Правда о Джеймсе Бонде

Ну, значит, так. Раз уж я, удачно запрятав концы в воду, покинула любимую родину, благополучно прошла аборигенизацию в... ну, скажем так, в одной из стран бывшего великого и могучего Советского Союза, удачно вышла замуж, в очередной раз сменила фамилию и, снова поменяв место жительства, поселилась в одной из процветающих стран загнившего Запада (вроде и рядом, и никому не придет в голову искать), где и пребываю в настоящее время в качестве ни к чему не пригодной «русской жены», пожалуй, я все-таки рискну раскрыть некоторые из секретов не слишком разговорчивых служб, понадеявшись на то, что никто из знающих людей подобную белиберду читать не будет, и ни один здравомыслящий человек ничему написанному здесь не поверит. Таким образом я, вроде, и выговориться смогу, и никому, по большому счету, никаких секретов не открою.

Итак, если быть совершенно откровенной, родилась я, как вы уже, наверное, догадываетесь, в туманном Альбионе, в небольшом городке на его восточном побережье чуть южнее столицы, в... ну, в общем, в нашем городе расположен довольно большой порт, и кому интересно, тот может найти мой родной город на карте самостоятельно. В каком году произошло это знаменательное событие, я говорить, пожалуй, тоже не буду, в конце концов у женщины не принято спрашивать возраст. А если уж совсем честно, то я это попросту сама забыла – столько раз переделывались мои документы.

Почему? А вот на этот вопрос я отвечу. Потому что я работала Джеймсом Бондом. Точнее, Джейн Бонд – так назывался женский вариант всем известного персонажа, который возник несколько позднее. Но давайте обо всем по порядку.

Хочу сразу сказать, Джеймс Бонд – отнюдь не выдумка харизматического Яна Флеминга. Джеймс Бонд – это реально существующая должность реально существующего отдела соответствующей службы. Всем людям, принимаемым на эту должность (которая, конечно, носит совершенно другое название) присваивается регистрационный номер 007 и кодовое имя Джеймс Бонд. Сакраментальная фраза при знакомстве «Меня зовут Бонд, Джеймс Бонд» в свое время действительно существовала, однако впоследствии от нее пришлось отказаться. Уж слишком популярной она стала благодаря книжной серии.

Собственно говоря, Ян Флеминг и в самом деле был одним из создателей Джеймса Бонда. Дело в том, что у того самого учреждения, о котором идет речь, в свое время возникла потребность в человеке, который смог бы входить в контакт с самыми высокопоставленными чиновниками – с главами правительств, с верхушками финансовых и промышленных монополий, с членами королевских семейств и выдающимися учеными, причем смог бы делать все это, совершенно не привлекая к себе внимания.

Как показала практика, все наиболее сложные проблемы, возникающие в процессе функционирования государства, а также в ходе его взаимодействия с другими государствами зачастую уходят корнями в самые верха государств и наций. Поэтому, стобственно, и способы решения таких проблем должны начинаться с установления контактов на соответствующем уровне.

Прежде всего в таких случаях необходимо произвести адекватрую оценку ситуации, для чего, в первую очередь, нужно установить непосредственный контакт и вступить в общение с человеком, который эту ситуацию определяет. Сделать это может только такой человек, который во-первых, безусловно предан интересам государства, и, во-вторых, имеет соответствующую подготовку. Уровень компетенций и полномочий этого человека должен быть практически неограниченным, поскольку вполне вероятно, что при общении с первыми лицами государств и правительств ему придется уже во время разговора принимать мгновенные решения, которые повлекут за собой весьма существенные последствия. К тому же решения, принятые этим человеком должны быть единственно верными.

Для решения этой проблемы была создана специальная комиссия, куда вошли эксперты – сотрудники различных отделов всем известного глубоко засекреченного учреждения, психологи, визажисты, стилисты, художники, плюс специалист по легкой и детективной литературе.

Вы, наверное, уже догадались, что литературным специалистом, работавшим в комиссии, был именно Ян Флеминг. Кстати, само имя «Джеймс Бонд» возникло отнюдь случайно: оно было образовано из первых букв имен специалистов, принимавших участие в работе комиссии. Из соображений секретности были использованы инициалы только имен участников комиссии и только в том случае, если они не повторялись.

Первыми работали эксперты – сотрудники учреждения. Они должны были определить круг задач, которые предстояло решать Джеймсу Бонду – давайте так и будем называть его в дальнейшем. После серии обсуждений было написано несколько гипотетичных ситуаций, требующих вмешательства Джеймса Бонда. Кстати, с некоторыми из этих ситуаций многие из вас знакомы – именно они описаны и многократно приукрашены в знаменитых романах Яна Флеминга.

