, Боже! Я ведь тебя так любила…». На ватных ногах Она поднялась, руками ползя по стене. Пелена слёз мешала видеть, было трудно дышать. С трудом сделав несколько шагов, Она упала на диван и лежала там, недвижимая, ожидая, пока дыхание солнца полностью затянется серостью туч.
Снова зазвонил телефон, возвращая в действительность. Не обращая на него внимания, Она встала, опустилась на колени и достала из-под кровати свой ларец. Сев на кровать, положила его на колени, сквозь джинсы ощущая тепло. Стянула с шеи серебряный ключик на бечёвке: поворот, поворот – и откинула крышку.
Пред взором – всё самое затаённое, стыдливо посеянное, бережно оберегаемое и скрытое от всех. Симпатии и отвращения, сомнения и уверенность, страхи и доверие. А посреди, источая аромат жасмина и корицы, мерцая багряным и розовым, большая, еле влезающая в ларчик, лежала любовь. Равномерно пульсирующая, без недомолвок и двусмысленностей, полная и всепоглощающая, она вдруг сжалась и замерла. Она медленно провела дрожащими пальцами по щекам, собирая влагу отчаянья. Мгновение – и солёная капля упала на дышащую массу.
Та словно охнула и захрипела, поражённая. След от слезы болотным пятном расползся по всей поверхности любви, забирая её тепло, её аромат, её пульсации. Умирающая любовь казалась жалким комком водорослей, затягиваемых в узел. Она становилась всё меньше и меньше, съёживаясь в тугой и скользкий комок. Девушка смотрела на него, не в состоянии сглотнуть – казалось, точно такой же комок застрял в горле. Прошло пару минут, и от любви остался лишь еле заметный сгусток, едва живой, задавленный со всех сторон, словно ребёнок в толпе…
И тут же, словно паразиты, увидев свободное место, вверх пополз тугой ком обиды и вибрирующая чернота ненависти, серый шар разочарования и ржавый кирпич подозрительности, заполняя всё вокруг. И лишь еле-еле, пробивая себе дорогу, меж ними извивался зелёный росток надежды.

20.08.2003