Безнадега. com. ua

БЕГЛЯНКА: Я больше не могу так жить.

Не подумайте, что перед вами предсмертная записка самоубийцы, нет, господа присяжные и милостивые судьи, грех самоубийства – один из тех немногих, к которым я не склонна.
Дело совсем в другом. Через два месяца я уезжаю. Я уезжаю на год и…надеюсь никогда не вернуться. Ну разве что только на каникулы, в отпуск, на уикенд – повидаться с родными и предаться «шоковой терапии». Это так – чтоб жизнь малиной не казалась.
В общем, я делаю ноги, сматываю удочки, рву когти, называйте это как хотите. Пусть я позорно бегу, сверкая пятками и поднимая столбы пыли, но у меня, поверьте, есть свои причины. Мне просто надоело ощущать себя пассажиром, который с самого начала знал, что попал на Титаник. Я-то хотела сесть на скоростной поезд на магнитных подушках, а угодила на корабль с жовто-блакытными парусами. Корабль, возможно, и не утонет, но и далеко не уплывет. Пока. Это точно. Под кораблем я подразумеваю нашу незабвенную родину. Или это слово полагается писать с большой буквы? Не важно, смысла это не меняет. Я покидаю родину с маленькой буквы. И, пожалуйста, не надо обвинять меня в предательстве и отсутствии патриотизма. Я уже вижу, как вы качаете головой и щелкаете языком, мол, как не стыдно? Патриотка я – каких мало, и родину свою люблю до беспамятства. Люблю пылко, нежно и преданно, до сердечных колик.
Только мне, к сожалению, не отвечают взаимностью. В этом-то вся и беда.


* * * * *

БЕГЛЯНКА: Я очень рано поняла, что не смогу здесь жить. Еще в роддоме, не без приключений выбравшись из чрева матери, я осмотрелась вокруг и подумала: вот это я попала. В маме было так тепло и комфортно, а тут – на тебе, стресс новорожденного. Я-то планировала появиться на свет как минимум в Монте-Карло, а не в роддоме города Л. Ошибочка вышла, господа, самый настоящий стратегический промах. Хотя, конечно, нельзя быть такой неблагодарной, а то всемогущий товарищ на небе разгневается и пошлет мне в лоб молнию. Буду объективной: могло быть и хуже. Гораздо хуже. Не знаю, как бы я завыла, родись я там, где даже трамваи не ходят. Где три улицы, школа и киоск с продовольствием. Наверное, я бы подохла от тоски. Нет, я бы даже и не родилась. Иначе зачем товарищу на небе создавать нечто совершенно обреченное, не приспособленное к жизни?
Короче, город Л. еще очень процветающий и развивающийся  по сравнению с некоторыми. По сравнению с некоторыми, жизнь в городе Л. кипит, бурлит и льется через край. Ну, во-первых, мы – это областной центр. А значит – вся область зовется нашим именем и мы усиленно этим гордимся. Во-вторых, нас здесь много. Тысяч пятьсот, как минимум, а это к вашему сведению, три столицы Швейцарии. Или пятнадцать Лихтенштейнов, если это вам о чем-то говорит. То есть, город большой – и это факт. В-третьих, у нас есть театры, музеи, цирк и, представьте себе, филармония. Последняя, правда, давно и капитально ремонтируется, но это есть, и этого у нас не отнимешь. То есть в культурном плане мы не лыком шиты. А в потребительском… Любой опять же швейцарец позавидовал бы нашему количеству банков на один квадратный метр. Любой швейцарец просто подавился бы от обилия швейцарских часов в нашем городе. Такое впечатление, что у народа здесь одна проблема: куда вложить деньги и на что их потом потратить. Мы из-за этого не спим ночами, и никакие антидепрессанты со снотворными нам не помогают. Добавьте к этому почти фирменные магазины, пару приличных кинотеатров (один из них до сих пор строится, но будем оптимистами), ночные клубы, кафе и рестораны, и мы – баловни судьбы. Так чего, скажите, она жалуется? Да я, в принципе, уже и не жалуюсь. Говорю «уже» потому что я уже вышла из того сопливо-ноющего возраста, когда все мне чего-то должны, а я такая разнесчастная. Нет, я признаю, что город Л. меня добросовестно вскормил, вспоил, взрастил, и то, что мне вдруг стало здесь тесно – это только мои личные проблемы. 
А мне действительно стало здесь тесно, мне стало нечем дышать. Может, это все из-за моих амбиций или повышенных запросов к жизни, но я поняла, что мне легче отсюда уехать, чем пытаться себя изменить. Тем более, я уже не в том возрасте, когда ждут у моря погоды и надеются, что с неба неожиданно свалится
всепоглощающее благо. Блага нужно добиваться, за него нужно бороться. А в городе Л. это почти неосуществимо. Я хочу сказать, что я с удовольствием бы вырастила что-нибудь и здесь, но, боюсь, у меня ничего не выйдет. Только одни сорняки. Не в плане овощей и злаков, а если мыслить более глобально. В материально-предметном направлении. Ну вы меня понимаете?
Только не надо обзывать меня пессимисткой. То, что я испытываю, далеко от утопических убеждений «все плохо, и все мы сдохнем», скорее, - это здоровый реализм. Здесь не так уж и плохо, но могло бы быть лучше.

