Проза

Нелепый душный день упрямо давил на виски. Вокруг сновали радостные выпускники. Там и здесь слышался веселое стрекотание девушек и их глупый звонкий смех, расторопный вычурный басок юношей. Всюду были приторно улыбающиеся лица, как будто ничего не произошло, как будто она еще жива и здесь, среди них. Но для него хоровод лиц был бешеной свистопляской, веселый хор голосов начинающих и многообещающих юристов сливался в невыносимую уродливую какофонию беспорядочных звуков. Он стоял среди этой безликой толпы и невидящими глазами бессмысленно смотрел в пустоту. Ему хотелось не просто плакать, ему хотелось рыдать, выть, биться головой о стены…
Он едва не закричал: «Господи! Что вы за люди? Как вы можете веселиться после всего?!» Но лишь сильнее стиснул зубы, побледнев еще больше. Бескровные руки впились в диплом, невыносимого оттенка нелюбимого цвета венозной крови, вцепились так, как будто он был последней и единственной ниточкой, все еще связывающей его с этим миром. Людей, подающих надежды. Людей, преуспевающих. Людей, легко и быстро забывающих.
Он подумал о ее мягкой улыбке, искрящихся глазах. Тогда также ярко светило солнце. Тогда оно согревало душу, вселяло надежду в сердце. Теперь солнце безжалостно жгло, прожигало насквозь, душило, не давало дышать.
Внезапно в толпе он увидел ее, улыбнулся и пошел навстречу. Но чем ближе подходил, тем дальше она удалялась. Он шел, натыкаясь на людей, которые, кто удивленно, кто раздраженно, оглядывались и через мгновение уже забывали о нем. Он очнулся и понял, куда вели его ноги, только на мосту. Свесившись через перила, он долго смотрел на воду, как они любили раньше. Вдруг резко обернулся, с отчаянной надеждой. Потом, вглядываясь в темную глубь воды как в глаза, в которых хотелось ему так часто утонуть, как-то очень медленно и отрешенно он перегнулся через перила…
…Молодой человек лет 27 в дорогом костюме, склонив голову, стоял на кладбище возле неухоженной могилы не божественно красивой, а скорее невзрачной девушки. Многие коллеги этого преуспевающего юрисконсульта известной фирмы очень бы удивились бы, увидев его здесь с простеньким букетом фиалок в руках. Отрешенность и пустота в его глазах за холодно  поблескивающими стеклами очков странно контрастировали с его респектабельной внешностью.
Он бережно опустил цветы и маленький клочок бумаги на холодный камень. Медленно поднялся. Вдруг резко  обернулся, будто с надеждой увидеть кого-то, и на мгновение в его мертвых глазах мелькнула искорка жизни и тут же погасла. Постояв немного, он медленно пошел прочь…
Тоскливый моросящий дождь размывал чернила, которые безрезультатно пытались собраться в строчки: «Ты была права. Все юристы – гнилые люди». Ветер сдернул записку с камня и размазал ее по голой земле.