Битлз-лэнд киносценарий

                Ольга Фёдорова

                Битлз-лэнд
                (киносценарий)

   
                I

    Железная дорога. За кадром – «Стюардесса по имени Жанна». Какой-то тихий лес, который слегка колышет вдали ветками деревьев от ветра. Тишина. И вдруг мимо быстро проносится поезд, так быстро, что ничего не успевает измениться. И снова всё по-прежнему. В поезде в окно, едва прикрытое белой накрахмаленной занавеской, смотрит молодая девушка, волосы развеваются по ветру, локоть – на поручне, потом отходит от окна и открывает дверь в своё купе. Там никого нет, а на столе  - какие-то бутерброды в бумаге и недопитая бутылка водки. Она садится к окну, подперев подбородок локтём, некоторое время смотрит туда, берёт лежащую на столе газету, читает заголовок: «Сенсационное сообщение! Астроном-любитель Иванушкин из Сибири обнаружил в небе новую звезду, которую назвали красивым женским именем…» Машинально откладывает газету в сторону, залезает к себе на верхнюю полку (слева от входа), накрывается одеялом и засыпает. Колёса мерно стучат себе где-то рядом. В кармане для мелких вещей – небольшой радиоприёмник с интересной наклейкой на нём.
    Вид в окно. Леса и поля вдруг сменяются поездами на сортировочной станции. В купе за столом сидят две женщины средних лет и какой-то измождённый мальчик с постной физиономией, затянутый в серенький костюмчик.
    - Ну, вот, подъезжаем, кажется… - радостно вздохнув, говорит одна.
    Она открывает глаза у себя наверху, берёт приёмник и свою кожаную дорожную сумку и аккуратно слезает вниз, причём сесть ей приходится рядом с мальчиком. Женщины уставились в окно, а мальчик напротив них глядит на женщин. Она открывает свою сумку, кладёт туда свой радиоприёмник и достаёт зеркало и помаду, затем закрывает сумку и ставит рядом с собой, причём в этой самой сумке явно мало что есть. Она демонстративно, глядя в зеркало, начинает красить губы, но делает это она изящно и как бы слегка. Тем временем поезд подползает к платформе и останавливается. Она кладёт всё это в карман, берёт сумку и встаёт.
    Затем идёт вместе со всеми по платформе, причём все нагружены вещами – чемоданы, тележки и т. д., а у неё всего одна сумка через плечо. Грохот и вздохи. Наверху – надпись с названием вокзала.
    Широкая дорога, асфальт. Где-то рядом ходит транспорт, и в то же время растут деревья. Она идёт по этой дороге и смотрит на транспорт и на людей. Какая-то ограда по одной стороне дороги, около неё – человек десять молодых людей, причём один – с гитарой (играет «I`ve Just Seen a Face» «Битлз»), другой сидит слева от него, а справа сидит девушка в джинсах и куртке, с тёмными волосами и задумчивыми глазами. Остальные стоят несколько поодаль и о чём-то увлечённо беседуют. Она было проходит мимо, потом останавливается напротив несколько в стороне и слушает, потом не спеша подходит и садится рядом с девушкой, глядя в сторону. Так они сидят и слушают эту песню. Одеты все крайне интересно – у юношей длинные волосы, какие-то широкополые тёмные шляпы, за плечами – рюкзаки, на одном из которых красиво выведено «The Beatles», брюки с отворотами. Только на этой девушке в джинсах ничего «крайне левого» нет, зато выражение лица в точности такое же, как у всех. Так они сидят, не глядя друг на друга, потом она девушка как-то привычно и небрежно спрашивает:
    - Ты что, из дома сбежала?
    Та удивлённо смотрит на неё.
    - Нет. А почему ты так решила?
    - Вещей, смотрю, много…. Хотя из дома обычно сбегают, ничего с собой не захватив.
    - Откуда ты знаешь? – настораживается.
    - Знаю…. Мне кажется, ты любишь «Битлз»?
    - Да.
    - Мы тоже. Хочешь, примыкай к нам.
    - Значит, здесь только те, кто сбегает из домов?
    - Нет, не только. Просто как-то у нас совершенно случайно возникла идея создать «Клуб одиноких сердец», как это не банально звучит. Нам абсолютно всё равно, как это звучит, важно то, что мы можем приходить сюда всегда.
    - Должно быть, это отличная идея…. Я подумаю.
    - А ты откуда?
    - Я только что приехала.
    - Конечно, жить негде.
    - Да.
    - Живи пока у меня.
    - Это можно?
    - Конечно. Ну, давай знакомиться.
    - Вообще-то, я – журналистка. Приехала город посмотреть, и….
    - А зовут тебя как?
    - Жанна.
    - Это хорошо, а у нас у всех уже давно нет имён. Живём тем, что было до нас, и этот мир нас вполне устраивает. Собственно, я тут – культмассовый работник, это моя идея. Нам даже выделили помещение…. И совсем никаких законов.
    Кто-то зовёт откуда-то со стороны:
    - Янка, иди к нам! Дело есть.
    Она, Жанне:
    - Подожди, я сейчас.
    Подходит к остальным. Там всё те же, и вновь прибывший с полиэтиленовым мешком:
    - Привет. У вас есть у кого-нибудь «Эбби-роуд»? Я достал «Белый альбом».
    - Есть, - Янка, - спроси у Синди, только её сейчас нет. Если хочешь, она потом тебе запишет.
    - А «Имэджин» есть? – кто-то рядом.
    - Вот этого нет, зато есть «Дайте миру шанс». Устроит?
    - Разумеется, да.
    - Тогда приходи завтра, всё узнаем после, - Янка. – Захвати на всякий случай «Роллинг» 65-го…. Ну, пока.
    Тот отдаёт кому-то свой пакет с пластинкой и плавно отчаливает.
    - Янка, а во сколько завтра клуб открывается?
    - Приходи часа в четыре, можешь мне позвонить.
    - Ага, ладно…. Ты принеси тогда свои диски, может, будет что новое, - кому-то рядом.
    Она снова подходит к Жанне и садится рядом.
    - Вот, примерно на таком уровне мы и общаемся. Конечно, это даёт колоссальное понимание сути мира, до колонии хиппи очень далеко, но всё же….
    - И что, каждый со стороны может сюда попасть?
    - Почему каждый? Своих мы узнаём в лицо.
    - Ты говоришь, у вас нет имён? И кто же есть кто?
    - Смотри…. Вон тот, что с гитарой – это Пит, рядом – Мартин, там ещё Джулиан, Айвен, Брайан….
    - А та девушка в тёмной шляпе наверняка Йоко.
    - Точно. Рядом – Люси, Марта, Лизи, Джулия….
    - Кажется, я начинаю немного вникать в вашу систему. Ты мне так и говорила…. Но почему же тебя зовут Янкой? Это же к «Битлз» не имеет отношения.
    - Не имеет…. Так получилось.
    - Может, это твоё имя?
    - Нет, но стало моим…. Может, я тебе как-нибудь расскажу об этом. У нас всё очень просто – если тебе некуда идти или просто не хочется сидеть дома – иди к нам. Самые гуманные в мире законы – это когда их нет вообще. Все мы – свободные здравомыслящие люди, и заметь, что всё держится только на одном….
    Жанна смотрит на тех молодых людей, что поодаль, и останавливает взгляд на девушке по имени Джулия, которая разговаривает с друзьями, потом оборачивается на неё. Она – шатенка, одета, как и все. За кадром – «Julia», «Битлз».
    После лёгкого тумана смена кадров. Очень зелёный парк, дорожки, где-то рядом озеро. По дорожке не спеша прогуливаются двое молодых людей, одному из них около шестнадцати лет, другому – лет восемнадцать. На том, что помоложе – морская ветровка, под которой костюм, а также шляпа. Тот, что постарше, останавливается, надвигает шляпу ему на глаза, и они направляются дальше.
    - Так вот: главное, мистер Леннон – не терять присутствие духа. Ты взрослый человек, уже уходишь в рейс, а девушки у тебя нет.
    - Это не так важно….
    - Ещё как важно! Так что послушай меня, уже искушённого в этих делах. Познакомиться – это значит, произвести впечатление. Обрати внимание на детали, намекни ей на то, о чём ей будет приятно услышать, и не забывай улыбаться – и успех тебе обеспечен! К тому же, твоя шляпа – это же последний крик моды!
    Навстречу им по дорожке идут две девушки помладше их.
    - Вот, смотри – вон идут две девушки, и, надо сказать, вполне симпатичные. Давай, приятель, рискнём, - тот же, продолжает.
    Девушки не спеша приближаются к ним, весело болтая о чём-то. Поравнявшись с ними, та, которая Джулия, громко смеётся, обращаясь к подруге:
    - Ты посмотри, что за шляпа! Такие только на пугала надевают! Неужели для того, чтобы достать её, ему пришлось лезть в чужой огород?
    Тот мгновенно снимает шляпу и бросает её в озеро.
    - Увы, мой скромный заработок не позволяет мне большей роскоши….
    Та задорно глядит на него:
    - Меня зовут Джулия.
    - А это – искатель приключений, Фред. Альфред Леннон, - приятель, хлопая его по плечу.
    Все идут дальше уже вместе. Хорошая погода, светит солнце, красиво. Смена кадров.
    Квартира Янки. Они снимает обувь в коридоре и проходит в комнату. Потом, обернувшись:
    - Ну, проходи. Проходи давай, не стесняйся – здесь никто, кроме меня, не живёт…. Что стоишь? Если ищешь тапочки, то у меня их нет…. Ладно, заходи.
    Жанна смотрит в зеркало в прихожей и идёт за ней в комнату.
    Тёмный кадр. Потом она зажигает светильник.
    - Вот твоя комната.
    Комната слегка освещается – она совершенно обычная и строгая. Кровать, кресло, письменный стол, шкаф. На столе листок бумаги и ручка.
    - Располагайся, - Янка, исчезая из комнаты.
    Она заходит, кладёт свою сумку на кровать, осматривается. За кадром – вступление к алисовской песне «Шабаш». Она открывает сумку, заглядывает в неё, потом отодвигает в сторону. Сидит на кровати, смотрит на стены и потолок, затем медленно поднимается, подходит к окну, отодвигает занавеску, смотрит вниз. Отходит, на столе – какая-то статья о «Битлз» с фотографией. Она берёт её, поднеся к свету, разглядывает. Потом достаёт из кармана помаду, оборачивается к зеркалу – оно чем-то завешено. Она снимает эту занавесь и смотрит в зеркало, поправляет причёску и ярко, с блеском и неторопливо красит губы. Потом встаёт и снова завешивает зеркало. Магнитофон крупным планом. Гаснет свет.
    Янка на кухне, за работой. Она отражается в тёмном стекле кухонного окна. Перед ней разложены бумаги – деловые, разлинованные по-официальному, и один какой-то обычный лист в клеточку. Она его внимательно изучает задумчивым взглядом – видимо, письмо – и прячет в бумаги. Приходит Жанна и садится на свободное место.
    - Что, понравилась комната? – Янка, дружелюбно.
    - Да, там очень уютно. Как-то необычно и предельно просто…. Наверное, у тебя любят бывать.
    - Да, причём всё очень странно – то никого нет, то сразу человек двадцать, - с улыбкой, машинально ставя пару закорючек на своих бумагах. – Вот, договора на аренду помещения. Всё надо отстаивать – ведь сейчас очень много кандидатов на право владения каждым метром…. Но пока этот зал стабильно наш.
    - Тебе, наверное, очень трудно?
    - Нет, мне это всё очень нравится, и это главное. Мы все привыкли друг к другу, и принимать других такими, как они есть – тоже. При этом мы не перестаёт быть весёлыми.
    - На тебя это всё здорово повлияло, я права?
    - Да, конечно, - сворачивает бумаги и кладёт их в сторону. – Ты заметишь это, окунувшись в наш мир. Мы не хотим копировать их образ жизни, нам сейчас просто необходимо думать так, как они – ведь теперь так мало кто живёт. Там всё очень светло – это самый яркий свет, который я когда-нибудь видела.
    - Я тоже в это поверила сразу. Не поверить нельзя.
    - Но ты не подумай, что мы как-то обособлены и зациклены на всей этой субкультуре – внешне это всё совершенно не важно. Мы обмениваемся совершенно разной информацией…. Да, режим у нас свободный – вставай, когда хочешь. А я завтра утром иду в клуб, проверю всё – аппаратуру там, цвет….
    - А с тобой можно? Не люблю оставаться одна.
    - Хочешь – пошли…. Так вот, эта идея вдохновляет нас на особые мысли и чувства. Я говорю «мы», но ведь я – только часть этого мира. Надо сказать, весьма независимая часть. Но это всё притягивает, привязывает к себе накрепко.
    - Это как образ жизни рок-н-ролл – войти можно, а выйти уже нельзя….
    - Практически это одно и то же…. Ну, да, ты знаешь жизнь с разных сторон, а я в этом деле так, постольку-поскольку. Надеюсь, мы не только будем обмениваться опытом, но и найдём общий язык…. Чай горячий, пей, если хочешь. Я уже привыкла сидеть по ночам.
    - У тебя здесь перебывало много людей? – с интересом.
    - Да, достаточно. Мне всегда интересно узнавать каждого из них, ведь они совсем недавно были посторонними – и вдруг уже друзья, уже часть тебя…. Согласись, всегда интересно узнавать про часть себя? И у всех – такой разный мир, чувства, но внутри – одна и та же идея…. Но всегда так грустно их отпускать….
    - Куда?
    - Хотя бы из поля своего зрения. Пусть через несколько дней мы вновь увидимся, но всё равно…. Нет, конечно, все возвращаются. Но никогда не хочется расставаться…. Странно, у меня редко когда получается говорить серьёзно. Вообще, я по жизни весёлая.
    - Слушай, а ты не знаешь, откуда берётся любовь к ночи?
    - Наверное, это признак взросления. Заметь, детьми мы все боимся ночи, потому что нам уже рассказали страшные сказки, и про смерть тоже, зато потом мы начинаем её любить, потому что нам раньше не говорили про любовь, и только теперь мы начинаем понимать её…. Может, это так называется. Но всё же мы продолжаем бояться ночи, когда слишком одиноки и не слишком безумны. Но пока мы вместе, этого наверняка не случится, пока о нас думают… и ждут.
    Утро. Жанна спит в своей комнате на разобранной постели. За окном – белый туман, и красиво качаются ветки деревьев. За кадром – «I`m Only Sleeping» «Битлз». Она открывает глаза, глядит на потолок, потом на магнитофон, потом на фото «Битлз» из газеты и улыбается. Приподнявшись, она смотрит в соседнее окно примыкающего к ним дома – там какой-то бодрый дядечка делает зарядку в шортах, потом берётся за гантели. В соседнем окне в стекло смотрит грустный задумчивый мальчик. В следующем – молодая пара начинает утро с поцелуя. Жанна, у себя, уже одетая, накрывает покрывалом постель, садится к зеркалу и не спеша причёсывается, глядя в свои глаза в зеркале. В итоге она остаётся довольна, и выходит из комнаты. Янка встречает её в коридоре в чёрной футболке и в тех же джинсах.
    - Ну, ты готова? Тогда идём.
