Сент-Джеймский блюз

Странно, но ночь, река и музыка научились существовать вместе. Ночь всячески ухаживала за рекой, пение каких-то ночных птиц, запахи и вздохи, шелест листвы и легкий ветерок – все напоминало о любви. И вдруг порыв, страсть, боль.
Река была нетороплива и величава. Она встречалась с ночью каждую ночь, и все знала о ней. Она знала о непостоянстве ночи и о неизбежности ее возвращения. Сливаясь в далеком море со своими подругами, она слушала их неторопливые рассказы о том, что где-то на севере ночи бывают белыми. И вспоминала свою -  черную и несовершенную, она не скучала по ней, она привыкла.
Музыка быстро переняла привычки реки и ночи. Она текла. Десять пальцев, семь нот и одни губы рассказывали о тяжких страданиях раненых бутлегеров, о суетности обмена жизни на виски, на деньги, на любовь, на ночь. Рассказчик был белый,  его клавиши жадно вдыхали ночной воздух и над рекой неслись совершенно необычные нездешние звуки.
- Почему ты белый?  Ты должен быть черный. Тебя должны звать Луи.
- Какая тебе разница как меня зовут? Я итак трижды изогнулся, чтобы рассказать твоей реке о любви. Видишь, как замигали огоньки. Это твоя любовь качает кораблик на волнах.
Ночь вздрогнула от неожиданности. Она никому никогда не рассказывала о своей любви к реке, а тут этот Лжелуи все мгновенно понял. Да, впрочем, какая разница. Это моя любовь, это никого, кроме меня и реки не касается, даже этот талантливый пересмешник не сможет помешать мне накрывать собой волны и радоваться брызгам.
-Ух, ух, ух – заухал саксофон, копируя голос встревоженного филина. Кому незнакомы страхи ночи? А нужно ли над ними смеяться?
     В ресторане уже почти никого не было. Когда музыканты закончили играть попсу, а толстозадые тетушки, наглотавшиеся высокоградусного эликсира уходящей молодости, пошли по своим постылым мужьям-квартирам-машинам, новые звуки захватили небольшую, сидящую в дальнем углу компанию, в плен, они толчками гнали застывших за столиками любить сегодня и сейчас.
- Сегодня и сейчас – бурчал контрабас.
- Се-го-го-го-дня и  сейча-ас,- вторил  саксофон.
- Кто не сегодня и не сейчас – тому не нужен джаз, -  назидательно переливал клавишами аккордеон.
И только гитара зашлась в своем соло, не обращая внимания на окружающих.
- Ну, кто еще умеет так любить? До полной вибрации?
И пусть это была любовь на публику, но это была любовь.
Запах любви переполнил ночной воздух. Две проститутки, проходящие мимо ресторана, настороженно притихли и занервничали. Когда-то, очень давно, они тоже были женщинами, их носы еще помнили этот запах, как сохраняется пряный запах глинтвейна, сваренного на коммунальной кухне, даже после того, как пьяница-сосед прольет на себя остатки жадно сглатываемой бурды по рубль десять, которую он в кругу себе подобных гордо именует вином. Два самца отделились от компании и подошли к этому скопищу чужих отпечатков пальцев, чужих запахов, чужих глаз. Началась обычная игра купли-продажи, где сначала звучит заученное «Это невозможно», потому что необходимость выживать научила не говорить сразу «Сколько». Ночь на минуту притихла. Она понимала, что через два-три слова прозвучит «Недорого», и ей было обидно. Ведь она так старалась, чтобы у всех были одинаковые условия для любви. Она предвидела бездумное хлюпанье тел на берегу, пустые слова и сигарету после, а еще она видела, что река, мельком посмотрев на все, потечет дальше , презрительно отвернув голову. Ночи было мучительно стыдно, и она побрела бездумно, стараясь звуками заглушить голос, плакавший в ней на очень высокой ноте.
- Ты моя девчонка, я твой мачо, ты моя подружка – я горячий…
Ночь вздрогнула. Опять попса. Опять вздрогнула,  но уже стараясь  попасть в ритм этой куплепродажной музыки, а потом затряслась мелочно, добавляя в эту бессмысленную какофонию звук разбитой пивной бутылки, звон пощечины и бормотание покорности. Ночь не думала о реке.
Музыканты зачехлили инструменты. Светало, и израненных бутлегеров повезли в операционные, запахло иодом и бинтами. Время лечить звуками прошло. До следующей ночи.
- Ах, как жаль, что не было скрипки. Скрипка точно знает, что такое любовь. Но она будет сегодня. Встретимся вечером?
- ???


19 июля 2001 года