Аввакум и агафья

- Ой, ты гой еси, люди добрыя! – зычный голос разорвал тишину майского утра. Из темноты выплыл мужской силуэт.
Звезды в испуге притухли, а луна до того лимонно-желтая сделалась оранжевой как апельсин. Немногочисленные тучки в испуге потянулись на зюйд-зюйд-вест. Утренняя темень как-то вся съежилась и стала еще гуще.
Из под крыши метнулся перепуганный насмерть воробей и, видимо, спросонья спикировал прямо в застекленную стену круглосуточного павильона. Стеклина жалобно задребежала. Воробей жалобно заскулил, подражая шавке по кличке Кошмарик из соседнего двора.
Киоскерша Агафья с криком: «У, фулигание. Поубиваю. Опять стекло бьете». Агафья с молотком, что всегда держала под подушкой, ринулась спасать уже третью за месяц стеклину.
С перекошенным лицом она выскочила на крыльцо и столкнулась со странным незнакомцем.
- Ой! – Агафья попятилась, но молоток из руки не выпустила.
Незнакомец стоял и смотрел на Агафью, но как-то сквозь и мимо нее. Ей даже захотелось обернуться, не стоит ли кто-нибудь за спиной. Вдруг там сообщник этого…
Агафья вгляделась в лицо утреннего гостя. На «фулигание» тот походил мало, скорее на бомжа, но очень приличного. Размышления прервал проснувшийся голос незнакомца.
- Поспеши и направи сердце мое начати с разумом и кончати делы благими, яже ныне хощу глаголати аз недостойный; - Незнакомец бешено завертел глазами. У Агафьи зашло сердце.
- Пива бы мне, девица, - Агафья в испуге вновь завертела головой в поисках девицы. «Еще и с бабой приперся», - подумала она. Себя в роли девицы сорокавосьмилетняя Агафья не представляла.
-  Егда был в попех, прииде ко мне исповедатися девица, многими грехми обременна, блудному делу и разврату всякой повинна.
- Что? – молоток в руках Агафьи начал нервно подрагивать.
- Пива, душа мя просит, аки водицы ключевой испить, не откажи…
- Ах, ты блудный сын блудного народа. Сначала ругаться, а потом пива ему испить. Тьфу, мне спать еще и спать, а ты тут, - Агафья огляделась. – Пол-города разбудил.
- Разумея же свое невежество, припадая, молю ти я и еже от тебя помощи прося.
Левая бровь Агафьи поползла вверх. Оклемавшийся воробей удивленно взирал на сцену знакомства. После столкновения со стеклом в голове дребезжало, клюв повело налево, а фигуры людей двоились.
- Карр, - воронам воробей подражал лучше всего. Вспорхнул и зигзагами полетел к родной крыше.
Незнакомец тоскливо посмотрел вслед воробью-пародисту и запел:
- Черный бумер, черный бумер…
Агафья зевнула. Хотелось спать. Незнакомец пристально посмотрел на нее и запел другой мотив:
- Когда меня ты позовешь…
- Слышь, ты, поющий в ночи. Покупай пиво и вали отсюда, пока я в твою дурную башку гвоздей не повбивала. – Молоток переместился в другую руку. Незнакомец проводил его пристальным взглядом.
- Денег бы еще крохи и пива купил ба, - голос незнакомца из просящего превратился в плаксивый.
- Ага, сырость еще здесь начни разводить.
- Печально и смиренно я смотрел вослед ей, она удалялась не оглянувшись, отнимая мою и без того призрачную надежду. Но, блин, пива то хочу аж хохочу. Все, что хочешь, все отдам, но потом. О, коня, пол-царства за коня. Ну, самого плохого, дешевого, просроченного. Ну, все равно ведь не выпьют все. Ой, ты гой еси на небеси. – Незнакомец возвел руки к небу и продолжал уже беззвучно шевелить губами.
Агафья с интересом смотрела на незнакомца. Такие с утра еще не приходили. Те, кто приходили с утра за пивом, были несколько иные.
Пронзая душную майскую ночь, с неба посыпал снег. Агафья с ужасом посмотрела в кромешную небесную темень. Снег валил все сильнее.
- Светленькое есть, всего месяц как просрочили? – Агафья виновато спрятала молоток за спину. Незнакомец опустил руки и согласно моргнул глазами.

На крыльцо дачного домика вышла Агафья. В руках она держала запотевшую бутылку пива.
- Аввакум, - зычно гаркнула она и уже шепотом. – Наградил же бог имечком. – Снова зычно, на всю округу. -  Огород до сих пор не полит, огурцы сохнут.
Человек в беседке согласно кивнул головой и воздел руки к небу…
Над дачным участком пошел дождь. Первый этим летом.
На соседских огородах в пыли продолжали купаться воробьи…