Дальше началась работа эксперта-литературоведа. Кстати, Ян Флеминг как раз экспертом-то и не был. Для решения поставленной задачи требовалось мнение среднестатистического гражданина, поэтому к работе привлекли заурядного среднепродаваемого автора, пишущего в заданном жанре. От него требовалось быстро прочитать огромное количество приключенческо-детективной литературы и определить, какого поведения подсознательно ожидает среднестатистический человек от героя, чтобы узнавать его в любой ситуации и не возражать против насилия и разрушений, которые тот причиняет по ходу своей работы. Наоборот, его действия, вопреки всякой логике, должны вызывать у простых людей желание оказывать ему всяческую помощь.

Следующими приступили к работе психологи. Их задача заключалась в том, чтобы создать психологический портрет человека, способного решить поставленные задачи. Кроме того, они должны были выработать требования к манерам и поведению человека, который должен быть одновременно легко узнаваемым и принимаемым за своего в определенных кругах совершенно различных европейских стран, и одновременно совершенно безликим, сливающимся с бесчисленным множеством точно таких же людей, постоянно встречаемых при аналогичных обстоятельствах в любых точках земного шара.

Визажисты должны были независимо друг от друга изучить описание человека, сделанное литератором и его психологический и поведенческий портрет, выполненный психологами, после чего создать образ этого человека. Созданные визажистами образы передавались художникам, которые эти образы сравнивали и анализировали независимо друг от друга. По предварительным наброскам создавался портрет требуемого человека. Сделанные портреты возвращались для анализа к психологам и визажистам, которые в свою очередь анализировали расхождения в портретах, уточняли описание, после чего снова передавали его художникам, которые снова писали портреты. Эта работа продолжалась до тех пор, пока в конце концов различными художниками не был создан образ, совпадающий во всех основных деталях. Возможность подтасовки исключалась – тех, кто был привлечен к работе, знал только М, начальник отдела, в котором предстояло работать Джеймсу Бонду.

В конце концов такой образ был создан – не спрашивайте меня, как долго продолжалась работа над его созданием. Теперь за работу взялись стилисты – опять-таки независимо друг от друга. Им предстояло окончательно отшлифовать образ и создать стиль персонажа – одежду, белье, прическу, ну, и всякие мелочи, типа марки любимого мыла и парфюмерии, любимых напитков и т.п. Правда, от них уже требовалось совпадение заключительных разработок и в незначительных деталях.

Ну, и на последней стадии снова художники (весьма известные, кстати) создали целую серию рисунков, показывающих Джеймса Бонда в различных ситуациях, а также возможные варианты внешности Джеймса Бонда.

Следующей задачей было определение квалификационных характеристик Джеймса Бонда и его профессиональных навыков.

Итак, прежде всего Джеймс Бонд должен был иметь прекрасную «магнитофонную» память. Во-первых, потому что может возникнуть необходимость дословно повторить многочасовой разговор для компетентных лиц, а во-вторых (что, вероятно, намного важнее, чем «во-первых»), потому что Джеймс Бонд должен быть в состоянии мгновенно воспринимать и усваивать любую информацию, перевоплощаясь в очередного персонажа.

Господи, сколько же времени пришлось посвятить этим тренировкам! Сколько времени пришлось прослушивать радиопередачи, магнитофоные записи, случайные разговоры, которые одновременно записывались на магнитофон и потом слово в слово сверялись с моим рассказом! Да и не только с моим, каждый, кого выбирали на эту должность, проходил ту же процедуру подготовки. Но я забегаю вперед.

Джеймс Бонд никогда ни при каких обстоятельствах не должен был терять хладнокровия. Самые экстремальные ситуации должны были максимум вызывать у него чувство удивления, а обычно интерес, по принципу «ну, и что дальше?».

Кроме того, он должен был природно (а не выученно!) уметь себя вести в высшем обществе. Умение вести себя должно было быть привито с детства, что называется, с молочных зубов. Иначе в случае внештатной ситуации человек рисковал проколоться и раскрыть себя, поставив под угрозу не только свою жизнь и жизнь партнеров, но и выполняемое задание. Естественно, что те же требования предъявлялись и к языку и к манере разговора.

Конечно, Джеймс Бонд должен прекрасно уметь водить любой вид транспорта, пользоваться всеми видами стреляющего и нестреляющего оружия и т.п. Больше того, при окончательном тестировании предлагались альтернативные виды оружия, с которыми потенциальный Джеймс Бонд еще не был знаком. Его готовность к оперативной работе признавалась только в том случае, если он мог мгновенно определить, как этим оружием пользоваться, и с первого же раза применял его с наиболее разрушительным эффектом.

