Другая жизнь

Ночь. Улица. Фонарь. Аптека.
Это было странно. Но именно в такой последовательности они выстраивались на ее пути. «Мистика. Какая-то чертовщина!», - думала она. И каждую ночь шла туда. Когда все засыпали, она тайком выскальзывала из дома, никогда не испытывая ни тени сомнения и страха. Сонная и пустынная улица почти не освещалась. Сначала она брала с собой карманный фонарик, но после выучила эту дорогу наизусть, и смело шла в потемках до фонаря на перекрестке. Затем ее маяком становился зеленый светящийся крест круглосуточной аптеки, потом она долго брела вдоль забора, прикасаясь к нему рукой, чтобы не пропустить выломанные прутья и, наконец, проникая внутрь, буквально через пару шагов, приближалась к своей цели.
К маленькому заброшенному фонтану, который давно уже не работал, зарос травой и опавшими листьями в одной из аллей городского парка.
Печальная девушка держала кувшин, из которого когда-то струилась вода, а сейчас торчали только засохшие ветки. Женщина всегда садилась напротив, пристально смотрела в лицо окаменевшей подруги и иногда даже непроизвольно начинала говорить что-то полушепотом.
Если бы кто-то увидел это со стороны, то наверняка бы вызвал неотложку!
Но эта часть парка была такой заброшенной и заросшей, что сюда редко забредали посетители. Именно поэтому здесь обитало так много птиц. А на одном из деревьев жила белка. Сначала она стремительно семенила своими маленькими лапками на самую верхушку, стоило женщине приблизиться к фонтану. И быстрыми прыжками, распушив шикарный хвост, убегала прочь.
Но постепенно они привыкли друг к другу. И мирно сосуществовали.
Женщина в своих раздумьях. Белка – в дупле.
А однажды она совершила даже маленький подвиг. Женщина в ту ночь сидела, не шелохнувшись, уже несколько часов, сливаясь с ночью. И обескураженный зверек, осторожно цепляясь лапками за ствол, спустился с дерева, бусинки глаз встревожено метались от женщины к спасительной сосне. Но белка решилась, и вероятно на грани инфаркта, подбежала практически вплотную к человеку.
Почти коснулась опущенной руки.
Женщина вздрогнула, словно очнулась. Протянула теплую ладонь.
С тех пор белка иногда позволяла кормить себя орехами.
А женщина наблюдала за ней, улыбалась, но оставалась отстраненной.
«Кто я? Почему я здесь? Что я должна понять или найти в этом богом забытом уголке?», -
она спрашивала себя снова и снова. Цепляясь глазами за мельчайшую деталь, она пристально рассматривала каждый фрагмент заброшенного фонтана, прикасалась руками к прохладе камня, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, чтобы оживить свою память.
Это началось три года назад.
«Ей пока нельзя вставать, но не волнуйтесь, медсестра будет рядом. Конечно, и вы можете приходить навещать ее каждый день. Только постарайтесь максимально окружить ее вниманием. Это психологический стресс и надо помочь ей пережить его. И роль близких людей в этом крайне необходима».
Она наблюдала за происходящим сквозь сомкнутые ресницы.
Говоривший мужчина в белом колпаке и круглых очках был, вероятно, доктор. Рядом с ним у ее кровати стоял другой мужчина. Лет 35-ти. Высокий и вполне симпатичный. Она пыталась вспомнить его, но не могла. Вероятно, это кто-то чужой. «Но почему врач говорит с ним о близких мне людях? И почему я вообще лежу на этой койке, и ноет низ живота?»

Женщина окончательно проснулась, открыла глаза и…
- Милая, как ты себя чувствуешь?
Симпатичный блондин отвернулся от доктора, присел на кровать, взял ее руку в свою, целуя мягкими губами. В его глазах была тревога и нежность.
От неожиданности она снова зажмурилась. «Может, мне это только снится? И вот скоро я проснусь, и все будет привычным и понятным!».
- Зая, что с тобой? Где болит? Доктор, что происходит? Почему она так побледнела?!