СКЕПТИЧЕСКИ НАСТРОЕННАЯ ДЕВУШКА: А я тоже обхожусь без розовых очков и смотрю на родину без фильтров. Без наивной восторженности, без фанатизма. Без героического «здесь родилась – здесь и помру». И посему сразу после окончания университета я свалю куда подальше. Спасибо, конечно, за счастливое детство, но если о детях заботятся родители, то о взрослых, по идее, должно заботиться государство. Чего оно совершенно не делает. Так что обитателям отечественного взрослого мира совсем туго приходится: сплошная борьба за выживание.

ФИЛОСОФСКИ НАСТРОЕННАЯ ДЕВУШКА: Наше население совершенно парадоксально: житель провинции мечтает о столице, житель столицы спит и видит домик в деревне, а житель деревни рвется в провинцию. И каждому это кажется совершенно логическим и обоснованным. Не все, конечно, стремятся сменить место жительства, но это скорее правило, чем исключение. Люди всегда находят причины быть недовольными. Нам, провинциалам, в наших городах тесно и скучно, а тем, другим, в столицах слишком шумно, быстро, пыльно и так далее. И темп жизни у них слишком высокий, и окружающая среда неблагоприятная…
Короче, получается, что нас всех как будто перепутали. И мы проводим большую часть жизни в гонке за идеалом. И нам кажется, что как только мы сменим адрес прописки, вот тогда наступит «жили долго и счастливо»…
Но задумайтесь, действительно ли дело только в городе? А может, город ни в чем не виноват?

СКЕПТИЧЕСКИ НАСТРОЕННАЯ ДЕВУШКА: Ага, виноваты те, кто им управляет.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК В НАУШНИКАХ: У меня вообще тоже есть претензии к нашему городу. Мало тусы. Тусы должно быть больше. По-любому.


