Архив 2 или Архив, часть 2. Глава 8

Архив 2. Глава 8. Осень, Юрга, Фриман.

Пронзительные осенние дни лишали сердце Юрги необходимого пространства, ограничивали его своими остриями. Сбрасывающая с себя изменчивые вихри воздуха трава, волны, гуляющие по кронам лесных деревьев, размывали мысли Юрги. Полуденное солнце и набегающая на водный поток рябь заставляли жмуриться. Юрга, сидя на пригорке, прикрыл глаза. Он вновь смотрел на шесть тысячелетий назад.

Коротким круговым движением щита влево, смещаясь вперед вправо, он сбил летевшее ему в грудь копье. Подставь он щит просто «в лоб», утяжеленное, метко и необычайно сильно брошенное оружие прошило бы щит и достало сердце. Отразив этот начальный удар смерти, завершив круговое движение торса влево, сведя радиус окружности к нулю, Юрга начал вращение вокруг своей вертикальной оси вправо. Он нанес удар щитом в голову кочевнику, который первым достиг линии обороны ополченцев и с криком занес над Юргой топор. Рука атакующего, будто сломавшаяся ветка дернулась назад, топор выпал: Юрга убил противника, разбив щит о его висок.
     Уже все деревенские вступили в единоборства. Разрубая чудо-мечом пополам по горизонтали следующего соперника, Юрга краем глаза увидел, как упал под напором огромного кочевника Асколад; как Дубань схватил (куда девалась его пудовая булава?) за горла двух врагов и, прикрываясь ими от третьего, непрестанно рубившего воздух, задушил их, бросил под ноги нападавшему и тут же сшиб его своим кулачищем. Братья Руги сражались плечом к плечу, сваливая перед собой врагов большими каменными секирами.
     Юрге почудилось - на миг всё замерло, остановилось. Он заметил направлявшуюся в него, зависшую в воздухе стрелу. Юрга уклонился, рубя четвертого. Стрела со свистом прошла рядом. А логика битвы уже сталкивала Юргу с пятым, шестым, седьмым…
   
