Сидя на краю огромного облака

 АНДРИАНОВА ЗОЯ











СИДЯ
НА КРАЮ
ОГРОМНОГО
ОБЛАКА…


















МОСКВА 2004
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ



I








Сидя на краю огромного облака, было приятно вести неторопливые рассуждения. Она улыбалась, а он – он предавался воспоминаниям.
- А ты ничего не приукрасил? – её глаза шаловливо смотрели на него.
- Думаю, что, и половины не вспомнил… - томно продолжал он.
- Слушай, а ты увлекался ещё чем-нибудь?
- Да, но даже это было не столь увлекательно.
- А мне даже нравиться, что ты такой распутный!
- Я опытный. Взрослый и зрелый.
- Как виноград?
- Лисица…
- Не больно то и хотелось.- Разведя руки в стороны, она откинулась на мягкий пух скопления белого облака.
- Ну, я и говорю.- Он принялся скучающе разглядывать ногти.
- Странно, почему люди говорят, что меньше надо говорить, а больше делать и не делают ничего?
- А зачем делать, уже поговорили же! – теперь уже улыбался он.
- Они какое-то время сидели в тишине, потом, так и не дождавшись ответного откровения, он спросил:
- А скажи, всё-таки, сколько у тебя было?
- Я уже говорила, что не хочу на эту тему.
- Ну, почему же? Не могу вспомнить?
- Когда женщина любит, у неё нет прошлого…- она снова села с ним рядом и начала поправлять причёску.
- А ты кого-то любишь?
- Я хочу полюбить.- Озорной, кокетливый взгляд.
- Полюбить или влюбиться?
- Ответить взаимностью.
Она встала и прошлась в глубь облака.
Ангел призадумался. Каждый раз при этом он выглядел весьма занятно. Он имел обыкновение в таких случаях прижать подмышкой одну руку, а второй схватится за подбородок. Крылья его нервно поддергивались, он становился каким-то сутулым, и вид имел дурацкий – короче, ему уже давно запретили являться смертным, дабы не смущать их своим нелепым несоответствием канонам и представлениям. Она же была Ведьмой.
- Ну, дорогая, в твоём случае, это не так уж просто. – Он догонял её. - Сама понимаешь! Нужно посоветоваться.
- Я хочу. – Её губки надулись, а правая бровь взлетела вверх.
- Ты хочешь страсти?
- Я хочу томной тайной страсти и нежной любви. – На мгновение, задумавшись, она произнесла: - Я желаю…
- Молчи…
- Да ладно, чего уж там!
- Но всё же, твои желания не для моих ангельских ушей.
Выбрав привлёкшее её внимание, роскошное скопление облаков, она приказала им принять облик гостиной в восточном стиле.
Ангел, затаив дыхание, следил за тем, как из белого пара возникал сказочный интерьер Тысячи и Одной ночи. Она легла на огромный раскачивающийся топчан и ласково посмотрела на Ангела.
- Слушай, а ты мальчик или девочка?
- Какая разница…
- Эх, сказала бы я тебе…
- Я - ангел. – Смущаясь, заявил Ангел.
- И всё-таки? Кем ты себя больше ощущаешь?
- Ангелом. – Смущение на его лице сменилось решимостью.
- Смотрю на тебя и думаю, может это и есть счастье? Тебе же вообще никто не нужен, а любить ты и так всех любишь…
- Ну, какое же это счастье. – Ангел печально улыбнулся и сел на небольшой пуфик. - Просто у создателя было категорическое настроение. Больше не повезло, наверное, лишь осьминогу или черепахе. Один раз договорился родиться котом, так и то через полгода кастрировали…
- И чего?
- Да ничего.
- Да, чего ты к нему привязалась! – её топчан заметно пошатнулся. Демон вальяжно развалился рядом с огромным дымящимся кальяном. – Меня вот, точно не обидели. Смотри, какой у меня хвост! – И выпустил целое облако густого серого дыма.
- И чего явился? – Ангел обиженно перебирал крыльями.
- Какого черта?
- Замолчите оба! Когда вы вместе, вы невыносимы!
- Я хочу, что бы все сразу и безоговорочно признали красоту и совершенство моего хвоста.
- Хорошо.
- Особенно кисточка.
- И кисточка и основание. Теперь ты доволен?
- Теперь недоволен я. – Ангел обиженно надулся и стал похож на чайник.
- А ты противопоставь моему дьявольскому очарованию своё ангельское терпение.
 Демон прицелился в Ангела из кисточки хвоста, выстрелил, вскочил и прошёлся походкой паяца из стороны в сторону. Ангел с божественным смирением устремил взор к небесам, сложил руки и с молитвенным благоговением выдохнул.
Она улыбалась. Когда они собирались вместе, она с удовольствием позволяла им развлекать себя. Иногда они переигрывали, иногда увлекались. Иногда ей и вовсе приходилось их разнимать.
- Эх, видели бы тебя сейчас в твоём ведомстве… - Демон молитвенно сложил руки на груди и свёл брови домиком. Ангел не реагировал. – А, ну его, моя дорогая… - и он, было, попытался её приобнять, но, смутившись её взгляда, выкрутился из положения изящным фуэте.
- А тебя в твоём. Боже мой, смущающийся и нерешительный Демон. Если не сказать хуже, влюблённый…
- А сам?
- А мне по работе положено. Всех любить.
- Да, чего-то тебе глубоко на всех положить для Ангела.
- Не ваше дело.
Ей надоело слушать эту бесконечную перепалку. Особенно они доставали её на корпоративных вечеринках. Там, далеко, зеленели листья и распускались тюльпаны.
Она была очень усталой. Но как только прошло три дня, после весьма сомнительного обретения, ей снова захотелось летать. И приключений.
Прошлый раз Демон уговорил их принять человеческие обличья и отправиться на землю, где обещал, что, вкусив хотя бы малые плоды от дерева земных наслаждений, Ангел потеряет всякий интерес к своим райских кущам и сменит специализацию. Получилось весьма занятно и поучительно. И, безусловно, весело. Особенно смеялась она, когда они отправлялись в дорогу и примеряли тела. Демон никак не хотел являться кроме как в облике Элвиса. Еле уговорили его не афишировать мероприятие. Тогда, соблюдая всю конспирацию, он переквалифицировался в Джеймса Бонда.
Ангел же до последнего настаивал на образе святого Себастьяна. Если бы не смелые предположения и рассуждения Демона о гомосексуализме и педофилии…
Она же была блондинкой в красном коделаке с откидным верхом. Они славно провели время, но в конце ей даже пришлось их разнимать. Демон слишком увлекся и чуть не соблазнил Ангела.
Незаметно, она покинула своих ненаглядных мальчиков и наслаждалась уединением.
Широко разведя в стороны руки, она смотрела в открывающийся перед ней бескрайний простор чистого весеннего неба. Солнце согревало, но уже не слепило.
Из-за облака раздавалась бесконечная перепалка между непримиримыми и опозициозно настроенными персонажами. Она не обращала на них никакого внимания, и скоро их общение приняло более спокойное и философское русло.
Она размышляла. Как давно это было, или всего лишь мгновение назад.… И когда последний луч заходящего солнца исчез, она открыла глаза.
Что же открылось её видению? Как всегда, что-то за гранью памяти и понимания. Она знала, что получила все, что хотела. И даже немного больше.
Так же внезапно, как и исчезла, она снова оказалась на роскошном топчане.
- Ну, чего, наговорились, мои ненаглядные? – засмущались оба.
- Мы готовы, моя королева. – Демон отсалютовал гвардейское приветствие.
- А нас не хватятся? – Ангел, смущаясь, попытался улыбнуться.
- Да кому ты нужен! Подумай, мы будем совершать походы на местные питейные заведения! Я буду совращать, а ты исповедовать, а потом мы будем рассуждать обо всем этом за приторным мартини.
- Эх, надо было оформить всё это как командировку… - Вечно его приходилось уговаривать.
- Ну, чего, полетели?