* * * * *

БЕГЛЯНКА: Как-то так получилось, что я замечаю то, чего другие не видят. Я по своей натуре наблюдатель. Или, если хотите, подглядывающий. Вуайерист без сексуального подтекста. Я смотрю на мир широко открытыми глазами в то время как многие смотрят исключительно под ноги. Вот сегодня, например, я полдня проторчала у окна. Тот, кто редко смотрит в окно не понимает, что теряет. Вид из окна действует отрезвляюще. Вид на город Л. – тем более.
 Будь я ученым, я бы, наверное, предложила новую методику определения психического здоровья человека по тому, где он провел свое детство. Или такая методика уже существует? В любом случае, судя по двору, где росла я, мне можно смело поставить диагноз какой-нибудь там прогрессирующей шизофрении или маниакального психоза. Только представьте себе участок перед домом, покрытый бетонными плитами и именуемый детской площадкой. Самое лучшее место для детей, ничего не скажешь. Такой урбанистический Дисней Лэнд с закосом под Матрицу. Я там когда-то сломала ногу с легкой подачи моей горячо любимой подружки -  она уронила на меня шлакоблок. Не спрашивайте меня, как маленькая девочка смогла уронить тяжеленную дуру – это свыше моего понимания. Также не спрашивайте меня, откуда на детских площадках шлакоблоки. В стране неограниченных возможностей возможно все. И бетон со стройматериалами, из которых ничего не строится, и десяток скособоченных фонарей ни разу в жизни не давших света, и собачье дерьмо под ногами. Здесь я провела свое детство. В памяти всплывают смутные образы… Разбитые коленки, мелки на асфальте. За отсутствием качелей-каруселей мы занимались экстремальными играми: прыжками через яму и открытый канализационный люк. Один раз я не допрыгнула… Очнулась дома с сотрясением мозга. Вот такая патриотическая закалка с ранних лет. С тех пор так мало изменилось. Всё тот же голый асфальт, исписанный мелом, бензинные выхлопы, собаки на выгуле и продукты их жизнедеятельности. Прошло столько лет, а мы как будто стоим на месте.
Стайка подростков ютится вокруг одинокой скамейки, единственно уцелевшей. Скамейка-ветеран, скамейка-долгожительница, Заслуженная Скамейка войны поколений, перекошенная, сто лет не крашеная, ставшая пристанищем малолетним любовникам-матершинникам. Это мы на этой скамейке в «Города» играли, а эти, современные, - совсем другие. Им бы улизнуть из дома под сумерки, с пивом, гитарой и куревом, и бушующими гормонами. А потом – здравствуй, похмелье и нежелательная беременность. И если кому интересно мое объективное мнение, то рано им еще, рано и пиву, и гитаре, и гормонам. А для курева вообще всегда рано, лучше и не начинать.
- Ах, - жалостливо пискнуло мое педагогическое сердце. – Ну пропадут же дети. Им бы школу закончить, им бы книги читать, им бы нравственно развиваться, а они? Это они родителей своих дурить могут, а меня – нет. Я-то их знаю, я всё о них знаю. А помочь не могу.

ПОДРОСТОК С ГИТАРОЙ: Опять травка закончилась, бля…

БЕГЛЯНКА: И я задумалась. Сначала о судьбе скамейки, затем о судьбе нашей страны. Если уж мыслить, то масштабно, о важном. Вы знаете, я очень предрасположена к думанью. Весьма и весьма. Даже можно сказать, это – мой главный бич и недостаток. Думать всегда и обо всем, во время еды, сна, мочеиспускания и других видов деятельности. Я даже умудряюсь думать во время думанья. Ни на минуту мой гиперактивный мозг не успокаивается, ни на секунду не дает мне расслабиться. Хотя иногда я себя успокаиваю тем, что если и есть у каждого своя миссия, то моя заключается в думанье. Кто-то прокладывает нефтепровод, кто-то лечит китов, кто-то занимается генной инженерией, а я изо всех сил думаю. Похоже, за весь мир. И кто еще кроме меня сострадает несчастной скамейке и посетует на нынешних подростков? 