И тогда вокруг нее все завертелось в каком-то бешеном ритме. Ее уговаривали и задавали кучу вопросов, медсестра засунула под мышку холодный градусник, мужчина в очках держал ее запястье, считая пульс. Затем притащили капельницу. Заставили выпить пару таблеток. А блондин не выпускал ее руку из своих дрожащих ладоней.
Она понимала, что если это сон, то он ей определенно не нравится.
Самый лучший выход из положения – замереть.
Чтобы вся эта круговерть остановилась и оставила ее в покое.
Из-за нервного напряжения или лекарств, она действительно уснула.
А когда проснулась уже под вечер, то поняла, что суета вокруг нее уже давно прекратилась, но ее соседки по палате обсуждали произошедшее в полголоса.
Еще неделю назад эту горемыку привезли на «Скорой» в больницу. И сразу на операционный стол. Крови, говорят, потеряла много. Чуть не померла сама от внутреннего кровотечения. Две бригады врачей ее спасали несколько часов в операционной без передыха. Но вот мать то откачали с трудом, а ребеночка спасти не удалось. Вполне нормальный, говорят, был ребеночек. Крупненький, шестимесячный. И личико, как у ангела. Медсестра рыдала, когда рассказывала. И муж у нее такой статный, переживает сильно. Пока она после операции в бессознательном состоянии была, даже в реанимацию пробился, часами около нее просиживал. Все лекарства, какие надо дефицитные, достал. А она в себя пришла, а с ним даже не разговаривает.
Может того баба, умом тронулась?
Волосы на голове зашевелились, мелкая дрожь била все тело.
Она поняла, что эти тетки говорят о ней.
Но…Она никогда не была замужем. И никогда не была беременна!
И это какая-то дьявольщина, которую невозможно объяснить!
Женщина приподнялась и села. В палате сразу стало тихо. Тетки с нескрываемым любопытством смотрели на нее.
- Вам помочь чем? Может, доктора позвать?
Она мотнула головой, общаться с ними у нее не было ни малейшего желания. Впрочем, она не хотела говорить абсолютно ни с кем. Почему-то ныл низ живота, и это раздражало.
Единственной целью и желанием было поскорее уйти из этого странного места. И никогда не возвращаться сюда. Здесь происходило что-то пугающее.
Все эти люди и события были чужими для нее.
Словно она смотрела фильм, в котором по нелепой случайности оказалось ее лицо.
Медленно, опираясь руками о стену, она вышла в коридор и поняла, что она проиграла этот раунд.
Навстречу, весь в авоськах и пакетах, спешил блондин с охапкой роз.
- Любимая, ну зачем ты встала?! Тебе нужно лежать и отдыхать, моя радость. Я сейчас помогу тебе. Вера Ивановна, подержите цветы.

Рядом с блондином семенила какая-то женщина, которая бесконечно ахала и охала, называла ее доченькой, гладила по спине и вытирала платочком слезы.
И снова была палата. Бесконечные разговоры и уговоры, таблетки и уколы. Участливые лица чужих людей, которые окружали ее вниманием практически круглосуточно.
«Они словно несут караул у моей койки», - подумала она.
«Это заговор! Я поняла! Они специально держат меня в больнице. Они чего-то хотят от меня добиться. Но чего? У меня нет денег и драгоценностей, нет шикарной квартиры или машины, которые можно продать. У меня нет связей или родителей, которых можно шантажировать…У меня нет….».
Она чуть не вскрикнула от неожиданности. Была середина ночи, тетки спали, и ей пришлось зажать себе рот, чтобы задушить малейший шум.
«У меня НЕТ ничего. А что же ЕСТЬ у меня?»
Этот обезоруживающий вопрос был так прост и непостижим одновременно.
Почти задыхаясь от нарастающей паники, она попыталась вспомнить хоть что-то или кого-то из своей жизни. Хоть одно лицо, которое говорило бы ей о прошлом, настоящем или будущем! Ну не может же человек существовать вне времени и пространства?!
