Досье

- Итак, - майор Паклий хлопнул ладонью по столу, - что нам известно?
- Очень мало, товарищ майор, - пролепетал лейтенант Кусенцов. – Я бы даже сказал – почти ничего.
- А все-таки? – настаивал майор. Он снял серую милицейскую фуражку и аккуратно прижал реденькие волосёнки ладонью к макушке, после чего вновь надел головной убор.
- Точный возраст нам неизвестен, хотя у меня имеются на этот счет свои предположения. Не лишенные оснований, позволю себе заметить. Всяческие слухи, непроверенная информация, собственные умозаключения – как на основании слухов и информации, так и вообще без оснований, - тараторил лейтенант. – Данными о роде занятий, образовании мы также не располагаем, но тут мне кажется… Опять же безо всяких на то оснований, опираясь на одни слухи, сомнительные сведения и умозаключения…
- Лейтенант! – рявкнул майор. – Я не спрашиваю вас того, чем мы не располагаем! А еще я не спрашиваю вашего мнения! Мне нужны только факты! И я настоятельно требую, чтобы впредь, товарищ Кусенцов, вы действовали строго по моим указаниям!
- Есть, товарищ майор,- лейтенант виновато опустил голову.
- Продолжайте.
Кусенцов зашарил руками по столу и, схватив какую-то бумагу, принялся разглаживать замятый угол ладонью.
- Человек это достаточно эксцентричный, однако мало кому удавалось встретить его на улице, - лейтенант помолчал. – По крайней мере, мы не обладаем такой информацией.
- А какой обладаем? - нарочито спокойным голосом вопросил майор. Его рука опять взметнулась к фуражке и пригладила выбившиеся из-под нее непокорные вихры.
- Он явно одиночка, действует как у нас, так и за рубежом - откашлявшись, лейтенант украдкой посмотрел на Паклия. – Но, по некоторым данным, у нас он пользуется услугами сообщницы славянской наружности. Его деятельность была замечена еще в девятнадцатом веке…
- Стоп! – гаркнул майор. – Как в девятнадцатом?
- В девятнадцатом веке, - повторил лейтенант, протягивая Паклию листок. – Вот, сами посмотрите.
- Бред! – вскричал майор. – Это, должно быть, опечатка!
- В том-то и дело, что нет. В архиве имеются неопровержимые доказательства его, так сказать, долголетия. Фотографиями, к сожалению, мы не располагаем.
- Видеозаписи?
- Видеозапись есть. Причем, относительно свежая – прошлогодняя. Он даже попал в кадр, но… Взгляните сами.
Лейтенант выдвинул верхний ящик стола, достал оттуда видеокассету. Затем поднялся с крутящегося стула и посмотрел на Паклия.
- Товарищ майор, вы уверены, что хотите это видеть?- робко поинтересовался он.
- А вы уверены, что лезете в свое дело, товарищ лейтенант?! – заорал Паклий, глядя на Кусенцова бешеными глазами. – Или кому-то напомнить его обязанности?!
- Есть, товарищ майор, - смирился лейтенант. – То есть, нет, товарищ майор. Я все помню, товарищ майор, – и он вставил кассету в видеомагнитофон.
Поначалу лицо Паклия оставалось спокойным. Он сидел в удобном черном кресле напротив телевизора, барабаня толстыми пальцами по подлокотнику. И только когда медленная красивая музыка сменилась детским визгом, майор отвернулся от экрана и прикрыл лицо рукой.
Обеспокоенный Кусенцов поспешил вынуть кассету и спрятать все в тот же верхний ящик стола. Он со страхом ожидал очередного взрыва от известного своей нервозностью старшего офицера, но дождался благодарного кивка.
- Спасибо, - проговорил майор. – Будьте добры, лейтенант, откройте окошко.
- Да, да, конечно!
Соскочив со стула, Кусенцов бросился к окну и, пребывая в нешуточном волнении, лишь с пятого раза одолел пластиковую створку. В кабинет ворвалась стайка легких пушистых снежинок, подгоняемых порывом холодного ветра.
Паклий закрыл глаза и глубоко вдохнул.
- Где? – спросил он тихим, чуть хрипловатым голосом.
- Простите, товарищ майор, что где?
- Живет он где? Об этом хоть что-то известно?
- Известно, товарищ майор… В лесу.
- В каком лесу? – Паклий сохранял невиданное спокойствие.
- Точного адреса мы не знаем. Просто – в лесу.
- Бомж что ли? – не понял майор.
- Да нет, не бомж. Шалаш у него есть, наверное. Или дом.
- Дом?! Вы думаете, товарищ Кусенцов, мы не можем его найти, зная, что у него есть целый дом?!
- Нет, товарищ майор. Лесов-то много.
- Много, черт побери! Много! А нас еще больше!
- Больше, товарищ майор, - поспешно согласился лейтенант.
- Нас больше, чем этих хреновых рощ, лесов и парков! Больше, чем озер, морей и рек! Больше, чем… я не знаю чего! Но нас все равно больше!
- Все равно, товарищ майор, - вторил лейтенант.
- Да что же у нас за шарашка такая! Найти никого не могут!
- Не могут, товарищ майор.
Паклий внезапно замолчал и глянул на Кусенцова, стараясь понять, издевается тот или выказывает должное уважение. Судя по всему, лейтенант был исполнен именно уважения.
- Вы ведь знаете, что у меня трое детей? - отдуваясь, заговорил майор.
- Знаю, - кивнул Кусенцов.
- Девочке – восемь, а мальчикам – по пять, - Паклий снял фуражку и начал теребить жиденькие волосы.
- Так точно, товарищ майор, - Кусенцов кивнул еще раз.
- Ответьте мне тогда вот на какой вопрос, лейтенант… Он забирает детей с собой – в лес? Или…
- Нет, товарищ майор, он делает все на месте.
- На месте, - Паклий тяжело, очень тяжело вздохнул и устремил взгляд далеко за окно. Туда, где за пестрыми новостройками начинался загадочный, занесенный снегом лес. – И все-таки я в него не верю!