СКЕПТИЧЕСКИ НАСТРОЕННАЯ ДЕВУШКА: Хотя меня никто и не спрашивал, но я все равно скажу. Я целиком и полностью поддерживаю все вышесказанное. И не нужно уличать меня в предвзятости и изрекать прописные истины типа «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты». Дело не в том, что мы – подруги. Я абсолютно объективна ввиду того, что на своей собственной лоснящейся шкуре испытала патриотическое отчаяние. Вы понимаете, о чем я? То есть, когда ты вроде еще патриот, но уже слишком отчаялся. И тогда ты все так же продолжаешь любить свою страну, но предпочитаешь любить ее на расстоянии. Любить, болеть, переживать всем сердцем, слать письма и бандероли, совершать семейные визиты, но жить где-нибудь совсем в другом месте.
Чтобы не быть голословной, приведу маленький примерчик. Недавно я вернулась из далеких Нидерландов. Не спрашивайте, что я там делала, я так полагаю, это дело сугубо личное. В общем, придя в себя после поездки, я решилась все-таки выйти из дома (согласитесь, иногда это просто необходимо), но не успела я переступить порог квартиры, как моментально получила жесточайший back to reality (хорошо еще, что я в него не вступила)! На лестничной клетке, прямо под моей дверью, озером Байкал разлилось пахучее свидетельство окончательного и бесповоротного нравственного падения нашего общества. Крах нашего менталитета, алые паруса в стиле киберпанк - всежевыжатая лужа мочи по которой одиноким корабликом плавала кровавая прокладка.
То есть, я как-то сомневаюсь, что прокладку оставил мужчина. Сей штрих выдает явно женское авторство. Вас это не шокирует? При чем, судя по размеру лужи, автор была не одна. Возможно, со спутником, а, может, с единомышленницей, которая мыслит настолько едино – вплоть до недержания. Вас это вдвойне не шокирует? Я, конечно, понимаю, что с общественными туалетами у нас беда, а до дома добежать очень трудно, но зачем же вот так неэтично? Все-таки девушки, оплот чистоты и добродетели…
Вот такая маленькая зарисовка на тему «Мой родной город». Невольно вспоминаются строки: с чего начинается родина? Может, для кого-то она и начинается с картинки в букваре, но лично для меня – с вконец обгаженного подъезда. В довершение скажу, что мне почему-то до судорог сильно захотелось вернуться в Голландию. Вот странно: абсолютно чужая страна и люди, но чувствую я там себя порой гораздо уютнее, чем там, где прошло мое детство и двадцать лет жизни…

ЮНАЯ ЧИТАТЕЛЬНИЦА ЖУРНАЛА COOL: Алые паруса? Ну спросили! Любой младенец знает. Это название элитного жилого комплекса в Москве.

БЕГЛЯНКА: Всякий раз, когда я покидаю родные пенаты дабы купить хлеба (спичек, зубную пасту, прокладки), посетить занятия в университете (выставку, презентацию, музей авиа-конструкции), сходить в кино (баню, гости, ночной клуб) или просто прошвырнутся по улице без всякой на то видимой цели, всякий раз я неизбежно сталкиваюсь с хамством. Хамят прохожие, продавцы и покупатели, хамят наши трижды дипломированные преподаватели, врачи и сантехники. А об общественном транспорте я вообще умолчу – вот эпицентр плохих эмоций. Наивные американцы думают, что обитель зла – это город кишащий зомби, по которому прыгает бойкая Мила. Но мы-то с вами знаем, что это просто Эдем цветущий по сравнению с нашей маршруткой номер сто одиннадцать. Если бы это только было возможно, я бы поступала так: нужно проехать пару остановок – иду пешком. Полезно и для кошелька, и для здоровья. Нужно проехать на другой конец города – беру такси. Плохо для кошелька, но нервы дороже. Но, увы, маршрутка неизбежна. Так что я готовлюсь к худшему. «Девушка, ну вы еще на меня лягте!» Вот едет дама с таким видом, будто автобус – ее личный экипаж, а я  - тварь презренная. Еще бы, ведь она, такая умница, успела занять место, а я еду стоя, причиняя ей всяческие неудобства. Как будто это моя вина, что в час пик количество пассажиров превышает количество сидячих мест по крайней мере в десять раз. «Фу, девушка, ваши волосы мне прямо в лицо лезут. Думаете, приятно?» А мне, думаете, приятно нюхать ваши потные подмышки? Но я же не возмущаюсь. И волосы у меня, кстати, чистые. «Девушка, отодвиньтесь. Девушка, отодвиньтесь. Девушка, б…, отодвиньтесь. Что, глухая?» Лучше бы была глухой. И вообще, неужели так сложно сказать «пожалуйста»?
Мы стали очень агрессивны, вам не кажется? Мы забыли о том, что мы одной крови, что мы братья-славяне, что есть вежливость, галантность и правила приличия, а нервные клетки не подлежат восстановлению. Мы срываем друг не друге свою злость и усталость. Мы перестали уважать старших и женщин. Чего только стоят мужчинки на остановках, спешащие побыстрее втиснуть свою задницу в транспорт, а то не дай Бог не хватит места. Пару раз такие представители «сильного» пола грубо отталкивали меня от дверей. Согласитесь, довольно жалкое зрелище. Вот я и говорю: «мужчинки», а еще лучше – «мужчинишки», ибо гордого звания «мужчин» эти ушлые существа не достойны. Им и в голову не придет уступить место женщине, а тем более – девушке, даже если стоя на высоченных каблуках она рискует головой пробить в крыше второй люк.

