Мечта

Шли долгие годы мути однообразия жизни. И с каждой прожитой секундой создавалось ощущение чего-то инородного, искусственного внутри. Это тяготело надо мной  словно свинцовая туча над бескрайними просторами океана…

  МЕЧТА.
   Пресные слёзы дождя с силой размазывало по стеклу автобуса, уносящего меня в неизведанное, загадочное и вместе с тем манящее завтра. Он крал меня из времени моих ненужных потерь и бессмысленных приобретений, прочь от моей прошлой, привычной жизни. Прочь от моих друзей, врагов и безумно любимой девушки.
   Мирный рокот шведского дизеля действовал невероятно успокаивающе, как голос матери, читающей сказку засыпающему чаду.
   Я ехал окрылённый безумной идеей и безграничном просторе и дикой власти своей мысли. Я был полон надежд и наивных устремлений, навеянных киношным романтизмом свободной жизни.
  Никто толком не понимал меня и причин моего внезапного отъезда, да и мне было не под силу разобраться с тем, что творилось у меня внутри. Почему с каждым оборотом колес я с завидным рвением покидал своё прошлое и, наверное, часть настоящего, становясь, всё дальше и дальше от комфортных условий своего недавнего бытия, от того к чему привык, что любил, уважал, ценил? Не знаю, просто я был уверен, что именно так надо, так будет правильно. И точка.
   Мной двигала безумствующая красота неизвестности, притягивая и суля неисчерпаемые возможности получения чего-то сверх того, что имеешь, чего-то нового, сумасбродного, обдуманного или животно-примитивного, но до крайности необходимого и желанного.
   Конечным пунктом моего «тура» был Город. Мой город, который я любил и где часто бывал раньше, но потом забыл и покинул его даже в мыслях. Теперь же я всей душой рвался туда в надежде обрести долгожданный покой, или хотя бы найти причину своего душевного смятения.
   Часы времени с отвратительной точностью отсчитывали песчинки вечности, преображая и необратимо меняя всё материальное и абсолютно нетленное этого мира, всё сильнее влюбляя меня в моё же решение о своеобразной борьбе с безысходностью однообразия существования в коконе суматошной жизни обычного, простого человека. «Путешествие»  продолжалось. Каждое мгновение, с удовольствием проигранное смерти приближало к цели, к самовнушенной уверенности  в обязательном исполнении моих чаяний и надежд, возложенных на ненадёжные, аморфные плечи фантазии.
   За окном всё чаще мелькали знакомые деревеньки моего давно минувшего прошлого, и я всё чаще ловил себя на почти физическом ощущении трепета чего-то невесомо-воздушного внутри меня, внутри моих мыслей. Память стирала годы разлуки с городом мой свободы, где меня никто не знал или уже забыл…
   Автобус притормозил у перекрестка, невольно отвлекая меня то приятного предвкушения возможного покоя…
   В окне, помимо застывших слёз, я увидел смеющуюся морду приближающегося, дико орущего магистрального тягача…
   Секунду спустя, он уже с огромной силой неуёмного аппетита остервенело, пожирал отведённое мне жизненное пространство автобусного места. И самым больным и страшным были не дикие крики ужаса нелепо вспоминающих молитвы пассажиров и не металл, легко раздирающий плоть и, даже не глухой шелест кроваво-багровых  крыльев разъярённых ангелов смерти, с безмолвным старанием и грустью разбирающих свежие души: меня убила глупая гибель моей почти воплотившейся мечты.
   Мечта вела меня сквозь непонимания и осуждения, сквозь всё, что я когда-либо чувствовал и что проживал. Ради чего? Ради возможности быть разбитым о грохочущую глыбу жизни, лениво падающую с заоблачной высоты беспринципной судьбы? А, может, это был просто очередной и на этот раз финальный шаг на пути к настоящей, истинной и единственно верной, абсолютной мечте…