Так много она видела, лёжа на облаке. Она даже не пыталась запоминать. Она открылась для информации и позволила каждому файлу занять свое место в памяти.
Все видения были прекрасны и оставляли лишь приятные и позитивные ощущения. Всё было просто обречено на успех.
Она открыла файл с названием «Замок лунного света», и оказалась дома.
Ангел с Демоном успели к этому моменту подготовить апартаменты в лучшем виде. Ангел посадил райские яблоки, а Демон, на удивление, отдал предпочтение розам.
В камине горел огонь. Гостиная наполнилась неповторимым ароматом смолы от трещащих поленьев. Вечный танец огня, и плавно звучала музыка, волшебная и слегка уловимая, ненавязчивая мелодия…
Ангел сидел в кресле и перелистовал старинную книгу, а Демон стоял у камина, облокотясь и, напустив на себя вид задумавшегося Врубелевского персонажа, следил за танцем огня.
Она появилась бесшумно и сразу. В кресле, напротив. Ожидавшие её присутствия мгновенно повернули головы.
- Заждались, мальчики?
- Женщины всегда опаздывают… - смиренно констатировал Ангел.
- Ты даже не представляешь, сколько скрыто в этих словах… - она с удовольствием приняла старинный кубок с вином, урожая семьдесят четвёртого года из рук Демона.
- И что же, моя королева?
- Женщина всегда опаздывает, потому что не в состоянии четко ориентироваться в пространстве и времени. – Ангел отложил в сторону фолиант.
- Отлично всё складывается! Слушайте, а у вас есть имена? Ну, как-то надоело обращаться к вам так, в общем. Ведь вы, насколько я понимаю, весьма неординарны.
- Ты тоже.
- Хотя, я и сама не помню всех своих имен. Пусть с ним. Так чем же с вами будем заниматься?
- Предлагаю организовать оргию! – Товарищ с рожками чуть не выпрыгнул из штанов. – Человек так на триста без прислуги…
- Может, лучше делом займёмся? – Ангел напустил на себя мрачный вид. – Каждый раз одно и тоже…
Да, эти вечные мальчики были просто невыносимы. Нужно их было срочно, чем ни будь заинтересовать.
- Так вот, мои дорогие, женщина всегда опаздывает.… И вовсе не только из-за того, что её мозги не в состоянии и тому подобное. С мозгами у женщин, как вы понимаете, не всё так просто. Это мужчина способен воспринимать жизнь в информационно-познавательном режиме, а у женщины осмысление происходит через чувственное восприятие.
- То есть, если не торопиться, можно достигнуть гармонии? – Демон с неподдельным интересом следил за каждым её словом.
- Да, но лучше и не запаздывать.
- А как же уловить его, этот ритм? – Ангел тоже был весьма заинтересован.
- А его нельзя уловить, его можно только почувствовать. Это как дар – у одних есть, у других нет.
- Да уж, чувствовать – это дар… Я, вот, например, вообще бесчувственный сгусток материи, что вечно всем, желая зла, тем самым совершает благо…
- Ну, уж, понятно, без красивой цитаты ты просто не мог ни обойтись… - Ангел снова напустил на себя скучающе-осуждающий вид.
- А зачем напрягать мозги, когда всё обо всём уже сказали!
- Они сказали всё только о своём личном или командном всё. Мы же по другую сторону реальности можем сформулировать и свое мнение.
Она была королевой и верховной жрицей. Женщиной и оракулом.
- Ну, чего, может, уже откроем конверт? – В её глазах заплясал озорной огонёк.
Внутри бара в виде глобуса, между красивых и на любое настроение бутылок лежали правила новой игры. Они были разные, эти трое, но всё они были игроки.
Условия и главный приз можно было выбирать, а там как фишка ляжет. Им всем было чего поставить и ещё желание, они желали, правда, каждый по своим соображениям.
- Скоро полнолуние, а потом затмение. Может, не будем торопиться? – с сомнением в голосе предположил Демон.
- Но, тогда мы начнем на убывающей луне, а этого лучше не делать. На старой луне хорошо продолжать или заканчивать, а для начинания хорошо подходит полночь в полнолуние. Для нашего начинания. Ведь мы рискуем. – Она как всегда была великолепна.
- Благоразумие говорит твоими словами. – Ангел встал, довольно потирая ладоши. - Предлагаю эти три дня потратить на реализацию божественных фантазий.
- И, порошу заметить, адских желаний. – Воспрянул приунывший, было Демон. - Я, как вы понимаете, уже в пути…. - Демон успел в мгновение ока превратится в красивого и томного мачо, и, вылив на себя приличную дозу возбуждающих фантазии и дарящих иллюзии ароматов, в уже переносном смысле, но постукивал копытом.
- А я так соскучился по Греции… - Ангел выглядел совершенно нелепым туристом в яркой гавайской рубашке и шортах.
- Каким богам молишься, иуда? – еле сдерживая смех, вставил из прихожей демон.
- Да, что б ты знал – в Греции находятся одни из первейших христианских церквей, основанных еще Апостолами.
- Ах, избавьте меня от цитат…
Что-то было за этим увлечением Грецией. Что-то весьма пагубное и притягательное. Ну, что ж, у всех есть свои маленькие слабости.
- Вот и отлично. Встретимся в ночь полнолуния, мальчики! – Она с милой улыбкой закрывала за ними дверь.
- А ты? – Они оба удивлённо смотрели на неё.
- А у меня нет желаний.
- Ты что, с ума сошла? Ну-ка, захоти чего-нибудь, немедленно! - Демон стоял совершенно опешивший, а Ангел повторял лишь «о, боже мой, не может быть». Она сама удивилась своим словам…
- Это затишье, мальчики. Обещаю вам, что в дальнейшем вы просто будете не успевать за моими желаниями.
- Какая же это к чертовой матери гармония? – Демон был если не слегка растерян, то явно разочарован.
 Ну что ж, ей становились, понятны сферы их интересов. Она блефовала. И ей это нравилось. Её захлестнул азарт, но не стоило торопиться.
- Я хочу побыть дома. И, если вы позволите, в одиночестве. Может и не в одиночестве, но, извините, без вас. Иногда нужно отдыхать друг от друга.
- Я буду ревновать и буду, безутешен в грехе и пороке! – Демон вожделенно улыбался.
- Сколько пожелаешь, но не опаздывай.
- А я буду хранить твой образ, и молится за тебя. – Ангел посылал воздушные поцелуи.
- Спасибо, это так мило…
- Ладно, уж, полетели…- Демон бесцеремонно шлёпнул Ангела по плечу, и они удалились, посылая ей воздушные поцелую и желая скорейшей встречи.
Надо было все-таки дать им имена. А то как-то не красиво, не поэтично…
Она погрузилась в свои ведения. Сегодня она предавалась воспоминаниям и делала предположения, раскладывала карты и совершала безумные поступки, но лишь в своих мечтах и фантазиях, не больше. Мир был благодарен ей за это.
Мир был благодарен ей, а она любила жизнь и наслаждения. И была Женщиной и Ведьмой.
А эта сладкая парочка была с ней уже целую вечность. Они, воистину заслуживали друг друга.
Она делала только то, что ей хотелось. Благо, всё было для и ни кого, кто бы имел хоть что-нибудь против.
Она сосредоточилась и отразилась в зеркале. Сначала она видела только себя, но постепенно отражение менялось и искажалось, пока в зеркале она не увидела его.
Какое-то время они просто смотрели друг на друга. Потом она протянула ему руку, и он оказался рядом.
Он обнимал её, а её губы беззвучно шептали: «Я всё ещё твоя, только твоя…»
Они снова парили над временем и вечностью вопреки законам физики и здравого смысла. Любовники. Вне времени, пространства и тел. Поднимаясь, всё выше и выше, они растворялись в свете. Всего, что разделяло их, не существовало теперь, когда они снова были вместе.
Ох, уж ей эти виртуальные фантазии! Ей хотелось любить, любить физически…



Ангел и Демон сидели на берегу и пили коньяк.
- Что-то я не верю, что у неё совсем не осталось желаний. Что-то это совсем на неё не похоже. – Демон в задумчивости опорожнил очередной бокал.
- Всё меняется… - Ангел все ещё сидел с первым.
Они выпили ещё. Коньяк был отменным. Закат, морская гладь, шум прибоя первые звёзды, сумерки и восход луны.
- Она от нас что-то скрывает. – Его задумчивость уже граничила с яростью. Когда Демону было что-то не понятно, он бесился.
- Она женщина, а каждая женщина – тайна. И лучше даже не пытаться её отгадывать… - С божественной невозмутимостью Ангел любовался морской гладью.
Демон сделал неуловимое движение рукой, и перед ними в свечении появилась гостиная замка Лунного Света. Она сидела в кресле у камина, и отблески огня освещали её лицо, а в неподвижно смотрящих глазах проносились воспоминания.
- Эх, не спроста всё это… - Демон не унимался. – А знаешь, чего я понял? Опера и порнуха лучше всего и без всякого перевода воспринимается именно на итальянском языке!
 Ангел пил коньяк.
- Эх, а я даже напиться не могу… – Толи с сожалением, толи с облегчением произнес он и расправил крылья.
- Давно я не видел её такой.… Эх. Неспроста, толи ещё будет…Ладно, давай на посошок и полетели.
Они выпили до дна, и раскланялись.





II





Затмение. Полнолуние. Знамение.
Из её колоды пропала одна карта. Она даже не знала, какая, но, наверное, лишняя.
Первым, как ни странно, явился Демон. Она была удивлена. Обычно он всегда приходил последним. Она взглянула на звёзды – опаздывал Ангел.
Они поиграли в кости – Демон остался ей должен – она выиграла. Но в картах он взял реванш – всё к лучшему, всё к желанному…
- Ну, это, в конце концов, уже просто неприлично! – Откинувшись в кресле, Демон довольно закурил. Он не любил проигрывать, а она уже наигралась.
- Простите… - Ангел стоял на пороге, и вид имел до неприличия счастливый…
- Ну, и где ты был? – Начал допрос с пристрастием довольный своим реваншем Демон.
- Не поверите – в Индии…
- Может, тебе не надо было пить столько коньяка… Может, я, это… - Демон наполнял стаканы виски.
- Как тебя в Индию-то занесло? – от удивления её глаза оживились…
- Ах, эти храмы… - Ангел закружил в вальсе.
- Понятно. Тантра. – И она рассмеялась.
- Эти храмы, храмы.… Был я там. Весьма похабное местечко. Тем, более – конкурирующая фирма… - Демон был неумолим.
- Свободный туризм! А природа, пальмы…
- Слушай, тебя, правда коньяк не вставляет?
- Да, причём здесь коньяк? – Ангел с сожалением вздохнул. – Каждый раз, одно и то же.
- Ну-ка, ну-ка! С этого момента – поподробнее, пожалуйста. Она прикурила сигарету.
- Ну, так вот: садимся мы с ним в лодку – а он мне и говорит…
- Подожди, в какую лодку, с кем? – Она даже слегка привстала, а Демон зашелся в кашле.
- С Магомедом.
- А туда-то тебя как занесло? – в перерывал между кашлем выдохнул Демон.
- Так он же через Грецию… - Она заглянула в стеклянный шар. – А потом через Турцию…
- А потом?
- А потом – на верблюдах… - Ангел снова весь просиял.
- Пирамиды. – Констатировал прокашлявшийся Демон.
- Пустыня, марево песчинок… – Нимб над его головой светился особенно ярко.
- А потом? – Встав напротив него, продолжил допрос Демон.
- А потом всё как в тумане.… Да, чего ты привязался!
- Эх, ты…
- Да, нет – я главное понял…
- Ладно, потом расскажешь.… Всё ли готово для начинания, моя Королева?
- Ну, не знаю, как всё, а я – готова.
- Ну, так начинаем! Завтра уже наступило.
Только её виденью стало открываться ангельское главное, как Демон подкатил глобус-бар. Среди красивых и на любое настроение бутылок лежали правила новой игры. Она взяла в руки конверт. Внутри лежала карта.
Перед её мысленным взором замелькали видения и образы. Сначала они хаотически и не связанно вращались внутри её сознания. Потом выделенная ярким светом линия.
Карта.
В том, что это была именно она – сомнений не было.
Была ли это лишняя или потерянная? Карта неизвестности или опасности.
Она обратилась к своей колоде. Колесо фортуны? Зеркало удачи?
Дальше всё зависело только от неё.
Снова замелькали видения. Кто-то тасовал колоду. Мироздание пришло в движение.
Огромное знание и великая сила. Устоит ли сознание. За то – никому не должен…
Разрушится, сгинет лишь поверхностное, наносное. Разве в замке может быть страшно? Даже в лунное затмение…
Игра шла по крупному. Ставки пугали.
Напряжение достигло нужного предела и вышло за грани понимания. Всё случится по судьбе, потому как по случаю уже свершилось.
Она прошла сквозь тугую спираль, пронзающую с огромной скоростью бесконечность, и оказалась в центре закручивающихся вокруг неё миров, систем и галактик.
Пустая карта. Она так и предполагала…
Ей снова предложили сделать ставку.
Она – играла.
Чего б там не было – за всё не страшно, зато опьяняющий азарт пронизывал её без остатка.
Началось.
Возможность любить невозможно утратить.
Тень полностью закрыла Луну, но отступила.
Как только первый луч Солнца коснулся поверхности ночного спутника её полуночных размышлений, она открыла глаза.
- Пустая карта. – Она положила конверт на стол. Не торопясь, прошлась и встала у камина.
- Она опять угадала! – Демон торжественно поднял бокал.
- Да прибудет с тобой твоя сила! – Ангел поддержал тост.
Глядя на огонь, она очищалась и согревалась. Ей больше не хотелось сидеть в кресле и мёрзнуть. Всё, что не смогла простить, она забывала. Огонь опустошал её память, сжигал ненужные пласты воспоминаний.
- Какая же прекрасная вещь – коньяк! Я не чувствую себя пьяным и мне хорошо! – донеслось до неё. Хотя, Демон уже изрядно накачался на радостях.
- Теперь нам всём будет хорошо.
Ещё не ощущая себя до конца и полностью, она шла по темному, слабо освещенную мерцающим холодным светом коридору. Ступени поднимали её вверх, единственное чего ей сейчас по настоящему хотелось так это спать. И ей не только этого хотелось. Ей это было надо. Возможно – как никогда, возможно – как обычно. Но ей это было надо.
Залезая под огромное одеяло, она слышала шум дождя и видела капли на поверхности воды в огромной деревянной бочке.
На душе было радостно и весело.
Единственное, чего она не знала – это когда она проснётся. Но когда она проснётся, она знала, всё будет, так как она пожелает, а уж тем более хорошо.
И ещё ни один раз расцветут тюльпаны под ярким весенним небом. И прилетят птицы. И теплый дождь омоет усталую землю.
Жизнь устремится к свету и будет так много, чего можно было и подождать.
«Мы будем ждать твоих успехов!» - донеслось до её сознания.
« Я не заставлю вас долго ждать!» - ответило эхо.
Сколько всего нового и неведомого. Сколько света и радости на пороге нового дня открывало для неё свои объятия



Они долго ждали этого рассвета. И недопили даже первую бутылку.
- А всё-таки она у нас молодец… - Демон поставил свой бокал на подоконник. – Смотри, заря уже скоро…
- Ночи стали короче…
- Эх, испить бы без остатка эту жизнь… - Прозвучало в предрассветной мгле.
- Так мы же бессмертные. – Спокойно возразил Ангел.
- Тем интереснее!
- А ты уверен, что там именно та карта?
- Даже я в неё верю, а ты, белокрылая птица, всё ещё сомневаешься?
- Да, нет. Я просто зануда.
- А мы что, так и не открыли конверт? – Демон удивлённо улыбался.
- Вот именно.
- Так даже интереснее.
- Согласен.



