Аутсайдер

На университетском стадионе проходил "весенний кросс" - соревнования по бегу на дистанцию в один километр. Это был... это был март 2000, кажется, года. Замечательный год, замечательная весна, но... не стоит слишком рефлексировать, читатель может потерять терпение.
Итак, "весенний кросс". Аналогичный забег, "осенний кросс" имел место в октябре, таким образом, за два первых курса (а физкультура по тогдашней вузовской программе была только на этих курсах) четыре раза я имел это редкое удовольствие: посоревноваться и получить отгул от двух физкультур. В свой последний раз я готовился к этому километру, размышлял и слышал сквозь раздумья, как Евгений Иванович резким высоким голосом предупреждает нас:
- Километр - очень трудная дистанция. Она и не такая длинная, чтобы бежать её расслабившись, и не такая короткая, чтобы можно было выложиться. Чуть-чуть замедлился - отстал, чуть-чуть ускорился - упал.
К стартовой черте становились по десять человек. Высоченные физики были доказательством того, что физика и физкультура - одного корня. Однако здоровенные юристы явно собирались доказать, что юрфак - государство в государстве. В стороне с независимым видом прохаживался рослый негр, которого мы сразу же расценили как несомненного победителя после такой формальности, как два с половиной стадионных круга бегом. Было холодно и негр прогуливался в тёплом спортивном костюме. Мы курток поверх футболок не надели и слегка приплясывали. Евгений Иванович, заметив это, немедленно сказал нам:
- А ну разомнитесь, разогрейтесь, вот так!
И начал быстро бегать взад и вперёд по короткому отрезку метров в десять.
Мы заулыбались. Евгений Иванович, ничуть не смутившись, продолжал:
- И вот так растянитесь.
С этими словами он стал делать выпады вперёд. Очередная десятка физиков встала на старт. По флажку с противоположного угла судья на нашем краю дал сигнал и физики дружно побежали. Через четыреста метров они снова пробегали мимо нас. Их физрук, высокий кудрявый баскетболист с усами, ехидно закричал последнему:
- Андреев! Снова имитируешь?
Студент вовсю улыбался.
Ещё через четыреста метров физрук-баскетболист крикнул:
- Ребята! Дорогу имитатору!
Зрители засмеялись. Я стал побаиваться усача. Тем временем начала формироваться следующая группа. Физиков оказалось только девять человек и усатый баскетболист нетерпеливо обратился к нам:
- Ну, ребята, давайте, кто из вас хочет бежать?
Мы молчали. Но, чувствуя, что меня могут просто выдернуть и вставить в группу, я вдруг решился и твёрдым шагом встал у стартовой черты.
- Лёша! - раздался сзади изумлённый голос кого-то из приятелей.
Как я понял позже, мой шаг выглядел для них гусарством: несмотря на мои заметные 182 сантиметра роста, рядом с двухметровыми физиками я проигрывал уже внешне.
На старт... Марш!
Бежим. И увы, когда десятка неизбежно превращается из шеренги в цепочку, моё место - последнее. Обогнать хотя бы одного из соперников невозможно. Я еле выдерживаю приличную дистанцию. Заканчивая первые четыре сотни метров, я в ужасе жду, что баскетболист и меня осмеёт как "имитатора", хотя я бегу близко к пределу выносимого. Но то ли чужой физрук видит моё напряжение, то ли просто не хочет задевать незнакомого студента, ничего обидного я не слышу, наоборот - друзья кричат: "Лёша, давай!" Давай... хорошо бы прийти предпоследним, а не последним...
Сделано 700 метров, впереди снова стартовый угол. За несколько секунд до того мы проскочили судейские столики, где физики дружным рёвом подбадривали моих соперников. Как же мне быть?
