Круженье

О, как, ничем неукротимо,
Уносит к юности былой
Вблизи порхающее мимо
Круженье пары молодой!
А.А.Фет
Яркое солнце жестоко давило на землю своими жаркими лучами. Люди будто расплывались по поверхности улиц, прижимаясь к призывной и столь призрачной прохладе теней. Кафе на набережной пустовали, лишь с приходом вечера наполняясь шумной и суетливой толпой посетителей. Жаркий июль все обещал дожди, пугал тучами, но дарил только солнце. От жары воздух становился сухим, земля трескалась, асфальт плавился, а деятельность приобретала ленивый, черепаший ритм. Но именно то лето запомнилось мне одним событием, которое может вам показаться ничтожным, а для меня стал очень важным.
Я сидел в летнем кафе, прячась от яростных солнечных лучей, смотрел, как радостно подпрыгивает гладь реки, пил что-то прохладительное и пытался отвлечься от своих проблем, разглядывая немногочисленных прохожих. Мой взгляд скользил, практически не останавливаясь, прыгал с одного лица на другое, и я не сразу заметил девушку, которая села за соседний столик лицом ко мне. Нельзя сказать, чтобы она была красива, может быть, поэтому я не обратил сначала на нее внимания. Взгляд скользнул по ее лицу только тогда, когда на нем что-то блеснуло и быстро-быстро покатилось вниз, и это резкое движение выбилось из мутной истомы июльского дня.
У нее было узкое лицо с высоким лбом, большие зеленые глаза с длинными чуть накрашенными ресницами, узкие губы, покрытые бесцветным блеском, прямой нос и очень длинные блестящие волосы. Минимум косметики и максимум очарования, подумал я тогда. В ней и вправду было что-то притягательное, что-то до чего хотелось дотронуться. Но она плакала, плакала не так, как другие девушки. Она просто сидела с остановившимся взглядом, а слезы свободно текли по лицу, помимо ее воли. Она как будто этого не замечала: не рыдала, не всхлипывала, не вздыхала. Это меня удивило, заинтриговало, и я, поддавшись какому-то импульсу, подсел к ней.
Прошло минут пять, а она все не двигалась и будто не замечала моего присутствия. Я почувствовал досаду, покраснел от неловкости. Мне показалось, что меня оставили в дураках, но отступать я не хотел, выручило упрямство.
-У вас что-то случилось?- как можно вежливее спросил я.
Эффект превзошел все мои ожидания: она посмотрела на меня долгим удивленным взглядом, немного смущенно и разочарованно, слезы застыли у нее на щеках, но она не обратила на это внимания.
-Вы кто?
Голос у нее был тихий, ласковый и совсем незаинтересованный, словно ей было все равно получит она ответ на свой вопрос или нет.
-Извините, я не хотел вам мешать, просто сидел за соседним столиком и, заметил, что вам грустно. Я подумал, что смогу вас немного развеселить и отвлечь от неприятных мыслей. Алексей,- представился я.
Меня можно было похвалить, сама любезность. Она пропустила мое имя мимо ушей, обречено улыбнулась, как бы жалея меня за столь душевный порыв.
-Боюсь, что это невозможно.
-Случилось что-то серьезное?
-Очень,- глаза ее заблестели, и я на миг испугался, что стал невольной причиной ее слез.
-Извините, я не хотел вас расстроить. Просто решил, что вам будет легче, если вы с кем-нибудь поговорите.
-Алексей, да?
Я утвердительно кивнул.
-Мне же все равно. Все равно кому и что рассказывать. И если вас мучает любопытство, ведь это именно оно привело вас за мой столик… Даже не пытайтесь отрицать, я не настолько наивна! Хотите узнать все?
-Да, - признался я,- но если это не причинит вам боли.
-Плевать вам больно мне или нет, вам важно, чтобы я не разрыдалась здесь. Этого не будет, не волнуйтесь…
Полгода назад меня со Стасом познакомил общий друг. Я тогда была влюблена, но не взаимно, поэтому упивалась весельем, смехом заглушая крик боли. Я ходила в клубы, бары, вечеринки, но все это было невинно. Просто танцевала, немного пила, обнимала, порой целовала в порыве нежности, а затем уходила, потому что даже воспоминания о этих прикосновениях вызывали во мне отвращение при слепящем свете дня. Мой телефон разрывался, каждый день меня ждало новое знакомство, а я все больше впадала в депрессию от этой безысходности. И вот появился он, такой славный, веселый и чуть-чуть разочарованный. Мне он понравился, выяснилось, что бываем в одном клубе, там мы и договорились встретиться. Я забыла об этом на следующий день, но все-таки появилась в сияющем огнями здании, оказалась на зеркальном танцполе. В тот раз я выпила больше обычного и, когда зазвучала медленная, обжигающая своей нежностью музыка, не сразу поняла с кем танцую. Только потом увидела, что это он и обрадовалась, забыв удивиться. Все, что я помню о той ночи, так это смесь счастливого смеха и непривычного для меня очищающего чувства свободы. Под утро я лежала у него на коленях, а он осторожно гладил мою шею. Я разглядывала искорки, которыми переливались стены и думала о том, как замечательно чувствовать себя живой. Потом мы расстались, расстались как абсолютно чужие люди, не дав обещания встретиться, но между нами протянулась какая-то ниточка, которая не хотела рваться, не давала забыть друг друга.