.


III





Когда она проснулась, солнце было уже высоко.
- Ну, и чего?
Напротив сидел Демон и смотрел на нее. Видимо, вчера она была настолько уставшей, что даже не поставила надлежащей защиты от непрошеных гостей.
- Что ты здесь делаешь? – Она была возмущенна столь беспардонным вмешательством.
- Да, так, было интересно.
- А ты не подумал, что я могу рассердиться или возмутится?
- Но мой интерес был значительно больше.
- Даже больше правил хорошего тона и приличия?
- Да, какое мне дело до всех этих условностей!
- Ну, да, конечно… - Она поёжилась под одеялом и улыбнулась. – И что же это был за интерес?
- Ты довольна?
- В смысле?
- Ну, ты довольна?
- Я спокойна. Я излишне спокойна. Смертные стремятся к покою и считают его высшим проявлением божественного просветления, а мне скучно.
- И что?
- Да ничего!
- Как это?
- Да никак! Ты разве не знаешь, что с утра я просто мегера?
- Да, а ещё фурия, гарпия и гаргона! Моя королева!
- Не подхалимничай.
- Да я что, разве…
Она явно была не в восторге от столь раннего и незапланированного визита. Левая её бровь приподнялась, правый глаз слегка прижмурился. Такое выражение лица не предвещало ничего хорошего.
- Как вы меня достали…
Закутавшись в одеяло, она встала и нервно прошлась по комнате. Потом, накинув на себя сногсшибательный пеньюар, бессовестно села на кровать и всё и вся в ней не сулило ничего хорошего для нежданного гостя.
- Ну?
Смутившись, Демон опустил глаза, а она, напротив лёгким движением плеча спровоцировала падение тонкого кружева с обнаженного плеча.
- Неужели ты припёрся только чтобы выяснить, довольна ли я?
- Я пришел пожелать тебе доброго утра…
- Может для кого-то она и доброе…
- Может, я это, потом – И он, было, встал и направился к выходу.
- Сидеть! На место, адское отродье!
- И откуда у тебя такая власть над демонами… - не заметив сам как, он снова оказался в кресле.
Чуть разведя колени, она бессовестно смотрела на него. Демон занервничал и заёрзал в кресле.
- Не только над демонами. Я тебя слушаю. Говори.
Чуть откинувшись на кровати, она пристально смотрела на него. А он явно забыл про цель своего визита. Кончик его хвоста нервно поддёргивался. Вид он имел совершенно идиотский и смущенный.
- Я довольна. – Ещё одно уже совершенно не поддающееся описанию движения и он оказался у её ног…
- Моя королева…
- Соберись, тряпка!
Демон лишь преданно смотрел на неё и по-собачьи вилял хвостом.
- Какая гадость… - На пороге стоял смущенный и растерянный Ангел. Опомнившись, в мгновение ока, Демон оказался снова в кресле. Она рассмеялась. Посланник небес удалился.
- Ну вот, засмущали наше белокрылое созданье! – Она от души смеялась.
- Иногда, мне и вовсе кажется, что никакой он не ангел, а демон в ангельском обличие… - пытался выйти из положения или хоть как-то сгладить впечатление от своего нелепого поведения растерянно смущенный Демон.
- А ты тогда, наверное, ангел в демоническом! – и она снова рассмеялась. – Но, согласись, демон в ангельском обличии звучит, по крайней мере, более красиво, чем ангел в демоническом… хотя… - и снова зазвучал её смех.
Демон и любил, и боялся, и еще более смущался от её смеха. А она смеялась всё громче и громче.
- Какая гадость… - и она изобразила то выражение лица, с которым Ангел произнес эту фразу. Обидевшийся было Демон, невольно улыбнулся.
- Да, моя королева! – теперь же он увидел себя, и первый смешок слетел с его всё ёще надутых губ.
Насмеявшись вдоволь, она встала и прошлась по спальне.
- Ну, и насмешили же вы меня оба! Так о чем же настолько хотел со мной поговорить, что осмелился завалиться ко мне в спальню?
- О вчерашнем.
- О вчерашнем… - из-за ширмы показалась изящная ножка в первом чулке – она одевалась. – Я тебя слушаю.
- Моя королева, всё дело в карте. Мы так и не открыли конверт…
- Что?
- Но ведь так только интересней.
В молчаливой задумчивости она прошлась и села за туалетный столик. Взяла гребень и принялась расчёсывать спутавшиеся волосы.
- Сегодня мне приснился чудесный сон… - закончив прическу, она разглядывала себя в зеркале.
- Всё к лучшему, моя королева.
- Одно дело - высокохудожественный флирт, сидя на краю огромного облака, другое – битва на двуручных мечах на рассвете своего сознания.
- Без доспехов, моя королева.
- За гранью памяти и понимания. Усталость от наслаждения самая сладкая, но зачем мне усталость? Я чувствую себя отдохнувшей и свободной. Как ты думаешь, я угадала?
- Не сомневаюсь, моя королева.
- А что Ангел?
- Он тоже.
- Ты совершенно не умеешь врать.
- Я умею врать в совершенстве, но ты чувствуешь любой обман.
- Как интересно…
- Но, в конце концов, мы пришли к согласию.
- Не может быть! И на чем же вы согласились?
- Что так только интереснее.
- Согласна. – Она была полностью готова. Ещё раз посмотрев на себя в зеркало, она улыбнулась.
- Ну, так вот, моя королева, мы совершенно неожиданно всё трое пришли к согласию… - демон прямо таки светился.
- И что? – Она не сразу поняла, к чему он клонит.
- Позволю себе напомнить, что это невозможно.
Демон многозначительно смотрел на неё и ждал, когда она догадается.
- То есть, нам удалось совершить невозможное? – Она озорно улыбнулась. - И что же, теперь возможно всё?
- Возможно. А, может быть, и нет…
- Ну, тебя к чёрту. Мне-то голову не морочь. – Когда она слегка сердилась, она была великолепна.
- Простите, это я по привычке.
- Прощаю. Продолжай.
- Ну, так вот. Я, когда был ещё очень молод, мечтал быть адвокатом у самого Дьявола.
- А это здесь причём?
- Да, так. Короче я мог бы использовать кое-какие знакомства и связи… - Демон подмигивал ей так часто, что это уже скорее походило на нервный тик.
- Зачем? Неужели в этом есть необходимость?
- Но если есть возможность, почему бы и не воспользоваться ею?
- Ну, или хотя бы попробовать… - Что-то она начала понимать. Ведь осталось совсем немного – договориться с Богом.
- Вот именно.
- Отлично. Действуй.
- Благодарю за доверие.
- Слушай, а ты – лучше собаки.
- В смысле?
- Потом как-нибудь объясню. Извини, у меня были кое-какие планы на этот день.
- Не смею задерживать.
- Мог бы и поторопиться, а то у меня уже такое впечатление, что ты просто пустил корни и врос в моё кресло.
- Ах, да, конечно. – Поспешно встав, он оказался за дверью.
Он был хорошим демоном. Но иногда он бывал излишне навязчивым. Иногда – возмутительным. Иногда – смешным. Пару раз он был ей отвратителен, но никогда – гадок. Отпуская пошлости, он всегда оставался на грани легко балансируя. И никогда его очарование его не покидало.
Левый висок свело судорогой. Её вызывали? Её приглашали, ей предлагали взять то, чего она желала. Ей предлагали всё, но много уже было просто не надо, что-то уже не хотелось, а что-то она взяла сама. Зачем или то, или то, когда можно и то, и это! Когда можно всё не нужно выбирать или сомневаться. Нужно чётко знать, чего тебе надо и всё будет. Это знание далось ей нелегко, но она взяла его красиво, может и не сразу. Да и как можно сразу! Понимание приходит со временем – зачем торопиться.
Приглашение становилось настойчивым, но девушки всегда опаздывают. В теле была приятная гибкость, на душе прохладная лёгкость. Музыка звучала. Ей не нужны были больше секунданты. Все дуэли уже состоялись. Нужно ли говорить, что в её пользу.
Что нужно было Ведьме? Ведьме нужен Мастер. Женщине нужен Мужчина. Богиню же всегда окружают поклонники. Главное, чтоб без фанатизма, а там – сколько душе угодно. Всё же что пыталось мешать ей, она уничтожила. Что бы что-то создать иногда приходилось и рушить, выжигать огнём реконструкции.
Единственное, в чём она по-настоящему разбиралась – так это мужчины, карты и удовольствия. А вдохновение приходило само. В чём-то она достигла мастерства – но это было для нее не главное. Быть, быть любимой и любить – теперь и всегда она знала, чего она хочет. Может, и не знала, иногда не осознавала, но всегда следовала своему сердцу и не боялась ошибиться или разочароваться. К разочарованиям она привыкла. Более того, какое-то время они повторялись с периодической настойчивостью прибоя. Но даже ошибалась она в удовольствие.
- Ты сводишь меня с ума, детка! – она улыбнулась своим мечтам. – Столько раз, я видела тебя, и ощущала. Зная всегда, что ты есть, я не боялась ошибаться. Эта уверенность помогала мне и вела меня по дороге разочарований и счетов за выпивку. Сто тысяч раз, представляя нашу встречу, я переживала её вновь и вновь в своих фантазиях и иллюзиях. Пусть же будет, как должно, я приму с радостью.
Огромные белые двери открывались медленно, неторопливо и плавно уходили в бесконечность открывающейся перед ней вечностью.
Карта неизвестности. Пустая карта! И начало нового пути. И крокодил не страшен, и о хлебе насущном можно не беспокоится. Благословенный союз в пространстве и времени. Император в полноте и силе власти и императрица.
Когда долго идешь на свет, глаза привыкают.
Чем больше она смотрела, тем больше видела. То, что оставалось за гранью – возникало. То, что она представляла, таяло, потому, как сбывалось. Музыка, млечный путь к замку лунного света. Идти за светом и не чувствовать землю. Курить, и не чувствовать дым.
Легким движением руки она достала из отражения прикуренную сигарету.
- Вас не смущает, что я курю…



IV




Вспышка света была столь яркой, что на какое-то время её снова окружила тьма. Померкли звёзды, умолкла архитектура.
За уходящими в бесконечность белыми дверями ей было тепло и спокойно. Никакой опасности, никакого движения. Покой.
В центре мироздания было пустынно.
Там, в волшебном мире её фантазий и желаний, уже давно распустились тюльпаны, но безвластные изменить закон времени, уступили место другим цветам и травам.
В центре же мироздание не было ничего, и всё равно уже стало ничем.
Ей стало интересно. Она снова слышала желания людей. Когда кто-то устремлял взор к звездам и говорил о своём желании, она слышала. Другое дело, что теперь она слышала не только самые искренние желание, она слышала только заслуженные желания, и они её не пугали.
Когда-то, она верила всем и всему, если же не верила, то проверяла. Позже она поняла, что люди так же искренне и сильно завидуют, радуются чужой беде и забывают, даже не вспомнив. Но, всё же, даже, если весь мир был жесток и не справедлив с тобой, нельзя потерять дар, если он твой. Невозможно не делать того, для чего ты заявил о себе своим первым вздохом.
 Всё, что тебя окружает - это твоё отражение. Это ты и никто другой смотрит на тебя из зеркала и из глаз тех, кто рядом. Подобное притягивается подобным.
Поняв это однажды, ей пришлось полюбить себя.

