На его шее нет креста

  Обед. Снова обед. Я, садясь за стол, читаю молитву. Муж посмотрел на меня с лёгкой презрительной улыбкой. У него на шее нет креста, он не верит в Бога, он не ходит в церковь.

-  Опять ты со своими закидонами, - пробормотал он и начал хлебать суп. Он уже привык, а ворчит так, по старой привычке.
 
 Муж включил телевизор. Немного пощелкав, он остановился на каком-то боевике. На экране раздаются выстрелы и две машины несутся друг другу на встречу. Раздаётся громкий взрыв. Я отвожу глаза в сторону. Мне неприятно смотреть на смерть людей. Пусть даже не настоящую. Я смотрю на мужа. Он бездумно хлебает борщ, не отрывая взгляда от экрана. Я тоже перевожу взгляд на экран. Картинка взрыва меняется и я вижу полуобнажённую девушку, которая лезет целоваться к пожилому человеку, который разговаривает по телефону. Я смотрю на мужа. Его глаза светятся и всё внимание, вся его любовь предназначена этой девице. Он уже представляет себя в одной постели с ней. Я вижу это в его глазах и мне его жалко. Моя душа разрывается от боли.

«Господи Иисусе Христе, помилуй нас грешных», - шепчу я. Тихо-тихо, одними губами, чтобы муж не слышал. Чтобы он не злился.
 
  Быстро доев суп, он убегает в зал, и уже оттуда слышны выстрелы и взрывы. Я выключаю телевизор и встаю мыть посуду. Нет, я не жалуюсь на жизнь. Мне повезло – есть сын, великолепный сын, денег тоже на жизнь хватает, работа великолепная. Просто хочется, чтобы близкий человек понимал, хочется, чтобы он слышал. Хочется, чтобы любил.
 
 Он смеётся мне в лицо, говорит, что Бога нет, и что это я всё придумала. Но сам стороной обходит полку, на которой стоят книги, купленные в церкви.
-  Выброшу я их когда-нибудь, - бормочет он. Но я знаю – не выбросит. Он даже не притронется к ним. У него на шее нет креста. Он не верит в Бога. Он не ходит в церковь.
 
  А я хожу. Хожу чуть ли не каждый день. Только там я чувствую себя кому-то нужной. Только там я чувствую себя легко и непринуждённо, только там я могу вздохнуть свободной грудью. Когда ты видишь весь ужас этого мира, когда понимаешь, что такое добро, и что зло, становится очень тяжело жить. Ловушки поджидают на каждом шагу – каждое сказанное слово может быть опасно, каждая реклама по телевизору, каждая не церковная книга. А так хочется уберечь мужа и сына от этих ловушек, так хочется, чтобы и их душа не осталась в лапах Лукавого.

  Каждый раз я заказываю обедню на имя своего мужа. Я знаю, что если человек не крещён и ведёт неправедный образ жизни, то Бог не услышит мольбы за его душу. Но я верю. Я всё равно верю.

  И когда муж смеётся над моей верой, я прощаю ему. Когда он кричит, что иконы в углу мешают ему спать, я терплю. Я верю, что его душа не умерла и не умрёт никогда. Я верю, что он услышит и поймёт меня. Иногда я пытаюсь заговорить с ним о его жизни. О нашей жизни. О Боге. Но он не слышит. Он не хочет слышать. Он орёт, что я дура и уходит. А я плачу. Я понимаю, на его шее нет креста…