Фрейд, Фромм и Ко

«…Таким образом, уважаемые дамы и господа, наша комиссия негативно относится к выводам о разрешении эфтаназии для детей с врожденными пороками умственного развития и, пользуясь своими правами, налагает на это решение безусловное вето. Подписали – Доктор Шильдер – председатель комиссии и, единогласно, еще восемь членов комиссии  Европейского общества психиатров».
- Доктор, – тяжелая дверь с позолоченной табличкой «Доктор Шильдер – психиатр», бесшумно отворилась  и в дверном проеме показалась аккуратная медсестра, - Будем начинать прием?»
- Да, сестра. И не забудьте заказать мне на завтра на утренний рейс билет в Брюссель, я в 14 –00 докладываю на сессии ЮНИСЕФ.
- Конечно, доктор.
 «Ничего, только говорит с ужасным акцентом. Зато глаза зеленые, как у кошки. И походка кошачья. Секси, одним словом. Долго уговаривать не придется».
- Спасибо сестра. Вы, по-моему, из России? Что-то я подзабыл.
- Из Украины, доктор, хотя это почти то же самое.
- Выпьем как-нибудь после моего возвращения кофейку, Вы мне расскажете о России.
- С удовольствием, доктор. Могу я приглашать пациента?
- Да, конечно.
Мужчина лет 30-32 энергично вошел в кабинет и, не дожидаясь приглашения, сел в кресло. Хороший костюм, дорогие часы, стильный галстук, кейс на цепочке, молодой и уверенный взгляд выдавали  человека преуспевающего. Казалось, что он находится не в кабинете врача, а на рабочем совещании менеджеров высокого уровня какого-нибудь транснационального концерна.
- Да, доктор, - начал без предисловия посетитель, - я действительно работаю на «SIEMENS» в должности руководителя департамента маркетинга.
- Поздравляю Вас, это стремительная карьера, - доктор Шильдер слегка запнулся, - стремительная карьера для такого молодого человека как Вы.
- Да, доктор, - повторил посетитель. Но Вы тоже сделали стремительную карьеру: вам 38 лет, Вы – профессор, Вас знают в Европе и как врача, и как общественного деятеля, Ваше имя связывают с именами европейских светил прошлого века – Фрейда и Фромма. Они тоже в детстве были способными еврейскими мальчиками и тоже играли на скрипке…
- Вы неплохо знаете мою биографию. Мне это льстит. Но давайте теперь поговорим о Вас. Что привело Вас в этот кабинет?
- Я робот, доктор.
- Что Вы имеете в виду?
- Ничего, просто робот и все.
- Давайте-ка, я вас посмотрю. Присядьте на кушетку. Положите ногу на ногу. Спасибо. А теперь закройте глаза и дотроньтесь указательным пальцем левой руки до кончика носа. Спасибо. Много ли Вам приходится работать? Как Вы отдыхаете?
- Мне приходится много работать, но я совсем не устаю. Я – робот.
- И все-таки, что Вы имеете в виду, когда говорите, что Вы – робот.
- Ничего. Просто я – машина. Давайте лучше на примере.
Посетитель прикрыл глаза и немного механическим голосом заговорил:
«К сожалению, предыдущие 20 веков нашего времени человечество ничему не научили. С интервалом в 10-15 лет в том или ином месте планеты вспыхивают локальные войны, которые при постоянном наращивании ядерных потенциалов грозят вселенской катастрофой. Власть предержащие, не задумываясь, отнимают у людей то, что они им не давали, а именно Жизнь. И мы готовы бороться за сохранение каждой жизни, ниспосланной свыше. Таким образом, уважаемые дамы и господа, наша комиссия негативно относится  к выводам  о разрешении эфтаназии для детей с врожденными пороками умственного развития и, пользуясь своими правами, налагает на это решение безусловное вето».
- Узнаете текст, доктор?
Доктор Шильдер был поражен. Менее четверти часа прошло с тех пор, как он закончил работу над окончательным текстом доклада и сохранил его в своем компьютере. Теоретически, этот парень должен был в это время сидеть у него в приемной. Можно, конечно, предположить, что он – компьютерный гений, и вошел каким-то образом по сети  в стоящий на его столе и защищенный паролем компьютер, но как за такой короткий срок он смог выучить текст наизусть? Спокойно. Я все-таки врач. Возможно, речь идет о какой-то редкой патологии мозга, связанной с феноменальной памятью.
- Простите, Вы слегка меня озадачили, не скрою. Нам с Вами предстоит большая работа. Мы Вас обследуем в стационаре, возможно речь идет о каком-то редком и неописанном в литературе случае (и о моей Нобелевской премии – самопроизвольно мелькнуло в голове), подберем соответствующую терапию, уход, курорт. Возможно, Вам нужно отдохнуть, взять творческий отпуск…
- Слегка озадачил? Тогда продолжим. Попросите принести скальпель и тампон. Не бойтесь, я не буду делать себе харакири у Вас на глазах. И на Вас бросаться не буду.