Сначала, ей в ужасе захотелось бежать прочь. И она побежала было, но откуда-то пришло понимание бессмысленности и безысходности такого действа.
 Психология жертвы.
Кошка смотрит на мышь, а она не шевелится. Она замерла, ожидая нападения, что бы инстинктивно среагировать на опасность для жизни.
А кошке не интересно. И мыши не страшно. Она осторожно встает на лапки и тянет морду с шевелящимися в поисках новой пищи усиками. Весьма дружелюбный на языке кошки жест и весьма располагающий к приятному общению.
Даже извечные и генетически заложенные программы и комплексы можно менять.
Только для этого необходимо знание.
Одной силы недостаточно, даже если её через край.
Ученику нужен учитель.
Никто не смеет отказать жаждущему знание.
Птица феникс. Откуда-то пришло сравнение. Ведь она летала! Летала в фантазиях, во вдохновении и снах, ощущая недоступные смертным пределы. Когда же она выходила за пределы памяти и понимания, её швыряло вниз. Она боролась, пока силы её не иссякли. Она перестала сопротивляться. Зачем противиться неизбежному.
Пусть же случится должное. Случиться то, что давно уже должно было произойти.
Вдруг напряжение ослабло. То, чему она раньше противопоставляла себя, наполняло её новой, неизведанной силой.
Энергия.
Она думала, что уже не сможет даже открыть глаза, и она и не пыталась. К чему, зачем бессильные попытки.
Сил не хватало даже на понимание. Противодействие не существовало в центре закручивающихся миров.
Нужно было не ошибиться? Нужно было отдаться. Нужно было позволить войти в себя без остатка той силе, что била её о камни и сводила ноги судорогами. Прошлое тоже часть будущего. Всё находится в неразрывной связи и во взаимодействии.
Отсутствие движения – тоже великая сила.
В центре мироздания не было ничего.
Она замерла, как когда-то, во сне, и с удивление заметила, что зависла. Падение и полёт превратились в ничто.
Какое-то время она пребывала в покое.
Последующее же можно, наверное, сравнить с тяжелым пробуждением.
Пробуждение после долго сна тяжело и мучительно.
На её рабочим столе стояли розы. Три прекрасные, черно-багровые розы вместо одной. Не много? Не мало. Вместо одной, подаренной искренне и от сердца, что незамеченная и не понятая, не увядала. Она засушила ее, прежде чем она отцвела. Ей хотелось сохранить, но она похоронила ненавидимое прошлое, вернее, вернее ту часть его, что ненавидела.
Три розы. Каждая из них была так же прекрасна, как и та, первая.
Будущее, великое и прекрасное может быть только тогда, когда у тебя нет долгов со своим прошлым. Тогда и настоящее не тяготит тебя и не напрягает своим присутствием неведомое.
Квадрат. Четкая геометрическая фигура, в которую можно вписать всё, что угодно, симметричное само в себе.
Первое восприятие – практическое, интендификационное. Прочно. Пропорция. Совершенство. Неоспоримое и безапелляционное.
Отлично.
Отлично от других. Отлично и взаимосвязано.
Вокруг него можно описать и вписать в него окружность. Можно получить равнобедренный треугольник.
Она оставила все, как есть и позволила случиться тому, что желала уже давно. Тому происходящему, о котором мечтала всегда и которого всегда ждала.
В квадрате, в центре мироздания, не было ни чего и не чего было сожалеть, а восхищаться было некогда. Прошла пора восхищений и дождей.
А почему бы ни попробовать создать совершенный мир в идеальной плоскости – и она провела диагонали.
Всё ещё ощущая себя в центре, она вышла за его пределы.
То не та форма, то не то количество.
Двадцать пять прекрасных, черно-багровых роз в старинном замке.
Теперь она знала. Теперь она видела.
Ледяной хрусталь сердца, серебро души – солнце согревало. Ветер разогнал тучи. Всё получалось, линии пересекались и сливались воедино…



Если долго-долго смотреть на звёзды можно получить ответы на всё вопросы. Другое дело – хватит ли терпения.
Те, кто теряет интерес, не успев даже толком понять суть своего желания, обречены, ждать у моря погоды и снова и снова спотыкаться об одни и те же грабли.
 Всё, что окружает, существует и не существует одновременно, а самые сложные задачи, как правило, имеют самое простое и лаконичное решение. Всё гениальное просто. Просто, как течение реки, неторопливо и важно несущей свои пускай и не прозрачные воды мимо и счастлив тот, кто видит, тот, кто способен уловить это неторопливое движение. Счастлив тот, кто видит то, что доступно не многим. Счастлив тот, кто способен не воспринимать поверхностного, наносного, того, что неторопливо проплывет мимо, оставляя лишь то, что воистину имеет значение.
Город жил своей жизнью, мимо проносились машины, и огромная, как масленичный блин луна, светила, не смотря ни на что. Она была безразлично величественна, эта луна, а город жил своей жизнью.
Город, подобный и неподражаемый.
Что это? Что соединяло их снова, чтобы вновь разлучить и подарить ожидание встречи.
Магия и волшебство так же реальны и не реальны, как проплывающая мимо опустошенная бутылка или улетевший из невнимательных рук воздушный шарик. Другое дело, веришь ли ты или нет, а каждому, как известно, воздается по вере.
Очень хотелось верить.
Очень хотелось наедятся и любить.
Очень хотелось.
Она нежно поцеловала его на прощанье и еще какое-то расстояние между осталось в прошлом.
Это удивительно. Это притяжение. Оно завораживает и манит. Притягивает, но не отталкивает.
А вокруг было лето. Жара раскрепощала и стирала условности. Юбки стали короче, а очевидное невероятным. Среди этого дикого и беспощадного мира возникал их собственный и только их мир. Возникал неторопливо и плавно, подчиняясь лишь их все нарастающему желанию.
Желание близости.
Близость красивая и ненавязчивая.
Близость.
Близко, близко было до луны и до звёзд. Близко, близко было до понимания истины. Оставались лишь сомнения и условности.
О свершениях можно судить лишь по результатам, а результаты превосходили всякие ожидания.
Даже этой, отдаленной и осторожной близости, что уже существовала, с лихвой хватило бы многим. Мало не было. Всё было вовремя.
Придя, домой, она будет снова обнимать подушку и говорить ей то, что осталось недосказанным. Она будет вспоминать, и представлять его, а он будет ей сниться. Ей снова не захочется с ним расставаться, когда в городской подземке прозвучит сигнал приближающегося поезда.
О чем говорят влюбленные?
Если послушать, то вряд ли можно уловить смысл. Смысл доступен только им. Да и не важно о чем они говорят. Между ними происходит таинство. Они приближаются и проникают друг в друга. Осторожные и, казалось бы, случайные прикосновения, но, сколько за ними трепета и нежности, сколько надежды и понимания неповторимости ощущаемого и происходящего.
Всё, что имело смысл и осознавалось, вновь обозначалось границами всё более и более четкой фигуры, и она была счастлива. Он был великолепен!
А он?
Он - пусть будет счастлив. Пусть будет.
 Но снова эта проклятая подушка и ненавидимая надежда.



- Любовь – это тяжелая работа… - вожделенный глоток пива после бесконечно тянущегося дня.
По вечерам отдыхают даже ангелы…
А демоны, демоны – никогда не дремлют.
Курить – и не чувствовать дым…
Ангел был усталый, но довольный собой. Сидеть в милом кафе с видом на океан посреди огромного и занятого своей жизнью города было не сложно. Она представила, а он воссоздал…
Стакан холодного, запотевшего пива…
Но если так трогателен и притягателен только первый глоток, зачем пить всю бутылку? Последние глотки теплого пива, превращают этот божественный напиток в плебейское пойло.
Но это был лишь первый глоток…
После долгого и бесконечного рабочего дня было приятно осознавать свою свободу и независимость, и, конечно, компания была самая располагающая.
Ангел был с нею всё это время с периодической настойчивостью.
- Ты знаешь, сегодня он мне признался, что влюблён… - Она задумчиво смотрела куда-то мимо.
- В тебя?
- Не знаю…
- Приехали… - Ангел поставил пиво на стол.
- Ну, то есть, конечно, я могу предположить и проанализировать…
- Но, твердой уверенности у тебя нет? – Машинально, он дал ей прикурить.
- Я могу только надеяться… - И она тяжело выдохнула.
- Но этого же слишком мало?
- Мало, но, возможно и достаточно… - она сосредоточенно курила.
- А, скажи, сколько у тебя, всё-таки было?
- Достаточно, что бы понять, что всё козлы, и достаточно, что бы безоговорочно и безапелляционно влюбиться и полюбить мужчин!
- Влюбиться или полюбить?
- Ответить взаимностью!
- Тебя так просто и не поймаешь… - ангел был доволен. Ему таки удалось хоть как-то вывести её из состояния оцепенения. – Да, ладно, не в первой же!
- Но ты и не демон, что бы искушать! А может у меня каждый раз, как первый!
- Всегда интересно попробовать себя в новом амплуа…
- Твоё видение всего плохого пытается убить во мне всё хорошее…
- Чего-то давно его не было видно, демона… - Стараясь привлечь её внимание, Ангел вовсе не собирался вызывать огонь на себя.
- Да, мне его даже, пожалуй, не хватает… - Кажется, сработало. Она отхлебнула ещё один глоток, и он почувствовал, как её уносит прочь и нечеловечески расслабляет. Теперь можно было и поговорить.
- Так, значит, сегодня он признался тебе, что влюблён…
- Рано или поздно, это должно было произойти… - Спокойно и продуманно произнесла она и ни чего не отражалось в её глазах.
- Ну и чего, ты до сих пор счастлива?
- Не знаю.… Но мне не было больно это слышать….
- Ты делаешь успехи.
- Я стараюсь. Но веселее мне от этого не стало.
- А, может, он имел в виду именно тебя?
- Тебе виднее, но мне не хотелось бы обольщаться. Слишком много было разочарований…
- Понимаю вас.
- Такой ты понятливый!
Пиво становилось банальным и тёплым способом самоудовлетворения и самоликвидации для этого мира. Но, тем не менее…




