Ты часть I

 Ты идешь по мокрому асфальту и не замечаешь людей вокруг себя. Ты вообще редко, что замечаешь вокруг себя, разве, что только, когда сильно захочешь. Но сейчас ты не хочешь ничего…Тебе безразличен этот мир, эта жизнь, эта суета. Мимо проносятся безумные, зверские, грохочущие машины; пробегают маленькие, суетливые людишки; тянутся серые, безмолвные дома…А ты все идешь, идешь и идешь, пока не подкосятся ноги от усталости. В твоей душе больше нет места надежде, потому что тебе не на что надеется, этот мир сожрал твою надежду, он почти сожрал тебя самого…Ты заглядываешь в глаза к каждому, кто идет тебе навстречу, но, к сожалению, ты не видишь в них ничего. Эти люди живут по принципу матрицы, они всего лишь микроскопические ее части. А ты выбился из сложного механизма матрицы и теперь бесцельно по ней бредешь. Твои слезы уже давно высохли, в горле пересохло, и ты не можешь ни умолять, ни угрожать. Каждый вечер ты веришь, что утром все измениться. Но все становится с каждым днем все хуже и хуже. Темные тучи затянули на небе луну, и теперь она стала похожа на желток плохо приготовленной яичницы. И ты продолжаешь идти дальше до тех пор, пока вдруг вновь не понимаешь, что пора возвращаться в свою ячейку, в свой…дом. А там уже давно никто не обитает кроме тебя, там больше нет мебели, там лишь открытое настежь окно во всю стену и свобода. Да, только здесь ты волен делать то, что вздумается. Ты можешь прыгать и смеяться, забиться в самый темный уголок и рыдать, безумствовать, ты можешь делать…все! Только вот жаль, что не с кем поделиться этой свободой, слишком уж ее много для тебя одного. Но нет никого, кто знает, что такое свобода. Каждый этого серого мира живет репризой…Утро, день, вечер, ночь, утро, день, вечер…Они понимают друг друга, не произнося ни слова, им не за чем понимать хоть кого-то, даже себя. Души этих странных созданий томятся в их темных, душных телах; годам к двадцати они и вовсе там задыхаются…А тебя хранили, тебя оберегали, как драгоценное сокровище. Иногда ты даже жалеешь, что именно твою душу сохранили живой. Лучше уж быть бездушной тенью, как все в этом мире, чем человеком среди теней! Твоя безупречно кристальная душа забрызгана равнодушными взглядами, скользкими плевками серости. Ты не видишь родства с этими, нет, не людьми, с этими существами, ты не хочешь видеть хоть грамм твоей схожести с ними, ее просто нет в природе. Зато белая, как январский снег, стена твоего дома для тебя родная, родная с самого детства. Изучать ее идеальный цвет, ее идеальную форму – вот истинное наслаждение! Она живет вместе с тобой многие годы и за это время не изменилась совсем. Так трудно понять себя, так трудно понять весь мир…Твои шаги стихли, твой голос замер, еще не начав произносить хоть что-то. Ты встал на край окна и посмотрел вниз. А там, внизу, серый асфальт, серый дождь, серые фигуры…Зато ты весь светлый, как снежинка, как тополиный пух, как…человек среди теней…И эта душа не стоит твоих белых стен, твоей свободы, вопроса, которым ты задаешься всегда: есть еще здесь хоть кто-то кроме меня? Она стоит в тысячу раз больше, в тысячу раз больше…она стоит всей твоей смерти. И ты стоишь на краю своего белого окна и в который раз безуспешно пытаешься найти ответ на свой извечный вопрос. Маленький шаг, по привычке…ты всегда ходишь, когда думаешь, и словно тяжелый камень слетел с твоего сердца, навсегда…Ты вздрогнул, посмотрел на свое окровавленное тело и вновь оглянулся вокруг: сотни пушинок летело над башнями серого города; тротуары засыпало снегом, белым и искристым, как зимой…И только красная лужица твоей крови растекалась по снегу и заставляла его таять. Ты оглянулся вновь и, облегченно вздохнув, провалился в небытие, в твою желанную белоснежную пустошь…