Здесь когда-то звонили колокола...

 Здесь когда-то звонили колокола

(о приднепровской деревне)

На руке снежинка
Незаметно тает,
Потихоньку время,
Превращает в память…

На Среднерусской равнине, у истока Днепра, в междуречье маленькой речушки Соли и правым берегом красавца Днепра, в низине раскинулось большее старинное село под название Казулино, Название села произошло от старого славянского «казуля» - змея гадюка. Это низинное место, где когда-то водились гадюки, наверное не в малых количествах. И если перевести с древнего языка, то дословное название деревни было бы Гадюкино. Впрочем, деревень с такими названиями, как Гадюкино, Жопинка, Распердяевка, Чендерёвка и т.д., на Руси было немало. Умели предки давать меткие названия разным местам, балкам, урочищам, поселения на которых потом и перенимали эти названия.
Русла рек тех мест тихие и спокойные, с илистыми и крутыми берегами, обильно заросшие ивой и кустарниками. Поэтому, спускаясь на лодке вниз по течению выбраться на берег не так-то просто. Правда, иногда по берегам попадаются песчаные пляжи. А в местах, где русла резко меняют направления, часто в мягкой почве образуются омуты, местные жители их называют виры. Когда-то в здешних реках было большое изобилие рыбы, да впрочем, и сейчас особенно по весне в сетку попадается плотва, окунь, лещ, налим, сом и особенно щука. Традиционная рыбалка у местных жителей популярностью почему-то не пользуется. Рыбу ловят на рогульку, это когда с куста срезается раздвоение ветки, типа рогатки, и на неё наматывается леска с крючком на живца, и попавшаяся потом щука долго разматывает эту леску, теряя силы, иначе сразу её просто не вытащишь. Этот способ ловли остался ещё от далёких предков.
Места эти в древности населяли племена Кривичей, и Родимичей. От последних наверное и пошли слова – род, Родина, родной, родить. Кривичи, говорят, селились восточнее. Так что у коренных жителей восточной части современной Смоленской области течет в жилах большей частью Кривчанская кровь.
Названия рек, таких как Соля, Днепр, Вязьма, Любастинка, Вазуза, Жердь - настолько древние, что наука топонимика изучающая и объясняющая какие либо названия вряд ли их может объяснить, разве только то, что произошли они ещё от древних угро-финских племён, когда и славян-то ещё не было. А русла этих рек образовались только после ледникового периода, молчаливым напоминанием о котором остались лежать на земле большие и малые гранитные валуны, принесённые сюда льдом с далёкого севера.
Сам же Днепр берёт начало из болотистой низинной местности после слияния двух маленьких речек, Днепреца и Жердя, что километрах в шестидесяти от Казулино к северу, и первым его серьёзным притоком является река Вязьма.
В старину по Днепру проходил великий водный торговый путь из Византии в Балтию. До сих пор можно угадать очертания канала выше посёлка Верхнеднепровский, соединяющего исток Днепра с Вазузой, по которому на маленьких стружках перевозили разные товары предтечи. Ох и тяжко же им наверное приходилось. Подтверждением тому являются и древние монеты ещё Киевской Руси, которые иногда случайно встречаются при раскопках.
Южнее Казулино осталась старая Смоленская дорога, северней которой проходит современная трасса Москва – Берлин, в простонародии называемая Минкой.

Была когда-то жизнь тихой и спокойной в этих, когда-то лесных и смолистых местах. Но этот покой нарушался войнами, разными набегами и осадами городищ. Бывали здесь и татаро-монголы, и поляки с королём Сигизмундом, и Ливонский орден, французы проходили. Разные революции, и вторая мировая война тоже не миновала этих мест. По всему левому берегу Днепра остались доты и дзоты с застрявшими в них пулями от разнокалиберного оружия и бруствер, тянущийся почти по всему левому берегу.
Но история распорядилась так, что остались эти исконно русские земли за Россией, хоть и лесов на них поубавилось вместе со зверьём с тех далёких времён, и воды в Днепре утекло много, и волосы после трёхсотлетнего татаро-монгольского ига у Кривичей стали смуглые, вместо русых. Наверное, так и будет продолжаться жизнь в этих местах, пока ей не помешает какая-нибудь глобальная катастрофа, вроде того метеорита, что упал в Мексиканский залив, вызвав своим падением холод на планете, повернув реки в спять, хоть такие метеориты и прилетают на землю раз в миллион лет, но всё же это иногда случается. А потом всё повторится сначала – возможно, всё это и есть жизнь…

