УТРО

Утром все валилось из рук. То ложка, то бритва, то еще, что-нибудь. По дороге к остановке упал, поскользнувшись о застывшую от холода лужу. Выйдя из дома на десять минут раньше, протиснулся, в набитую маршрутку. Передав водителю десять рублей за проезд, открыл свой ежедневник и начал прикидывать в уме, как ему лучше построить свой рабочий день.

Замерзшие окна маршрутки,
Сонные лица людей,
С утра и на целые сутки,
В машине немного теплей.
Стекло я ладонью согрею,
Чтоб улицу видеть чуть-чуть,
О лете ушедшем жалею,
Маршрутка держит свой путь.

Неожиданно для всех раздался голос водителя маршрутки, он кричал о том, что не все передали за проезд и, что если сейчас кто-то не заплатит, то он остановит машину. Через минуту он так и сделал. Водитель повернулся лицом в салон и, обращаясь к кирпичным физиономиям еще раз вопрошая о том, кто же все-таки не заплатил за проезд. В ответ послышалось лишь молчание, все подозрительно переглядывались друг на друга. Напор со стороны водителя возрос, и требование заплатить теперь сопровождалось угрозой всех высадить.
Задница еще не перестала болеть от ушиба. Слишком уж лужа оказалась скользкая. Послать бы этого водителя, вот только остановился он в неудобном месте. Как раз там, где был парк. Идти до остановки, что вперед, что назад, было бессмысленно. Слишком много времени было бы потрачено на дорогу назад, за то время, что пройти пешком, на той же самой маршрутке можно было бы доехать до заветной станции метро. Поймать бы машину, но денег в обрез, и не хватит, за так ни кто не поедет. Вот и оставалось, что самое надежное сидеть и ждать, когда этот гастробайтер от человека-инкогнито получит свои заветные десять рублей.
В ежедневнике ровно на 9.00 была намечена ответственная встреча с заказчиком для подписания договора, а документы были в портфеле на коленях, в этой промерзшей маршрутке.
Женщины в салоне маршрутки начали громко возмущаться и вспоминать, кто как заплатил, вспоминать кто, когда и заходил. Водитель сидел молча и ждал. Началась непродолжительная ругань среди пассажиров, пока кто-то из мужчин не предложил заплатить за эту “сволочь”, которая всех заставила ждать. В конце концов, конфликт был улажен, машина сдвинулась с места.

Торопятся стрелки по кругу,
Секунды в минуты, в часы,
Бежим друг от друга,
Друг к другу,
Как стрелки, торопимся мы.
Сливаются лица в цвет серый,
И точно не разобрать,
Как части становятся целым,
Боимся мы время терять.
Торопятся стрелки по кругу,
В недели сливаются дни,
Бежим друг от друга,
Друг к другу,
По кругу торопимся мы.

Опоздание составляло ровно десять минут. Надеясь сократить это время на поездке за счет пробежки по эскалатору, марафону по переходам, двинулся в путь дальше. Заскочив в вагон, который уже собирался отходить, можно было сделать небольшую передышку. Но вдруг поезд остановился прямо в перегоне и каменный голос сказал о том, что гражданам пассажирам волноваться не стоит и скоро состав отправится. Прошло около десяти минут, когда поезд тронулся. Опоздание на работу было неминуемо.
Начальник, поглядывая на часы, сидел и развлекал заказчика уже примерно тридцать минут. Договор был подписан, но заказчик ушел с явным осадком. Увольнение последовало в этот же день. Со словами, если Вас захотят уволить, то Вас все равно уволят, была выдана трудовая книжка, с записью об увольнении по собственному желанию.
Водитель маршрутки, который всегда считал, сколько пассажиров проехало за рейс, и деньги, полученные с каждого, сидел в конце смены и недоумевал, откуда у него лишние восемь рублей, неужели он утром ошибся. В конце концов, он не очень переживал, ну с кем не бывает.