Придуманное чувство

Это был обычный рабочий день, который для Рона прошёл быстро, незаметно. Стараясь полностью погрузиться в производственные проблемы, ему порой удавалось не думать о ней. Но это было совсем не просто. Рон постоянно вспоминал эту девушку. И сегодня он проснулся с её образом перед глазами. Рон не переставал разговаривать сам с собой, мысленно обращаясь к ней. Это наваждение продолжалось уже несколько дней. Он не ел, скорее не помнил ел ли, всё валилось из рук, жизнь превращалась в сплошное самобичевание, потому что он вдруг понял, что они совсем разные, что он просто недостоин её.

Недостоин?! Это при его отношении к женщинам! А может это наказание, ниспосланное свыше? Он влюбился, не зная даже её имени. Да он её толком и не видел, только мельком, в профиль. А остальное – работа его богатой фантазии. Он и не подозревал, что способен на такие чувства, чувства которые ему при других обстоятельствах показались бы беспочвенными и он без труда доказал бы это любому, кто поддался бы такому настроению. Но сейчас, помочь самому себе, он оказался бессильным.

Как просто было бы подойти к ней и попытаться познакомиться... Но что-то останавливало его, что-то запрещало ему приближаться к предмету своего обожания. Страх разрушить рождённый в его сознании образ? Рон только теперь осознал, что ему позволенно узнать чувство любви, что всё испытанное им ранее и воспринимаемо как любовь и близко не могло сравниться с тем, что он испытывал сейчас.

Впервые с любовью, он по-настоящему испытал и чувство страха. Она могла не пожелать с ним познакомиться, она могла оказаться грубой, жестокой или просто глупой. Уже несколько дней Рон носился с её образом, разрушая и строя его снова по своему понятию и чаянию. Он слишком щедро одарил её всяческими добродетелями. Рон понимал, что перестарался, но дело было сделано – он боялся разочароваться, он не мог себе позволить этой роскоши – он влюбился впервые, по-настоящему.

Как будто следя за собой со стороны, Рон увидел, как его рука потянулась к ящику шкафа, где хранились медикаменты. Он молча наблюдал за своими же действиями. После непродолжительных поисков, в его руке оказалась пачка со снотворным. Он закрыл ящик и пошел на кухню. Неспеша наполнил стакан водой из крана и принялся отправлять себе в рот, одну за другой, таблетки снотворного.

Нет, он не думал кончать с собой. Но эти ночи без сна, эти дни с мыслью только об одном... Всякий раз, проглатывая очередную таблетку, он называл причину по которой, как ему казалось, они не могут быть вместе. Это походило на игру в русскую рулетку, где каждое последующее нажатие курка могло оказаться последним. Эта игра ему понравилась, Рон был уверен, что может всё держать под контролем.

Он допил оставшуюся в стакане воду и почувствовал, как по телу разлилось спокойствие, вытиснив неуверенность и все сомнения.

Рон лёг на кровать, хотя твёрдо знал, что ему нельзя спать - иначе вся эта игра может кончиться достаточно печально. Он выпьет ещё несколько стаканов воды, пойдёт в туалет, засунет два пальца поглубже в глотку и вырвет всю эту химию, которой только что напичкался. Но сначала он немного полежит. Полежит с открытыми глазами, чтобы не заснуть.

Ему так захотелось, чтобы она оказалась рядом. Наверное, не стоит казнить себя, не стоит заниматься травлей. Ведь может оказаться, что она даже лучше, чем он себе напредставлял. А что, если и она сейчас думает о нем? А что, если она ругает его за то, что он несмелый, что не знает, как подойти к ней? А может, именно сейчас она перебирает свои недостатки, уверяя себя, что недостойна его?

Он уже давно не спал, но стоит ему заснуть, и она явится ему во сне, ведь все его мысли были только о ней.

Нет, он не должен лежать как тюфяк ничего не предпринимая, он мужчина и именно он должен сделать первый шаг. От этой мысли, оттого что, наконец, решение принято, Рон почувствовал прилив сил, и его настроение заметно улучшилось.

Тут он услышал за дверью комнаты чьи-то лёгкие шаги. Входная дверь была закрыта – Рон это точно знал. Но там кто-то был.

За дверью замер шум шагов, а он лежал и ждал продолжения удивляясь, что не решается спросить кто там. Дверь бесшумно открылась.

Рон не верил своим глазам – перед ним стояла та, о которой он безудержно мечтал все это дни. Он боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть это видение - видение, которое казалось вполне материальным. Наконец, он увидел её такой, как она есть - не мельком, между прочим, а очень чётко, во всех деталях. Он вглядывался в её правильные, мягкие черты лица, стараясь запомнить всё на случай, если она вдруг исчезнет также внезапно, как и появилась. Он нежно касался взглядом её лица, её золотых локонов... Рон никогда не обращал внимания на то, как девчонки одеваются, его это никогда не интересовало, но это её белое воздушное платье, в котором не стыдно было отправиться и под венец, просто очаровало его. Ему хотелось спросить, как её зовут, но он не смел. Её имя должно символизировать победу... Так может быть Виктория? Но, наверное, это не столь важно. Важно то, что она была рядом.

Едва касаясь пола, совсем неслышно девушка приблизилась к его кровати. Она сначала села рядом. Затем, склонившись над ним, коснулась губами его щеки. Печально улыбнулась. Рон не мигая, смотрел на неё, удивляясь своему бездействию. Ему столько хотелось расказать ей: о том, как он любил, и как его любили, а если быть точнее о том, что всё лишь принималось за любовь, а правдой были обида, обман, ошибки и просто зря прожитые дни. Ему так хотелось раскрыться перед ней, рассказать ей обо всём. Но что-то останавливало его. Рону вдруг показалось, что ей уже всё известно, и он молчал.

Она ещё раз нежно поцеловала его и совсем легко дотронулась своими нежными, но очень холодными пальцами его век и закрыла их.

Рон не сопротивлялся – он был уверен, что нашёл то, что искал.
В комнате было совсем тихо, и только она могла расслышать в его слабом последнем выдохе: «Возьми меня!».