V




Ледяной хрусталь сердца, серебро души – солнце согревало. Ветер разогнал тучи. Всё получалось, линии пересекались и сливались воедино…

- Ну и кто ты, рассказывай.
Легким движением руки она достала из отражения прикуренную сигарету.
- Вас не смущает, что я курю…
Неторопливо пройдясь, она села напротив свечения. Она не растерялась. За долгий путь её глаза привыкли и к вспышкам света, и раскатам грома. За большими белыми, уходящими в бесконечность дверьми, её встретил Божественный голос.
- Кто же я? – После недолгого продуманного молчания произнесла: - Ну, точно не человек.
- Почему? – Снова прозвучало из-за сияния.
- Я богиня.- Не задумываясь, произнесла она.
- Правда?
- Да. – Гулять, так гулять!
- И давно?
- Да нет, недавно.
- Ну и как?
- Да, вроде, ничего. Ничего плохого я не вижу. Не хочу больше ничего вспоминать, а то, что происходит, воспринимаю адекватно и делаю выводы, а не развожу руками.
- Может ты мужчина?
- Да? Мне лестно, ведь подобное сравнение предполагает наличие здравого смысла, способности мыслить, и чувства долга.… Но, нет, не мужчина, к сожалению. А, может быть и к счастью. К счастью осознания того, что было, и к надежде и радости того, что будет.
- Наверное, тебе мне не стоит говорить, что это невозможно?
- Возможно всё.
- Не спорю.
- А я не отрицаю.
- Отлично.
- И чего желаю? – За светом, похоже, теряли терпение.
- Пускай сначала свершится должное.- Она снова закурила.
- Хорошо – свершилось.
- Ну и пускай всё будет ещё лучше. Пусть лучшее перестанет быть врагом хорошего. А нового пока не надо. Того, что есть, хватает, но …. Я хочу Силы, Знания и того, что будет.
- Но ты же только что говорила про достаточность.
- Это, возможно лишь самодостаточность.
- И самосовершенность.
- Да что же всё само- и само-…. Она потушила сигарету.
- А ещё про самовлюблённость, гордыню и ненависть.
- Да ладно!
- Да неужели… ведь ты даже не можешь предположить…
- Я не хочу предполагать, я верю. Единственное, во что я свято верю, так это в светлое будущее. Мне нет дела до человечества. К чему метать бисер – узнаешь цитату.
- Браво! И на моей территории, и моим же оружием… - За сиянием довольно улыбались. Она не могла этого видеть, но чувствовала.
- Хорошо учили. Вы не смутитесь, если я закурю?
- Кури, сколько хочешь.
- Спасибо.
- Пожалуйста.
Она закурила, и какое-то время просто курила, не обращая внимание на собеседника.
- У меня есть кое-какие мысли… - Накурившись, она продолжала.
- Изложи на бумаге. – Её без безоопяционно перебили. - Рукописи не горят. То, что не в состоянии вместить память, с удовольствием примет бумага.
- Ещё один вопрос.
- Да, пожалуй, ста процентов тебе будет мало. Созерцание и осмысленное Наслаждение Совершенным Знанием и Силой Мира будет тебе наградой.
- Так приятно слышать…
- Слушай, а у тебя хорошие мысли. Мне нравятся.
- Правда?
- Правда. Ну, иди же, а то заболтался я тут с тобой, а мне уже пора чай пить…
- Всего хорошего.
- Пожалуй…
Осторожно двери закрывались у неё за спиной, боясь повредить волшебные крылья. А она не боялась Страх ушел, а за ним и неуверенность. Она привыкла сомневаться во всём, даже во что свято верила, она подвергала осмыслению, проверке и работе над ошибками прежде, чем приступала к осмыслению результата, и понимание приходило в процессе решения новой задачи на основе полученного опыта.
Губы щипало. Они ссохлись.
Когда она спускалась, её трясло и казалось, она совершенно не ориентируется в пространстве.
- Не сходи с ума, детка, всё будет хорошо.
- Эх, кабы ещё и спички были, а ещё ветер…
- Хватит.
Сидя у себя в гостиной она с удовольствием вдыхала запах восточных благовоний. Дым обволакивал её возбужденное сознанье. На столе стояла бутылка вина, и она писала.
Она писала о том, как большая красная кошка где-то далеко, в тайге шла по зову своего сердца. Инстинктом это было назвать нельзя.
Она шла уже не одно тысячелетие. Легенда, зацикленная в сознании человечества. Воплощение его надежды и желания.
На дне одной прекрасной, чистой, горной реки жили маленькие существа – счастлив тот, кто видит. Счастлив тот, кто летает.
Маленький домик с видом на Океан, где-то на севере Испании или на юге Франции…
Склонившись над огромным рабочим столом, она создавала совершенный мир и размышляла о судьбе человечества, и была счастлива, как вдруг в её дверь постучали…



- Мне шептали о тебе звёзды, мне пел о тебе ветер… Поэты всех времён, слагали о тебе свои песни!
- Однако…
- Ну, наверное, я должен был сказать нечто подобное?
Ей хотелось, сказать, что это уже не главное, но она промолчала. Это было важно. Не только умение излагать свои мысли, но и делать это красиво.
Зачарованно она смотрела на него. Она не знала, кто он был, ангел или демон, но и это уже было не важно.
- Ну, здравствуй.
В ссорах есть своё очарование, когда они ничтожные и не значительные. Примирения так же легки, как легкое дуновение ветерка, взмах крыльев ночной бабочки. Но не стоит увлекаться.
На своём пути она видела весьма запущенные случаи. Люди упивались с истеричным надрывом своим неведеньем, и, как ни странно были счастливы. Ну, что же, меньше знаешь – крепче спишь – тоже не имеет значение.
Она вдруг поняла, как же на самом деле устала, он взял её под руку, и они жили долго и счастливо.





VI





- Она вдруг поняла, как же на самом деле устала, он взял её под руку, и они жили долго и счастливо… – она дочитала и закрыла рукопись.
Ангел ещё какое-то время молчал, а Демон с обещаниями того, что он прям здесь и сейчас разрыдается, удалился в прихожую, дабы не смущать и не смущаться, и от туда раздавались его толи смех, то ли слёзы.
- Не знаю, как-то само так получилось… - Она ждала, что ей ответит Ангел. Он долго молчал. Ожидание становилось просто невыносимым.
- Они жили долго и счастливо – так кончаются все сказки. А в жизни, что же произошло с ними?
- С кем?
- Как с кем? Я думал, ты писала о тех, на мосту.
- А, те, не мосту… - по её лицу скользнула слегка уловимая тень разочарования, но в тот же миг она улыбнулась. – Они были счастливы.
- А что же произошло дальше?
- Дальше их магия и волшебство прекратились. Так же внезапно, как и начались.
- А ты что же?
- А зачем удерживать? Через какое-то время они бы возненавидели друг друга. Ведь это была моя фантазия, мне нужны были герои, а эти смертные…
- Слушай, а ты гуманна.
- Прекрати, я – Ведьма, мне интересен процесс…
- Но ты же ещё и женщина.
- К сожалению.
- Прекрати! Поставь себе великую цель, будь мужчиной! – донеслось из прихожей.
- В каком смысле?
- Во всех отношениях. – В дверном проеме показалась голова Демона. - Сила женщины в её слабости, а о тебя уже прикуривать можно.
Она опустила глаза. Что-то, безусловно, было в его словах.
- Понимаешь, они как-то легко встретились, всё как-то легко им открылась. – Ангел с участием продолжал. - Помнишь, что имеем, не храним, за что не платили – не ценим, легко пришло – легко ушло?
- Ничего себе легко…
- Я сейчас заплачу – Демон стоял на пороге. – Только не это… - и снова убежал.
- Неужели, я являю собой столь жалкое зрелище?
Из-за открытой двери раздались громкие, но явно преувеличенные рыдания. Потом все на мгновение стихло, потом глухой удар, скорее всего рогами, хотя, возможно и копытами, и новый взрыв рыданий сотрясал её прихожую.
- Ну, скажи мне, что все умерли, - Демон уже просто бился в истерике.
Она растерянно смотрела на Ангела.
- Ну, не знаю я чего в таких случаях делать. – И он развёл руками.
Картина в прихожей и в правду была ошеломляющей. Живописцы всех времен, изображавшие нечеловеческие муки на лицах своих святых и героев, позавидовали бы колоритности и неповторимости натуры. Хотя, с другой стороны, это было и не передаваемо…
- Тебе бы в кино сниматься… - раздался голос Ангела из-за её левого плеча.
Демон, разыгрывавший великую бессильную скорбь, замер, повернул голову и улыбнулся.
- Правда?
- Правда. – Вместе произнесли Ведьма и Ангел.
- А вы тоже мне! – Демон на этот раз перешёл в наступление. – Полюбить, или влюбиться, ответить взаимностью, жили долго и счастливо.… Ну, кому это сейчас интересно! Вот если бы ты описала, как она нечеловечески страдала, а он получал, к примеру, удовольствие, от её мучений. Или бы, ещё лучше сделал бы из неё проститутку, или нет, из-за него она покончила собой, а он бы не вынес угрызений совести, и повесился, или застрелился с её именем, хотя нет, это банально…
- Кто-нибудь, остановите этот бред!
- Или ушел в монастырь – подхватил Ангел.
- Да, - Демон продолжал, - И в монастыре бы изнывал от плотских желаний, в мокрых ночных кошмарах ему бы являлась вопиющая красота её тела…
- А с утра он бы истязал себя в посте и молитве…
- Да вы же больны, оба!
- Да пойми, вот это будет интересно, это будет продаваться, а кому приятно узнавать, что кто-то так нечеловечески счастлив? Ведь на таком фоне, как ни крути, блекнут все ничтожные человеческие радости.
- За чем им твоё ВСЁ? Им достаточно своей ничтожности. – Ангел располагающе улыбался.
Она ещё какое-то время смотрела на них в полной тишине, потом развернулась и захлопнула за собой дверь.
Ангел с Демоном растерянно переглядывались в полумраке прихожей. Им за последнее время так понравилось приходить к согласию, но в этот раз они явно перестарались.
За дверью хлопали дверцы шкафов и крышки комодов.
- Как ты думаешь, что она там делает? – растерянно произнес Демон.
- Собираю чемоданы! – Дверь распахнулась. Она была вне себя и прекрасна, как никогда. Из-за её спины хлынул свет. Она тяжело дышала. Грудь её поднималась и опускалась. Она поправляла волосы, и пыталась всё время сдуть упрямую прядь, что неизменно попадала на её влажные и чуть приоткрытые губы. В конце концов, она собрала волосы на затылке в огромный узел, и, уперев руки в боки, выжидающе молчала.
- А что я такого сказал? – начал Демон. – Это же в порядке вещей. Человеческая сущность так устроена, пойми. Когда они слышат о чужих страданиях и бедах – они радуются, что это происходит, не с ними и преисполняются сочувствием уже ко всем страдающим и переживают от всего сердца и с огромным удовольствием…
- А ещё раскаиваются… - продолжил Ангел. – Задумываются о своих прегрешениях, пугаются расплаты и молятся…
- Пойми, дурочка, все счастливы, но по-своему – на лице Демона было самое искреннее желание успокоить, извиниться, и снова понравится.
Она задумалась, и ей стало снова нестерпимо больно от осознания ошибочности её предположений и никчёмности затраченных усилий.
-Да, нет. На самом деле всё было ещё проще и банальнее. – Её дыхание стало уже спокойнее, ярость ушла, чемоданы так и стояли открытыми, а кругом всё валялось.
На прикроватном столике, в старинном колдовском подсвечнике стояли две свечи. Обычно, деревенские девки гадают так на своих парней – ни что человеческое ей не чуждо.
Одна свеча совсем догорела и растаяла, а вторая, казалось, собиралась гореть целую вечность.
Поймав их взгляд, она слегка смутилась. Почему только сейчас они это заметили.
- Наша девочка влюбилась… - Демон, и Ангел заговорщически улыбались.
- Идиоты, это моя свеча догорела.
- Ну, и кто же этот несчастный?
- Вы что, думали, я пошутила? Так вот, мои дорогие, я вас покидаю, вы мне надоели, вы мне не интересны…
- По уши.
- Вдребезги.- Демон с Ангелом так и стояли в прихожей, обмениваясь короткими многозначительными взглядами.
Ничего, не говоря больше, она достала маленькую пирамидку из синего стекла. Что это, они прекрасно знали, поэтому их лица замерли, да и она сама не дышала.
Ключ.
Маленький коридор между мирами.
Внутри него вспыхнул неяркий свет, но постепенно он разгорался и разгорался, пока сияние не стало спокойным и ровным.
- Одумайся. – Ангел был серьёзен, как никогда. Она только сейчас, когда всё трое они смотрели и видели друг друга без масок, поняла, как он был на самом деле красив. Куда подевались их шутовские колпаки?
- Не делай глупостей, дурочка. – Демон тоже был величественен и прекрасен. – Ну, подумай, зачем же тебе покидать этот мир? Чем следующий будет лучше?
- Чем этот. – Её глаза были полны решимости.
- Это же опять всё сначала? – Демон не унимался. – Всё по новой начинать…
- Ну и прекрасно. Знаете, сами, какие силы сейчас задействованы. Обидно тратить такую магию впустую. В следующий раз эта штука может и не сработать. Не поминайте лихом.
- Но ведь и магия твоя уйдет вместе с тобой.
- Этому миру интересны лишь похоть и страдания. Ему нет дела до магии. Вы сами то хоть верите в чудо?
Они ещё что-то говорили ей, но она уже не слушала. Она смотрела в глубь кристалла. Свет обволакивал её возбуждённое сознанье.