    Вид в окно – нежно-розовый горизонт на фоне далёких крыш и антенн, а также проводов со сверкающим инеем. Музыка кончается.
    Большой зал с паркетным полом. Скорее темно, чем светло, где-то справа – небольшие подмостки, стулья стоят четырёхугольником. Янка заходит, останавливается и говорит ей:
    - Ну, заходи – это здесь.
    Она не спеша заходит.
    - Странно…. Здесь так просторно и уютно. Но сложно представить себе здесь какой-то клуб.
    - Это тебе так кажется, на самом же деле ничего странного здесь нет.
    - Я не вижу здесь знаков вашего пребывания….
    - Это совершенно неважно – как говорится, всё своё ношу с собой, - Янка, подходя к окнам и поднимая с них тёмные шторы. – Вот - гораздо светлее.
    - Послушай, Янка, а это и в самом деле такое важное место? – Жанна, взбираясь на подмостки.
    - Да, конечно. Но что я тебе буду говорить – всё увидишь сама…. Так, теперь у нас здесь светло, значит, время проверять систему.
    - Значит, у вас здесь и выступают?
    - Да. Полная свобода действий, ведь круг интересов у нас весьма разнообразен. Никаких ограничений нет.
    - И ты думаешь, что полная свобода – это всегда хорошо?
    - Чаще всего, да. В первую очередь, это независимость от мира и себя – так гораздо удобнее видеть и больше знать…. Ну, что, давай подключать аппарат?
    Она взбирается на подмостки, где стоит акустическая стереосистема, перебирает и подключает какие-то провода, достаёт микрофон и водружает его на середину эстрады.
    - И ты делаешь всё это одна? – удивляется Жанна.
    - Да, и просто потому, что мне это нравится, это я очень люблю, и этих людей тоже… во всяком случае, хочу их любить…. Если хочешь, проверь акустику – иди вон в тот конец, - показывает на противоположную стену. – Там должна быть отличная слышимость.
    - О, с удовольствием, - спрыгивает с эстрады и направляется в тот конец. Янка колдует над микрофоном, потом, наконец, раздаются какие-то звуки.
    - Проверка…. Раз, два - проверка…. Ну, как?
    - Попробуй усилить стереополе, а то получается вроде моно.
    - Три, два, один…. Проверка, - подкрутив что-то в усилителе. – Слышно?
    - Вроде нормально.
    - Тогда иди сюда, проверим вместе…. Ты знаешь, я с детских лет обожала орать что-то в микрофон.
    Тут она неожиданно исполняет один куплет из «And I Love Her» ясным и чистым голосом. Жанна остолбенела в том конце зала.
    - Я и не знала, что это так замечательно….
    - Что? – она, отходя от микрофона. – Акустика?
    - Нет, ты великолепно поёшь. А ещё… ещё я подумала о том, что такая музыка должна нравиться всем, потому что в ней нет войны и зла. Может, это звучит странно….
    - Нет, это та же свобода. И ничуть ни странно – мы научились говорить то, что думаем, как Джон, гармонизировать всё, как Пол, соединять всё с философией, как Джордж, и добрыми мы стали, совсем как Ринго. Разве только в этом мы похожи….  Давай поговорим, я тебя так мало знаю, но так хочется узнать лучше…. А на будущее я хочу дать тебе один совет – не узнавай людей слишком близко, иначе они станут слишком дороги, - обе спрыгивают с эстрады и садятся рядом на стульях.
    - Слишком близко? А это возможно?
    - Знаешь, возможно всё. Вот ты сегодня увидишь много людей…. Все они знают, что Джона уже нет, но никто из них не верит в смерть. Потому что им известно, что есть такие вещи, о которых никогда нельзя забыть, и которые никогда не могут умереть.
    - Я тебя отлично понимаю, я и сама об этом не раз задумывалась, но почему в тебе есть что-то такое очень печальное и таинственное? Я чувствую, что-то на тебя очень давит. Как ты можешь с этим жить?
    - Нет, возможно, я просто такой появилась на свет. Мне действительно всё это дорого, и здесь я счастлива. Новые мысли, новые люди – это целый мир, и в нём нет дна – стоит копнуть чуть глубже, и в этом можно убедиться…. Ты говоришь – много свободы? Потому-то дети и счастливы, что их действия всё время контролируют. А когда эти дети сами становятся взрослыми, они и не знают, что с ней делать, с этой свободой. У нас нет этой проблемы – ведь наши души чисты этим светлым…. Ладно, я не люблю много философствовать – просто я привыкла много думать – ты, надеюсь, мне это простишь.
    - Мне нравится думать о том же, о чём и ты сейчас….. И мне безумно нравится твоё имя – Янка. Это просто и непостижимо одновременно, какая-то странная магия и гармония….
    - Вот что получается, когда слишком много думаешь, - Янка, уже другим тоном, весело. – Но ты мне собираешься поведать о себе? Откуда ты приехала, или это секрет?
    - Нет, конечно…. Из Москвы.
    - Странно. Обычно бывает наоборот – все стремятся в Москву, а ты – наоборот…. Почему?
    - Захотелось покоя, отдыха от суеты. Хочу увидеть красоту, неважно, в чём.
    - Я тоже не люблю Москву. Очень уж давит…. Но, думаю, что ты можешь найти то, что ищешь.
    - Уже нашла…. Но я не хочу после расстаться с тем, что увижу.
    - Конечно, не расстанешься – это будет в твоей душе. Точнее, это у тебя уже было, просто ты открыла это для себя.
    - А почему ты не переделала моё имя на иностранный лад? Как это бы звучало?
    - Что-то вроде «Джоанны», но зачем? Лучше сохрани своё имя – будешь чувствовать себя собой, а если вдруг – не дай Бог! – ощутишь, что ты ничего не добилась – тогда меняй имя. Гораздо проще повторять путь другого, и при этом всё же помни – пути не повторяются. Они могут только пересекаться, всего лишь пересекаться…. Так не дай нужным путям миновать тебя.
    - Янка, ты, наверное, очень много знаешь о «Битлз»?
    - Я учусь их философии, потому что это – моя философия.
    - А я раньше думала, что это – только музыка, красивая музыка…. Теперь я вижу, что это не так.
    - Если ты хочешь, потом я тебе расскажу…. Да ты и так много увидишь.
    - А о себе ты мне расскажешь? Я очень хочу знать….
    - Потом, как-нибудь в другой раз…. Это совсем не обязательно.
    - Я чувствую в тебе тайну… и что-то ещё.
    - Ладно, расскажу как-нибудь. Конечно же, расскажу – от этого никуда не деться…. Теперь нужно проверить магнитофон.
    В конце зала (там, куда отходила Жанна) стоит какая-то аппаратура – операторский пульт. Она включает магнитофон, откуда-то идёт сильный звук: «All You Need Is Love», она тут же выключает его.
    - Всё отлично. До поры до времени включать не будем, а то перепугаем людей.
    - А это действительно так – всё, что вам нужно, это любовь? – Жанна, стоит рядом.
    - Думаю, да. Без любви мы станем одиноки, и погибнем. Это странно, но факт – только любовь удерживает нас на этом свете.
    - Ты так говоришь, словно знаешь об этом.
    - Да… я знаю. Всем очень трудно без любви. Речь идёт о духовном вырождении человека…. Почему-то я сегодня очень сложно говорю – мне это не нравится…. Как спалось?
    - Великолепно.
    - Эту комнату мне заряжали друзья – теперь там так, как на скалах Тибета, - улыбаясь, просматривает плёнки. – Но всё же в гостях хорошо, а дома лучше. Вот это всё уже стало моим домом, - оглядываясь вокруг. – А хочешь, я тебя сегодня познакомлю с Полом – он отличный парень…. Хотя с Джоном тоже интересно – он такой человек, что сам не знает, что ему надо, а такие люди близки к совершенству.
    - Да, я это знаю…. Знаешь, чего бы я сейчас хотела? – другим, радостным тоном.
    - Знаю – танцевать, конечно, - поддерживает её Янка. – Мне, кстати, тоже хочется. Это – поддержка в любое время дня и ночи, ты уж мне поверь.
    - Я знаю по себе.
    - Ты наверняка танцуешь этот новомодный рэп и с ног валишься потом от усталости…. А я – за старый добрый рок-н-ролл.
    - Ты думаешь, что я не умею танцевать рок-н-ролл? – сверхудивлённо.
    - Ничего я не думаю…. Ладно, перепугаем людей – ничего, зато хорошо повеселимся.
    Она ставит кассету и включает музыку, «Dizzy Miss Lizzie». Обе выходят на середину зала уже в танце, и начинают неистово и активно двигаться в такт музыке, причём выглядит это классно.
    Переход – уже зал полон, и они танцуют в окружении множества людей – кто сидит на стульях, беседуя, кто танцует, а кто просто наблюдает – тем не менее, все заняты делом.
    - Ну, чего, отдохнём немного? – кричит ей Янка, и они отходят в сторону, где сидят четверо молодых людей, и о чём-то говорят.
    - Привет, - Янка.
    - Привет, - все, отрываясь от разговора.
    - Знакомьтесь – Жанна, нашего полку прибыло, - Янка. Она держится свободно, непринуждённо и весело. – Вот это – Пол, это – Джейн, это Анна, это – Макс.
    - Очень приятно, да… - все.
    - Откуда ты приехала? – Пол, милый, обаятельный.
    - Из Москвы.
    - Надолго к нам?
    - Не знаю, ещё подумаю об этом. Но пока мне здесь очень нравится.
    - Солидарность превыше всего, - улыбается он.
    Наплыв на кадр, смена: Пол в домашнем халате расхаживает по квартире, гладит свою собаку, смотрит в окно, вытирает пыль со своего фортепиано, что-то напевает – слегка видоизменённый мотив «Yesterday», будто он только что пришёл ему на ум, так, напевая, он идёт на кухню, методично разбивает яйцо, кидает на сковородку – в это время мелодия становится более стройной. Тогда он отставляет в сторону сковородку, возвращается к фортепиано и наигрывает это уже со словами, потом, останавливаясь:
    - А может, лучше назвать это «Яичница»? Хотя нет, пусть лучше будет «Вчера», «Yesterday»… (играет с одухотворённым и удовлетворённым видом).
    Смена кадров. Снова зал. Играет «Your Mother Should Known». Все шестеро, весёлые, словно им только что преподнесли остроумную шутку.
    - Так ты всерьёз думала, что я не знаю английского? – Пол, смеясь. – Я даже когда фотографируюсь, всегда мысленно говорю себе «cheese!».
    Все снова веселятся.
    - Слушайте, когда мы к вам подошли, вы здесь так ожесточённо спорили…. О чём, если не секрет? – Янка.
    - Конечно, не секрет, - Джейн, улыбаясь. – Мы говорили об упадническом влиянии культуры Запада.
    - Точнее, спорили о том, упадническая она или всё-таки нет, - Макс.
    - Ну, и что решили? – Янка.
    - Да, пока ничего не решили, - Анна. – Запад врывается в нашу славянскую культуру и уничтожает её, заставляя подражать её образу жизни.
    - Что? Славянская? Да знаешь ли ты, сколько у нас осталось натуральных славян? – Макс, возмущённо. – Вот Джон придёт, так ты посмотри на него внимательно.
    - Эй, эй, ребята, да вы на меня посмотрите – я же просто вылитый кельт, - Пол, тыча кулаком в грудь. – Что, это не так, скажете?
    - При чём здесь славяне? Запад – это только корень. Ведь если не было бы «Битлз», не было бы рок-н-ролла, - Жанна.
    - А посему – да здравствует рок-н-ролл! – заключает Янка. – И пусть он приходит в упадок там, на Западе – то, что есть у нас сейчас, никто не отнимет…. А вот и Джон.
    Тот появляется в дверях зала в гордом одиночестве и осматривается, созерцая окружающих, все оборачиваются на него.
    Смена кадров. Подмостки в каком-то помещении типа кабачка, где деревянные столы, кружки, бутылки, подвыпившие посетители, молодёжи довольно мало. На эстраду выходит конферансье в джемпере на расстёгнутой рубашке и широкой шляпе:
    - Ну, а сейчас – всеми нами любимые «Куорримен»! Встречайте!
    Реакция публики – интерес, не более. По крайней мере, все глядят глазами на эстраду, где появляются несколько молодых людей во главе с Джоном (причём остальные – ещё не «Битлз»). Джон с гитарой подходит к микрофону, проверяет его, потом делает знак своим – играют «Rock-n-Roll Music». Некоторые продолжают пить, но в основном, не сводят глаз со сцены. Молодёжь толпится в дверях, глядя на исполнителей. Когда напряжение достигает высшей точки, в дверях появляется женщина средних лет, глядит на сцену, проходит внутрь, растолкав всех, подбирается к эстраде и стоит внизу, зверским взглядом пожирая Джона. Когда песня почти кончается, она стаскивает его со сцены и уводит за шкирятник, приговаривая:
    - Ах, шалопай ты этакий – я думала, он делом занимается, а он играет по кабакам! Хоть на замок его запирай…. Ещё раз только попробуй сбежать из дома!
    Посетители оглядываются со смехом и удивлением.
    Смена кадров. Джон тут же занимает свободный угол, его окружают друзья, а они продолжают разговор.
    - Ну, я смотрю, сегодня все в сборе, - Джейн, оглядываясь.
    - Ещё обещала придти Синди, она мне звонила, - Янка.
    - Слушай, а на сколько ты заключила контракт на это помещение? – Пол.
    - Вообще-то, если скинуться, можно вообще его купить. Но у меня – более грандиозные планы – вот, кстати, вполне показательный фактор.
    Какой-то хиппиподобный, но серьёзный молодой человек взобрался на эстраду, и поднял обе руки, призывая к тишине, и кивая. Все тут же смотрят на него и замолкают.
    - Знаете ли вы, - неторопливо, чуть нараспев, начинает он, - что такое «Битлз»? Это – ответ на вопросы, это вода в реках наших душ, это солнце, без которого мы не мыслим своего существования, что согревает нас и собирает вместе, и нет такой силы, способной оторвать нас друг от друга. Думаете ли вы о том, как они жили, во имя чего они взялись за это трудное и воистину прекрасное дело – рок-н-ролл? Это – ключ к пониманию мира, это – перпетуум-мобиле, который каждый из нас изобретает в себе. Это любовь. А знаете ли вы, что такое любовь? Думаю, что знаете – я вижу это по вашим глазам. В их голосах – всё то, о чём мы молчим, о чём мы знаем, но просто не в силах сказать. И когда их светлая жёлтая субмарина приплывёт к нашим берегам по волнам эфира – а вы помните ваше детство, когда вы, не спав по ночам, ловили звуки любимых песен, признавая лишь одно божество – бога-проводника к вашим душам – ваш приёмник, когда приплывёт субмарина, мы встретим её, и войдём в будущее на её борту, где столько новых миров и людей ждут нас, в новое светлое будущее под знаком «Битлз» (все слушают его, затаив дыхание – их лица, изумлённо-восторженно внимающие этому таинственному синтезу голоса и слов). Итак, мы знаем этот мир таким, как есть, но ведь он может быть лучше. Мир их песен – примите его, вслушайтесь – там любовь вместо воздуха, красота вместо будничности, друзья вместо чужих и врагов. Дождь их слов растопит камни ваших затвердевших сердец. В них уже живёт искра любви, и я ещё раз повторю вам – оглянитесь вокруг – здесь много людей, и каждый из них достоин вашей любви. Возлюбите ближних своих, и они помогут вам в этом. В их мире нет войны, и никогда не будет. Послушайте их – вы найдёте в этих гармониях путь к совершенству, и вы найдёте, потому что – я это вижу – вы ищете это в себе. Ищите ответ в себе, и найдёте выводы в их словах. Плывите по течению – они покажут вам новый мир. Я вижу его, и вы его видите – это очень сложно, но и очевидно. Всё сверкает яркими красками, и вас там ждут, вас встретят. Не будьте гостями – будьте хозяевами этого мира, диковинного и прекрасного. Отойдите от забот, от поисков истины – вы почти нашли её. Вы найдёте её здесь, у нас, грейтесь у этого хрустального огня – вы согреетесь, и никогда не сможете обжечься – в этом смысл. И тогда вы сможете увидеть и свет звёзд, и улыбку любимого человека, и необычное в вашей жизни, которая будет светлой и яркой, потому что в ней есть они, и есть каждый из вас, и все мы – вместе, - заключил он и спрыгнул со сцены. Все отзываются на эту проповедь бурно-восторженными возгласами.