В подъезде было абсолютно темно.
«И здесь все лампочки перебили, - сокрушался он, нащупывая ногами невидимые ступени. – Совершенно невозможно работать!».
Фонари на улице тоже не горели, дом располагался глубоко во дворах, а небо затянули тяжелые снеговые тучи. Поэтому маленькие окошки между этажами не давали ни толики света. Они словно висели на стенах черными квадратами Малевича в покорном ожидании настоящего ценителя.
Пару раз нога соскальзывала, и он лишь чудом удерживал равновесие. Ведь падение могло означать конец всему, конец любимому делу.
Сердце бешено стучало в груди, дышать было непомерно тяжело, но цель казалась столь недалекой, что счастливая улыбка то и дело осеняла его лицо. Дети. Скоро он увидит детей…
Старческие глаза никак не хотели привыкать к темноте, и пришлось спускаться целых три лестничных пролета, прежде чем он нашел нужную квартиру.
Звонок.
Второй.
Третий.
За дверью – удивленный детский лепет.
«Одна девочка и два мальчика, - понял старичок, - какая прелесть!».
- Кто это может быть? Вась, не к тебе? – приятный женский голос, звук отпираемого замка.
Старичок затаил дыхание и крепче сжал палку.
Сейчас! Ну!
Медленно, будто нехотя отворилась входная дверь, выпуская на лестничную клетку поток яркого света, запах жареной курицы, взволнованный детский шепот.
- Здравствуйте, дети! - щурясь, пробасил старичок и уверенно шагнул в квартиру. – Здравствуйте, мои дорогие!
Вслед за ним в квартиру ворвалась стайка легких пушистых снежинок, подгоняемых порывом холодного ветра.
- Здравствуй, Дедушка Мороз!!! – хором отозвалась детвора, прыгая на месте от восторга.
А стоявший за спиной жены майор Паклий, заслышав радостный детский визг, прикрыл рукой усталое лицо и умиленно улыбнулся.

26-27.10.04