Произошло так, что в силу стечения разных обстоятельств во времени и в пространстве, в деревне Казулино родился и стал жить Васькин Николай Иванович. Николай в местном совхозе тракторист на хорошем счету. Называли его иногда Колюндр. Колюн родился и вырос этой деревне. Не в лучшие времена он появился на свет, но и не в худшие. Есть у него младший брат Алексей и сестра Света. Они коренные смоляне, потомки Кривичей, впрочем, об этом они уже и не вспоминают, они просто живут.
В позапрошлом веке значилась эта деревня в реестрах Екатерининской описи Тверской губернии, Бельского уезда, Издешковской волости, Холмовского околотка.
А до последней войны в этих местах было много деревень, но по разным причинам жители из дальних хуторов поразъехались, и разбросало их потомков по белу свету. И от этих деревушек остались одни названия, такие как Сахалин, Медведево, Турково, Городня, Исаково. Хорошие места для селений выбирали люди. Ходил и я по этим местам, кое-где даже остались старые повалившиеся дома с пустыми глазницами окон, откуда того и гляди змея выползет. А ведь был и рассвет в этих деревнях. Своя жизнь была, любили, гуляли, женились, детишки рождались, хлеб сеяли, охотились, мечтали о чем-то, советскую власть строили, воевали, напивались, дрались. Но потом стали деревушки таять, особенно после войны, видать что-то не так было, не такую политику видно власть повела, и потянулись люди в города, и пооставались в деревнях одни старики да старухи, да и те потом померли, оставив после себя воспоминания в мыслях тех, кто их ещё помнил. Да кресты на могилах, которые со временем повалились, и бугорки от этих могил время сравняло с землёй…
И назначали любовные свидания молодые тогда ещё бабушки и дедушки под кустами ракит или ив тамошних мест, и бурлила кровь в их жилах до звона в голове с переживаниями, чтоб ворота дёгтем потом не вымазали, от обещаний данных некоторыми дедушками особенно по пьяни… Но всё прошло, всё время сровняло…

Жизнь деревенская течет тихо, размеренно, как вода в Днепре. Но плотно, и времени свободного у крестьян почти не остаётся – летом сенокос, осенью картошка, зимой дрова, весной посевная и так круглый год.
Правда иной раз затоскует крестьянин после крепкого трудового дня, закручинится, да и возьмёт из запасов бутылочку, другую крепчайшего самогона, по качеству и убойности не сравниться с которым никакая водка, ни джин, ни виски. Сядет он, да и как даст, даст. Для отвода души, для теплоты и доброты, что только стой на ногах и держись родная деревня…
Технология сего напитка, отработана дядей Лёней в деталях и совершенстве, человеком бывалым и знающим толк в его производстве и изготовлении, и закреплении мысли после принятия душеспасительного напитка. Да что б понять суть жизни, да не просто так понять, а чтоб взяло, да не просто взяло, а конкретно да что б ноги, уже не держали, а голова работала! Да что б вертелись в ней всякие разные мысли, кто хороший человек, а кого и гневом своим по пьяни зашибить можно до смерти… Чтобы мощь и силу свою почувствовать! Да развернуться фронтом то к обидчику!..
Особенно не любят в здешних местах, хоть и деревенские все, а когда из другой деревни приезжают на танцы, да не дай бог ещё со своим уставом, быть тогда бою смертному по всем флангам и правилам кулачной тактики и стратегии. И просыпаясь потом на утро воины танцев с синяками и красными глазами, разбитым грызлом, потом толком то и сами ничего не помнящие…. Но сила духа в них остаётся, хотья и с подавленным чувством. Утром боец восстанет, опохмелится, посмотрит на себя в зеркало и, воспрянув духом, скажет.
- Ну и дали же мы им вчерась, знай наших, теперь то они к нашим девкам точно больше не сунутся…