НАКАЧАННЫЙ ЮНОША В КОЖАНОЙ КУРТКЕ: А тебя никто не заставлял впираться в переполненный транспорт. Тебя никто не заставлял носить каблуки. Вот и стой себе молча. Дура.

ФИЛОСОФСКИ НАСТРОЕННАЯ ДЕВУШКА: Почему происходит так, что нам приходится жить в постоянной боеготовности? Каждый день – это маленькая война, каждый шаг – это самооборона. Мы перестали быть людьми и превратились в бойцов специального назначения. И мы стараемся провести этот бой с минимальными для нас потерями. И мы готовы идти по трупам. Добиваться своего всеми правдами и неправдами. Главная цель рабочих масс – выжить. И большинству это удается. Главная народная мечта – жить. Хорошо жить. Без этой грустной приставки «вы». А вот это уже – удел избранных…
   
БЕГЛЯНКА: А наша молодежь? Признайтесь, а вы совсем не боитесь за нашу молодежь? Неужели ни капельки? Я говорю даже не о своих сверстниках, в большинстве своем потерянных для общества, и даже не о том, что я, некурящая и непьющая, стала чувствовать себя динозавром. Я говорю о «детях теплотрасс», что кормятся на помойках и нюхают клей. А еще о тех, кто растет дома и при живых родителях, но не на сказках Андерсена, а на мате, водке, и компьютерных играх. Как-то раз на улице, мимо меня прошел один такой цветок жизни и отпустил мне вслед такой комментарий, какого не услышишь от взрослых. Так вот она какая истина из уст младенца… Так, семилетнее дитя, слишком рано набравшееся «ума-разума», вогнало в краску двадцатилетнюю дылду. Мне становится плохо от одной только мысли, что цветок этот когда-нибудь вырастет.

НАКАЧАННЫЙ ЮНОША В КОЖАНОЙ КУРТКЕ: И вы, бабуля, зря сюда влезли. Вам полезней пешком ходить. Типа, тренировать легкие, дышать свежим воздухом и все такое…

БЕГЛЯНКА: Так что хорошенькое будущее у нашей страны, ничего не скажешь. Прямо-таки можно с уверенностью смотреть в день грядущий, ждать, пока к власти придут молодые, продвинутые, поколение next. Продвинутые – это точно. Настолько, что начинаешь опасаться, а не сопьется наше новое поколение еще до вступления в избирательный возраст. Я не знаю, о какой надежде, о какой уверенности вы все говорите. Нет у меня уверенности. А насчет надежды… Мне не на кого надеяться, кроме себя. И таких как я – миллионы. У меня нет чувства защищенности. И таких – тоже миллионы. Я не знаю, какое может быть «завтра», когда уже в «сегодня» верится с трудом.
Кстати, скоро выборы, и я страдаю политической депрессией. Уже предвкушаю, как разрыдаюсь на избирательном участке, волнуясь, что «мой» кандидат проиграет. А все потому, что я отношусь к категории «сознательных». И я страшно боюсь, что станет хуже, хотя многие думают, что хуже уже некуда. Вы спросите, а чего ж ты трепещешь, коли ноги делаешь? Ты отсюда уезжаешь, вот и успокойся. Но у меня здесь останутся друзья и родственники, и мне не все равно, как они будут жить. Мне действительно не все равно.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК ЛЕТ ШЕСТНАДЦАТИ: А мне как-то по х.., кого выберут. Главное – чтобы было пиво. Пиво – это круто.