    - Кто это был, если не секрет? – удивляется Жанна.
    - Что, понравилось? – Анна.
    - Да, это нечто неожиданное…. Мне ещё не приходилось такого слышать.
    - Это наш самый главный проповедник, он предпочитает, чтобы его не поминали всуе, - Янка, значительно. – Он считает, что он – лишь точка в религии, преподносимой «Битлз».
    - Так он совершенствуется, - Джейн.
    - Странно, чего-то Джорджа не видно. Неужели опоздал? – Макс. – Как-то не очень на него похоже.
    - Точнее, совсем не похоже, - Пол. – Он ужасно не любит опаздывать – сам крайне пунктуален. Вероятно, опаздывает его девушка.
    - Это не так важно, - Янка. – Как-то насыщенно у нас сегодня проходит день – не успеваю смотреть на часы.
    - Не смотри на часы, - Жанна. – Давай лучше поставим новую кассету.
    - Сейчас….
    - Мне кажется, это Джордж и Патти, - Джейн, показывая на дверь. Там появляются двое. Янка с места приветствует их взмахом руки. Оба подходят к ним. Джордж и Пол пожимают друг другу руки.
    - Привет, Янка, - Джордж, ей. Она обнимается с Патти.
    - Что вы так поздно? – Янка. – Это Жанна, знакомьтесь.
    Оба кивают ей и отходят в сторону, садясь рядом. С другой стороны к Янке подбегает девушка, и они бурно приветствуют друг друга.
    - Янка! Сто лет не виделись…. Как я рада!
    - Синди, ты всегда так неожиданно…. Я тебе видеокассету принесла – «Битлз» у Махариши.
    - Да? А я тебе – «Экстра-Тектуру». Помнишь, я тебе обещала?
    - А, Харрисон – «Читай всё об этом»?
    - Да, да. Пойдём, выйдем.
    - Пошли.
    Они скрываются за дверью, пройдя через зал. Жанна бросает взгляд на Джорджа с Патти, разговаривающих в углу.
    Снова смена кадров. Улица в экзотическом районе со старинными домами. Пол и Джон идут по улице, разговаривают.
    - Ну, и как у тебя? – Пол.
    - Да вот, наконец-то удалось убежать от бдительного надзора тётушки.
    - А ей что, так не нравится рок-н-ролл?
    - Знаешь, что она говорит? «Гитара – это, конечно, хорошо, но с ней ты никогда не заработаешь себе на жизнь».
    - И что лучше – зарабатывать или играть?
    - По крайней мере, если я заработаю на этом, что, конечно, не принципиально важно, я закажу табличку с этими словами и ей подарю.
    - Да, Джон, вот тогда мы повеселимся! – улыбаются.
    - Слушай, я тебя просил подыскать кого-нибудь на соло, а то, боюсь, нашему проекту не суждено состояться….
    - Я ужа нашёл. Его зовут Джордж, и он играет даже лучше, чем я.
    - Где ты его отыскал?
    - Он – мой однокурсник. Думаю, он тебе понравится – у нас с ним вкусы совпадают.
    - Ладно. Посмотрим.
    - Он тут поблизости живёт – пошли, зайдём.
    Порог дома Джорджа. Он года на два моложе обоих, держится несколько смущённо.
    - Привет, Джорджи! Это вот Джон, он вместе со мной играет в «Куорримен».
    - А, да, я знаю, я слышал…. Ну, проходите.
    Сидят на кухне. Джордж молчит, а те двое свободно беседуют.
    - Кстати, Джон, Джорджи – отличный парень, у него есть энергия, однако…. Он взял автограф у самого Лонни – представь себе, стучал в его дверь до тех пор, пока он сам не вышел!
    - А моя тётушка сказала бы, что вы оба – типичные ливерпульцы, - поддакивает Джон.
    - Слушай, может, ты нам сыграешь что-нибудь? – Пол Джорджу. Тот берёт стоящую рядом гитару и играет что-то классическое. Пол сидит с довольным видом, Джон очень удивлён и делает большие глаза.
    - Где это ты так научился? Ну, давай играть вместе – может, что-нибудь и выйдет….
    - Верно, Джон – он же настоящий рок-н-ролльщик! Его наши учителя просто терпеть не могут, - Пол, воодушевлённо. – Их бесят его брюки и длинные волосы…. Ты представляешь, какая ерунда – брюки…. А ещё он однажды пришёл в голубых замшевых ботинках.
    - Да? Ну, тогда давай теперь что-нибудь наше, - Джон, беря гитару. Оба начинают: «Yes, she was just seventeen, and you know what I mean…»
    - Слушай, Джон, - немного смущённо перебивает их Джордж. – Ты аккорды берёшь, как на банджо….
    - Знаешь что, я, конечно, ценю твою образованность и подкованность, ты по сравнению с нами – виртуоз…. Но послушай, не учи меня играть на гитаре, ладно? – слегка вспылив.
    - Да, он раньше действительно играл на этом самом банджо, но разве это важно? – Пол, миролюбиво. – Думаю, у нас что-то должно получиться.
    Их смущённые лица.
   Смена кадров. Снова зал. Всё те же люди, всё на тех же местах. Все шестеро продолжают разговор.
    - Да, у вас здесь много интересного, - Жанна.
    - Конечно. Мы иногда и сами не можем понять, что у нас здесь происходит, - Пол, весело.
    Янка у входа расстаётся с Синди.
    - Ну, тогда я тебе в следующий раз принесу «Сына Дракулы», - Янка.
    - И ещё посмотри что-нибудь из Йоко типа «Миссис Леннон».
    - О`кей.
    - Пока.
    Янка возвращается ко всем и тут же включается в беседу.
    - Ну, что у вас нового?
    - Слушай, раз у тебя такая богатая коллекция, я бы хотел попросить у тебя «Маккартни-Ту», вот этого у меня нет, а подобрать хочется, - Пол.
    - Это восьмидесятый год? Хорошо, будет тебе «Ту». А что касается коллекции….
    Но Пол уже не слушает её, глядя в другую сторону – только что вошла миловидная блондинка, осматриваясь. Пол тут же вскакивает, подходит к ней, и они, дружески обнявшись, подходят снова к друзьям.
    - А это Линда, - Пол.
    Обе улыбаются друг другу.
    - Ну, теперь, кажется, все в сборе, - Янка.
    - А Ринго? – Анна.
    - Да он уже пришёл давно. Вон, в углу, с Морин, - Макс.
    Жанна смотрит туда – оба действительно мирно беседуют в противоположном углу зала.
    Смена кадров. Ринго и Морин на морском берегу. Много жёлтого песка, они по нему ходят, смотрят через солнцезащитные очки на солнце, рисуют какие-то замки на песке, и набежавшие волны смывают их. Короче, полная идиллия. За кадром – «Octopus`s Garden».
    Снова смена кадров, снова зал. Кто-то взбирается на эстраду, с торжественным видом провозглашает:
    - Ну, а сейчас, когда мы все собрались здесь, вероятно, не лишним будет попросить Джона и Пола что-нибудь исполнить… на бис.
    Все активно поддерживают это предложение. Тут же окружающие в глазах Пола и Джона теряют всякий смысл, они встречаются в зале и поднимаются на эстраду.
    - Мы будем рады, если вы нам поддержите, - Пол.
    - Или, на худой конец, пробренчите вашими драгоценностями, - Джон, улыбаясь.
    Оба, дружески обнявшись, начинают синхронно «Nowhere Man» - пару куплетов. Получается синхронно, здорово и вечно. Потом они снова удаляются со сцены в зал, кто-то кричит после бурной продолжительной поддержки:
    - А теперь – танцы!
    В зале – «Rocky Raccoon», а среди посетителей – полная неразбериха. Все бегут танцевать – сравнительно медленный танец. Макс пригласил Линду, Пол – Янку, Йоко разговаривает с Джорджем и Патти, Ринго танцует с Морин, а Жанна сидит на месте, глядя на их счастливые лица. Всё хорошо, светло и безмятежно. Затем Джон, который не танцует, идёт через весь зал и приглашает её. Она, разумеется, идёт танцевать. Какое-то время играет музыка. Янка с Полом веселятся вовсю.
    - Пол, а ты слышал, что Джон заявил, что «Битлз» популярнее, чем Иисус Христос?
    - Разумеется, слышал – дело при мне было, - улыбается. – Это он в отместку – ведь его тогда изрядно достали эти акулы шоу-бизнеса. Хотя ты же знаешь, что они не люди, а монстры. Лично я буду играть в рок-н-ролл лет до ста, - снова веселятся. – А вот тебя что-то давно не слышно.
    - Нет настроения петь, - она. – Хотя, может, потом….
    - Если бы я не знал Джона, я бы удивился – он же обычно не танцует…. Просто терпеть не может.
    - Только не под «Битлз»…. Тебе правда собаку подарили?
    - Да. Я назвал её Мартой. Помнишь – «Martha My Dear», - напевает.
    - А, вот ты куда клонишь, - улыбается. Снова веселятся, продолжая танцевать.
    Джон, танцуя с Жанной, смотрит куда-то вперёд.
    - Ты откуда? – спрашивает вдруг. – Я тебя раньше не видел.
    - Из Москвы. Сегодня приехала.
    - Из Москвы?
    - Да, захотелось посмотреть ваш город.
    - Правильно, город – это хорошо. Хотя, знаешь, в этих крупных культурных центрах всегда очень устаёшь…. Взять хотя бы белые ночи. Никак не могу привыкнуть, хотя это тем и неплохо, что нетрадиционно. У нас все какие-то нетрадиционные…. Вот, Йоко тоже любит белый цвет, Джордж обожает синие джинсы, а Пол при случае непременно одевает чёрное…. И что там, в Москве?
    - Особых новостей на сегодня нет.
    - Значит, ничего. Поразительно, да – мир такой большой, а в нём ничего не происходит…. Музыка нравится?
    - Конечно.
    - Это Пол написал. И альбом называется «Белый». Странно, да? Мой любимый, кстати. Там над каждой песней работали отдельно, и порой трудно различить, где кто…. Надолго останешься?
    - Не знаю. Как сагитирует Янка.
    - Учти, это она умеет. Она, пожалуй, самая серьёзная из нас.
    Музыка кончается.
    - Ладно, мы ещё поговорим. Сейчас так редко находишь интересных собеседников….
    Он уходит на своё место, а они снова собираются вместе.
    - Уже так поздно, скоро двенадцать – время идёт так быстро, - Жанна.
    - В двенадцать закрывается клуб, хотя это совсем не поздно, - Янка.
    - Может, пойдём на Земляничные поля? – Джейн.
    - Куда? – Жанна.
    - У нас есть такое священное место, - поясняет Янка. – Это за моим домом.
    - «Не хочешь ли ты пойти со мной – я собираюсь на Земляничные поля. Нет ничего настоящего и ничего стоящего…» - Пол, подошедшему Джону и Линде.
    - Ну, если решили, тогда идём, - Янка. – Только нужно закрыть клуб.
    Все расходятся, тушится свет.
    Они идут по тёмным улицам. На столбе афиша – «Дягилевские сезоны». За кадром – «Strawberry Fields Forever». Их – человек десять. Идут, неслышно о чём-то разговаривая, у одного из них – переносной магнитофон.
    - Янка, а что за Земляничные поля? – Жанна, тихо.
    - Сейчас увидишь, - она, прислушиваясь к музыке. – Тебе должно понравиться. Ведь те, настоящие, что в Англии – почти то же, что наши – ведь дух Джона и у нас, и там…. Ведь никто, кроме Йоко, не знает, где его последний приют.
    - Я не знала, что можно сравнивать….
    - Это не сравнение – это действительно так. Просто их мир никогда не должен умереть, поэтому он стал нашим миром. Мы автоматически идеализируем всё окружающее, начиная с природы и заканчивая нами самими.
    - Это похоже на язычество.
    - А мы все в какой-то степени язычники, - весело добавляет Пол. – Ведь в наш мир входит всё.
    - Ты же говорил, что ты – кельт, а язычниками были славяне, - Янка.
    - Всё совсем не так – язычество было и у кельтов…. Во всяком случае, я не возражаю – давайте будем славянскими кельтами.
    - Или кельтскими славянами, - добавляет Линда, и тот нежно обнимает её за плечо. – Мне тоже всё равно.
    - Жанна, а в Москве много битлов? – Макс.
    - Да ну, я недавно там была – кроме Кремля, Мавзолея и Арбата там ничего нет, - Джейн.
    - Я вам могу сказать, что в Москве на битлов комендантский час.
    Все веселятся и скрываются в темноте.
    За домом Янки – какая-то площадочка, хорошо организованная. Все сидят вокруг костра, слышен треск разгорающихся веток. Задумчивые лица, озарённые пламенем.
    - Джон, подбрось веток – сегодня прохладный вечер, - Пол.
    - Джон у нас пользуется привилегией духа, - Янка. – Ничего, не замёрзнем…. Ты, Пол, покажи лучше нам свою Марту при случае.
    - О, это конечно! – улыбаясь.
    - Что за Марта? – Линда, насупившись.
    - Ему собаку подарили, - Янка.
    Все веселятся, но всё же выглядят одухотворёнными.
    - Сегодня здесь здорово – воздух такой свежий, как «Олд Спайс», - Макс. – Горит хорошо…. Самое время рассказать что-нибудь интересное, чтобы душа сначала свернулась, потом развернулась, или наоборот…. В общем, не важно.
    - Да, такой случай был, - начинает Пол. – Гулял я в центре – высматривал себе новый галстук, ну, а там, как всегда, полно иностранцев. Но у нас очень трудно уже различить, кто наш, а кто нет…. Но это, конечно, не самое интересное – анализировать состояние нашей экономики, хотя «Битлз» - авторы «Сборщика налогов»…. Так вот, я иду с довольным видом, разглядываю людей – знакомых-то полгорода, сами понимаете…. Подходит ко мне какой-то – ну, парень - не парень, спрашивает: «Excuse me, what`s your name?» Я смотрю – вроде не шутит, улыбаюсь и отвечаю: «Hi! I`m Paul!» Тот слегка остолбенел, а я дальше пошёл. Потом он издали кричит: «Back in USSR?» Забавно.