Он раздобыл мой телефон и прерывающимся от волнения голосом, боясь отказа, пригласил где-нибудь посидеть. Измученная долгим ожиданием, я согласилась слишком поспешно, но его это обрадовало. И понеслись месяцы, наполненные встречами, длинными поцелуями, долгими объятиями, звонким смехом. Мы вместе ходили в клубы, любовались друг другом, заставляли друг друга ревновать, созванивались каждый вечер… Ни дня не проходила, чтобы я не услышала его голос. Я все больше влюблялась и все меньше понимала, как можно жить без него. Однажды я осталась у него дома, осталась ни на одну ночь, а навсегда, как я тогда думала. Все было великолепно, вечером мы разбрасывали вещи по дому, а утром запихивали в шкаф и безумно веселились.
Потом стало не хватать денег, он нашел работу, началась игра в семью. С каждым днем она становилась все менее веселой, нас стала угнетать эта жизнь.  И, если он, находил отдушину в друзьях, то мне оставалось сидеть дома и покорно ждать его прихода. Меня это раздражало, я безумно ревновала, но стойко молчала, не желая уподобляться истеричным женам. Он этим пользовался и как-то даже пропал на три дня. Первые два дня я с ума сходила, звонила его друзьям, плакала, била посуду, металась по квартире, а потом успокоилась, упала на кровать и уснула. Проснулась я от звука открывающейся двери, на пороге стоял он, виноватый, смущенный, растрепанный, с синими кругами под глазами. Он был такой жалкий и такой любимый, что мне захотелось рассмеяться и вместе с тем заплакать. Я  улыбнулась, вымученный смех перерос в рыдания. Ничего не говорю, я просто сползла по стене на пол. Он поднял меня, отнес в комнату и целовал, пытаясь унять поток слез. Он виновато твердил, что это не то, о чем  я думаю, что у него нет другой, что он просто пил с друзьями. Когда рыдания стихли, я уснула беспокойным сном.
С того момента в наших отношениях что-то переменилось, я вновь стала такой, какой была до нашего с ним знакомства, будто его трехдневное отсутствие разбередило старую рану, вдохнуло жизнь в призраков прошлого. Вновь начались клубы, бары, молодые люди… Я не изменяла ему, но надолго оставляла одного, проверяла, испытывала. Он покорно ждал, а меня это злило, злило, потому что я хотела быть с ним, но уже не могла.
Вчера за мной заехал друг, мы поехали в клуб. Он смешил меня, покупал мартини, много мартини… Часа в три я почувствовала себя абсолютно счастливой и пьяной. И попросила его отвезти меня домой. Он послушно выполнил мою просьбу, но, видимо, тоже порядочно выпил, потому что на лестничной площадке начал ко мне приставать. Я еле держалась на ногах, но пыталась его оттолкнуть. Услышав наши голоса, из квартиры вышел Стас. Что было дальше я не помню. Утром я проснулась в нашей с ним кровати, его вещей не было… Он ушел, оставил меня…
Она вновь уставилась в одну точку и замерла.
-А вы не пробовали с ним поговорить?
-А что я ему скажу? Дорогой, вернись, я все еще люблю тебя и была полной дурой? Это банально и к тому же пошло после вчерашней сцены.
-Расскажите ему все, что вы передумали, перечувствовали, когда он пропал, расскажите о том моменте, когда в ваших отношениях что-то сломалось.
Я замолчал, она не прерывала паузу, только отрешенно смотрела на меня. Я не выдержал.
-Я уверен, что он вас любит.
-Любит,- подтвердила она равнодушно.
-Значит ваши отношения можно спасти. Да, они не будут такими, как прежде, но они будут, а какими это уже другой вопрос.
-Вы действительно так думаете?
В тот миг я правда так считал, хотя позже, попав в похожую ситуацию, струсил и пустил все на самотек.
-Да,-  уверенно заявил я.
-Хорошо,- невозмутимо согласилась она, как будто это я принял за нее решение.
Дрожащими длинными пальцами она достала из сумки сотовый телефон и набрала номер.
-Стас? Это я…-она замолчала, посмотрев на меня, я ободряюще улыбнулся и отошел к бару.
-Нам нужно поговорить, я хотела бы с тобой поговорить. Только не говори нет. Я на набережной в кафе у причала.
Я чувствовал, что после всего будет неловко сидеть за соседним столиком и смотреть на нее. Я решил прогуляться, к тому же на улице стало прохладней.
Возвращаясь, я увидел, как она выходит из кафе с высоким молодым мужчиной, который осторожно обнимает ее за талию. В ее глазах светились лучи тихой радости, она бросила на меня благодарный взгляд, и я понял, что это ее Стас.
Я вдруг вспомнил, что так и не узнал ее имени. Мне стало вдруг очень жаль чего-то и где-то в глубине мозга вспыхнула яркой зарницей мысль, что в этот день я упустил что-то важное. Я почувствовал разливающуюся по венам души грусть.
6.11.2001