Кроме того, Джеймс Бонд должен был с одинаковой легкостью ориентироваться в сортах вин (было решено, что любимые сорта вин и напитки будут постоянными для всех, работающих в этой должности), в правилах этикета монархий, республик и диктатур, в музыке всех времен и народов, в ядерной физике, в молекулярной биологии, в драгоценных камнях (а впоследствии и в редкоземельных элементах), а так же и во многом другом.

Необходимость в этом возникала потому, что иногда на долю Джеймса Бонда выпадало беседовать с учеными различных специальностей, работающих во всевозможных направлениях и мгновенно оценивать, представляет ли этот человек какой-либо реальный интерес или угрозу, и имеет ли смысл с ним работать или его спасать, или же это пустышка с гипертрофированным самомнением, которая горит желанием притянуть на себя денежное одеяло Запада и, заодно, подставить под удар своего более удачливого и более талантливого коллегу.

Ну, и конечно, Джеймс Бонд должен был быть в состоянии выдержать схватку в любом (или почти любом) виде драки, ой, прошу прощения, в любом из видов единоборств. Знание правил этих единоборств прививалось только с одной целью – требовалось намертво усвоить, какие из приемов не применяются в каждом отдельно взятом виде единоборств, чего никогда не сделает противник, и каких действий он никогда не будет ожидать от своего соперника, т.е. от Джеймса Бонда.

Проводился также специальный курс прикладной физики, где основное внимание уделялось способам нестандартного выведения из строя всевозможных машин и механизмов, а также химии взаимодействия веществ, где нас учили, какие вещества необходимо привести в соприкосновение с другими веществами, чтобы вызвать взрыв или разрушение препятствия.

Впрочем, эти курсы носили чисто ознакомительный характер. Вся ответственность за безопасность и технической обеспечение Джеймса Бонда ложилась на Q и на его отдел.

Да, этот человек, также как и его отдел, действительно существовал и существует по сей день, и его разработки привели бы в изумление весь научный мир планеты, если бы были рассекречены и доведены до сведения общественности. Правда, Q уже на пенсии и развлекает своих внуков и правнуков, а отделом занимается его ученик, который носит то же кодовое имя. Но тем, кому довелось поработать с основателем отдела, можно только позавидовать: Q-первый был не только остроумным человеком плюс техническим гением, он еще был человеком невероятно обаятельным, и все свои разработки приспосабливал не только к должности, но и к каждому конкретному человеку с его личностными особенностями и пристрастиями. В его костюмах все чувствовали себя, как в своей второй коже, и все встроенные им в эти костюмы приспособления воспринимались, как естественные и само собой разумеющиеся. То же самое можно сказать и о машинах, прошедших через его руки (или через его отдел, что, в конечном итоге, одно и то же).

И безусловно Джеймс Бонд должен был быть бесконечно обаятельным, невероятно сексапильным и совершенно небрезгливым мужчиной и обладать превосходной потенцией – без того, чтобы эта самая потенция диктовала ему манеру поведения. Джеймс Бонд должен привлекать к себе всех женщин и не вызывать чувства соперничества у мужчин. Конечно! В нашем мире все прежде всего мужчины или женщины, а как сказал Флеминг, оказавшись снизу женщина не может держать свой рот закрытым.

Что хорошо в работе Джеймса Бонда – это практически гарантированная безопасность. Никто на самом деле не собирается его убивать – смысла нет. Джеймс Бонд слишком много знает и слишком со многими связан. Его можно попробовать уговорить, убедить, обмануть, в лучшем случае – перевербовать. А убивать его нет смысла, себе дороже. Это, прежде всего, значит окончательно засветиться, и если у кого-то и были какие-то сомнения на счет подозреваемого, то с уничтожением Джеймса Бонда никаких уже больше сомнений ни у кого не останется, и подозреваемого просто-напросто уничтожат любым способом. Не считаясь ни с ценой, ни с человеческими жертвами. Таким образом убить Джеймса Бонда – это то же самое, что расписаться в своей вине и одновременно подписать самому себе смертный приговор.

Джеймса Бонда испытывают – физически, психологически, как угодно – чтобы не ошибиться, чтобы быть уверенным, что это действительно он, Джеймс Бонд, и поэтому с ним можно разговаривать. Кстати, знаменитая фраза, о которой я уже писала, служила именно для этой цели. Она была своеобразным удостоверением личность. Но... кто-то где-то в чем-то просчитался, и от нее пришлось отказаться. Остался традиционный мартини, который приходилось любить безотносительно того, нравится он тебе или нет.