ДИТЯ ТЕПЛОТРАСС: Дяденька, дайте копеечку!

ИНТЕЛЛИГЕНТНОГО ВИДА ПРОХОЖИЙ: Мальчик, но ты же ее пропьешь!

ДИТЯ ТЕПРОТРАСС: Сука!

ШКОЛЬНИЦА: Здесь кто-нибудь знает, у Бритни Спирс груди настоящие или силиконовые?


* * * * *

БЕГЛЯНКА: Только что смотрела передачу о путешествиях, и ведущий заметил, что в Панаме очень низкий уровень жизни. Ну очень низкий. Ежемесячная зарплата там составляет…внимание! 600-700 у.е. Не знаю, как вы, но я подавилась ужином. И это, по словам журналиста, одна из самых бедных стран! Вопрос к знатокам: если панама – бедная, какие тогда мы с нашими шестидесятью долларами? Варианты: а. - бедные, но гордые; б. - нищие; в. - убогие.

 Если у вас есть свои варианты – пожалуйста, милости просим. Очевидно одно: подавляющее большинство населения живет не так, как бы хотелось. Я из их числа. И заметьте, что запросы у меня не такие уж и космические. Просто мне кажется, что несправедливо, что одни и те же вещи являются ежедневной обыденностью для одних, и непозволительной роскошью для других. Вот кто там, например, сказал, что автомобиль – это не роскошь, а средство передвижения? Покажите мне этого дерзкого умника, может, он или она ответит мне, почему тогда для тысяч граждан города Л. единственным средством передвижения является горбатая маршрутка? О, и это еще в лучшем случае! А автобус за пятьдесят копеек не хотите? А троллейбус? А трамвай?

БРИТНИ СПИРС ВО ВРЕМЯ ГАСТРОЛЕЙ В КИЕВЕ: Jesus! Sixty damned bucks??? My toothpaste costs more! Are you fucking serious?

БЕГЛЯНКА: Я за страну равных возможностей. И это не предвыборный лозунг, это – мое скромное обывательское пожелание. Я за то, чтобы у всех была возможность самореализоваться и раскрыть потенциал. Я за то, чтобы у людей был стимул, чтобы они видели перед собой цель, и чтобы цель была достижимой.

БРИТНИ СПИРС ВО ВРЕМЯ ГАСТРОЛЕЙ В КИЕВЕ: Maybe you mean per day?

БЕГЛЯНКА: Вот есть у меня мечта идиота: стать гордой обладательницей личного авто. И, заметьте, я готова эту благодать заработать честным трудом, кровью, как говорится, и потом. Только как мне это сделать, каким образом? С нашими-то зарплатами! Я-то вижу, кто у нас за рулем ездит. В смысле, не за рулем маршруток, а за рулем тех новых разноцветненьких игрушек, что только что сошли с конвейера. Если за рулем сидит представительница прекрасного пола – считай, это либо дочь богатого человека, либо его жена, либо…почти жена. Моя мама называет это презрительным «содержанки». А эти девочки, в свою очередь, думают, что не стыдно быть содержанкой, стыдно на маршрутке ездить… Ну это я отошла от темы. С мужчинами дело обстоит еще проще. Недавно появился в нашем городе железный конь, что вызывает у меня особенное слюноотделение – новехонькое бээмвэ пятой модели. И я все вглядывалась в тонированные стекла, пытаясь разглядеть, кто сей счастливый обладатель? Что же за принц там восседает? И вот, наконец, заветное стекло опустилось, и предо мной предстал мужчина характэрной наружности. Принц обложил водителя подрезавшей его тачки отборным матом, что-то рявкнул в мобильник, бросил в меня окурок и скрылся из вида.
Да-а, подумала я, вот этот – точно честный труженик. Праведник, горбатящийся на родной земле. Наверное, инженер с тремя высшими образованиями. Такое себе светило науки. Интеллигент. Ученый муж. Академик. И вы знаете, у него было такое выражение лица… В общем, я бы не удивилась, если бы за ним началась погоня и кругом засвистели пули. Так и хотелось крикнуть: «Ложись!» и упасть на асфальт.