Юрга медленно приподнял веки и смотрел на розовую воду ручья. Кровь погибших ополченцев и кочевников смешалась в мирно журчавшем потоке. Позванивающий при обтекании корней и камней ручей, как мог, врачевал душу.
     Юрга сидел, не отводя взгляда от мирно текущей воды. На его теле не было ни единой раны. 
     В какое-то мгновение битвы, Юрга осознал, что никого из товарищей не осталось в живых. Кочевники, спешившиеся и верховые, их было много (десять, двадцать, тридцать?) пытались убить его. Но с каждой минутой их становилось меньше. Они были истинными, жестокими, неустрашимыми воинами. Жизнь для них значила меньше, чем победа. Для Юрги же победа была частью жизни. Даже, когда пришельцев осталось всего трое, они не повернули вспять. Они сражались до конца, до своей смерти.
     …Уже ничто не могло остановить Юргу. Он, как во сне, уворачиваясь от стрел, копий, ножей рубил мечом тела кочевников. Ярость и удивление переполняли их глаза. Ведь, когда Юрга остался один, они уже праздновали победу.
     Последний из оставшихся в живых пришелец, возможно, их князь, без правой руки, которую отрубил Юрга, желтыми колючими глазами пристально всмотрелся в деревенского жителя, будто хотел запомнить раз и навсегда и прежде, чем ринуться на соперника (или прислышалось Юрге?) произнес: «Мы вернемся. Мы все равно разрушим вашу деревню. Ваш мир»! Казалось, его вовсе не волновала отрубленная рука, обрубок, из которого лилась кровь. Управляя оружием левой кистью, он трижды очертил коротким, тоже металлическим, как у Юрги мечом, «объемную восьмерку», наклонил голову в шлеме с торчащим рогом и ринулся на хранителя Архива. Юрга, не подымая своего меча, уклонился, «провалил» врага в пустое пространство и движением от земли наверх отрубил ему голову.
     Голова, будто тыква, упала под ноги, подпрыгнула, орошая траву кровью, и застыла лицом вверх. Открытые глаза снисходительно смотрели на Юргу, губы застыли в полуулыбке. Юрга запомнил это скуластое лицо на всю жизнь. Когда  память возвращала его в последнюю земную битву, когда перед ним вновь возникала улыбка князя кочевников, Юрге чудилось, что та битва не кончена, что поединок с жестоким врагом будет продолжен, что исход сражения ещё не определен. 
     Юрга подошел к ручью и стал мыть руки, лицо, пытаться оттереть от крови штаны и рубаху. Он не хотел думать ни о чем! Не хотел думать, как вернется в деревню. И вдруг он перестал набирать воду в ладони. Угловым зрением он уловил у себя за спиной чье-то движение. Юрга обернулся и увидел в метре от тела князя кочевников серого волка величиной с теленка. Из раскрытой пасти виднелись желтые саблезубые клыки. Матерый стоял, наклонив к траве голову, и ледяным взглядом омывал Юргу.
     Волк знал, что Юрга не испугается его. Волк не собирался вступать в поединок. Волк вглядывался в Юргу. Глаза зверя пылали холодным огнем ненависти и бессилия.
     И то ли Юрге показалось, то ли он действительно услышал во второй раз (во всяком случае, тогда он был уверен, что эти слова прозвучали в воздухе): «Мы вернемся! Мы разрушим ваш  мир!»
     Юрга резко приподнялся. Волк тут же отпрянул. Юрга был пуст, Юрга был страшен! После того, как убили всех товарищей-соседей, после того, как он убил двадцать? Тридцать диких? Ему не было дела, хоть и до огромного, ранее не виданного, но всего лишь волка. Юрга сел на кочку и снял обувь, оставил её и взопревшие льняные онучи здесь же на траве и ссутулившись побрел вдоль ручья. А зверь отбегал все дальше и дальше…      
     «Уже не будет на свете тех, кто жил еще час назад: Асколада, Калидона, Дубани, близнецов Руги… мы вместе распахивали поля, помогали ставить друг другу избы, охотились, пили пиво и хмельной мед…» – и Юрга, что-то его внутреннее, самому себе не объяснимое, стало проваливаться в тихую глубину.
     Когда Юрга остановился и сосредоточил взгляд - увидел лес, испещренный красками осени, луг покрытый еще зеленой, переливающейся под ветром травой, дубраву, разливающийся возле нее в озерцо ручей…
     «Вишь, как поле то заросло…»
     «Мистер Юрга…» – похоже, не первый раз обращался Фриман к хранителю Архива.
     Юрга, наконец, повернул голову к Джону.
     «Мистер Юрга, я даже не знаю…»
     Юрга молча, спокойно смотрел в глаза Фримана. Он ждал неожиданностей. Инстинкт воина предрекал их.
     «Мистер Юрга, мои приборы фиксируют… что построены установки, подобные моей… Дело в том, что они, помимо создания гравитационно-временного резонанса, сами резонируют... В общем, я зафиксировал пять установок. Но их координаты не совпадают с Землей… они вообще лежат вне Евклидова пространства!» – Фриман замолчал. Юрга так же не прерывал тишину. Джон продолжил:
     «Здесь что-то странное, какая-то другая дискретность. Временные оси прослеживаются, а пространственные… Они не подчиняются ни одной известной геометрии… ни Евклидовой, ни Лобачевского, ни Фридмана… Похоже, при одном и том же временном векторе…», – вслух начал размышлять профессор: «другое, описываемое, пока непонятными мне координатами пространство… они скручены, относительно тех, которые мы называем Декартовыми, они обвивают наши, но они дискретны… с разрывами гораздо большими, чем их проявление… Я не понимаю, они существуют в нашем времени, и совершенно в неожиданной области… но они есть, приборы фиксируют их материальность, следовательно…  »
     Юрга, уже открыто улыбаясь, вывел Фримана из состояния компьютера, начавшего вычисления: «Что ж, значит, нам предстоит встретиться с современниками!»
     Фриман прекратил шевелить губами и сосредоточенным взглядом остановился на Юрге.
     Тот еще раз улыбнулся и молча повернулся к ручью.