Щенок для Одиночества

Однажды она пробиралась сквозь толчею метрополитена, обратив взор внутрь себя. Жизнь чертила черную полосу. У эскалатора продавали беспородных щенков. Она случайно заметила хватких бабулек с живностью в массивных, деревенских руках. Грусть в глазах одного из писклявых комочков была столь самодостаточна, а страх перед неизвестностью столь очевиден, что она не выдержала. Через пару минут она ловила такси, а теплый карапуз уютно свернулся за пазухой, ничем не выдавая себя, словно боясь спугнуть привалившее счастье.

Щенок вырос, превратившись в добродушную, бестолковую дворнягу. Жизнь хозяйки выровнялась и устремилась по восходящей. Однако все та же обреченность и грусть остались в преданном собачьем взгляде. Словно щенок навсегда впитал в себя выражение глаз будущей хозяйки, когда та впервые заметила его.

Однажды в жизни хозяйки появился мужчина. Ненадежный, угловатый, постоянно чем-то напуганный. Тем не менее, новоявленный ухажер навещал ее собаку, когда она, воспользовавшись оказией, отправилась на отдых в Турцию.

Со стороны это выглядело забавно - собачонка, привыкшая видеть его только в присутствии хозяйки, не понимала, в чем дело, но молчала. Он, в осиротевшей квартире чувствовавший себя не в своей тарелке, был вне себя, но молчал тоже. И при этом оба делали вид, что их все устраивает. Так и делили вечера на диване перед телевизором. Вскоре, после Турции, мужичок тихо и деликатно исчез, словно его выдуло сквозняком в форточку.

Спустя годы, по-прежнему вдвоем: дряхлый кобель, да так и не создавшая семьи, пожилая хозяйка, коротали вечера на неизменных шести сотках.

Она курила в осеннем саду, сигарета в озябших пальцах то и дело вспыхивала от порывов ветра. Неустроенная и одинокая, бедная в богатстве, сотканная из синего неба и дрожащих дубрав обманчивой памяти. Охраняемая по-собачьи преданно подкравшейся старостью...