Окончание Красной Книги Средиземья

… они договорились, что если Кольцо Всевластья сгинет, что если их предприятие закончится благополучно, ЧТО ЕСЛИ оба будут живы… Вдвоём посетят, вначале, древний лес Фангорн, а затем – малоизвестные, но не менее старые, Блистающие Пещеры. Слишком много «если» …
… но всё сложилось как нельзя лучше. Оба живы и очень даже рады концу Войны за Кольцо, падению Саурона Жестокого, уничтожению его армий орков, троллей, волколаков и пр. …
… как Гимли не упирался, они всё равно поехали на лошади. Путь до Блистающих Пещер был неблизкий.  И если бы пошли пешком, то могли и не успеть побывать везде, где наметили. А отъезд, по меркам эльфов, будет очень скоро. За время своих странствий Леголас привязался ко всем участникам похода. Гимли, же, он полюбил, как брата родного. Не было такой дружбы между эльфом и гномом со времён… Да никогда не было! И сейчас мысли эльфа были далеко… Не о Блистающих Пещерах думал он, не о Лихолесье, не о Фангорне,  а об отплытии. Леголас скорее сам бы не отправился в Благословенный Край, чем покинул бы своего друга. Он размышлял, как ему уговорить Великих взять Гимли с собой…
… «Блистающие Пещеры действительно великолепны. Не зря Гимли так расстраивался, когда мы отсюда уезжали», - подумал Леголас; а Гимли он сказал, что Пещеры действительно хороши и здесь, для полного совершенства, не хватает руки гномов. Так они бродили вдвоём по лабиринтам, не боясь заблудиться, ведь Гимли был Гномом, Гномом с большой буквы …
… Незаметно для себя, они прошли много лиг по лабиринтам Пещёр. Гимли не замечал этого от радости, а Леголас … ну … он ведь эльф … Свет факелов плохо разгонял темноту. Слышалось какое-то шуршание, или что-то в этом роде. Это слышал только Леголас, а Гимли, сколько не вслушивался – ничего. «Ох уж эти гномы», - хихикнул Леголас. Но ему сразу расхотелось смеяться, как только он увидел, что было источником шуршания …
… Какая-то тварь. Не то волколак, не то огромная крыса. Серо-зелёная шерсть, горящие глаза, огромные когти, острые зубы. Это существо бросилось на путников. Оно не знало с кем связалось. Эльф и Гном. Стрела всё–таки быстрее секиры … Только слабый шлепок об пол пещеры и журчание крови. Но зверь был не один. Глубже, во тьме, вспыхнули две пары глаз. Ещё. Ещё и ещё. «Слишком много …», - подумал Гимли, - «их полсотни или даже больше …» он лишь глянул на колчан Леголаса, 20 стрел, и вскинуть боевую секиру …
… Стрел уже нет. Секира вся в крови. Меч эльфа тоже. «Их слишком много. О, Великие Валар!» «А зубы-то острые!», - вскрикнул Гимли, морщась от боли …
… Вдруг пахнуло дымом. Глаза друзей расширились, когда послышалось приглушённое рокотание и грохот шагов. «Только бы не балрог !» - одновременно подумали оба. Это был не балрог. Дракон!..
… В памяти эльфа всплыли строки: «… Первыми явились в мир Драконы Земли. Тяжёлой была поступь их, огненным было дыхание их, и глаза горели яростным золотом, и гнев Мастера, создавшего их, пылал в их сердцах. Красной медью одело их восходящее Солнце, так что, когда шли они, казалось – пламя вырывается из-под пластин чешуи. Из рода Драконов Земли был Глаурунг, которого называют ещё Отцом Драконов». Эльфы не умеют забывать. «Великий Дарин!» - воскликнул Гимли, - «ещё не известно, что лучше: погибнуть в бою с балрогом или заворожЁнным попасть на ужин к дракону!». «А ведь он прав, назгул его подери, на ужин попасть можно в два счёта», - мелькнула мысль у Леголаса…
…почуяв дракон, все звери разбежались. Кроме двоих, сгоревших в пламенном дыхании дракона, и одного, попавшего к нему на ужин. Друзья приготовились к бою: дракон, хоть и был в половину меньше положенного, но и сейчас был вдвое больше пещерного тролля, втрое его сильнее и быстрее, а хитрей.. в десятки раз. Боя не было…
… «Здравствуйте, путники!», - сказал, ложась, дракон. «Меня зовут Браголлах. А Вас, почтенные эльф и гном?» - голос был приятный, но с металлическим оттенком. «Внезапное Пламя… хмм…знать недаром ТАК назвали», - медленно проговорил Леголас. «Как ты смеешь?!.» - дохнул жаром дракон. Но быстро остыл: «Кто старое помянет…Это от недостатка общения. Кроме того эти твари невероятно противны на вкус. А есть-то что-то надо.» Путники онемели от изумления. Во-первых, все считали, что последнего дракона, Дракона Огня, Смога убил Бранд. Во-вторых, оба живого дракона  видели впервые. В-третьих, общеизвестно, что драконы – жестокие, злобные, смертельноопасные монстры, и, в общем-то непонятно, отчего этот их ещё не сожрал. О последнем пункте Гимли подумалось в первую очередь. «Хотя, может, всё ещё впереди», - невесело усмехнулся он – «кто знает, что у этой рептилии на уме?» …
… «Как ты сюда попал?», - спросил эльф. «Как, как! Через Блистающие Пещеры был проход к подножию Ородруина. Всех кто остался после падения нашего Создателя, проклятые Валар !, Гортхаур созвал к себе. Некоторые пришли и прилетели. Некоторые отказались. Я знаю, что Смог не полетел и многие из его племени. Ленивые стали, не захотели покидать свои горы золота… Саурон стал отдавать приказы всем драконам. Мне не повезло. Достались эти пещеры. Гортхаур, вообще-то, похуже к нам относился, чем Создатель. Населил эти Пещеры вот такими зверюшками», - икнул Браголлах, указывая на обгоревшие трупы – «не мог бы давать чего-нибудь повкуснее!» …
… «Говоря о Смоге, ты, видимо, не знаешь, что его уже нет. Ты последний не только Дракон Земли, но и дракон вообще», - сообщил эльф, всё ещё подозрительно поглядывая на Браголлаха. «Жаль, жаль…» - действительно расстроился дракон, - «вы ведь так и не назвались», - вспомнил он. Друзья, подумав, назвали свои имена …
… Проговорив до ночи, хотя понять это было и нелегко, они избавились от враждебности друг к другу …

***

… Гимли привёл на юг часть эреборских гномов и стал властителем Блистающих Пещер. Изделия несравненного мастерства его народа есть и в Гондоре, и в Ристании. При помощи Браголлаха и его сокровищ, на которых он отдыхал, для Минас -Тирита они изготовили стальные ворота с насечкой из мифрила взамен тех, что сокрушил Царь-ведьмак. Гору мифрила Браголлах обменял гномам на две золотом. И остался доволен …
… «Мы слышали, будто Леголас взял с собой Гимли, сына Глоина, ибо велика была их дружба – такой никогда не бывало у эльфа с гномом. Если это правда, то и впрямь небывалая: чтобы гном пожелал покинуть Средиземье ради какой бы то ни было любви, чтобы Эльдары приняли его как своего, чтобы Владыки Запада это одобрили… Но говорят, что Гимли уплыл ещё и потому, что желал снова узреть несказанную красоту Галадриэли, и может статься, она, государыня рода Эльдаров, добилась для него столь великой милости. Более об этом ничего не известно» …

(c) MONOLIT