Измена про Москву

Если вы меня спросите, зачем я это сделала, я не смогу вам ничего ответить. Я не знаю, как это  получилось.
Я даже не уверена, когда это все началось… я, честно-честно, я не хотела этого. Но, увы. Я ему изменила…

Было бы возможно, я бы повернула время вспять, и оставила все так, так, как оно было до недавнего времени. Так же тихо и спокойно, так же уверенно в завтрашнем дне, так, как оно было всегда. Ну, или почти всегда.

Я могла бы не уезжать, могла бы отказаться, ведь что-то внутри предупреждало, что произойдет нечто необычное. Не зря, сидя в самолете, взлетая, я прижимала к сердцу книгу, подаренную другом, и почему-то слезы катились по щекам, а мне и жутко обидно. И почему-то так горестно приятно…
Будто знала, что все в последний раз.

Но нет, на самом деле ничего подобного я не знала. А то, что завтра будет иным, что поменяются все мои пристрастия и чувства, что мысли будут наполнены хаосом, что в венах будет бежать смесь капуччино и виски, вместо положенных по графику пива и рома на ночь, я ощутила слишком поздно. Дверь клетки захлопнулась.
И в моей голове заиграла другая музыка, и люди вокруг стали похожи на обложки журналов, живых манекенов вышагивающих по проспектам.

Мне не стоило тогда спускаться в метро. Этот запах, ветром всколыхнувший мою кровь, этот свет, мигающий на поворотах…надо было уже тогда догадаться, что я не смогу устоять, и выбежать, выбежать вон, захлопну в пальто в области сердца. Но я не смогла…я как прикованная смотрела в чьи-то глаза, и чувствовала, что меня все глубже и глубже затягивает, в этот чертов водоворот. Что на следующем повороте снова мигнет свет, и теплая волна людских тел столкнет меня с ним.

А где-то меня ждали…ждали, под колыханием погасших фонарей, ждали под крутящимися желтыми листьями, с пульсирующими венами на холодном ветру, меня ждали на площади, на новой мостовой, и в моей любимой кофейне…и я ведь знала, все, все я это знала, и все же… не устояла.

Меня сломали. Сломали раз и навсегда. Испугали, взяв за руку, и потащили, ни сказав,  ни слова, куда-то в вихрь ночной жизни, туда где зрачки превращаются в неон, и сплошной стеной идет дождь из золотых капель снов…успокоили, вколов очередную дозу розовых лепестков…убили, принеся сердце в обжигающе горячей чашке, полной до краев прозрачной тишиной с крапинками белого зефира.

И я поверила.

Еще хуже, я влюбилась. Я забыла, что где-то морские волны разбиваются в тщетной суете достать до неба, что чайки кричат, крыльями разрезая облака, пытаясь поймать свое эхо…я стояла, пронизанная нитями света, стояла посреди суеты и бегущего говорящего потока, и любила, любила по-новому, так необычно, любила безумно. Я рыдала  всю ночь на пролет в своем номере, боясь выйти на улицу, свернувшись клубочком под пледом, у настежь открытого окна, где на подоконнике тлела сигарета…я пряталась в плеере с новой музыкой, лишь бы не слышать и не видеть то, что было всего пару минут назад, лишь бы не упасть в воспоминания прошедшей секунды, лишь бы выжить.

Слишком поздно. Сердце заменили огни ночного города, и вместо слез падали тонкие осколки разбитого стекла, пальцы превратились в ноты, глаза стали искусственными изумрудами, слова — шумом машин, и внутри загорался новый огонь. Желание быть. Кем-то. Чем-то. Главное здесь, главное с ним. И пусть я не первая, пусть тысячная, это желание разгоралось внутри подобно костру, пожиравшему охапки  листьев, что бросает в него дворник октябрьским ранним туманным утром. И крошечным листиком в этом безумном жертвоприношении погибала я…

Я все-таки вернулась. Вернулась с тоской, первый раз ощущая жуткую мерзость от всего вокруг. Эти люди, эти запахи, эта картина, с песком внутри, толчок за толчком,  все раздражало меня до отчетливого желания завыть от тоски. Где этот запах? Где это ураган, что пронесся по моим мыслям? Где новое, такое незабываемое, отличное от всего, что было прежде, где  ощущение свободы?
Нет. Пусто. Пусто там, где раньше можно было купаться в закате, пусто, где сопки утыканы ЛЭП’ами словно ежики иголками….и тоска, тоска вокруг, в чужих глазах, в руках, что цепляются за мою одежду.

Я люблю этот город. Любила всегда, с самой первой волны лизнувшей кончики моих пальцев. Люблю эти туманы, что крадучись забираются за шиворот, и огромную жемчужину солнца, мерно покачивающуюся на волнах.
Люблю по настоящему, верно, сильно-сильно.

Я не знаю, сможет ли меня простить тот человек, что меня любит, если я невзначай ему изменю.
Я не знаю, смогу ли я простить того человека, что люблю, если он мне изменит.
Я не знаю, простит ли меня этот город, зато, что залезла под одеяло к тому, другому городом.

Если вы меня спросите, зачем я это сделала, я не смогу вам ничего ответить. Я не знаю, как это  получилось.

Я, честно-честно, я не хотела этого. Но, увы.
Я ему изменила…