    Все улыбаются.
    - А с Джоном наверняка случаются подобные вещи, и довольно часто, - Анна.
    - Нечасто, - тут же отвечает тот. – Я бы не сказал. Но стоит мне только надеть тёмный шарф…. Ладно, не будем о грустном. Поставьте лучше что-нибудь из моей последней любви, «Белого альбома».
    Макс меняет кассету – играет «Glass Onion». Джон слушает с удовольствием, подкидывая ветки в огонь, остальные продолжают разговаривать.
    - Кто-нибудь слушает «Эй-Би-Си»? Что нового на Западе? – Линда. – Говорят, вышел новый альбом Пола.
    - Да, это точно, не помню, как называется, - Джейн. – Слушайте, а вы представьте себе, что мы на настоящих Земляничных полях? Представьте – знаете, как это здорово!.. Джон, ты о чём думаешь?
    - Ты меня навела на мысль. Я думаю о том, что он бы поддержал нас…. А если начистоту, то хочется никогда отсюда не уходить, - Джон.
    - Конечно, дома есть злые родители и тётушки, - Пол.
    - Это не самое страшное, что может быть.
    - А что же самое страшное, по-твоему? – Макс.
    - Когда устаёшь. От всего, и от мира в том числе. Но таким миром, наверное, никогда не устанешь жить – ведь сразу становится ясен и смысл жизни, и всё остальное…. А счастье…. Думаю, счастье придумали философы, которые только и делают, что сидят за столами. Счастье – это поиск, а сытость – это только удовлетворение, - Джон.
    - Наверное, счастье – это приобретение того, что тебе нравится, - Линда.
    - В данном случае, мне нравится музыка…. Это – уже само по себе счастье. А о чём я думаю на Земляничных полях – хорошо, что горит костёр, играет музыка, и счастлив тот, кого постигла эта участь, - Джон, докончив, закрывает глаза и слушает музыку.
    - А мне здесь нравится то, что здесь – мои друзья, - Пол. – И такие друзья, которые всегда поддержат – во всяком случае, поймут – это точно. Счастье – иметь таких друзей, настоящих….
    - Я терпеть не могу искусственное, - поддерживает Макс, - ноя съем свою шляпу, если когда-нибудь скажу, что всё это не настоящее.
    - Не знаю, как вы, а мне нравится ночь, - Янка. – И мы сейчас – неотъемлемая её часть, и этот огонь. Хорошо, что это место есть на земле – такое место, где забываешь о времени и о себе, и помнишь о тех, кто рядом.
    - Земляничные поля – этим всё сказано, - Джейн, вдохновенно. – И пусть это не поле и даже не парк – пусть всё это будет как можно дольше….
    - Я скажу то, что думаю, а думаю я ни о чём, - Анна. – А ты что молчишь, Жанна?
    - Я ещё ничего здесь не знаю, но могу понять, что это… да, конечно, это нужно. Не как традиция, а как жизнь. Наверное, это – самое чистое, что у нас есть.
    - По крайней мере, есть у нас не так уж и мало, если подумать…. В конце концов, мир построен на символах, и всё это делают люди. Мы живём так, как хотим жить, - Янка. – И зачем нам окна и двери, и уж тем  более, крыша, если нет границ ни во времени, ни в пространстве. И зачем ещё что-то разбирать, во что-то вникать, анализировать…. Это бесполезно.
    - Но ведь вы… мы хотим вернуться назад, - Жанна.
    - Мы не хотим возвращаться, - замечает Джон. – Просто мы стремимся вперёд. Пожалуй, слишком стремимся. И мы не забудем, хотя хотели бы, что то поколение, что называют потерянным, рождалось под звуки разрывающихся бомб. Оттуда и «Битлз», и мы знаем, что нет ничего хуже войны, предательства и утраты честности, - после того, как кончилась музыка.
    - Ведь, наверное, не просто так Джон первым отказался от Ордена Почётного Легиона, - Пол. – А говорят, что он искал славы. Он искал себя, и его право – делать то, что он сделал, просто иначе он не мог, и врать самому себе – тоже.
    - Ну, конечно, ведь каждому даны уши и глаза, но далеко не каждый использует их по назначению, - Янка. – И ещё, вы замечали один из таких красивых парадоксов – люди, которых в детстве не любят, часто становятся знаменитыми и всенародно любимыми после, когда, может быть, уже слишком поздно, и сиюминутная вспышка славы только ускорит развязку….
    - А почему у «искусства» и «искусственного» один корень? – Макс. – Меня всегда это интересовало.
    - А что, искусство бывает естественным? Это то, что создают своими силами, руками, ногами, чем угодно, - Янка.
    - А «Битлз»? – Джейн.
    - «Битлз»… - задумчиво. – Это ответ, и мы не можем усомниться в их искренности, ведь никто из нас никогда не видел в жизни столько тепла и света, которыми нам есть с кем поделиться…. И через сто лет это будет, потому что это будет кому-то нужно, и они смогут нас понять. Может, мы не сумели перерасти кухни, но зато пробили дорогу во Вселенной и заняли там своё место….
    - Господи, да где ж мы ещё такое услышим? – вздыхает Пол и подбрасывает веток в костёр. Все сидят, молча смотрят на пламя. Их лица так красивы в темноте, что даже выглядят странными. Над головой – тёмное небо, рядом, в доме – редки светлые окна, а в небе – красивые светлые звёзды. За кадром – последняя фраза в «Yesterday».
    Смена кадров. Утро. Кухня Янки. Янка пьёт чай и смотрит в окно. Приходит Жанна и садится рядом с ней.
    - Слушай, Янка, мне это приснилось или всё и вправду было? – со счастливым видом.
    - Если ты имеешь в виду вчерашний вечер, то, конечно, это было на самом деле, - продолжает пить чай. – Тебе понравилось?
    - Конечно. Как же всё это может не нравиться? Мне кажется, что я проснулась совершенно другим человеком, и я точно не знаю, почему. У вас нет той грязи и несправедливости, которая есть в нашем внешнем мире, а есть, кажется, самая настоящая дружба и искренняя любовь ко всему и ко всем…. Мне даже показалось, что так просто не бывает.
    - Ты знаешь, первое впечатление у всех разное, но об этом ещё не задумывался никто…. Признаться, когда-то я тоже думала так же, при первых встречах с этой музыкой.
    - Если ты воплотила всё это в жизнь, тебе нужно присвоить медаль.
    - Да ну, это всё – не так уж и сложно, ведь все мы сами находили друг друга. Я здесь не при чём, может, только в какой-то степени….
    - А знаешь, о чём я подумала? У меня возникло желание написать о вас, о том, как можно жить, ведь все могут найти в этом мире счастье, надежду, веру – всё, абсолютно всё…. Найти идею….
    - Мне кажется, Жанна, ты не совсем права, - ставит чашку на стол. – Многие не поймут, осудят, высмеют. Это – ещё не самое страшное. Просто мы все это знаем, а они…. Они не поймут. Я в этом больше чем уверена, ведь у меня есть достаточный жизненный опыт. Это никому, кроме нас, не нужно…. Не нарушай природные устои, пожалуйста, не нарушай. Все журналисты, пытаясь понять причины какого-либо явления, неизбежно начинают копаться не только в грязном, но и в безупречно чистом белье, а для того, чтобы понять причину феномена «Битлз», им пришлось бы изучить не одно досье…. Это ничего не изменит, Жанна. Вот ты говоришь – идея…. Её особо искать не надо. Вот есть одна идея, которую они нам смогли предложить – это идея свободной жизни. И это вовсе не ширма, за которой мы скрываемся от мира – это позволяет нам видеть во всём и хорошие стороны…. Знаешь, об этом очень трудно говорить – о том, что любишь, всегда трудно говорить – гораздо проще говорить о том, что чувствуешь, что переживаешь, о том, что было….
    - Янка, я иногда тебя не понимаю. Ты умеешь радоваться, но умеешь и грустить…. Но почему, ведь ваш мир так прекрасен….
    - Я знала, что ты сразу войдёшь в него, но трудно будет выходить…. Джон и Пол – отличные ребята, правда? Лучше них вряд ли можно кого-нибудь найти, во всяком случае, они ничуть не легкомысленные, просто знают они чуть больше, чем мы….
    - Янка, но ты тоже знаешь что-то такое, чего не знает никто…. Я это вижу, чувствую…. Счастлива ли ты? Откуда ты? Кто ты, наконец?.. Это не интервью, я забуду об этом раз и навсегда, я хочу знать о тебе столько же, сколько ты знаешь о тех, кто тебя окружает….
    Янка молчит некоторое время, задумывается, глядя в потолок. За кадром здесь и далее – «Revolution 9». После продолжительной паузы:
    - Ладно…. Попробую. Какая разница, буду ли счастлива я? Я уже давно не думаю о себе. Моё дело – заботиться о счастье других, это ведь должен кто-то делать…. И ведь они – счастливы, и этим делают счастливой меня…. Ты хочешь знать обо мне? Я приехала из далёкой Сибири, и отнюдь не только за приключениями. Всё оказалось очень сложным, и глупо было искать смысл в провинции…. Смысл всего, разумеется, того, что у тебя никогда не отнимут. Было легко сесть в поезд, заработать какие-то деньги…. Нелегко было уезжать и думать об этом. Жила я там достаточно долго, и в один прекрасный день я поняла, что выросла….
    Фон – тот же, смена кадров. Белый сияющий снег и рассвет. Янка в чёрном полушубке идёт по снегу, на волосах – иней, она закрывается воротником своего полушубка, глядит вверх. Вверху горит утренняя звезда, такое впечатление, что звук исходит оттуда…. Она направляется дальше, к далёкому каменному дому, садится там на деревянную простенькую скамеечку перед домом и смотрит на двор. Там по снегу пробегают мимо дети. Из дома по очереди выходят какие-то люди в мрачных тёмных одеждах с жуткими лицами, они все собираются вместе, долго смотрят на неё в упор, потом, наконец, уходят вдаль по тому же снегу. Она – всё так же сидит, задумавшись, на скамеечке, мимо идёт какая-то девушка с петлёй на шее, с отрешённым видом, так и проходит мимо неё, никуда не глядя. Она сидит с минуту так же, потом вдруг вскакивает и бросается по снежному полю совсем в другую сторону, потом останавливается, задыхаясь. Откуда-то со стороны к ней подходит маленький мальчик, она садится перед ним на корточки, желая приласкать, а он приставляет к её виску дуло игрушечного пистолета. Она, отступив, тут же снова бросается прочь. Посреди поля её резко перехватывает, закружив, какой-то юноша в кожаной куртке, потом останавливает. Они стоят друг против друга, и он обнимает её за плечи. Их лица – странные, неподвижные. Он проводит рукой по её волосам, потом вдруг отбрасывает её от себя в снег и уходит. Она сидит в снегу, потом медленно поднимается, идёт снова по полю, вдоль которого в две шеренги выстроились люди с укоряющими взглядами.
     Она – на берегу реки, лёд тронулся. Она некоторое время стоит на берегу, смотрит на небо – оно серое и угнетающее, тогда она отворачивается и идёт к своему дому – он маленький и деревянный. Злые люди поджигают этот дом у неё на глазах, и она стоит и смотрит на это пламя. Когда дом почти уже догорел, она закрывает глаза…. Она стоит на платформе без вещей, с растрёпанными волосами, подходит поезд. Когда он отходит от платформы, на ней уже никого нет.
    Смена кадров. Снова кухня. Жанна сидит, глядя в сторону, Янка – облокотившись о стол и закрыв глаза. После паузы Янка открывает глаза, и Жанна тут же смотрит на неё.
    - Честно говоря, я уже и не помню, что было. Ведь я же пообещала самой себе забыть это всё…. Помню только, что сюда я приехала к друзьям… а поскольку приехала я из далёкой Сибири и умела петь песни, меня тут же назвали Янкой, и теперь я не могу отказаться от этого имени…. Ладной, такой я не буду больше никогда, и ты забудь обо всей этой страшной истории…. Весь мир этот очень страшен, если нет любви…. И об интервью ты тоже забудь, ладно? Ты только подумай – ну, подойдёшь ты к ним и спросишь, кто для них Джон…. Они посмотрят на тебя уже совершенно другими глазами. Ведь всё очевидно и так, а когда задаёшь глупые и ненужные вопросы, пытаясь разобраться досконально….
    - Конечно, Янка, это никому не нужно, извини….
    - И теперь я хочу, чтобы отверженных этого мира встречали так, как они этого заслуживают, ведь я знаю по себе, что бывает, когда одна в незнакомом городе, некуда пойти и не с кем поговорить.
    - Да, у меня здесь не было никого, а сейчас столько друзей, и я могу зайти к ним и встретиться с ними в любое время. И всё благодаря тебе….
    - Жанна, всё-таки я не хочу, чтобы ты вспоминала об этом. Я ведь давно уже не вспоминаю…. Давай жить так, как мы хотим, так, будто мы – совершенно свободны, это же так хорошо, как ничто в мире. Предоставь обстоятельствам решать все твои трудности, и всё окажется не таким уж сложным.
    - Хорошо, пусть будет так, как говоришь ты. Сегодня мы куда-нибудь идём?
    - Конечно, идём – помнишь то место, где ты впервые нас увидела? Там мы тоже бываем довольно часто, чтобы просто посмотреть друг на друга, и поговорить – ведь больше ничего нам и не нужно….
    За кадром – «Long Long Long». В окне – белое утро, люди медленно ходят по улицам, они обе подходят к тому месту недалеко от остановки. Все уже в сборе, кто-то что-то играет, кто-то с кем-то разговаривает. Они подходят, Пол с Линдой приветствуют их издали, и все вчетвером о чём-то говорят. Джон с Йоко сидят где-то в стороне, глядят на прохожих. Джейн украшает свою шляпу какими-то ленточками, Макс стоит рядом и смотрит на неё. Янка отошла в сторону, чтобы поздороваться с Синди, Жанна всё ещё рядом с Полом и Линдой, Анна – тоже в стороне с букетом цветов, которые она нюхает и смотрит на того, кто играет. Небо голубое, листья на деревьях – зелёные. Панорама местности переходит в панораму города. Какие-то красивые мосты со стороны реки, неподвижные львы, какой-то изящный дворец. Снова возврат на то же место. На фоне музыки:
    - Знаешь, я уже начинаю жалеть, что клуб работает не каждый день, - Пол. – Мне страшно всего этого не хватает.
    - Мне тоже, - Жанна.
    - И ещё мне кажется, что мы, никто из нас, не знает Янку. Она умеет жить, и это – самое главное.
    Смотрят вверх, там, на крыше дома где-то неподалёку птицы на фоне веток деревьев. Красивый вид, и музыка тоже. Панорама города с воздуха. Снова их довольные лица, и тот, кто играл, заканчивает играть, резко. Снова небо.