Когда все принесли, незнакомец достал из  кейса флакон с какой-то розоватой жидкостью, аккуратно смочил тампон, и, сняв пиджак и часы, закатил рукав рубашки. Доктор успел заметить, что рука была обычной, слегка загорелой и покрыта светлыми волосками.  Посетитель положил на руку  тампон и сделал два глубоких надреза скальпелем. Крови не было.
Тогда он приподнял лоскут кожи вместе с мягкими тканями и протянул руку доктору. Вместо кости был набор разноцветных проводов, идущий от пальцев к локтевому суставу.
- Это – протез?
- Господи, а Вас еще называют талантливым ученым. Я же уже сказал Вам – я робот. Но речь сейчас не обо мне, а о Вас.
- Что?
- Дело в том, что Вы тоже – робот.
- Я?!
- Да, доктор. И пришло время Вам об этом узнать. Опишите, пожалуйста, мне свой обычный день.
- Я встаю ежедневно в 7-00. Пятнадцать минут зарядки, потом – душ, кофе. В 7-50 сажусь в машину, в 8-20 в клинике. Работаю до 19-00. Обычно - прием пациентов, работа со студентами, обход отделения.
- Так каждый день?
- Да.
- А вечером?
- Ужинаю с женой, детей у нас нет. По средам играем в кегельбане. В четверг и в субботу – тренажерный зал, в воскресенье – ужин у моих родителей. Остальное время – Интернет. Иногда – командировки, там тоже все расписано. Отпуск – в Испании, мы каждый год ездим в один и тот же  городок под Барселоной.
- А  покупки?
- В субботу едем в большой магазин за город, набираем две  тележки, на целую неделю. Продукты в тележку я кладу почти не глядя, в других магазинах практически  не бываю, а если попадаю, то теряюсь – не знаю, где что лежит. Вещи покупаем по Интернету. Только к букинистам я хожу сам, правда, последние лет пять редко.
- А соседи?
- Регулярно здороваемся.
- Любовница?
- Нет. Иногда некогда даже подумать об этом.
- Секс?
- Не очень часто. Устаем на работе.
- И после этого Вы говорите, что вы не робот?
- Позвольте, Вы частично правы. Что-то механистическое в этом есть. Но у людей есть эмоции: любовь, дружба, сострадание.
- Это-то и плохо. Но сначала дайте руку.
Незнакомец решительно взял руку доктора и, проделав все необходимые манипуляции с жидкостью и одеждой, взял в руки скальпель.
- Не боитесь, доктор?
- Нет.
- Это правильно.
Он сделал два глубоких надреза. Крови не было. Боли не было. Незнакомец снял лоскут кожи и доктор увидел, что в его собственной руке нет кости!!! Какие-то проводки, сплетенные между собой, управляли его мышцами, суставами, жизнью.
- Я, я тоже робот.
- Да, доктор, но, положа руку на сердце, или на то, что нам его заменяет, еще не совсем.
- Поясните.
- Сейчас, но сначала приведем в порядок руку.
Ровно через минуту рука доктора выглядела как обычная рука обычного человека из мяса и плоти. Никаких шрамов не было.
- Итак, в конце  второй мировой войны стало ясно, что человечество в том виде, в котором оно было, никогда ничему не научится, и будет непрерывно стремиться к самоистреблению. Заинтересованные лица, назовем их пока так, не хотели, чтобы на этой планете прекратилась жизнь в результате паранойи какого-нибудь маньяка, которому не сидится на собственном ранчо где-нибудь в Оризоне, и они начали готовить новую популяцию населяющих землю существ. Легче всего было работать с людьми, модель жизнедеятельности которых была однообразной – Африка, Ближний Восток, Сибирь. Их облучали специальным образом, и медленно шла внутренняя перестройка органов, например, костей в систему передачи сигналов. То, что вы приняли за проводки – совсем не проводки, но не об этом речь. Просто в результате облучения люди превращались в роботов, а окружающие этого не замечали, поскольку жизнь людей-роботов от жизни окружающих людей ничем не отличалась. Уходили эмоции, чувства; появлялась покорность и управляемость. Кстати, у Вас есть статья о тревожном росте количества подростков, вовлеченных взрослыми  в садо-мазо-отношения в подчиненной роли. Так вот, речь идет просто о копировании модели поведения родительской особи: покорность и управляемость, преломленная через секс. Когда результаты стали устойчивыми, появилась идея создания всемирной сети для передачи наших сигналов всем. По прогнозам, через 15-20 лет сетью будут пользоваться 94,6 процента населения планеты. На Вас мы тоже воздействовали через сеть. Результаты наблюдений показывают, что в среднем через 5 лет облучения воздействие на организм становится необратимым и человек превращается в робота.