VII




…Моей смелости всегда с лихвой хватало на какие-то весьма сомнительные и не обдуманные поступки. Пойти наперекор родителям, влюбиться не в того парня…
Свет успокаивал и она снова плавно парила в потоке синего света. В голове проносились мысли и воспоминания. Для путешествия в пространстве и времени необходимы ясная память и трезвость мысли. Все поверхностное, наносное отсеивалось, и забывались обиды. Она хотела оказаться как можно далеко.
Близко-близко было до звезд, и всё дальше уносило её в бесконечном просторе мироздания. Близко-близко было…
… Мой сказочный принц, где ты…
Снова постановка вопроса повлияла на ответ.
Пребывая в состоянии гармонии, она позволила разуму анализировать то, что ощущало её сердце.
А сердце её ощущало невероятную скорость полёта и завидную постоянность, и переменчивость звёзд.
Почему же в этот раз её счастье оказалось не полным?
Нельзя достигнуть счастья в одиночку…
Счастлив тот, кто видит. Счастлив тот, кто видит, что доступно не многим.
Её виденью открывались картины миров, сквозь которые она пролетала. Но они её не прельщали. Что-то ей было уже не надо, что-то она взяла сама.
А сердце её искало, сердце её превратилось в синее холодное сияние россыпей звёзд у неё над головой.
Из-за горизонта – хотя, нет, во вселенной неуместны сугубо земные понятия и категории – из скопления звёзд возникла фигура Зверя. Его шкура сияла золотым светом на фоне темного бархата бесконечности и в обрамлении алмазов звёзд, он был великолепен.
Огромная пушистая грива, невероятная стать и грациозность.
- Кошка, большая красная кошка, здравствуй – пронеслось где-то на подсознании – Зверь всегда приветствовал, и сопровождал её в путешествии между мирами в пределах отмеренной ему власти.
На её голове появился конический головной убор с прозрачными серебристыми лентами, тугой корсаж, сотканноё из звёзд светящиеся платье…
Поравнявшись с ней, зверь подставил свою могучую спину. Вдвоем путешествовать легко и приятно.
- Ко мне недавно заходил один знакомый ангел…
- Я знаю, я помню…
И снова тишина и безмолвие…
- Всё, всё должно доставлять удовольствие, а жизнь радость…
- Конечно, и не сомневайся…
Слабым отголоском ненужных воспоминаний внутри её догорала свеча. Казалось, она будет сиять вечность, но что такое человеческая жизнь в масштабах космоса. Да и сам человек с его пороками и слабостями не больше чем частица, пылинка.
То, что легко даётся легко и забывается.
Миры, что проплывали пред её взором, безусловно, оставляли впечатления. Она была очень впечатлительна. Не было ни чего проще и сложнее одновременно, чем произвести не неё впечатление. Другое дело, что то, что постоянно не питало её воображение, теряло для неё всякий интерес и утрачивало свою притягательность.
Движение.
Движение и свечение.
Свеча догорала. Последние слезы пролились на рояль и застыли новыми звёздами на небосклоне.
Слева вспыхнула новая звезда. Тера. Потом еще одна чуть ниже ярко засияла.
Напряженное ожидание и, как она и предполагала, справа появились Арвандиил и Созвездие Верного Пса.
Хороший знак.
Её Семь Звезд.
Зверь остановился. Здесь кончались границы упорядоченного и дозволенного, и начиналось неизвестное.
- Ты всё ещё ненавидишь неизвестность? – Зверь испытующе посмотрел ей в глаза.
- Ещё одна загадка сфинкса? Оставь что-нибудь для смертных.
Она спешилась и потрепала за гриву своего друга. Зверь чуть прижмурился от удовольствия и обнажил клыки.
Она знала, она ощущала, что им придётся расстаться. То, что вело её по бесконечно меняющимся и искажающимся лабиринтам реальности, находилось за гранью памяти и понимания.
Неизвестность не пугала. Она встречала приветливым швейцаром.
- Не надо сомневаться, красиво всё сделано.
Она потрепала Зверя за гриву ещё раз, он перевернулся и рассыпался на искорки и свечение.
- Удачи… желаю тебе удачи… - растворяясь в тишине, таяло последнее прости.
Где-то несуществующие часы пробили полночь.


Ангел и Демон пили коньяк.
В гостиной повисло молчание. В камине тлели последние угли, но никому из присутствующих не было дела до происходящего.
Они пили коньяк уже третий день. И утро третьего дня было безрадостным. Особенно для Демона. Он, как всегда, был весьма безутешен в грехе и пороке…
Ангел смотрел на него с сочувственным сожалением и заваривал чай в пакетике.
- Может, я это, коньячку…
- Да сколько же можно! Коньячку, да коньячку. Я то, как на все на это повелся!
- А чего, коньяк был отменным – заметил Демон и сконфуженно икнул. – Может кто-то меня вспоминает?
- Да уж навряд ли.… Хотя, пожалуй, такое невозможно забыть.
- И чего меня понесло…
- Не знаю уж, сущность твоя, видимо такая…
- Кто же думал, что она всерьёз исчезнет!
- Ох, уж, эти её колдовские штучки – Ангел понимающе кивал.
- Да, что же это! Мы с тобой всё время и во всём соглашаемся! Я так больше не могу! Я потерял оппонента! А вся моя сущность построена на противоречиях!
- Если ты действительно, хочешь коньяк – выпей.
- Да, ну его к чёрту!
- Ну, покури тогда что ли…
- А вот покурить-то я пожалуй-то и покурю – приговаривал Демон, раскуривая свой неимоверно огромный кальян. Дым обволакивал его возбужденное сознание. Во круг него мгновенно возникло огромное серое облако дурманящего дыма, – Какого чёрта…
Ангел с отвращением откашлялся – Каждый раз, одно и то же… - с молитвенным благословением выдохнул он и устремил взор к небесам.
- Ты повторяешься.
- Ты тоже.
- Согласен.
- Проклятие! Я, правда, не могу так больше! – демон заметался волчком, снова затянулся и выдохнул целую галактику.
- А с тобой проще соглашаться…
- Уууу… - взвыл Демон. – Да что же всё на мою седую голову….
- А кто тебя за язык тянул?
- А ты?
- Согласен.
- Аааа… - ещё одной галактикой стало больше.
- Давай, давай, желающий зла, совершай благо. – Ангел пил чай большими глотками.
- А может ничего, обойдётся… - Демон с надеждой посмотрел на Ангела и тот поперхнулся.
- А этого уже, извини, не могу вынести я – поставил стакан на стол из горного хрусталя и вышел, прихватив с собой её рукопись.
Демон только этого и добивался.
И безутешное горе, и похмелье оказались мнимыми. Хотя, похмелье, пожалуй, было по-настоящему.
Ловким движением руки он выхватил из отражения зазевавшегося чертёнка, подцепил его на вертел и водрузил, прямо над мгновенно вспыхнувшим колдовским, не добрым огнём в камине гостиной Замка Лунного Света. Он долго смотрел, как чертёнок визжал и дергался, пока не покрылся сочной, аппетитной корочкой. Приправив его солью и специями, он чуть отставил его доходить, периодически поливая его то красным вином, то коньяком. От коньяка огонь вспыхивал, поднимая свои жадные руки к дьявольскому завтраку, но снова, сдобренный вином успокаивался и затихал.
Горячее мясо с кровью – завтрак холостяка – и он снова был во всё оружие. Правда, похмелье было настоящим…
Искать её в уже когда-то созданных ею мирах было глупо. А Ангел – пусть надеется.
Демон сосредоточенно осматривал гостиную, но не найдя ни чего интересного безо всякого смущения отправился к ней в спальню.
Меха, драгоценные побрякушки, артефакты и просто приятные мелочи, что он дарил ей.
Она ничего не взяла, но, может, хоть что-нибудь оставила. Какую-нибудь недодуманную мысль, тайное желание…
Когда в его руках оказался тот сногсшибательный пеньюар, он на мгновенье замер. Да, получилось весьма смешно. Даже Ангел пришелся кстати.
Запах её духов вскружил его больную голову, и он присел на огромной кровати.
Сердце его бешено забилось, он действительно, готов был разрыдаться.
Какого чёрта, что, значит, взять и просто уйти? А упреки, а долгие, благородные объяснения…
Ах, если бы он только мог почувствовать…
Немигающими глазами он смотрел перед собой, всё ещё сжимая в руках её пеньюар, как вдруг он увидел две свечи на прикроватном столике. Одна всё ещё горела.