Конечно, такой жизни, какую вел Джеймс Бонд позавидовать трудно, почему и хватало каждого конкретного агента 007 максимум года на три. Человек просто сгорал на этой работе. Ну, а потом... На его счет переводилась значительная сумма, а человек отправлялся на остров в южные широты, в клинику на восстановление... откуда выходил уже совершенно другим. Не могу сказать, в чем было дело, но человек был другим – не внешне, в сущности своей. Пожалуй, я могу это сформулировать так – такого человека, каким выходил из клиники бывший Джеймс Бонд никогда не привлекли бы к работе, которую он успешно выполнял до того. А в отделе начинал свою работу новый обаятельный мужчина, имеющий такую же обворожительную улыбку и те же хорошо знакомые и легко узнаваемые ненавязчиво-приятные манеры.

Традиционно Джеймс Бонд был мужчиной, и только с приходом на должность М женщины, в отделе начали происходить изменения. Была выработана концепция Джейн Бонд, и вот тогда-то я туда и попала – первой на эту должность.

Может быть именно потому, что я была первой женщиной на этой должности, я и поступила не так, как от меня ожидали. Расчитав, что время моего пребывания на должности Джейн Бонд подходит к концу, я подготовила себе путь к отступлению и, когда пришло время, воспользовалась им.

Должна сказать, что сама я о карьере контрразведчика никогда не думала и не мечтала, училась себе мирно в университете и увлекалась филологией. Но... жизнь распорядилась иначе, а потом уже было поздно что-то менять. Человек ко всему привыкает.

Тяжело было то, что любая личная жизнь оказывалась под запретом. Хотя с другой стороны, никто не требовал услуг в постели. Джейн Бонд должна была быть очень сексапильной, но недоступной. Только так можно сохранить реноме, а значит, и возможность работать. Хотя в отношении постели строгих требований не существовало, мы же в конце концов тоже люди. Не в ущерб делу, на свое усмотрение... и под свою ответственность.

Надо было иметь привлекательную внешность и безукоризненные манеры, но нельзя было иметь и индивидуальность. Ничего такого, что сделало бы меня заметной в толпе из трех человек. Притягивающе-привлекательной – да, но безличной. Возраст – от 25 до 50. Цвет волос – средний, не светлый и не темный, ни в коем случае не блондинка, не брюнетка, не рыжая и не каштановая. Спортивная, но не спортсменка. Невероятно сексапильная, но... незаметная.

Сейчас, когда меня никто не найдет, я перекрасила свои волосы в черно-синий цвет, сделала ассиметричную стрижку и располнела. Теперь я привлекаю к себе внимание везде, где бы не появлялась, но… такой меня никто не узнает.

Иногда я вижу по телевизору тех, с кем была знакома, с кем встречалась и разговаривала за время своей рабты. Они смотрят на меня со страниц газет и журналов...

Мой муж никак не может понять мою нелюбовь и отсутствие интереса к политике. Я отшучиваюсь и говорю, что ничего в ней не понимаю, а раз, к тому же, изменить я там ничего не могу, меня это тем более не интересует. Он обижается и считает, что это потому, что у нас в Советском Союзе обсуждать вопросы политики было запрещено. Пусть так, я не возражаю.

Недавно я пошла на курсы, стала учиться водить машину. Села за руль и на минутку потеряла контроль над собой. Рванула с места, поехала... и спохватилась – я же без году неделя за рулем! Пришлось заехать колесом в кювет и получить от инструктора нахлобучку...

Надо будет еще пойти на курсы иностранных языков, чтобы было основание знать знакомые языки. Трудно все время помнить о том, что следует сохранять непонимающее выражение в глазах, когда слышишь новости, касающиеся хорошо тебе знакомых людей и событий.

Что еще сказать? О своих миссиях я рассказывать не буду. С самой большой охотой я бы вообще забыла о них, но не могу. Прожитые мной жизни остаются при мне, почему я и пишу эти строки.

Может быть теперь, когда я все это написала, мне станет легче, и мое прошлое, наконец, отпустит меня? Может быть, хоть теперь я смогу зажить жизнью обычной женщины?..

Иногда я жалею, что не прошла курс восстановления. Наверное, после него мне было бы легче... Но назад пути нет. И я прекрасно понимаю, что меня ждет, если меня когда-нибудь кто-нибудь найдет. Поэтому я и пишу на русском языке этот рассказ, который никогда не будет переведен на английский.

09.11.04