Добрый Рассказ про Арафата

Как гадко!
Арафат умирает и все веселятся. Каждые пятнадцать минут проверяют новости и искренне радуются, узнав, что ему хуже.
А я не радуюсь. Не хорошо это - желать смерти старому, больному человеку.
Я лучше добрый рассказ напишу про него.
------

Вот допустим, лежит сейчас Арафат в коме. А на самом деле это он не лежит в коме, а просто телевизор прилег посмотреть и уснул. И даже не уснул, а повтыкал и пошел по своим делам. Грядки например полоть пошел, мало-ли у старого человека дел есть. А по телевизору его любимый фильм шел - египетский, про любовь. С песнями и танцами, как в Индийских фильмах, только на понятном языке. Арафат досмотрел его до конца, потом посмотрел еще раз, потом еще дважды, и ему стало так очень хорошо, что вообще по-кайфу все.
Арафат вообще не слабо любил фильмы про любовь. Потому что он очень любил свою жену Фатиму. Каждое утро Арафат наливал большую чашку растворимого кофе с молоком, ставил ее на блюдечко и нес в спальню жены. "Фатима-а-а", пел он нежным голосом. "Просыпайся, о любимая, да ниспошлет тебе Алах безоблачное небо! Да не будет туч в твоих глазах! Да увеличит тебе Аллах грудь на размер или даже на два!" Последнее предложение Арафат говорил про себя и повторял его трижды. Фатима сладко подтягивалась и с закрытыми глазами, причмокивая пила кофе. Потом Фатима целовала Арафата и он опять шел на грядку.
А евреи уже два года держали резиденцию Арафата в осаде, и ему было обидно. "Несправедливо", думал по вечерам Арафат, сидя на лавочке и сворачивая джои...нт... Тьфу, черт.
"Несправедливо это", думал по вечерам Арафат, сидя на лавочке и перебирая четки. "Вот я, хвала Аллаху, никого ведь в осаде не держу, а они меня держат. Как так можно? Вот если бы я был раисом всего мира, я бы никого в осаде не держал!". Вот как думал Арафат вечерами, ничего не скручивая, а вместо этого, что-бы занять руки, перебирая четки. Каждый вечер он так думал. Ну если не каждый, то как минимум два раза в неделю. Или даже три. А это, хвала Аллаху, целых тысяча раз получается. Это целых тысяча раз он думал и не разу не забыл о чем! Ни за что не поверю. Я только если начинаю в это верить, сразу заморачиваюсь.
Вот и сегодня, облокатившись на тяпку, и послушав рычащий за забором танк, он вздохнул и по-привычке хотел было подумать о величайшей несправедливости. Но, сегодня был особый день. Сегодня утром Арафат собрал с грядки первый урожай, и это было замечательно, и тогда на радостях Арафат включил свой любимый фильм и посмотрел его много раз с начала до конца, и каждый раз он останавливал последний кадр, что бы насмотреться на первый поцелуй влюбленных, и каждый раз, когда в фильме целовались он вспоминал о своей первой встрече с Фатимой, и о том вечере, когда она, хвала Аллаху, впервые ему отдалась. И от всего этого - от воспоминаний, от фильма, от поцелуев Фатимы, ему стало так хорошо на душе, что он совершенно забыл о несправедливости, забыл о евреях и арабах, забыл о войне и о своем зеленом мундире. Даже о толстом Шароне начисто забыл.
И тогда он отбросил в сторону тяпку и сказал: "Иншалла я буду раисом всего мира, я никого не буду держать в осаде!" И великий Аллах услышал его слова и сделал его раисом всего мира. И тогда Арафат отменил осаду себя, и отменил строительство забора, и армию отменил - и израильскую и палестинскую тоже - против кого воевать, если он теперь раис всех? И тогда он американскую армию отменил и иракскую и иранскую. И камбоджскую. И гориллос колумбийских отменил. И даже армию наркобаронов отменил, потому что теперь наркота стала достоянием человечества и нельзя было продавать за деньги, а только раздавать бесплатно. А нарики повылазили из трущоб, посмотрели как вокруг хорошо и тут же излечились от зависимости, и из всех наркотиков только анаша осталась, потому что какой-же анаша наркотик, баловство одно.
И когда Арафат закончил все это отменять, а прошла уже три дня или даже неделя и он очень проголодался, еще бы - неделю такого напряга жуткого - это обо всем вспомнить нужно было, а то, не дай бог забудешь что-нибудь отменить, а они опять осаду устроят, звери. И вот, когда он достаточно проголодался, тогда он вышел на улицу и обьявил пир.
И из домов стали выходить люди, и все принесли с собой вкусную еду - горячий хамам, лепешки с хумусом и тхиной, сладкую баклаву, а кто-то включил музыку, и Арафат затанцевал, и все стали танцевать, а потом Фатима вышла, и стала танцевать танец живота, и Арафат загордился - какое у нее красивое тело, у Фатимы, и как она красиво танцует, и грудь нормальная, и тут кто-то притащил барана и заколол его прямо на площади перед Мукатой, и наготовил щищлыка, а израильские солдаты привезли диски с хорошей музыкой, потому что арабские завывания уже уши не выдерживали, а они Марлея поставили на полную громкость, а еще они привезли походные столы и шатры, потому что солнце уже стало припекать.
Прошло каких-то пару часов, а уже вся Рамалла веселилась. А за ней и Иерусалим - кто в колокола звонить стал, кто с минарета Редемшен сонг запел, а кто в синагоге покурил и анекдоты стал рассказывать. А тут телевидение наконец созрело, а то оно стормозило че-то, но тут оно созрело наконец, и стали по телеку праздник на весь мир крутить , ну и тут все короче все всё поняли и тоже парады устроили во всех городах - кто капуэру танцует, а кто тай чи или там гопак. Главное, что всех так через этот телевизор торкнуло, что мы неделю на работу не ходили. Я даже не слышал раньше, что такое бывает.
Ну а потом когда нас попустило, мы быстренько прокрутились вокруг - а что - армии нету, оружия тоже нету, половина заводов закрыта, делать вообще нечего, только еду выращивать и музон делать, ну и мы договорились между собой - каждому человеку вышло раз в месяц работать, а остальное время оттягиваться, а если кто ритм новый придумает, или если у кого травы слишком много выросло, нужно со всеми делиться.

А когда все стабилизировалось, Арафат посмотрел на это все и тихонечко умер - старенький уже был.