VIII




Где-то несуществующие часы пробили полночь…
Сколько продолжался её полет?
На этот раз она весьма благополучно прошла владения Хаоса. Ей не было, как в первый раз, страшно. Здесь все было ей знакомо, хоть и открывалось заново.
В какой-то момент, её посетила мысль о тщетности её блужданий. Она даже не знала, чего она теперь хочет.
Карта неизвестности, или опасности – пустая карта!
Откуда-то из глубины, из подсознанья слышался заупокойный напев, и веяло смертным холодом от этих звукосочетаний.
Прошлое.
А может отлежаться в каком-нибудь пограничном мирке и хорошенько всё обдумать. Хотя, сколько можно! От этих бесконечных рассуждений сидя на краю огромного облака, всё ещё оставались не очень благоприятные воспоминания.
Сердце – так сердце!
Её виденью открывалась картина вездесущего благоденствия. Тучные поля и благодатные равнины. Счастливые, улыбающиеся люди – рай по Евангелие. Скучно, но с раем получилось, как обещано.
Это обнадёживало. Возможно, сбудутся даже самые смелые её предположения. А почему бы нет? Ведь, в сущности, она не желала ни чего такого, прям уж, такого, невозможного. В невозможном мире, который она так скоропалительно покинула, даже такие качества, как честность, порядочность и воспитанность, почему-то нуждались в оправдании.
Но и эта картина всеобщего равенства и братства её не прельщала. Она знала, что не все так просто. Живая душа задыхается в нормах и приличиях. Живой душе тесно в границах и условностях. Этикет, правила, клеше паранойя дежавю…
Она снова вспомнила нудные сценарии ритуальных действ, и распустила волосы. Они мгновенно превратились в капну, зато, как приятно они ласкали шею…
Сады райских наслаждений даже не задержали её взгляда.
Адские преисподни. Здесь уж точно было, на что посмотреть и с кем пообщаться, но и на это ей было жалко тратить время.
Действие волшебной пирамидки заканчивалось, и ей нужно было определяться с местоположением в пространстве и времени, а её фантазия уже, казалось, полностью себя исчерпала. В противном случае, она могла заблудиться между мирами.
- Неизвестность – так неизвестность! – И она собрала все известные ей миры и галактики в одну колоду, перетасовала и вытащила карту.
Пустая карта!
- Ну же, ну, прыгай! – донеслось из подсознания. Перед ней разверзлась бездна и она, не задумываясь, рухнула вниз.
- Бездна, так Бездна!
Без дна – значит не страшно.


Она стояла на мосту. Мимо, как и в ту теплую летнюю ночь проносились машины. Но этот холодный осенний вечер продувал её без остатка.
Огромная, как масленичный блин луна куталась в рваные облака.
Она снова была одна.
Она не привыкла, к чуду невозможно привыкнуть. Это, как дар – у одних есть, у других нет.
Где-то в груди снова кольнуло – неверное сердце, подумала она и снова устремила взгляд в неторопливо несущую свои, пускай и не очень чистые воды, реку. Заката сегодня не было. Кругом было серо, сыро и пасмурно. В душе шёл дождь.
Было так приятно, хотя бы слышать, что что-то будет у НАС.
Снова холодный осенний ветер пронизал её без остатка. В какой-то момент ей захотелось отпустить поручень и сигануть с моста в реку. Может, холодная вода выведет её из оцепенения. Но как же эти случайные прохожие? Чем заслужили они быть свидетелями её слабости?
Нет, потом придётся долго барахтаться среди пустых бутылок, окурков и мазутных пятен. От этого предположения её передернуло, она поправила шарф, и ледяной поток от проезжающей мимо машины облил её с ног до головы.
Ни в какое сравнение с незабываемым полётом и погружением, но тоже весьма эффективный способ.
Зачем сожалеть об утерянном. Но даже себя винить было не в чем.
Она пошла прочь. Вид этой набережной стал ей невыносим.
Рядом была станция метрополитена, но сама мысль о городской подземке была ей ненавистна. Тем более, забрызганная грязью, в свету она чувствовала бы себя унизительно.
Пройдя, незамеченная и не узнанная по бульварному кольцу до Никитских ворот, она остановилась. Сколько приятных воспоминаний.
Патриаршие пруды снова напомнили ей о том, прошедшем.
На Садовом она сядет на троллейбус, а потом прогуляется по улице Правда.
Может быть, купить шаурмы на Белорусском? Она съела две, но легче ей не стало. Теперь она захотела пить. Но, как назло нигде поблизости не было видно ни одного ларька или палатки. И куда-то пропали люди. Город, как будто вымер. Она шла одна и хотела пить.
Не доходя до улицы Ямского поля, ей все-таки удалось найти палатку, в которой она приобрела абсолютно синтетический энергетик. Очень захотелось почувствовать в себе снова хотя бы что-нибудь совершенное, если не абсолютное.
- А и чёрт с ними, с людьми! – пробормотала она, поправила прическу, и по асфальту весело застучали её каблучки.
Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Лучше попробовать и отказаться, чем всю жизнь сожалеть и думать, а может быть…




Демона снова постигло разочарование. Догорела и в самом деле её свеча. А тот несчастный или счастливый – кому как виднее - и вовсе ни о чем даже и не подозревал.
- Я пытался, было остановить её, но куда там… - Ангел смущённо стоял на пороге её спальни. - Я снова стал невольным свидетелем картины Демон, Задумавшийся со сногсшибательным пеньюаром…
- А вот тут-то я с тобой и не согласен! - Демон со всего размаху запустил в Ангела своей ещё так недавно реликвией. Ангел успел увернуться, но компрометирующее доказательство демонической причастности к случившемуся, повисло на люстре в прихожей.
- Сексуальный маньяк и психопат. – Ангел надменно прошел и сел в кресло. – Я так и думал, гадания, предсказания.… О, ещё и астрология!
- Хиромантия и Таро. Чего надо?
- Твои манеры оставляют желать лучшего… - Ангел выдерживал паузу в лучших традициях Станиславского.
- Не тени, не видишь, я в печали…
- Её поглотила Бездна.
- С чего ты взял?
- Я открыл карту.
- Долбаный придурок!
- Согласен.
- Ладно. Чего дальше?
- Давай прыгнем вместе?
- Ты что, совсем рехнулся?
В одно мгновение Демону всё стало понятно.
- А чего мне ещё оставалось делать?
- Ну, не знаю, собирал бы марки… - Демон был слегка ошарашен. Сначала, Она обвела его вокруг пальца. Потом Ангел, похоже, совсем из ума выжил.
 - Я явно недооценил вас, о, мои чудовищные друзья… - теперь Демон и в правду был повержен.
- Давай прыгнем вместе! – не унимался Ангел.
- Ты что, совсем рехнулся?
- Согласен.
Демон лишь протяжно взвыл, но, нечеловеческим усилием воли погасил в себе приступ сатанинской ярости.
- Понимаешь, один я не выдержу, - возбужденно продолжал Ангел.
- А почему ты решил, что вместе мы сможем? Ведь нас же размажет в одно мгновение.
- Ну, как же! Ты – Демон, я – Ангел, а в каждом человеке это есть…
- Ну-ка, ну-ка, продолжай. – Демон весь обратился во внимание.
- Так вот, если отбросить все эти её колдовские штучки, - Ангел с пренебрежением покосился на старинную колоду и лежащий поверх неё тончайший шелковый чулок, - Она человек, хоть и женщина.
- Ну, и чего из этого следует?
- А то, что, слившись с тобой в едином, хочу заметить, энергетическом порыве, - Демона передернуло, но Ангел продолжал. - Мы рано или поздно окажемся там же где и она.
- Что значит, рано или поздно?
- А то, что даже она сама не знает, сколько в ней человеческого.
- Ситуация.
- Согласен.
- Прекрати немедленно со мной соглашаться! Это уже даже не смешно.
- Согласен.
Демон посмотрел на Ангела таким взглядом, что он тут же извинился. Правда, сначала сконфуженно рассмеялся.
Демон хотел, было выйти из себя, но пускай хоть и весьма сомнительная возможность восстановить его дьявольскую справедливость, была выше гордости и попранного достоинства. Да, всё смешалось, кони, люди…
- До чего я докатился… - Демон растерянно смотрел, и вид имел дурацкий. – Меня искушает ангел!
- Всё меняется.


ЧАСТЬ ВТОРАЯ




I





- Чего–то мне здесь надоело. Пора из этой бездны выбираться. – За это погружение у неё возникла привычка разговаривать с собой. Дурная, надо сказать, привычка, но больше в Бездне не было ни кого. Даже эха не было.
Опять полнолуние и затемнение.… Между этими двумя лунами она прожила целую жизнь. Не лучшую, правда.
За пустой картой последовали Колесница и Шут.
Опять все с начала, как она и хотела.
Она и вправду влюбилась. Бросив так поспешно и необдуманно тот мир, она не сожалела, она задыхалась. В безвоздушном пространстве проносились мысли и образы, но не было ничего, за что бы она могла зацепиться.
Без дна – значит не страшно!
Капли дождя застучали по деревянному настилу, капли дождя застучали и закапали.
Прохладный московский дождь и пощечины за прошедшее.
А потом это теплое и живое ощущение его. А потом и он сам, трогательный и милый до невозможности. Его образ был так отчётлив и притягателен, что она перестала сомневаться, всем своим сознанием потянулась к нему, и вдруг взошло солнце.
Нельзя разлучать влюбленных. Это ещё страшнее смерти. А так жизнь продолжается, но лишённая всякого смысла.
Они не жили, они существовали. Каждый в своей разлученной плоскости. Каждый в своем лишенном связи с космосом и гармонии мире, ощущая лишь пустоту и одиночество.
Хватит. Они всего лишь люди, но они искренне любят!




