Terror

Блаженны девы, ибо их растлят,
Позволь и мне, орудуя отверткой,
Свои нули соединить в восьмерку
Дабы воскреснуть, будучи распят
(N. Reber)

Саша затянулась сигаретой “Явы”, окинула усталым взглядом свою темную, пыльную, душную и тесную комнату и вновь посмотрела на своего Второго собеседника.
Тот сидел в углу, широко расставив ноги и повесив голову с длинными, грязными , черными словно смоль кудрями волос. Между указательным и средним пальцами правой руки у него тоже торчала сигареты “Явы”. Столбик пепла на ней все рос.
- Так что ты скажешь? – спросила она у него .
- Ничего, - он медленно поднял голову и взглянул на нее своими большими, чуть раскосыми, зелеными глазами и усмехнулся , - Это – твой выбор. Мы с ним, - кивок на стену, - тебе можем только подсказать и посоветовать, не более.
- Зачем нужны эти бессмысленные жертвы? – донеслось со стены напротив. Парень, прибитый к ней, медленно покачал головой и дернулся, - Тебе это все равно не поможет.
- С точки зрения логики он прав, - хмыкнул Второй и стряхнул пепел на пол, - а вот с точки зрения психологии… Тебя, Саша понять не трудно. Ты винишь во всем не только себя, но и окружающих, и это ясно. От этого – такое кровожадное стремление. Моя роль сейчас состоит в том, чтобы сказать тебе : “Зачем задумываться над этим, это все слишком сложно, легче просто сделать так, как решила сначала, и не задумываться о высоких материях.”
- Но это же – невинные люди! – подал голос со стены Первый.
- А какая ей разница?! – вскинулся Второй и уронил сигарету на пол, рядом со своим высоким, черным лакированным сапогом , - Она – тоже невинный человек.
- Не стоит сейчас говорить об этом… Об этом мы говорили вчера. А вообще, это ж…  это ж – живые люди! Чьи-то отцы, дети, матери… их смерти ничего не принесут Саше!
- А ей уже будет все равно.
- Да ей, блин, и сейчас уже все равно! Вот, что страшно.
- Короче, - Саша подкурила вторую сигарету, - Ты мне пеплом здесь везде насорил, а ты – кровью стену измазал. Достали. Я приняла решение.
- Вот говно… - послышалось со стены.
- Ну… пять тысяч двести два – четыре тысячи семьсот восемьдесят один в мою пользу, - сказали из угла, - Самоубийцы просто просят к себе внимания… может поэтому они чаще слушают меня? Или… просто люди теперь стали злее… чернее, а?
- Да-а пошел ты… Надо психологию будет получше изучить.
- Валите от меня, - сказала Саша и поднялась с кровати. Она прошла по пустой теперь комнате к шкафу и одела свитер, накинула плащ, а под него прицепила толстый пояс, до отказа набитый взрывчаткой.
Добро и Зло лишь дают нам выбор. Они сообщают нам все “за” и “против”, не более. Решение за нами.
В углу комнаты тлел бычок “Явы”, а на стене висело коричневое пятно запекшейся крови.