Маленькой девочкой она наверняка ходила в школу, бегала студенткой на свидания, работала где-то, что-то любила, с кем-то жила…НО…Она не могла сказать – где, с кем и когда….Она не знала о себе абсолютно ничего.
«Тааак…Спокойно!», - уговаривала она себя.
«Вероятно, это последствия какого-то шока. Или они пичкают меня таблетками, которые приводят к амнезии. Это временная потеря памяти. И если зажмурить глаза, хорошенько подумать, сосредоточиться, то я обязательно все вспомню».
От напряжения перед глазами поплыли круги, зашумело в голове и бросило в жар.
Она очнулась только через два дня. И все продолжалось по кругу. Увещевания доктора, советы соседок, слезливая Вера Ивановна, потные ладони блондина и еще какие-то люди, которые приходили и уходили с цветами и фруктами, нашептывая слова поддержки, желая скорейшего выздоровления и возвращения домой.
«Домой». Она повторила это слово про себя миллион раз, в надежде, что память выудить из своих глубин хоть какую-то подсказку. И когда, казалось, что надежды уже нет, она вдруг вспомнила что-то! Она вспомнила! Это было невероятно. Хотелось кричать от радости. Но ее окружали эти чужие и незнакомые люди, и она вынуждена была скрывать от них малейшие признаки того, что память возвращается к ней.
На вопросы она отвечала что-то односложное, максимально подыгрывая им в этом ужасном спектакле. Именно так она пыталась усыпить их бдительность и ускользнуть однажды, обрести себя и свободу.
И она притворилась спящей, а когда последний посетитель покинул палату, забралась с головой под одеяло и беззвучно смеялась несколько минут от счастья.
Она ВСПОМНИЛА. Печальную девушку с кувшином, из которого струится серебристая вода.
Теперь она точно знала, что будет искать это место, во что бы то ни стало.
Она улыбалась блондину и называла его «Дорогой», она просила Веру Ивановну не плакать, так как это может повысить ее давление, она смиренно выполняла все предписания доктора с лицом послушной школьницы, но прятала пилюли под подушкой.
Даже с соседками по палате она изображала из себя приветливую клушу и угощала их конфетами.

Эта роль удавалась ей почти идеально, не считая поцелуев блондина и разговоров про новую беременность.
Теперь у нее был план. И ради него она была готова идти на любые жертвы.
Даже на переезд из больницы в то место, где жил ее так называемый «муж».
- Конечно, полученная травма, отразилась на ее психике. Этим вызвана и некоторая ее отстраненность и молчаливость. Но странности в поведении будут исчезать постепенно. Главное, чтобы она чувствовала себя комфортно и защищено. Проследите, чтобы она принимала лекарства. И покой, покой и еще раз – покой!
Напутствия доктора оказались как нельзя кстати. Они позволили ей убедить блондина, что она не может оставаться с ним наедине в общей комнате, и со вздохом разочарования и покорности он согласился. Это избавляло от его общества по крайне мере на ночь.
Притихший дом наконец замирал в монотонном тиканье часов.
Шелестела листва за окном, словно уговаривая звезды стать ближе.
Теплая шаль, бесшумные тапочки, карманный фонарик в руках, и она выскальзывала из дома, отправляясь на поиски себя.
Уже через месяц ночные вылазки увенчались успехом. И ей хотелось расцеловать эту позеленевшую от времени и запустения статую, хотелось петь от счастья у фонтана, который был единственной ниточкой, соединяющей ее с прошлым.
………
Уже пришло время закрывать парк, и сторож обходил аллеи в поисках припозднившихся посетителей. И если бы не звонкий детский смех, он никогда не догадался бы заглянуть в самый дальний уголок, словно отгороженный от окружающего мира плотными кустами сирени. Через пару шагов, он замер в изумлении…
У заброшенного фонтана маленькая девочка с пушистыми ресницами, сидела на корточках и кормила с ладони белку. А рядом, обнимая друг друга, стояли мужчина и женщина. Она гладила его светлые волосы и почему-то задержала свой взгляд на печальной девушке с кувшином в руках, словно она пыталась что-то вспомнить или о чем-то забыть.