- Ну и переполоху же сегодня было! – Ангел устало угнездился в кресле.
- А что же собственно, случилось? – Она сладко и загадочно улыбалась.
- Да, представляешь, врывается к богу, плачет…
- … Целует его жилистую руку. – Подхватил Демон.
- Да нет, ну, правда… - Ангел с досадой выдохнул и продолжал: - Неслыханно!
- Да знаю, знаю. К нам тоже врывалась. Так только отказали ей. Из-за чистоты помыслов. Вот она и к вам с горя.
- Неслыханно!
Облако заметно покачнулось.
- Ну, почему же, как к нам, так и с горя-то? – Ангел рассерженно перебирал крыльями.
- А кто ж к вам с радости-то приходит? – Демон ехидно улыбался и был дьявольски очарователен и воспитан.
- И с радости бывает. А к вам так и вовсе от отчаянья и безверья!
- Ну, это ж только по глупости или по молодости случается. – Изящно повернув в руке хрустальный кубок так, чтобы луч света неуловимо и во всём своём великолепии изящно отразился в каждой грани Свящённого Грааля, Демон сделал маленький глоток, и по его телу пробежала первая волна чарующих капель. Вальяжно откинувшись, он продолжал: - Как ни крути, всё равно все к любви сводиться. Или к сестре её, истеричной страсти. – Она ощущала красоту и согласие. Иногда, что бы тебя приняли всерьёз, приходилось дать понять, что ты не шутишь.
- Хватит, мальчики. И в том и в другом случае во имя любви. Только вот любовь у всех разная, знаете ли…
- Господа, позвольте вам представить…
Гости расступались. На то она и гостиная. Чтоб в ней собирались гости. К чему гостиные, в которых не бывает гостей?
Это был самый обычный вечер. Холодный осенний дождь.
Никакого особо праздника, да и никакого особенно повода. Значит, так было угодно звёздам.
В её гостиной на облаке не было потолков. Выше облаков не бывает дождя. Там светят звёзды, и её семь звёзд высоко сияли.
В центре шахматного пола, в лучах Лунного Света стоял Поэт. Она узнала его, конечно же, узнала.
Стихло чарующее танго, Парочки расходились, занимая укромные места в тени коллонады. Кое-где в сводах изящных арок были вставлены витражи, и трепетный свет звёзд отражаясь и преломляясь создавал эффект магического мерцания. Ненавязчивого и спокойного света в тени галереи. Мягкие подушки и роскошные топчаны.
В центре света и внимания стоял Странствующий Поэт. Церемониймейстер провел его через гостиную и представил.
- Что привело вас, мой юный друг. Как вы оказались на этом гостеприимном облаке? – Всё и вся в ней были само очарование.
- Я изложил в письменном виде. – Поэт протянул ей рукопись.
Не много помолчав, она спросила:
- А сердце?
- Его больше нет. Я не ангел… Оно в рукописи. Я вырвал его из груди и вложил в каждую строчку …
- Но вы же не умерли!
- Что вы, я просто сплю.… И вы мне снитесь… - он едва улыбнулся.
Она положила на колени рукопись и провела по ней рукой. Осторожное, слегка уловимое движение, она остановила руку и замерла. Перед её мысленным взором замелькали рифмы и образы. Красота линий, изящество жестов…
Потом ей показалось, что она снова, как когда-то сидит и гладит его по голове. За окном начинался рассвет, звёзды гасли…
Поэт не смотрел неё, он она ощущала его взгляд. Внимательно изучающий взгляд.
- Ты угадал, Поэт! – Она открыла глаза и убрала руку. – Котята видят в темноте без цвета. Но вот с раем и адом…
- А, по-моему, не плохо получилось! – Демон в одно мгновение оказался за левым плечом у Поэта.
- Ну, так давайте посвятим его в рыцари! – Ангел умиротворённо улыбался.
- В рыцари, в рыцари… - пронеслось по залу.
- Обожаю ритуалы! – Демон вожделенно улыбался. – Какая разница – сначала в ад или потом, когда всё равно все рёбра сломаны.
- Принесите меч!
- А вот себя же водкой на могилу – вот это, знаете ли по-нашему… Браво!
Гости заняли свои места, пары приготовились к танцу и на шахматной доске в старинном замке переместились фигуры.
Первую часть обряда посвящения провел Ангел со всей ритуальной точностью и церемониальным пристрастием, но без фанатизма.
Несуществующие часы пробили полночь. Тень полностью закрыла луну – Демон начинал представление. Потрясающая импровизация! Огни и удушливый дым он считал изъезженным и устаревшим способом достижения результата.
Потом должен был быть Поцелуй Королевы.
А она сидела и думала: как же так, мой мальчик…
- Ваше Величество… – прошептал ей на ушко Демон.
Опомнившись, она немигающими зелено-рыжими глазами уставилась на него и снова опешила.
- Мне достаточно радости быть с вами, наслаждаться вашим обществом и вниманием. – Рыцарь-Поэт поклонился.
- Благодарю вас, Мастер!
Гости подходили и поздравляли – то же весьма интересная часть представления, но они были уже далеко.
- У тебя получилось!- Она бросилась к нему на шею.
- Почему ты не захотела целовать меня там, в гостиной?
- Я ни не захотела, я не смогла бы…
- От чего же?
- Когда я тебя увидела, меня захлестнул поток яркого света, в низу живота стало неимоверно горячо – взошло солнце,… Я растерялась…
- Ну, что ты, не расстраивайся моя Королева…
- Я богиня! – Произнесла она обиженно, продолжая покрывать поцелуями его лицо.
- Королева…
- А я не хочу быть твоей королевой. Я хочу быть твоей …
- В опасные игры ты играешь…
- Ну, так ведь так только и интересно.
- Жестокие игры…
- Ну, так просыпайся!
- Ни за что.
- Да, я виновата перед тобой. Я сделала тебе больно.… Но ты же здесь!
- Но я другой и ты другая. Что же начнётся, если поэт станет спать со своей музой, а человек со своей богиней?
- Бардак, согласна.
Ведьма посмотрела на его внимательно, и устремилась в поток его сознания. Он не сопротивлялся.
- Так зачем же ты тогда пришел?
- Насладиться твоим обществом и выразить своё почтенье.
- А, ну давай, выражай…
- …
- Извини, мне, правда, скучно. Радость от встречи прошла и спасибо тебе, что ты помог избежать мне разочарования.
- Всегда, пожалуйста.
- Ну, ты заходи, если что.
- С удовольствием.
- Скажи, я поторопилась или ошиблась?
- Ты ошиблась из-за того, что поторопилась, и поторопилась, потому что ошиблась…
- Постой… - Она достала пирамидку из синего стекла и протянула ему. С почтением он принял драгоценный дар, ведь желания его и, правда, сводились к малому. Ничего уже не надо объяснять.
К разочарованию или неудаче не возможно привыкнуть, ошибаться не страшно, главное осознавать свои ошибки и работать над ними, пока тебе не будет за что собою гордиться….
Страшно стать разочаровавшимся неудачником и до конца им оставаться.
Она откланялась и скрылась. Поэт разыскал её только ради того, что бы отказаться. Было немного неловко. И даже стыдно. Она же королева…



Снова оказавшись в своей гостиной, она потихоньку возвращалась. По тонкой кромке океана опустошения в душную гостиную Замка Лунного Света.
Покой и одиночество. И снова покой.
Отказаться от трона может только император – или Странствующий Поэт! На то он и Странствующий Рыцарь, чтобы странствовать!
Когда он посмотрел вглубь синей пирамидки, он увидел её Семь звёзд над мерной гладью моря. Когда он посмотрел в неё вновь – внутри кристалла закручивались галактики…
Став Властелином Мира, он потерял охоту странствовать, перестал писать стихи и обзавёлся маленьким домиком с видом на океан, где-то на севере Испании…
Мятежный Дух Странствий и Приключений оставил его, и теперь его путь лежал по лунной дороге и мерной глади Великого Океана Познания и Покоя.
Он жил долго и счастливо, в одиночестве.
Он перестал писать, а вернее их записывать. Люди не понимали его, ведь он говорил и думал лишь стихами, и не беспокоили.
Да и как можно быть одиноким, если каждую ночь к тебе слетаются все твои музы и разговаривают с тобой, и восхищаются тобою.
А потом, всего на мгновенье, когда первый луч восходящего солнца едва касается поверхности, в бесконечном отражении вспыхнет образ богини и рассеется в лабиринтах отражений всех подвластных ему теперь миров…


Тишина ещё какое-то время витала в воздухе ароматом восточного благовония, а потом растаяла.
- Да. Тоже весьма не плохое окончание… - Ангел довольно потирал руки.
- Ну, тем не менее, теперь за эту вселенную я могу быть спокойна. – Ведьма умиротворённо улыбалась.
- Да, уж. Отдам вселенную в хорошие руки. - Демон игрался кисточкой хвоста. – И ведь сработало.… А ты счастлива?
- Конечно! Ведь теперь я свободна.
- И довольна. – Подытожил Ангел.



Тишь и благодать окутали облако. Ничто не нарушало спокойствие небытия.
Потом зазвучал ритм. Он возник сразу и уверенно. Он наполнял собой, за ним хотелось следовать. Ему приятно было отдаваться.
Тяжесть и нега в животе – мой бог, что это?
Опять или отныне, навеки или навсегда.
Ритм стал ленивым и ненавязчивым. Она ещё мгновение сомневалась, а потом поплыла.
Внутри неё звучала музыка, и солнце согревало…




- И чем тебе зима не угодила. – Он поёжился на ветру. – Такое же лето, только холодно.
- Как у тебя всё просто…
- Тем более, весна уже скоро!
- Еще зима не наступила, а у него уже весна…
Беседка в виде вечно плывущего корабля на детской площадке не спасала от холода. Он обнял свою подругу и прижал её к телу. Стало тепло, а потом невыносимо жарко.
Из оцепенения вывело ощущение ни с чем не сравнимого поцелуя. Она подставила лицо свету льющихся на неё трепетных и нежных прикосновений его рук, губ, целовала его, и ощущала запах его тела. Ни с чем не сравнимое падение и полет одновременно. А ей и не надо было больше думать или сомневаться. Она отдавалась, отдавалась вся и без остатка, каждой клеточкой своего тела, всеми фибрами своей души.
Дождь и ветер, серый усталый город и снова расцветает прекрасной сакурой, вишневым садом пустыня моего воображения.
В саду вишневых наслаждений весна и бело-розовый цвет.
Цветы наполняют собой всё и сливаются с запахом твоего тела. Ты часть этого цветения, ты часть и вселенная.
Холодный северный ветер швырнул к ногам сломанную ветку.
- С тобой мне не страшно. – Произнесла она и уткнулась ему в плечо.
- Зачем ты убираешь губы?
- Я чувствую себя деревом, с которого ветер срывает последнюю листву. Я чувствую себя каждым листом, что цепляется за свою ветку. Так и сомнения мои облетают и оставляют меня открытой и незащищённой…
- Неужели, ты всё ещё сомневаешься?
- Сегодня – самый красивый день осени! Сегодня мы снова стали вместе. Давай выпьем за нас эту луну без остатка! А ты уже когда-нибудь сходил с ума?
- Ну, это, наверное, как секс – сначала страшно, а потом только об этом и думаешь.
- Секс – это не страшно…
Сумасшествие, сумасшествие, сумасшествие!
Бескрайнее ощущение, блаженное состояние, сумасшедшее чувство…
И яркий, ослепительный свет – солнце, солнце внизу живота!
И яркий, ослепительный свет и ветка цветущей сакуры. Привкус вишневой карамели на губах.
- Без дна – это значит не страшно… - тихо произнесла она, и они растаяли, погрузились в доселе неведанное ощущение, когда нет ни пространства, ни времени…
Мир перестал существовать для них, как, в общем-то, и они для этого мира. Им было светло и радостно в этом неописуемом восторге открывающихся для них миров, систем и галактик, что сияли россыпью звёзд у них над головой. Их мысли были чисты, а чувства прекрасны. И уже никакие силы были не в праве разлучить их.
Где-то несуществующие часы пробили полночь…



- Ну, вот, теперь, когда все живы и счастливы, может, хоть делом займёмся? – Демон вальяжно развалился я рядом…