Не едет трактор,
Сил нет уж боле,
Устал бедняга,
Сломался в поле…

Как только первые лучи солнца позолотят макушки деревьев, рассеивая утренний туман, расстилающийся над Днепром в преддверии сильной жары, коснутся колосистой нивы, Колькиного трактора, стоящего в росе после ночной прохлады, самого Колюндра спящего у окна, выходящего прямо на восток, в деревне начинается рабочий день. Кто-то спешит выгнать коров из хлева на пастбище, кто-то в мехцех, кто-то на дойку, а кто-то "тяжело восстаёт" из пепла после вчерашней пьянки-гулянки.
Правда добудиться крестьянина иной раз бывает не так-то просто. Не слышит он ни крика петухов, ни как брешут собаки, особенно когда напашется в посевную или уборочную, да молодой ещё, а после работы погулять охота, да придёт ещё под самое утро домой, как будто со второй смены – долго мамке приходится тогда будить Кольку.
- Колька вставай, Колька вставай, сколько раз я буду тебя будить окаянного, прошляешься всю ночь, потом тебя не добудишься, вставай, а то скоро бригадир прейдёт - причитает Колькина мамка, громыхая ухватом в русской печке.
А Кольке тем временем снится сон. Как будто прилетели на землю инопланетяне и высадились возле его сеновала прямо на дороге. Вышли поразмяться зелёные человечки, потом видать тревога у них была на борту какая, и они быстренько так заскочили в свою тарелку и улетели, а один инопланетянин замешкался и немного задержался, прибежал на место, где тарелка стояла, посмотрел в небо и завопил, грозя кулаком вверх. – «Да что же это вы наделали, сволочи!». Тут подошел к нему Колька и стал его утешать – что, мол ничего, раз на такой сложной технике летать умеешь, то на тракторе поедешь запросто, не пропадёшь, в колхозе то нынче трактористы ой как нужны, ну и что, что ты инопланетянин…
Тут мамка в третий раз принялась будить Кольку.
- Вставай окаяннай, а то водой оболью.
Колька проснулся, потянувшись на кровати. Начался новый день.
Тарахтит Колькин трактор по полю, кося силос.
- Трррр, Трох-тох, тох! Тррр!
- И почему его так назвали? - думал Колька, то ли потому, что раньше на тракторах были траки, то ли оттого, что тарахтит так..?
 А вон и обед везут. По полю едет колхозный «Газик» с провизией, гремя бидонами. Наполнив силосом последнюю телегу, Николай заглушает свой «Беларусь» и тарахтение мотора сменяет полевая тишина. Жара стоит, не знаешь, куда и голову засунуть, вокруг носятся оводы. Колька вылезает из кабины и ложится на спину в высокую траву, и долго смотрит в небо на торжественно проплывающие красивые облака. Внизу стрекочут кузнечики, радуя слух после шума мотора, а запах разнотравья туманил голову.
Николай смотрит на низко плывущие облака и думает – Вот летят они куда-то далеко, далеко, над морями океанами, всякие формы принимают причудливые, а потом в тучи превратятся и дождём на землю выпадают, чудно всё право в жизни устроено…
Колька коренной житель Казулино, родился здесь, ходил в садик, в школу, отсюда уходил в армию… Любит он свою малую родину. Поля эти с кузнечиками и ароматным запахом, маленькую речку Солю, Днепр, эти проплывающие облака, свою работу, свой «Беларусь»…
- Надо бы завтра баньку истопить да крепко попариться, что б аж дух схватило, и дядю Лёню пригласить - думает Николай, долго и пристально смотря в небо...

До войны в деревне почти рядом с его домом была красивая церковь, но при отступлении её взорвали красноармейцы, не успев оттуда вывезти боеприпасы. На её месте остались только рытвины да белые камни. Много раньше в Приднепровье было церквей. Чуть выше по Днепру, где Белый Берег, осталась полуразрушенная церквушка, построенная на видном месте, и если забраться на её колокольню, то открывается боголепный вид на Приднепровье, от которого просто дух захватывает…
Ох и красива же ты земля Русская, так много повидавшая на своём веку… Так много переслушавшая малинового звона…
А ведь здесь когда-то звонили колокола…

  Андрей Днепровский - Безбашенный.

29 января 2002г