                II

    Утро. Светло. За кадром: «Help!”. Янка входит на кухню, снимает с огня чайник, мимоходом надкусывает бутерброд и скрывается в дверях. Быстрой походкой идёт по двору, успевает на идущий мимо трамвай, и уезжает. На остановке какие-то странные люди со зверскими посторонними и левыми лицами, не менее странные люди сидят в трамвае. Она – у окна, и не смотрит на этих людей. Потом встаёт, выходит, той же быстрой походкой идёт по тихой улочке к большому зданию, где помещался клуб. Рядом на тумбе – всё та же афиша «Дягилевские сезоны». Она взбегает по ступенькам и исчезает в дверях. Вокруг всё такое зелёное, цветущее и хорошее.
    В тёмном большом коридору она открывает дверь помещения ключом, входит и захлопывает дверь за собой. Помещение большое и пустое. Она принесла с собой большой букет, и его она поставила в какую-то банку с водой на эстраде, с краю посередине. Подходит к окну, открывает и выглядывает на улицу – там всё хорошее, зелёное и цветущее. Ей нравится то, что она там видит.
    Жанна сидит перед зеркалом, распускает и расчёсывает волосы. Такой имидж её устраивает, она глядит на себя, прихорашивается и подходит к телефону, стоящему в комнате на столе, садится рядом на стул и аккуратно набирает номер на ярком диске телефона. После паузы:
    - Привет…. Что, не узнаёшь? Да, я, кто же ещё…. Ну, разумеется, приехала, давно уже…. А раньше не могла позвонить. Нормально устроилась, у друзей. Конечно, всё хорошо – они отличные люди…. Да, нормально всё, я ещё не знаю, когда приеду – хочу остаться здесь подольше…. Ну, так получилось. Да не переживай ты так, вернусь когда-нибудь…. Конечно. Ладно, я ещё позвоню – у меня очень разнообразная культурная программа…. Хорошо, я возьму это на заметку. Пока…. Да приеду я, приеду… (повесив трубку) Господи, да когда же это всё кончится – даже уехать нельзя.
    Встаёт, заглядывает на кухню – там никого нет, тогда она накидывает мимоходом куртку и выходит из дома.
    Жанна заглядывает в двери помещения – Янка сидит на эстраде рядом с цветами и под микрофоном, взгляд – в сторону окна. Когда Жанна входит, Янка оборачивается.
    - Янка, ты куда пропала? Сегодня же здесь никого не будет, и ты говорила, что клуб сегодня будет закрыт….
    - Он и так закрыт, и никого не будет, - она, соскакивая со сцены. – Просто мне захотелось побыть здесь немного – мне этого всего очень не хватает…. Я иногда убегаю сюда от всего, и это довольно надёжное убежище.
    - Я тогда тоже останусь, ты не против?
    - Да нет, конечно. Буду очень рада.
    - Мне кажется, что я ещё недостаточно знаю вас всех….
    - Думаю, что достаточно, но и предстоит узнать тоже немало…. Ну, если мы сегодня здесь, включаем музыку?
    - Включаем.
    Жанна рассматривает цветы, Янка подходит к стереосистеме и что-то там налаживает. Потом играет «Norwegian Wood».
    - Нравится музыка? – Янка.
    - Да. А что это за песня?
    - «Норвежское дерево». Кстати, говорят, что эта история и в самом деле произошла с Джоном.
    Смена кадров. Музыка – та же. Обычная комната с камином в квартире, в комнату входят Джон и Синди. Посреди комнаты – маленький стол, на котором – бокалы с вином и какая-то закуска. Из мебели – только табуреточки из дерева.
    - Вот где я живу, - Синди, садясь на табурет.
    - Это красиво…. Какая-то необычная мебель.
    - Да. Это норвежское дерево. По дешёвке купили.
    Джон подходит к столу и берёт бокал с вином.
    Она вдруг поднимается и говорит:
    - Извини, Джон, я совсем забыла, что мне завтра надо рано на работу…. Рано вставать, а ночи у нас холодные, и, к тому же, тонкие стены… - опуская голову. – Может, ты меня до завтра здесь подождёшь?
    Джон совершенно спокойно берёт с дивана подушку и удаляется в ванную, дверь за ним закрывается. Синди удивлённо  смотрит на него и тушит в комнате свет.
    Когда за окном снова светлеет, Синди уходит, хлопая входной дверью. Джон выходит из ванной, проходит в комнату, допивает вино, потом аккуратно разламывает табуреточку, на которой сидел, и методично топит ею камин, где разгорается огонь.
    - Птичка улетела…
    Музыка кончается.
    Смена кадров. Янка и Жанна сидят у окна и разговаривают.
    - Какая-то странная история, - Жанна.
    - Нет, просто Джон – сюрреалист, и в этом ничего странного нет…. На самом деле – очень здорово. Всегда интересно переводить его тексты – находишь новое и неожиданное, а такое редко в наше время бывает, откровенно говоря.
    - Мне кажется, я понимаю, почему тебе здесь так нравится…. Вот недавно вы говорили о любимых песнях. А что из них нравится тебе?
    - Знаешь, я без ума от всех этих песен, а мой любимый альбом – «Клуб одиноких сердец сержанта Пеппера». Это вообще всеми признанный классический альбом с массой новшеств, скажем, ситар Джорджа, и просто уникальные слова…. Вот, кстати, одна из этих песен.
    Они стоят у магнитофона с усилителями, там начинается «A Day In A Life». Они слушают, смотрят в окно, в это время в приоткрытые двери входит Джон, застывает в дверях, оглядывая зал, потом тихо и неслышно проходит в угол, закутывается в куртку и углубляется в слушание музыки. Потом его замечают и подходят к нему.
    - Привет, Джон! Ты что здесь делаешь, ведь клуб закрыт….
    - Я это знал, но мы договорились встретиться с Полом здесь, у дверей. Как только я увидел открытую дверь, я сразу понял, что здесь непременно вы…. Просто захотелось побыть здесь немного.
    - А что так?
    - Некуда деваться от своей внешности. Только здесь можно почувствовать себя уверенно…. Сейчас прохладные дни, зато всё цветёт…. Янка, а когда в следующий раз будет открыт клуб?
    - Я думаю, завтра…. Как жизнь-то у тебя?
    - Не знаю. Мне в последнее время очень трудно разобраться в своих чувствах. Не знаю, что к чему. Какой-то вакуум образовался. Если бы у меня было достаточно денег, я бы просто купил для нас это помещение…. Всё это было бы каждый день, а так ждёшь долго, словно какого-то праздника…. Да праздник это и есть. Вот на днях мне сказала Мишель, что я мог бы заработать кучу денег, но я не знаю….
    - Почему?
    - Я не уверен, что это выход. Последнее время меня одолевают всякие разные мечты и видения, даже среди бела дня…. Показалось, что я был в жёлтой субмарине, и меня там очень радушно приняли, да так, что я даже не хотел возвращаться…. Но вернуться всё же пришлось…. С тех пор я жду эту жёлтую субмарину, и даже говорить вдруг стало не о чем.
    - И какая она, эта субмарина? – Жанна.
    - Огромная, красивая и жёлтая…. Она даже может летать.
    - Это подводная-то лодка?
    - Это же необычная субмарина…. Там было много знакомых и незнакомых друзей, начиная от Элвиса и кончая всеми вами. И так было отлично, что хотелось жить там всегда. Знаете, бывает такое ощущение, что всё вокруг такое необычное, что можно даже назвать это счастьем.
    - Когда рядом много друзей – это всегда счастье, - Жанна.
    - Янка, скажи ей, что это не так…. Это ведь совсем не так. В таком случае, счастье – если рядом достаточно друзей. Тогда ещё можно жить.
    - Жанна, Джон и в самом деле прав. Друзья – это хорошо, но есть вещи, которые нам тоже очень дороги, а дорого нам здесь всё и вся….
    - Да, мы с Янкой нашли друг друга, прежде чем открылся этот клуб – иначе он, возможно, никогда бы не открылся…. Ну, потом привлекли к этому единомышленников, и вот – результат налицо.
    - Я этого не знала, - Жанна. – Значит, всем этим мы обязаны вам обоим?
    - Ну, не всем, - Джон. – Просто, когда слишком устаёшь, когда хочется идти в настоящий дом – приходишь сюда. Это ни с чем не сравнимое чувство.
    - Я это уже почувствовала, - Жанна.
    - Да, что-то нас всех очень сильно притягивает друг к другу, может, поэтому мы смотрим на мир несколько другими глазами, - Янка.
    - Странно, я жила и не знала о том, что где-то есть такие прекрасные люди… - Жанна.
    - Не такие уж мы прекрасные, просто мы пытаемся достичь совершенства, и для этого не обязательно ехать в Тибет или к Махариши. Можно достичь этого силой мысли, - Джон.
    - А, кто-то идёт, - Янка, оборачиваясь.
    Спустя минуту в дверях показываются Пол и Джордж.
    - Ну, вот вы где! Музыку слушаете… - Пол. – Долго ждали?
    - Нет, совсем не долго, - Джон.
    - Ну, если так, пойдёмте гулять – когда я нахожу вас, во мне просыпается что-то светлое-светлое, - Пол, вдохновенно. – Даже не знаю названия…. Правда, Джордж?
    - Правда.
    - Мы только что с медитации, поэтому ещё не совсем понимаем, что происходит. Вот, обещали поделиться впечатлениями с Джоном, - Пол.
    - Ну, и как? – Джон.
    - Сейчас скажу, пока не улетучилось всё впечатление…. Такое чувство, что летаешь в небе, и в ушах какие-то непонятные и звучные слова…. Это слишком мистично. Ну, примерно то же, если долго глядеть в небо, по которому ходят облака.
    - И получили ответ на все вопросы? – Янка.
    - Почти на все, - Джордж.
    - Надо будет как-нибудь и мне с вами сходить, - Джон.
    - Думаю, дело действительно полезное, - Янка.- Вы меня заинтриговали.
    - Медитации хороши тем, что их можно проводить в любое время дня и ночи, - Пол. – Да, Янка, здесь как начнёшь говорить, так и не остановиться…. Я скоро достану аппаратуру, поставим сюда…. Ладно, идём гулять, а то засидимся надолго.
    Они встают, исчезает музыка, гаснет свет.
    Взгляд из окна электрички метро – тоннель, темно и огни. Пол и Жанна стоят у окна, где-то рядом, сбоку – остальные.
    - Мечта детства – прокатиться в метро с Полом, - шутит Жанна. Тот улыбается:
    - Тогда мы едем в Британском метрополитене, скажем, в Королевскую академию изящных искусств.
    - И куда же мы приедем?
    - Не знаю.
    Смотрят в сторону – там разговаривают Янка и Джон. Их видно, но не слышно.
    - А где же ваш Ринго? – Жанна.
    - А, он где-то бегает – вечно занят организационными вопросами.
    - Да, это и в самом деле полезная штука. Ты обещал мне поподробнее рассказать про эти ваши медитации.
    - Нет, даже я не смогу тебе об этом рассказать – это нужно видеть и чувствовать. Мы можем взять тебя с собой в следующий раз.
    - Это будет незабываемо.
    - Я тоже так думаю – это очень необычно и должно тебе понравиться…. Ты придёшь в клуб завтра – мы вчетвером будем петь.
    - Правда? Конечно. Не хочу пропустить это.
    - В таком случае, и не пропустишь.
    В это время электричка подъезжает к станции, Джон говорит всем «пока» и выходит в открытые двери.
    - Куда это он?
    - Домой. Он же здесь живёт, а завтра мы встретимся.
    Поезд снова трогается, Джон, идущий по платформе, внимательно и задумчиво глядит на Янку, та стоит сбоку и провожает поезд своим спокойным взглядом.
    - Ну, как тебе прогулка по Британскому метрополитену? – Пол.
    - Отлично…. А ты автографы даёшь? – улыбаясь.
    - Нет, автографов не даю – это грозит неприятностями для самих собирателей автографов.
    - Слушай, а как же вы, все четверо, собрались вместе? Это ведь, должно быть, невероятно сложно.
    - Да нет, это вполне реально. Мы как-то сразу притянулись друг к другу именно потому, что разные, и в то же время похожие….
    - А ты что, правда кельт?
    - Не знаю. Вот Джон – это точно…. Он сейчас на стадии самосозерцания, и я бы не сказал, что это идёт ему на пользу.
    Электричка едет дальше.
    Смена кадров. Джон и Пол в квартире рядом на креслах. За кадром – «She Said She Said». Джон:
    - Ты знаешь, я недавно был на том свете…. Наверное, после этого я решил, что это я – Иисус Христос.
    - Джон, это, конечно, потрясающая новость, но что же ты там такое увидел?
    На секунду – туман в кадре, снова всё так же, на своих местах, только Пола нет в комнате. Джон сидит в своём кресле, закрыв глаза, у низенького стола. Музыка – всё та же. Тихо и неслышно входит Янка, подходит к нему, смотрит на него, потом отходит и садится в кресло напротив в непринуждённой позе – нога на ногу, подперев подбородок рукой, голова – чуть кокетливо в сторону. Джон открывает глаза и видит её. Они несколько минут смотрят друг на друга, затем Джон достаёт зажигалку и сигарету, медленно прикуривает. Она всё так же смотрит на него. Когда же он рукой, в которой сигарета, опирается о стол, она, изящно перегнувшись, берёт его сигарету, затягивается и тушит её о пепельницу, тот удивлённо и удовлетворённо смотрит на неё, потом она так элегантно ставит туфлю на этот низенький столик. Он некоторое время смотрит на неё, хочет подняться, но она делает повелительный жест, и он вновь опускается в кресло. Она же сидит в своём кресле как-то неправдоподобно изящно, в красивой позе, сверкая глазами. Потом встаёт, подходит к нему, берёт зажигалку, освещая его лицо, закрывает её и медленно скрывается за дверью. Джон сидит в кресле, закрыв глаза. Откуда-то за кадром голос Пола:
    - Доктор О`Буги в своём репертуаре….
    Тёмный кадр – комната Янки. Вдруг всё освещается – Янка зажигает спичку, поджигая фитиль свечи. Подходит к стене, там, где висит фото «Битлз», по очереди освещает лица всех четверых, Джона – чуть внимательнее остальных, поближе поднеся свечу. Тут же рядом, следующим – фото того типа из Сибири. Её свеча натыкается на него, и она, вздрагивая, обжигает себе пальцы.
