Вивисектор

I focus on the pain
The only thing that’s real

NIN “Hurt”

Лежала, распоротая блестящим, острым скальпелем, распаханная от паха до самого горла, с вывернутыми кишками, бьющимся сердцем. Когда моргала – слезы парно стекали из уголков глаз по вискам.
Ты же, сняв перчатки и закурив сигарету, запустил в меня руку. С трезвым любопытством ты смотрел, что же у меня там внутри – среди крови и слизи, желчи и дерьма. Затянулся сигаретой и выпустил дым через уголок рта.
- Посмотри, что это? – спросил ты, разворачивая мою матку. – Видишь?.. Глупо: конечно же тебе оттуда ничего не видно. Отметинка. Да-да, моя, я оставил. Вот здесь… Кто бы мог подумать… А я почти и забыл.
Через миг ты забываешь снова, с увлечением разглядывая что-то другое. Раньше мне всегда нравилось смотреть на твое лицо, когда ты что-то внимательно читал.
- Хм, а это что? Черт, не поймать!
Ты несколько раз упускаешь это из пальцев, но затем, крепко зажав, поднимаешь вверх.
Мой смех.
- Да-да, конечно же! Помнишь, помнишь? Ну ты же наверняка помнишь, как ты всегда говорила, что не боишься щекотки. А я отрастил себе бородку и целовал тебя в живот, в ту родинку, - и ты натягиваешь лоскут моей кожи и тычешь двумя пальцами с зажатой между ними сигаретой в коричневое пятнышко. – В эту вот самую. И ты не могла сдержаться – начинала смеяться. Помнишь? Помнишь…
Ты искренне радуешься этому воспоминанию. В это время что-то обвивается вокруг твоих пальцев, опущенных в мое нутро. Ты поднимаешь руку, переворачиваешь ее, и это нечто доверчиво и ласково сворачивается в клубочек на твоей ладони.
Моя улыбка.
Она изменилась – горькие складочки появились в ее уголках. Вот тут и тут. Я хочу показать тебе, но не могу пошевелить и пальцем.

Медленно и не торопясь, закурив вторую сигарету, ты разбираешь меня на составляющие, раздвигая пульсирующие складки. Ты вынимаешь из меня по очереди и любопытство, и мои ночные кошмары, и нежность, и мою осеннюю тоску, и скуку долгих дождливых вечеров, и еще, и еще, и еще. Ты с удивлением крутишь частички меня, словно замечаешь все это впервые. Но не это тебе нужно.
Наконец, поддернув рукав, ты запускаешь руку мне в грудную клетку и достаешь мое сердце. Оно бьется у тебя на ладони, наполненное любовью и болью. Ты чуть сжимаешь пальцы, и оно трепыхается в твоей руке.
- Сожми сильнее! – хочется крикнуть мне. – Чтоб потекло между пальцев. Чтобы осталась от сердца лишь изюмина! – да только губ не разомкнуть.
Ты долго, очень долго смотришь на него, поворачивая так и эдак. И молчишь.

Зашив меня толстой черной нитью, завязав узлы, ты ножницами отрезаешь оставшиеся концы.
- Не переживай детка, - говоришь ты, ласково заглядывая мне в глаза, - с миллионами людей каждый день происходит то же самое.
Последний щелчок ножниц, и я чувствую, как внутри меня рвутся те узелки, на которые мы завязались за долгое время. И остается лишь уродливый шрам через всю меня.
Ты же, повернувшись спиной, забиваешь траву в черную блестящую курительную трубку.