прощание. уход

Строгими, не терпящими возражений шагами, Кто-то снова уходил. Все повторялось, будто во сне. По чьему-то непонятному желанию это не сон, хотя ощущения были вязкими и неторопливыми, как в забытьи. В них можно провалиться и забыться. Все на –ся, почти стихи.
Только когда поэты сочиняют свои стихи, они никак не могут добавить туда необходимый осточертевший вкус отсыревших сигарет, уже узнаваемый на подсознательном уровне запах дешевого коньяка и ощущение замерзающих пальцев. Может быть, это не годится для стихов? Чем же? Уверена, что не у неё одной такая канитель.
И при чём тут честность, если острое желание писать многостраничные письма на разноцветной бумаге, если тянет на улицу в полвторого ночи и утро невыносимо тягостное? Разве бывает промежуточное состояние между похмельем и опьянением?
Неудачница. У таких не задерживаются мужчины, а друзья боятся испортить репутацию, общаясь с такими «неблагонадежными элементами». Советский привкус, но иначе – не скажешь.
- Подумай о душе! Ей после твоей никчемной сущности ещё жить и жить!
- Моя никчемная сущность выразительно плюет в душу. Метко плюет. Целится между глаз! Тьфу! Не попала…
- Ещё бы, столько пить! Нельзя так…
- Мне плевать! Хочешь, плюну?
Каррамба! Другие ругательства не по-русски не приходят в голову. Хотя нет. Есть ещё где-то в закоулках памяти смачное французское merde. И по звучащему в нем настроению совпадает с переводом. Точно! Merde! Всем привет с далеких берегов!
С кем бы поговорить по душам?
- Душа! Подъем!
- Не принимаю!
- Да нет! Это потом!
- Потом тоже не приму!
- Цыц! Я просто хочу поговорить.… Сейчас вот хочу, а не с кем…
- А фигли так пить было?
- Не язви. Лучше поговорим. А?
- Давай, о чем? Плохо тебе?
- Да, паршивато.
- А я предупреждала. Ты уже убиваешь меня. Вот я умру, у тебя меня не будет. И ты умрешь.
- Это плохо?
- Ну не очень-то хорошо. Я попаду в ад. Тебе меня не жалко?
- я не верю в ад. Тем более не верю в рай.
- А во что веришь?
- … ни во что…
- Это же больно!



Кривые строчки танцуют танго на листах. Туда-сюда, голову склонить, ногу задрать. Кто это потом будет читать?
Слизывает с ладони сахар. Сладко мерзкие крупинки – на пол, на стол.… Несколько осталось в уголке губ, обрывки дневных фраз, кубики свет через неплотно прикрытые двери, чей-то стук.
- Доброе утро!
- Да уже довольно хреновый день! О, душа, ты?
- я, пока что я…
- садись, проходи…
- ещё прилечь предложи!
- а ты согласишься?
- тьфу, на тебя!
- забыла, кто в этом доме на кого делает тьфу?
- проехали, я вот что сказать хотела…
- ну…
- Не перебивай! А то собьюсь…
- молчу-молчу, как мышка…
- хм.. я хотела предупредить, ну… в общем,… чтобы потом не было обид, ну так вот…
- не тяни!
- цыц! В общем, ухожу я от тебя…
- куда?!
- к другой хозяйке. Она хорошая… любит детей, музыку и своего мужа
- к дуре короче…
- не надо так грубо! Я только зашла забрать свой веер и попращаться…
- катись!

Тонкий китайский веер разлетелся на тонкие китайские щепки, ударившись о дверь.

- Мне жаль, что все так вышло…
- провались, трусиха!


Разбитая посуда, пустые мятые пачки сигарет, надколотое горлышко бутылки…

Много, много, много листов, исписанных четкими строчками. Танго отдыхает возле барной стойки.
Стихи…
Рассказы…
Merde…