- То есть человеческие органы претерпевают органические изменения?
- Точно так.
- И…- доктор выразительно посмотрел на низ живота незнакомца, там тоже…  проводки?
- Да доктор, правда, в последнюю очередь. Подавление либидо – одна из проблем, над которой мы сейчас работаем. Активный эмоциональный секс затормаживает процесс. Также как и выработка эндорфинов. Поэтому я и пришел к Вам. Вы должны снять свой доклад на завтрашнем форуме. Мы считаем, что чувство жалости и сострадания к несчастным младенцам будет мешать нашему делу. У эфтаназии в Европе огромное количество сторонников, позвольте им завтра победить. А чтобы Вам было легче принять решение, я оставляю Вам это.
Он поставил бутылочку с розоватой жидкостью на стол, и, вежливо поклонившись, покинул кабинет.
Когда к доктору Шильдеру, профессору-психиатру, европейскому светиле, вернулась способность мыслить, был полдень.
Вскочив, он стремглав помчался к спектр-анализатору с пресловутой «волшебной» жидкостью и начал лично проводить анализ. Равнодушный прибор замигал и выдал на экран дисплея сообщение: «Состав не определяется». Удивленные сотрудники столпились вокруг стола – они видели такое сообщение впервые.
- Что это у Вас за состав, профессор? Марсианская вода? – спросил озадаченный заведующий лабораторией.
- Может быть, может быть, коллега. Спасибо.
 И доктор Шильдер покинул клинику.
Жена вернулась с работы в обычное время. Поужинали в тишине. Посмотрели новости: землетрясение в Турции, перестрелка на Балканах выборы  в России.
- Да, действительно, паранойя.
- Что ты говоришь, милый?
- Говорю, что ежедневный просмотр таких новостей может сделать человека идиотом.
- Ты прав. Идем спать, я так устала.
Он лежал возле дремлющей жены и не мог сомкнуть глаз.
Кем был лишивший его покоя посетитель? Великий иллюзионист, который ввел его в состояние гипнотического транса? Робот? Бред какой-то.
- Ты знаешь, у меня сегодня был необычный пациент. Он сказал мне, что я - робот.
- Не обращай внимания, ты же психов лечишь. Хотя я тоже считаю, что ты слишком много работаешь. Лучше обними меня и спи.
Она повернулась на бок, и скоро ее дыхание стало глубоким и ровным.
- А зачем он оставил мне эту жидкость? И почему не определяется состав? Жидкость! Его словно током ударило. Он вскочил, схватил бутылку, вату и скальпель и помчался назад к кровати. Смазал жене руку и глубоко вонзил  скальпель чуть выше запястья. Крови не было.
     Лихорадочными пальцами он начал срывать с себя пижаму. Полетели пуговицы. Дрожа, он всем телом прижался к жене и начал целовать ее затылок. Через какое-то время она проснулась, повернулась к нему, и они закружились на раскаленных простынях.
- Спасибо, милый. Что с тобой сегодня? Это было даже лучше, чем тогда, когда я сбежала к тебе ночью перед свадьбой, и мы ушли к озеру.
- Ты еще помнишь это?
- Конечно, все эти годы мне казалось, что лучше не бывает. Казалось до сегодняшней ночи. Если ты и робот, то точно секс-машина. Извини, я буду спать, завтра рано вставать.
- Спокойной ночи. Я еще немного поработаю  у себя в кабинете.
Доктор поднялся с постели и стремительно нагой помчался по дому. Его детородный орган уже опустил свою гордую голову, но еще пах женщиной.
Кабинет уютно манил солидностью письменного стола и книжных шкафов, заставленных редкими фолиантами. Ноги утопали в дорогом персидском ковре. Книги были  слабостью. Букинисты знали его и любили за щедрость, а один все рассказывал, что даже преследуемые инквизицией, евреи, уходя с насиженных мест и бросая нажитое,  только книги всегда увозили с собой.
- Не  зря нас называют – народ Книги.
Но не за этим он сегодня пришел сюда. Намочив тампон, он несколько раз провел им по пенису и взял в руки скальпель.
 Адская боль пронзила все тело, кровь рекой хлынула на ковер.
- Идиот! Робот хренов!
С трудом сделав несколько шагов, едва не теряя сознание от болевого шока, он перевязал крупные сосуды, промыл  и обезболил окровавленный отросток. Самообрезание пришлось довести до конца. Наложив повязки, превозмогая боль, он с трудом доплелся до постели и с большой осторожностью лег.
- Вот я и стал к сорока годам настоящим евреем. Только как я завтра дойду до трибуны?