    Свет дня. Крупным планом – приёмник Жанны. Оттуда голоса:
    - Сегодня мы передаём классическое произведение Пола Маккартни, недавно написанное им. Это амплуа несколько непривычно для заслуженного классика рок-музыки, но эта оратория пользуется за рубежом шумным успехом. Пол написал это произведение, размышляя о смысле прожитых им лет, и описал в нём всю свою жизнь с момента рождения и до настоящего времени. Отдал должное Пол и своему другу Джону Леннону, которого он очень любил, а также своим близким - подруге Джейн Эшер и супруге Линде. Пол использовал в своей оратории самые настоящие оркестровые инструменты, и этого никого не удивляет, ведь Пол – прекрасный мелодист, и в последние годы он ещё больше доказывает это…»
    На улице у здания вокзала Жанна покупает мороженое у какого-то ларька, и прогуливается там, рассматривая людей и здания. По вокзалу объявляют: «Скорый поезд Петербург – Москва отправляется… поезд Петербург – Москва отправляется». От платформы отходит поезд, а она ходит и всё рассматривает – расписание поездов, грузчиков у вокзала, продавцов цветов у ларьков, встречающих и провожающих. Доев мороженое, подходит к телефонной будке междугороднего телефона, ищет в кармане мелочь и заходит, набирает номер. После паузы:
    - Привет. Ты меня узнаёшь? Это я…. Ах, сколько радости. Да что ты, в самом деле – приеду когда-нибудь, хоть завтра. Нет, абсолютно по тебе не скучаю. Здесь хорошо. У меня очень много новых друзей, и все они – отличные. А знаешь, откуда я только что вернулась? Ни за что не угадаешь. С медитации…. Это что-то…. Ничего подобного я ещё не видела. Да, там было такое голубое небо…. Нет, подробнее рассказывать не буду. С кем? С Полом. Как это с каким? Там ещё были Джордж и Ринго, а вот Джон не смог придти…. Что? Да нет, я не сошла с ума. Не переживай ты так, это не из-за медитации. Я тебе не из психушки звоню. Нет, правда, правда…. Нет, мы ещё не пили на брудершафт, но когда будем, обещаю за тебя выпить…. Нет, что ты, в самом деле…. Я, между прочим, могу там остаться. А что?.. Ладно, не переживай. Сколько лет Полу? Да не больше двадцати. А Джон жив…. Нет, вообще – это доказано природой. Что ж, не веришь, и не надо. Я подумаю…. Пока.
    Она пожимает плечами и выходит из будки, хлопая дверью.
    Смена кадров. Клуб, в котором полно народа. Музыка, под которую танцует большинство собравшихся – «Baby It`s You». Янка, Жанна, Пол, Джордж и Синди сидят и разговаривают. Джон, по обыкновению, в углу, вдохновенно слушает музыку, едва-едва подпевая, в окружении друзей. В клубе ярко и красиво. Разговор довольно воодушевлённый.
    - Ну, как у вас дела? Ты как, Жанна – понравилась медитация? – Пол.
    - Ещё как…. Ты в следующий раз снова возьмёшь меня с собой?
    - Возьму, если хочешь…. У кого как прошёл день? У меня нет склонности рассуждать о жизни, я люблю просто жить. Не смог себе отказать в удовольствии выпить чашку кофе в «Лабиринте».
    - А он уже открылся? Янка, надо будет зайти – там тебя все знают, - Синди.
    - Непременно, - соглашается она. – Слушай, Жанна, а где ты пропадала всё утро? Я уж думала, ты уехала…. Испугалась даже.
    Жанна растерянно смотрит на неё. На минуту – смена кадров. Тот же вокзал. Жанна у билетной кассы.
    - Скажите, у вас ещё есть билеты на Москву?
    - Сколько угодно, - отвечают ей из окошка. – Хоть следующий рейсом. Будете брать?
    Жанна тут же поспешно отходит от кассы.
    Снова смена кадров. Снова зал, и музыка всё та же. Джейн танцует где-то среди остальных, Джон всё так же слушает музыку, Джордж в такт покачивает головой.
    - У вас есть что-нибудь из индийской философии? – Пол. – Тут Джордж увлёкся, хочет съездить на свою историческую родину.
    - У меня что-то есть, нужно посмотреть, - Синди, задумываясь. – Ну, думаю, это не так срочно, да?
    - Конечно.
    - Пол, ты слышал, сегодня передавали ораторию? – Янка.
    - Конечно…. Джордж, а ты что скажешь? Эй, Джордж!
    - Что? – оборачивается тот.
    - Нет, ничего. Ораторию слышал?
    - Я вообще не выключаю радио…. Это прогресс.
    - Я тоже так думаю, - Синди.
    - Пол, а ты аппарат дома не оставил? – Джордж.
    - Нет, всё у стены стоит, ты что, не видишь, что ли?
    - Да я туда и не смотрю.
    - Ну, всё понятно…. Янка, Жанна, давайте завтра встретимся на Земляничных полях, устроим небольшой джем-сейшн…. Давно тебя не слышал, Янка, - Пол.
    - Да, нужно будет нагрянуть в «Лабиринт» - там меня наверняка ждут.
    - Как мне всё здесь нравится! – Пол, вдохновенно. – Янка, обнадёжь меня, скажи, что так будет всегда….
    - Конечно, будет. Пока мы вместе, всё так и будет…. Как хорошо быть дома и знать, что тебя всегда ждут где-то друзья….
    - Конечно, мы всегда рады тебя видеть, - Синди.
    - Мы всегда здесь рады друг другу, и все друг друга любим, - Пол, с улыбкой.
    - Пол, ты – просто гений…. Нет, что я говорю, ты – просто ангел, - Жанна, добродушно-восхищённо улыбаясь.
    - Да нет, что ты, какой из меня ангел…. Я просто пытаюсь быть тем, кто я есть…. Мне ведь тоже больше ничего не нужно. Вон, Джону тоже ничего, кроме музыки, не нужно.
    - Я смотрю, ты к нему очень привязан? – Жанна.
    - Да, очень, он для меня – главный авторитет, и самый главный друг…. Я уже привык к его оригинальным экзотическим замашкам – они меня многому научили…. Можете говорить, что он мечтатель, но им является не только он… - цитирует Пол. – Но об этом лучше не говорить.
    Тут Полу с другого конца зала машет Ринго, и тот идёт к нему, а Синди ушла танцевать к Джейн.
    - Пол – отличный парень, правда? – Янка.
    - Да. Это точно. Это невооружённым глазом видно.
    - Джон ничуть не хуже. Но, понимаешь, в чём дело – он очень одинок. Ему трудно найти тех, кто бы его по-настоящему понял. Вот Пол его очень любит…. Ты тоже не обделяй его вниманием, ладно – это ему очень нужно.
    - Конечно. Но он порой непредсказуем.
    - Он – довольно редкий человек, даже родом откуда-то из-за бугра, но дело не в этом. Он – Джон, и этим всё сказано, он только такой образ жизни и может вести…. Влюблён в эту музыку…. Никто из нас бы так не смог.
    Очередная песня кончается, начинается «Ticket To Ride». Все, было остановившись, начинают танцевать снова. Пол, разговаривающий где-то в стороне с Ринго, пробрался к ним:
    - Ну, что скучаете? Музыка не нравится?
    - Да ты что? – Жанна. – Кому она, интересно, может не нравиться?
    Джон откуда-то со стороны тоже подошёл к ним.
    - Прекрасный вечер, правда?
    - Это точно, - Янка.
    - Наконец-то мы дождались этого вечера…. Здесь чувствуешь себя лучше, чем дома. Спокойно, как никогда…. Вы собираетесь на Земляничные поля? Это будет необычный день.
     - Да, нас уже пригласили, - Жанна.
    - Ну, если там будете вы, значит, успех обеспечен, - снова прислушивается к музыке.
    - Слушай, Джон, такое впечатление, что ты эту музыку в первый раз слышишь, - Пол.
    - Может, но и в самом деле, словно в первый раз – слышу каждый раз что-то новое. Сам не знаю, почему. Наверное, потому, что это – моя религия.
    - Ладно, оставим рассуждения на потом. Идём танцевать, - Пол. – Пошли, Жанна.
    Они выходят на середину сцены, за ними, чуть поодаль – Янка и Джон.
    - Here I am! – провозглашает Джон, и все начинают танцевать, попадая в такт музыке. Некоторое время танцуют молча, затем Джон и Янка не удерживаются от искушения подпевать, попадая в такт, танцуя друг против друга, и танец выглядит впечатляюще – они словно инсценируют эту песню с оптимизмом и весельем. В это время Жанна и Пол разговаривают, танцуя чуть поодаль – так камера и показывает то одних, то других.
    - Слушай, не могу уловить – о чём эта песня? – Жанна.
    - По-моему, эта песня – о девушке, которая собралась уезжать и даже купила билет, но, кажется, не уехала, - Пол, улыбаясь. – Вот так вот….
    - Какая отличная музыка…. Прямо чудо.
    - Это точно. Я так рад, что тебе нравится….
    - А почему Джон говорит, что это – его религия?
    - Правильно говорит – это действительно так, только не его одного, но и моя тоже, и наша – самая гуманная в мире религия…. И никакие экстравагантные штучки Джона не изменят наше мнение – ведь даже тогда он продолжал желать мира, любить, а войну он отвергал и терпеть не мог.
    - Тогда я тоже хочу, чтобы этот мир стал моей религией.
    - Кажется, ты делаешь успехи…. Это тебя надоумили наши проповеди и медитации?
    - Нет, не только – просто вы. Ещё никто не производило на меня такого впечатления, честное слово….
    - А вот Джон с Янкой действительно очень любят всё это – посмотри сама.
    - Да…. А к чему ты говорил об отъезде?
    - Нет, это песня об этом…. Мне просто не хотелось бы, чтобы ты уехала так скоро.
    - Я и не собираюсь уезжать, во всяком случае, теперь.
    - Ура! – Пол, тихо.
    - Я не уеду до тех пор, пока всё о вас не узнаю.
    - В таком случае, тебе придётся жить здесь.
    - А что? Может быть, вполне может быть. По крайней мере, какой-то смысл в этом есть.
    - И я так думаю…. Если бы Янка решила превратить этот клуб в колонию хиппи, Джон бы сошёл с ума от радости…. Мы ведь все слишком живые для храма.
    - А что, Джон в самом деле так непредсказуем?
    - А ты можешь сейчас подойти к нему и спросить, о чём он думает. Ты удивишься тому, что он тебе ответит. А меня устраивает такое существование, даже очень….
    - Это по тебе видно.
    - Вот видишь…. Это заведение – лучшее из того, что может быть…. А что, правда, оставайся у нас, не пожалеешь.
    - Пол, я об этом подумаю, и буду думать весь этот день…. Слушай, а кто написал эту песню?
    - Эту? Джон, - отвечает Пол.
    Музыка кончается, все, довольные и весёлые, возвращаются на свои места.
    - Джон, о чём ты сейчас думал? – Пол. – О колонии хиппи?
    - Возможно…. А ещё о том, что он был прав, говоря, что этот мир может возвысить тебя, но он же может и убить.
    Тут же его прерывают градом аплодисментов и криками: «Просим! Просим!» Тогда Джон говорит Полу: «Пошли», и они выходят на эстраду с инструментами, с другой стороны подходят Джордж и Ринго; все, кроме последнего, занимают места перед микрофонами, и Пол провозглашает:
    - А сейчас мы споём вам песню, которая называется «Это только любовь» - «It`s Only Love»….
    Потом начинают петь, разложив это всё на два голоса, вместо  второго голоса – Джордж. Все стремятся поближе к эстраде, Янка с Жанной остаются в конце зала – им оттуда лучше видно.
    Вдруг из открытых дверей в зал заглядывает какой-то юноша, смутно знакомый по эпизоду в Сибири, затем скрывается за дверьми, успев встретиться взглядом с Янкой, затем в зал входит Синди и подходит к ним:
    - Янка, приехал Найджел и хочет тебя видеть.
    - Синди, он не с нами – его зовут по-другому. Видимо, на этот раз разговора не избежать, - Янка встаёт с места и направляется к дверям.
    - Что за Найджел? – Жанна.
    - Она тебе про Сибирь рассказывала? Вот, тот самый…. Мне только кажется, что он зря приехал.
    - Мне тоже так кажется.
    Жанна обращает взгляд на двери.
    На сцене поют все четверо, вдохновенно, на них обращены восторженные взгляды, сбоку в коридоре на выходе о чём-то меланхолично разговаривают Янка и Найджел, потом она, не прощаясь, что-то говорит ему, резко взмахнув рукой, и уходит, возвращаясь в зал. Тот глядит было ей вслед, потом уходит в другую сторону.
    Жанна встречает её у дверей.
    - Что ты ему сказала?
    - Жалко, напрасно ехал так далеко…. Приехал он только потому, что без меня ему стало тоскливо – гулять, наверное, не с кем…. Но всё прошло, я поумнела, у меня уже другие интересны. Это Синди придумала ему это красивое имя – Найджел…. Я смотрела на него совершенно равнодушно. А что сказала…. Сказала, чтобы он сейчас вышел на улицу и познакомился с первой встречной девушкой, а если никого не встретит, пусть вернётся…. Но я этого не хочу.
    - А если он вернётся?
    - Не вернётся, он всё понял. Да и к тому же, для него это не проблема – он не знает, что такое одиночество…. А вот Джон одинок. В ваших краях таких называют, кажется, реаниматорами – мне всё равно. Судьбы не повторяются, но, похоже. Бывают исключения. Он ведёт странную борьбу с этим миром, его все любят, но он всё равно совсем один…. Значит, он заслуживает того, чтобы его любили. А Найджел – это просто красивое имя.
    Янка отошла и присела сбоку на эстраду, глядя на них, словно они поют только для неё….
    Они заканчивают играть и соскакивают в зал. Всеобщий бурный восторг.
    Звучит – «I`ll Be Back» («Битлз»), все танцуют медленный танец, теперь уже Пол с Янкой и Джон с Жанной.
    - Зачем он приезжал? – Пол.
    - Не знаю…. А ты как думаешь? – Янка.
    - Я думаю, что в любом случае, зачем бы он ни приезжал и что бы ни говорил, ты поступила правильно…. Я не шучу.
    - Я понимаю…. Ладно, что было – то было, лучше поведай мне о чём-нибудь хорошем и высоконравственном.
    - Ну, однажды, например, меня спросили, что я думаю об этом образе жизни. Я сказал, что даже если я сошёл с ума, мне всё равно это нравится.
    - Меня всегда удивляет, как ты играешь на гитаре левой рукой.
    - Наверное, Я таким родился, или переродился во времена всеобщей перестройки…. Теперь я попробую вспомнить что-нибудь жизнеутверждающее.
    - Это ваше шоу было великолепно, - Жанна.
    - Не знаю, насколько это – шоу…. А, в принципе, какая разница, - Джон.
    - А что, проповеди сегодня не будет?
    - Если хочешь, я сам могу прочитать тебе такую проповедь.
    - Интересно, и о чём же?
    - Да так, ни о чём. Все мои проповеди в итоге сводятся к одному – к таким серьёзным философским темам, поэтому я попробую особенно не философствовать.
    - Хотя это у тебя получается здорово.
    - Ладно, о чём я ещё не рассказывал? Про субмарину – было дело, но это уже тоже как-то немного поблёкло. Всё, что я могу – это думать, всё время думать над тем, что я вижу… или не совсем вижу. Это весьма совершенно. Тебе, может быть, трудно это понять.
    - Нет, не совсем. Ты выражаешься весьма доступным языком.
    - Ну, если так, попробую воспроизвести. Вроде бы время необратимо, значит, одно и то же мгновение бывает только один раз, и никогда не сможет повториться. А я могу его, скажем, продлить, и заставить время идти, куда нужно, назад, и вперёд….
    - Исходя из чего ты можешь предсказывать будущее?
    - Может быть. Пока я только разбираюсь в себе.
    - И что?
    - Нахожу очень много нового – это интересный процесс.
    - И всё – через «Битлз»?
    - Да. «Битлз» - это любовь.
    - А это ты как объясняешь?