Я решаюсь прибавить ходу, чтобы мимо своих пройти уже предпоследним. Понемногу, совсем понемногу ускоряюсь, но сокращаю разрыв. Бегущий впереди конкурент замечает меня и резко отрывается. Ах, как жаль! Я продолжаю так же плавно набирать скорость, во второй раз подхожу к нему, он во второй раз делает рывок и... сходит с дистанции. Оказывается, ему было ещё хуже, чем мне. Мимо своих я пробегаю девятым, но, всё-таки, последним. Не теряя ни секунды, я подхожу к восьмому в цепочке. Мы бежим по самой крайней, внутренней, дорожке, чтобы ни один лишний метр не отнял наших сил. Мы бежим настолько близко к внутреннему овалу, чтобы просто не нарушать правил, хотя и дико хочется соскочить за асфальтный шов... Но обходить соперника надо с внешней, правой стороны, а это значит, надо пожертвовать силами на несколько дополнительных метров. На отметке 850 я оказываюсь справа от восьмого и... он тоже сходит. Но его явно подвели не силы, как девятого, а воля - просто слишком соблазнительно отказаться от дикого забега и соскочить внутрь, отдохнуть... Подобие второго дыхания приходит ко мне: исчезает боль в ногах, я выхожу на финишную стометровку и намереваюсь обогнать седьмого, ведь я по-прежнему последний из бегущих! Юлиана Владимировна тревожно кричит мне:
- Лёша, дотерпи до финиша!
Я залихватски показываю жест Наполеона - букву "V", виктория - наша. 910... 20... 30... седьмой совсем рядом, 940, я догнал его, он бросается вперёд, 950 и седьмой в отчаянии падает на траву футбольного поля. Но тут мои ноги начинают превращаться в камень, в твёрдый морской булыжник. Юлиана Владимировна предугадала, что сейчас произойдёт. Последние пятьдесят метров я летел, чувствуя, как моя воля давит на тело, будто водитель вжимает и гнёт педаль газа в глохнущей машине. Эти бесконечно долгие секунды я смотрел туда, за финишную черту, где счастливые соперники уже отдыхают, и мысленно повторял: "Лишь бы добежать... Лишь бы додержать..." Еле-еле дошлёпав до конца, я пробежал пару шагов после черты, присел, но заставил себя встать и пошёл, пошёл, чтобы мышцы не пропитались молочной кислотой насквозь.
- Седьмой, седьмой! - доносилось сзади.
Я не понимал, что зовут меня, пока кто-то из физкультурников не взял меня за рукав футболки.
- Седьмой, тебя же зовут, там следующий забег готовится, - сказал мне с укором пожилой преподаватель.
Я седьмой. Но всё равно последний. Аутсайдер.
- Факультет? - спрашивает девушка за судейским столиком. Вообще-то, там две девушки. Одна занимается чётными, другая нечётными. Силы высосаны отовсюду даже из губ. Я еле собираюсь, чтобы как можно чётче произнести:
- ФИСМО.
- Фисмо-мисмо, - недовольно говорит один из судей, - пиши: "исторический".
Он явно не любит новых сокращений.
- Фамилия?
Это уже выше моих сил, но я диктую и фамилию, а затем смотрю в протокольную табличку: там стоит результат 3-05. И ухожу подыхать. Никогда раньше мне не было так плохо: да, я знаю, что после километра во рту появляется вкус крови, по горлу ездит наждак, а голова раскаляется как уголь, но чтобы так! Чтобы болели даже глаза и закрывались от этой боли!
Мимо проносится наша факультетская десятка, точнее, семёрка с тремя чужаками. Я слушаю, как колотится сердце. Через минуту раздаётся крик Юлианы Владимировны:
- Миша, третьим приди!
Я открываю глаза: Миша Чернявский идёт шестым, но уверенно догоняет первую половину. Тут я замечаю, что до сих пор жив, иначе не смог бы разглядывать стадион из собственных век. Ещё один круг моих приятелей, и Миша Чернявский, пошатываясь, подходит ко мне; но выглядит он явно лучше, чем я. Я чувствую зарождающуюся зависть. Я - аутсайдер на своём последнем кроссе, пусть я пришёл к финишу там, где не пришло трое, но всё равно, я - последний, я - седьмой из семи. Я не смогу через полгода ещё раз пробежать эти два с половиной круга и прийти хотя бы предпоследним, чтобы оправдаться за сегодняшний километр.
- Какой у тебя результат? - осторожно спрашиваю я у Миши?
- 3-40 или 3-45, не помню, - бросает он, и дружелюбно урекает меня, - Лёха, ну ты что?! Зачем ты сунулся к этим кабанам? С нами надо было бежать, у нас бы ты оказался вторым-третьим!
Холодное утро начинает сменяться тёплым солнечным днём, боль ушла, и вместо ответа я улыбаюсь и машу рукой, дескать, "не беда!"
Мне уже нравится моё аутсайдерство.

2004г.