    - Любовь – это всё. Этим всё сказано, - улыбается Джон. – И вряд ли ты будешь со мной спорить. Ведь идеология, в сущности, у нас одна…. Ты уже многое поняла, и в дальнейшем поймёшь ещё больше.
    - А что с вами будет потом?
    - Не знаю…. Наверное, мы вырастем, но вряд ли изменимся. Ведь у нас тоже в какой-то степени необратимость….
    - Вот иду я вчера по улице, а в небе – луна. И много-много звёзд, - Пол. – И тогда я подумал: а когда я в последний раз смотрел на небо? И зачем к чему-то стремиться, если на небе уже есть звёзды, много звёзд…. Они не могут исчезнуть.
    - А люди – не звёзды, Пол – они исчезают, и очень быстро и незаметно. Наверное, поэтому их нужно любить… - Янка.
    Смена кадров. Все четверо – на более официальной эстраде, поют «Ask Me Why». Передача снимается на телецентре, поэтому вокруг них снуют камеры, постоянно вспышки света. Сначала акцент – на саму четвёрку, затем на толпу поклонниц, стоящих где-то в стороне и старающихся во что бы то ни стало пробиться за оцепление. Изображение не цветное.
    Потом эта песня играет как бы за кадром, четверо – за столом в креслах, рядом с ними – Жанна с микрофоном, одетая по моде шестидесятых.
    - А теперь мы начинаем нашу передачу. Знаменитые «Битлз» решили дать интервью британскому телевидению…. Скажите, чем объясняется то, что при своей потрясающей популярности вы так редко даёте интервью?
    - Нас трудно поймать даже журналистам, - Ринго.
    - Нет, на самом деле просто Джон не всем им доверяет, - Пол.
    - Джон, это правда?
    - Да, правда, но сегодня у меня просто хорошее настроение.
    - Как вы относитесь к своей популярности, могли ли вы предвидеть это раньше?
    - Вряд ли…. Но, вообще, это плохо только тем, что я не могу выйти из дома, - Джон.
    - Судя по тому, как растёт мой счёт в банке, я чувствую, что популярен, - Ринго.
    - А почему всё время молчит Джордж?
    - А вот такой уж он загадочный, - Пол.
    - Я всегда молчу, когда не говорю, - Джордж.
    - Говорят, вы недавно посетили Элвиса. Что дало вам это посещение?
    - Мы верили ему, но теперь я не хочу об этом говорить, - Джон.
    - Нет, нам понравилось…. Помню, мы играли его песни, - Пол. – Посидели, поговорили….
    - Он мне кобуру от кольта подарил, - Ринго.
    - Ну, в целом, вы остались довольны…. А вы знаете о том, что вас любит слушать королева?
    - Мы её тоже очень любим, - Пол, помахав в кадре рукой. – И, пользуясь случаем, передаём привет.
    - Ваши песни очень актуальны. Чем это объясняется?
    - Тем, что мы просто поём песни, - Джон.
    - Значит, в целом вы вполне удовлетворены жизнью?
    - Кто вам сказал? – Пол.
    - А я вообще никогда не бываю удовлетворён, - Джон.
    - Значит, вам всё же чего-то не хватает?
    - Нам будет очень не хватать того, чего у нас никогда не было, - Джордж.
    - Но, судя по вашей растущей популярности, вас очень хорошо принимают во всём мире….
    - Да. В принципе, слава бежала впереди нас, - Ринго.
    - Но были случаи, что мы вообще не могли выйти из дома – приходилось постоянно бегать от поклонников, - Пол.
    - А в менее развитых странах нас запретили – до них рок-н-ролл ещё пока не дошёл, - Джон.
    - От чего вы устаёте?
    - От неимоверного количества вопросов – они всегда одни и те же, - Пол.
    - А какого вопроса вам ещё не задавали?
    - И этот вопрос тоже был, - Джон, иронично.
    - Ценю ваш юмор…. Вы, должно быть, очень благодарны вашему менеджеру за то, что он организовал для вас мировое турне.
    - Да, он хороший парень. Мы быстро спелись, - Пол.
    - А иногда мне кажется, что мы обошлись бы и без менеджера, хотя я тоже очень люблю Брайана, - Джон. – С финансами у нас пока полный порядок.
    - Судя по всему, скоро вы станете миллионерами, если уже не стали.
    - Нет ещё, - Пол.
    - Если мы станем миллионерами, в стране не убавится нищих, - Ринго. – И мы станем мостить миллионами улицы.
    - А что будете делать вы, Джон?
    - Я? Отращу бороду и буду носить большие очки…. И буду тихим, богатым и хорошим – не таким, как сейчас, но, во всяком случае, я смогу изрядно повеселиться.
    - А я куплю себе ферму, - Пол.
    - Как долго просуществует ваша группа, ваш прогноз?
    - Думаю, лет до ста, - Пол.
    - Я не метеоролог, - Джон.
    - Я даже не могу сказать, что будет с нами через минуту, - Ринго. – Может быть, будет конец света.
    - Нет, - Пол, глядя в сторону. – Кажется, через минуту пойдёт дождик.
    - Поклонниц ваших интересует ваша личная жизнь….
    - Правда? И нас тоже, - Джордж.
    - Когда у меня будет сын, он будет очень похож на меня – нас даже будут путать, и он тоже будет играть громкую музыку, - Джон.
    - А вам не кажется, что такую музыку, какую играете вы, раньше никто не исполнял?
    - Почему же? Говорят, негры исполняли, - Ринго.
    - Может, мы – их дальние родственники, - Пол.
    - Да, вы очень похожи…. Когда выйдет ваш новый альбом?
    - Скоро, - Пол.
    - Спасибо…. Что вы можете сказать напоследок?
    - Как, уже всё? – Джордж.
    - До встречи, - Джон, машет рукой. – Скоро увидимся.
    - Передайте привет всем вашим знакомым, друзьям и родственникам от «Битлз»! – Пол.
    - Ну, а теперь мы спросим одну из ваших слушательниц, произвели ли вы должное впечатление…. Прошу вас.
    В кадре появляется Джейн.
    - Скажите, вам понравилось шоу? – Жанна.
    - О, конечно! Это было грандиозно!
    - А больше всего?
    - «Битлз», конечно! Они были самыми лучшими.
    - А вы можете сказать, чем они вам нравятся?
    - Потому что они – в точности такие же, как мы, только они – это мы в улучшенном варианте…. А песни у них – просто чудо, словно летишь высоко к солнцу….
    - Спасибо.
    - Ну, вы закончили? – Джон.
    - Да, можете идти.
    Все четверо вскакивают и кидаются вслед за Джейн.
    - Подождите! Нам вы тоже очень понравились. За кого из нас вы выйдете замуж? – не то в шутку, не то всерьёз.
    Она улыбается и смотрит сначала на Джорджа, потом на Пола, и улыбается ещё шире.
    Смена кадров. Джон, Пол, Янка и Жанна под «Penny Lane» идут гулять по Невскому. Светит солнце, они весёлые, глядят по сторонам, останавливаются у витрины, лохматя волосы и делая из себя неизвестно кого, прячутся друг от друга в подъездах, влезают в кадр к какому-то фотографу, показывают «победу» дворнику, когда им попадаются заинтересованные прохожие, разом делают умные лица, останавливаются перед какой-то афишей, над подземным переходом обозревают окрестности, опершись локтями на барьер, и смотря друг на друга. Полководцы у Казанского жезлом указывают им направление, местный художник довольно неплохо рисует Джона, который принял задумчиво-ироничную позу, с непонятным выражением лица. Затем, прогулявшись вдоль по проспекту, скрываются под тёмной аркой Главного Штаба.
    В темноте становится вдруг светлее от света костра – все четверо на Земляничных полях. На фоне костра в темноте:
    - Оборотная сторона медали – это тьма, и мы уже научились понимать её, - Джон. – Вот здесь темно, но нас греет свет – не только от костра, но и от того, что мы просто вместе… здесь вместе…. Разве нам может быть ещё что-то нужно?
    - А тебе, Джон? Тебе хватает этого? – Пол.
    - Мне – да. Мы все должны быть обязаны Янке за её идею…. Когда я был в этом городе один, меня встретили здесь, и теперь у меня так много друзей, что я даже в это не верю.
    - Знаешь, Джон, говорят, что тебя трудно понять – это не так, я тебя отлично понимаю. Ведь сейчас у нас есть этот огонь, и больше ни о чём мы не можем думать, - Янка. – Где мы найдём место лучше?
    - Но не стоит забывать, что это – Земляничные поля, - Пол, со значением. – Думаю, само это уже много объясняет.
    - Да. Лично меня из этого мира не вытащить. Думаю, что это – надолго, - Джон. – Чем дольше я в нём буду жить, тем больше я пойму.
    - Скажи, Джон, у тебя есть мечта? Настоящая, чуть реальная мечта, к которой ты будешь стремиться всю жизнь, - Жанна.
    - Есть…. Конечно, есть – я хочу поселиться в небольшом доме посреди зелёного острова, окружённого водой. Чтобы солнце каждое утро, всходя, и каждый вечер, заходя, приветствовало меня…. И я не хочу быть там один, - опустив голову.
    - Я знаю, что ты максимально хочешь разнообразить свою жизнь, Джон, но иногда от твоих слов становится не по себе – не то от радости, не то наоборот, - Янка. – Ты обладаешь каким-то странным свойством притягивать к себе людей….
    - Да? Я уже почти разучился пользоваться злой иронией…. Ладно, не будем больше об этом. Пол, расскажи нам что-нибудь реальное.
    - Джон, ты думаешь, что я знаю, что ты имеешь в виду? Однажды я сидел во дворе, ко мне подошёл совершенно посторонний человек и спрашивает – а не родственник ли я того самого Пола?.. А я отвечаю: а кто это? Тот плечами пожал и отошёл.
    - А у меня постоянно просят автографы, - Джон. – Мне кажется, что если мы родились такими, мы уже просто не сможем хотя бы внешне оставаться самими собой.
    - И ты в душе этому рад? – Жанна.
    - Да, может быть. Я – обеими руками – за жизнь, тем более, за яркую жизнь.
    - И где же ты намерен искать счастье? – Жанна.
    - Зачем его искать – я уже нашёл, - он, грустно улыбаясь.
    - Ты счастливый, Джон…. Янка, меня интересует только одно – когда ты снова будешь играть? – Пол. – Ты была в «Лабиринте»?
    - Пока нет…. Но мы ещё сыграем вместе.
    - Ловлю тебя на слове…. А вы знаете, Джордж всерьёз увлёкся восточной философией. Нет, в самом деле – теперь у него – сплошные психологические тренинги, он даже из дома не выходит, - Пол.
    - Ну, Патти быстро пресечёт эти его кришнаитские замашки, - Янка. – И ничего в этом такого нет…. А вот ты, Пол – чего хочешь ты?
    - Я? Дай подумать…. Хочу иметь нормальную жизнь, интересную работу, семью…. И меняться я тоже не хочу – это ни к чему, я останусь и в будущем тем же. И не смогу измениться, наверное.
    - Я тоже, - Джон. – Я напрямую связан с этой жизнью, и уже ничто не может это изменить, я это знаю и чувствую. Мне нравится всё это, я научился узнавать мир.
    - Но для этого же не обязательно полностью повторять образ жизни Джона, который был, кстати говоря, далеко не безупречным, - Жанна.
    Янка с тоской поглядела на неё, словно та убила её наповал.
    - Мы им всё простили, потому что они были честны…. А что касается образа жизни…. Конечно, я не собираюсь повторять всё это, но я уже связан со всем этим определённым образом, - Джон. – Однажды я шёл по улице и глядел на стены – на простые белые стены, и тогда я многое понял. Понял то, что я должен запомнить эту стену, самыми яркими красками…. Может, я не вписываюсь….
    - Нет, отчего же, я понимаю тебя, Джон, - Янка. – Но ты сказал, что не хочешь жить один в своём особняке…. И у тебя много друзей, но всё дело в том, что ты слишком любишь этот мир. Сможешь ли ты полюбить кого-нибудь больше?
    - Я могу это сделать, - Джон, опуская голову, - но никогда не откажусь от своих убеждений…. Я говорю это здесь, на Земляничных полях. Мои небеса всегда останутся со мной.
    Смена кадров. За столом в какой-то светлой комнате сидит маленький мальчик и методично рисует красивую девочку в небе среди звёзд, на бумаге то и дело появляются новые черты. За кадром: «Lucy In The Sky With Diamonds». К нему подходит уже слегка повзрослевший Джон и спрашивает:
    - Это кто?
    - Это Люси. Ты разве не помнишь её?
    - А почему она в бриллиантах?
    - Это же звёзды! Она в небе, потому что она как ангел….
    - Как же она там оказалась?
    - Я хотел увидеть её, но она убежала от меня, она исчезла куда-то, но оказалось, что она в небе…. Она умеет летать.
    - Хочешь, я расскажу тебе сказку про Люси? – Джон, всматриваясь в рисунок.
    - Да, конечно, хочу.
    - Была такая красивая сказочная страна, в которой всё было фантастическим и чудесным. Там были деревья из апельсинов и небо из мармелада, и Люси появлялась повсюду – она звала тебя, и ты отвечал ей, но потом она исчезала, и ты должен был найти её. Ты искал её среди людей верхом на бумажных лошадях, которые ели пирожки с ядом и улыбались. Там необычное небесное такси, которое увезло тебя к Люси. Она появляется всюду из ниоткуда в окружении сверкающих бриллиантов….
    Задумчивое лицо мальчика. Смена кадров.
    Тёмная улица с фонарями. Янка и Жанна идут по улице, разговаривая.
    - Мне кажется, ты хочешь найти здесь противоречия – это напрасно. Наши убеждения, а, тем более, убеждения Джона, очень непросто изменить, - Янка.
    - Да я и не хочу ничего менять. Мне просто немного не по себе.
    - Да? А мне вот – совсем нет. Я знаю его довольно долго, и ты не делай таких моментальных выводов. Ведь для него «Битлз» - это любовь.
    - Но почему же…. Хотя что я тебе буду говорить – ты же сама всё видишь.
    - Да, вижу. Для него это – выход, так же, как и для меня…. Видишь, как всё просто.
    - Меня устраивает всё, я не хочу с тобой спорить…. Но мне немного странно видеть….
    - Здесь ничего странного нет, ведь, выходя из определённого пункта отсчёта, мы непременно куда-то придём. И мы, исходя из любви, придём к той же любви – это, возможно, и есть замкнутый круг спасения. В итоге все мы к этому придём….
    - У тебя можно получить ответы на все вопросы.
    - Потому что ответ очевиден…. Я знаю, что вы с Полом недавно советовались по поводу твоего отъезда…. Ты знаешь, я бы хотела, чтобы ты осталась.
    - Даже сейчас?
    - Конечно. Мы купим это помещение, всё немного изменится…. Хотя интересно наблюдать, как наши судьбы в точности повторяют их судьбы.
    - Но ты же говорила, что взять себе другое имя – значит, разочароваться в себе…. Ты не веришь в свои силы?
    - Нет, это другое…. Я слишком в них верю.
    - В таком случае, я чувствую, что до этого времени я себя не знала, и если я останусь, то имя всё же изменю.
    - Не знаю, но если для тебя это – выход…. Знаешь, у Пола есть такая песня, в которой одна девушка предлагает своему другу водить её машину, когда она станет известной кинозвездой, с хорошим окладом. Но он сказал, что у него тоже неплохие планы, и всё же в итоге она его уговорила. Тогда он спросил: «Где же твоя машина?» Она ответила, что машины пока ещё нет, но раз есть шофёр, это уже неплохое начало…. Мы не строим воздушные замки, у нас многое есть, и наши отношения не назовёшь показными.
    - А если завтра, допустим, Пол женится на Морин, а Ринго – на Линде?
    - Это совершенно ничего не изменит – логика не есть показатель высокохудожественного образа жизни…. По крайней мере, у тебя-то есть мечта?
    - Да, конечно. Я хочу жить так, как живёте вы – по законам, которых нет. Меня это вполне устраивает.
    - Да? Ну, это интересно.
    - А чего же хочешь ты?
    - Я хочу делать то, что я делаю – играть. Наверное, это многое объясняет.
    Молча идут дальше. В другую сторону по тёмной улице идут Джон и Пол.
    - Не грусти, Джон. Она права.
    - Конечно, права. Может быть, тот метод, который я проповедую в душе, не самый верный….
    - Я тоже так думаю.
    - Но как теперь разобраться в том, что происходит?
    - Легко и просто – когда ты отпустишь на свободу свою мысль, она сама придёт туда, куда нужно.
    - Последнее время я только так и делаю…. Так вышло, что я всё время один – Синди слишком независимая, Йоко слишком требовательная…. И обе пытались меня переделать, а я буду таким, какой я есть.
    - Я предлагаю тебе сделать вот что: ты сейчас придёшь домой, выспишься как человек, а потом сядешь и подумаешь – обязательно к чему-нибудь придёшь.
    - А ты?
    - А я буду слушать «Let It Be» - очень помогает, кстати.
    - Здесь впору слушать «Help!»…. А что потом?
    - А утром ты придёшь в клуб. Вот и всё, в принципе…. Дома есть кто?
    - Никого.
    - Вот это к лучшему…. Да, учти – дома всегда есть чем заняться – я всегда чего-то бренчу на гитаре, глажу собаку, готовлю яичницу…. И не давай автографы – это противопоказано.
    - Да, я понял…. Мы утром встретимся, и вместе придём в клуб, да?
    - Посмотрим. Всё зависит от того, что ты завтра решишь. Ведь в будущем нам придётся решать более сложные вопросы.
    - А мне кажется, что они уже решены.
    - Вот, значит, всё о`кей…. А я в таких случаях надолго занимаю телефон – знаешь, очень успокаивает нервы…. Хотя я всегда хочу намекнуть тебе при случае, что если бы я был тобой, я бы поступал точно так же, не иначе. Ты всегда прав, потому что все мы знаем, как поступать, и мир у нас один….
    Смена кадров. Светло. Она звонит кому-то из телефонной будки:
    - Привет…. Что? Когда приеду?.. Подожди, подожди, ничего не разобрать. Да всё нормально, только я и не собираюсь приезжать. Да. Извини, но я остаюсь. Вот так – очень просто. Я после заеду за вещами, и мы обо всём договоримся…. Я сама хотела ему позвонить, ну, ничего – ты скажешь…. Да, я серьёзно. Там мне будет лучше, и не спорю – я уже достаточно взрослая…. Всё, потом перезвоню.
    Вешает трубку, переводит дух, зверски открывает дверь будки, рядом где-то её ждёт Янка.
    - Ну, как – поговорили?
    - Да, я обо всём договорилась….
    - И кончай комплексовать – ты меня ничуть не стесняешь – ну, подумай сама, дом такой большой, а я в нём одна живу…. И я же сама попросила тебя остаться, так что ты не думай….
    - Я и не думаю, спасибо. А теперь куда? Думаю, что Пол прав – мы должны зайти в «Лабиринт» и узнать, как там и что….
    - Пойдём, заодно представлю тебя всем…. В самом деле, мысль отменная.
    И они уходят, а у этого кафе на Литейном стоят несколько человек, по виду не уступающих хиппи – хотя каждый извращается (пардон, одевается), как может. У них какой-то слегка возбуждённый и встревоженный вид.
    - Кто-нибудь из вас сегодня радио слушал?
    - Ну, слушали…. И что там?
    - Да нет, это в газете, в газете было….
    - А что случилось-то?
    Тут из-за угла выходят Янка с Жанной и направляются к ним, разговаривая о чём-то.
    - Знаете что – она наверняка ничего не знает, так что не говорите ей – она потом обо всём узнает сама….
    - Привет! – Янка подходит к ним.
    - О, ну, наконец-то! Куда ты пропала? Мы без тебя – как цветы без воды…. Когда играть-то будешь?
    - Я как раз пришла обговорить это с вами. Может, вы уже про меня и думать забыли.
    - Да, да, как же…. Как тебе подобные мысли могли придти тебе в голову?
    - Хорошо, ещё договоримся, но думаю, что в ближайшее время…. Обязательно буду играть.
    - Значит, «Битлз» не сгубили твою индивидуальность.
    - Пожалуй, даже наоборот – это очень способствует самовыражению в местных климатических условиях…. А о чём это вы тут до меня говорили?
    Теперь все слегка оживились, улыбаются, выглядят довольными.
    - Да вот, вспоминали детские годы, - один. – У меня была одноклассница, неплохая девчонка, надо сказать, только она одно слово выговорить не могла.
    - Что за слово?
    - «Электрификация». Она всё время говорила «электрофикция»…. Вот не знаю, почему. А в целом – отличная была девчонка…. Но вот не знаю, почему….
    - В самом деле, очень печально, - Янка, улыбаясь.
    - Только ты теперь не пропадай надолго, а то мы тебя знаем…. Даже делать стало нечего – только сидим и пьём кофе.
    - Ладно, давайте договоримся так: завтра открыт клуб, тогда послезавтра я буду здесь.
    - Это точно?
    - Ну, разумеется…. А это, кстати, Жанна – моя ассистентка.
    - Да? Очень приятно.
    - Мне тоже, - Жанна.
    - Значит, если вы так хотите, мы сюда придём, - Янка. – И устроим небольшой сейшен.
    - Ничего себе, небольшой! Наверняка он будет очень большой, по всем правилам….
    - Ну, ладно – что загадывать, как получится….
    - Будет всё, как надо, а то ты совсем о нас забыла со своим великолепным клубом, храмом, или как это называется….
    - Ничего не забыла – одно другому не мешает…. Значит, решили.
    - Да. А сейчас-то вы куда?
    - Сейчас у нас совершенно нет времени. Мы пошли. До встречи, - оборачивается, уходя.
    - Ну, пока, пока…. Привет Джону с Полом!
    Они странно переглядываются и расходятся – часть в кафе, часть в одну сторону, часть в другую. На перекрёстке у светофора зелёный свет сменяется красным.
    Смена кадров – чёрно-белая кинохроника из жизни «Битлз» - они куда-то приехали, кто-то их встречает, все они довольны, улыбаются, что-то говорят – не слышно, потому что нет звука. Слышится только скрежет кинопроектора. Джон, сидя в кресле и закутавшись в свою куртку, изучает этот фильм, потом закрывает глаза…. Смена кадров.
    Снова клуб, много народа, Жанна, Янка и Пол разговаривают где-то в глубине зала, начинается «And I Love Her», Джон показывается в дверях и останавливается. Пол тут же приглашает танцевать Жанну, так они и танцуют, а тем временем Джон подходит к Янке и что-то ей говорит.
    - Ну, как, договорились вы с «Лабиринтом»? – Пол.
    - Конечно. Теперь, кажется, всё нормально, - Жанна.
    - Ну, я тоже так считаю – иначе Янка и не могла поступить. Хотя иногда мне кажется, что здесь ей намного теплее, чем там….
    Тем временем Джон с Янкой тоже решили потанцевать, но совершенно не слышно, о чём они разговаривают – они – поодаль (так камера и показывает то одних, то других).
    - А вот тебе конкретно почему всё это нравится?
    Пол хитро улыбается:
    - Потому что здесь всё так, как должно быть – надеюсь, этого достаточно? Вот тебе простой и яркий пример – мы даже дни рождения празднуем два раза в год, и даже забыли, какой из них считать настоящим.
    - Да, неплохо.
    - Вот видишь…. А если серьёзно…. Я тебе серьёзно не могу сказать. Я знаю, что я чувствую, а как передать это – не знаю, да это, наверное, и не надо делать, так ведь? У тебя ведь тоже определённое чувство ко всему этому?
    - Да, конечно – я тоже не могу этого передать….
    - А ты-то остаёшься с нами?
    - Да, я уже договорилась. Нужно только съездить за вещами.
    - Это запросто – Джордж съездит. Ему всё равно надо туда на пару дней…. А то ты ещё передумаешь.
    - Нет, что ты.
    - Он недавно приехал из этой самой Москвы – говорит, там жутко грязно, не то, что солнца, даже неба не видать…. Это же отлично, что ты остаёшься.
    - Я тоже так думаю.
    - Теперь мы здорово повеселимся.
    Акцент на Янку и Джона, они как-то очень трогательно беседуют, и у него глаза такие светлые…. Снова смена кадров.
    Снова Джон в своей комнате, в своём кресле. Некоторое время сидит неподвижно, глядя в одну точку, потом снова закрывает глаза. Стена увешена фотографиями битлов и Джона, там же качается красная лампада.
    Смена кадров. Джон и Йоко пробираются сквозь толпу репортёров, явно не желая с ними разговаривать, и не глядя на них. Там куча микрофонов, телекамер и фотоаппаратов.
    - Скажите, это правда, что вы решили жить вместе?
    - Да…. Вчера мы вместе записывались в моей студии, и я решил, что больше мы не расстанемся, - Джон, мимоходом.
    - Где вы познакомились?
    - На выставке Йоко.
    - И где вы намерены жить?
    - Мне это всё равно, а также то, как к этому отнесутся. Возможно, я начну совсем иную жизнь.
    - И вы предполагаете порвать с «Битлз»?
    - Этого я не говорил, да и, пожалуй, не хочу этого, но загадывать тоже не буду.
    В стороне поклонницы Джона кидают в них букет жёлтых роз. Джон и Йоко не обращают внимания, идут дальше.
    - Вы сказали, что можете измениться.
    - Но я не намерен отказываться от своих убеждений, проповедовать сытость. Я по-прежнему за любовь и мир….
    Они прорываются сквозь кольцо журналистов и уходят.
    Смена кадров. За кадром – «Revolution 9». Джон трясёт головой и открывает глаза. Некоторое время так сидит. Потом встаёт, глядит на небольшую фотографию Янки где-то в дебрях фото на стенах, изучает, потом резко хватает свою куртку со стула, с пола – игрушечный пистолет, и, отойдя к двери, прикрыв один глаз и вытянув руку с пистолетом вперёд, целит в нарисованную на противоположной стене мишень, звучит выстрел…. С тумбы у клуба красиво слетает афиша «Дягилевские сезоны», обведённая траурной каймой. На минуту прерывается музыка.
    Смена кадров. Тёмная студия звукозаписи, только белое и чёрное, всё затемнено, только белые тени. Девушка, сидящая спиной к камере – виден только её силуэт, и рядом – юноша у стены.
    - Ну, что – вроде неплохо получается, - она.
    - Да, думаю, удачная запись. Может, отложим до завтра, потом допишем?
    - Да нет, всё нормально, лучше сегодня.
    - Ладно, тогда остальное я наложу сам.
    - Тебе ещё не надоело слушать одно и то же?
    - Конечно, нет. Мы всё отметим, когда вернёмся домой.
    - Тогда продолжим.
    - Ну, вперёд, поехали….
    За кадром – «Полкоролевства» Янки.
    Смена кадров. То место, где обычно они собираются, на улице. Почти все, обычно там присутствующие. Со стороны подходит Джон:
    - Вы Янку не видели?
    - Нет.
    - Откуда мы знаем, где она?
    - Джон, ты радио слушал? – Пол.
    - А как же, вот поэтому и ищу её…. Так не было её здесь, нет?
    - Я не видел.
    - Тогда буду искать дальше, - хочет уйти, но Пол удерживает его: - Джон, подожди. Где ты её будешь искать?
    - Ну, откуда я знаю – она тоже наверняка слышала и знает обо всём.
    - Подожди, говорю тебе – нужно сначала разобраться…. Никогда не забывай о том, что мы – друзья, мы вместе с тех пор, как Астрид сделала нам, всем четверым, такие вот причёски. Никогда об этом не забывай.
    - Конечно, я помню, Пол.
    - Отлично. Так вот тебе совет номер один: не спеши, а сначала хорошенько подумай – где её искать, а уже после – что ты ей скажешь.
    - Я думаю, что соображу по дорогу.
    - Значит, мы с ней не узнали тебя до конца.
    - Не время разбираться в этом…. Знаешь, мне сейчас абсолютно всё равно, что она подумает – я представляю, что она сейчас чувствует….
    - В таком случае, вот тебе просто дружеский совет: она наверняка дома, ищи её там. А в «Лабиринте» ты искал?
    - Сейчас не время пить кофе.
    - Если она не дома, то наверняка там. Это же – проще простого.
    - Спасибо, Пол, - убегает.
    - Эй, да не торопись ты так, иначе сам не доберёшься до места…. А мы-то что будем делать, Джорджи?
    - Не знаю, Пол – ну, откуда мне знать? Жить, наверное…. Мы просто пойдём завтра на концерт в «Лабиринт», и жизнь пойдёт своим чередом.
    - Ты намекаешь на то, что….
    - Да. Они все уходят, а мы должны жить. Наверное, это – наша главная идея. И забывать их мы не имеем права. Наверное, даже так, как это делаем мы. Время-то идёт, Пол, а мы взрослеем – у нас появляются свои собственные проблемы…. Для этого и нужны друзья – чтобы не оставили в трудную минуту.
    - А что же с Джоном будет?
    - Ничего. Конечно, он её найдёт, даже не сомневайся.
    - Да, я знаю. Ей нужен сейчас не я, не Найджел, даже Жанна вряд ли нужна – нужен ей теперь только он. Думаю, он и сам это прекрасно понимает.
    - Понимает. А мы будем делать своё дело. Теперь-то мы ещё чуть больше узнаем и поймём, чем нам положено, и снова будем вместе.
    Пол грустно глядит в ту сторону, где скрылся Джон, и там – пустая аллея и транспорт вдали.
    Жанна открывает дверь в квартиру, заглядывает на кухню, подходит к двери Янкиной комнаты и открывает её – кончается «Revolution 9», из комнаты слышен куплет «А мою любовь я собственноручно…» из «Русского поля экспериментов». Янка сидит в кресле, вся в чёрном, утонув в чёрном шарфе, в сверхотчаянной и безысходно-трагической позе, глаза ничего не выражают. Жанна, стоя в дверях, смотрит на неё, потом подходит к магнитофону, выключает и ставит «Imagine». Её глаза чуточку светлеют, песня вылетает в окно и пролетает над Полом и Джорджем, над Невским, над «Лабиринтом», над всеми, над городом, и уносится куда-то к небу, к солнцу…. Кажется, всё.

                1992-1993