БРИТНИ СПИРС ВО ВРЕМЯ ГАСТРОЛЕЙ В КИЕВЕ: No, I still can’t believe it…

 БЕГЛЯНКА: Вот скажите мне, господа присяжные, сколько поколений детей я должна выучить, чтобы пересесть из маршрутки в какой-нибудь скромненький Ниссан? Сколько больных я должна вылечить, чтобы оседлать личную Тойоту? Сколько лет я должна проработать главбухом, чтобы обзавестись своей Хондой? Я уже не говорю об элитных мерсах, бэхах и аудях. Или, упаси Боже, какой-нибудь там Феррари… Знаю-знаю, я сама знаю ответ. Только не говорите это вслух, а то я расплачусь. 

ДИТЯ ТЕПЛОТРАСС: Сука сука сука!

ВЫПУСКНИЦА УНИВЕРСИТЕТА: А я хочу себе шубку. Только не смейтесь, пожалуйста. И не надо кривиться. Фу, как это банально. Фи, ну это типично женские капризы.
Да, банально. Да, типично женские. Капризы. Только я не понимаю, что в этом предрассудительного. Ведь мне эта шубка не то чтобы даже позарез нужна. Я бы даже сказала, что мне она скорее не нужна, чем нужна. Я хочу ее просто из принципа. Не понимаете? Тогда я объясню. Вот скажите, сколько среднестатистических голландских женщин может взять и потратить свою среднестатистическую зарплату на среднестатистическую шубку. Я, конечно, не говорю о голубых королевских песцах и ручной работе. На средненькую такую шубку. Ответ: много. И им, заметьте, не придется ради этого продавать последнюю мебель или золотые зубы дедушки. Они просто пойдут – и купят. А нашей среднестатистической женщине ее среднестатистической зарплаты с трудом хватает на среднестатистические колготки. Чувствуете разницу?
Вот так и живем. Капризы нам не по карману.

ИНТЕЛЛИГЕНТНОГО ВИДА ПРОХОЖИЙ: От суки слышу!

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК В НАУШНИКАХ: Главное – чтобы был рэйв. Да будет рэйв!
 

* * * * *

ШКОЛЬНИЦА: Так у Бритни Спирс груди настоящие или силиконовые?

БЕГЛЯНКА: Поколение старое упорно считает, что поколению новому жить гораздо проще. Катаемся мы, мол, как сыр Пармезан в масле, горя не знаем. А на мой взгляд, так лежим мы на полочке, как тот Рокфор, и плесенью покрываемся. Согласна, возможностей у нас побольше будет. Живем в свободной стране, занавес железный на нас не падает, дефицит не напрягает. Делай, что хочешь, живи, как знаешь. Но это только теоретически. А практически, наше поколение – самое растерянное поколение. Растерянное – не в смысле, что нас кто-то потерял, а в смысле, что мы сами себя потеряли. Мы чувствуем, что никому не нужны. О нас никто не заботится. В нас никто не верит. И не надо произносить нам пафосных речей. Мы в состоянии оценивать поступки.
Скептики любят поговаривать, что видите ли там нас никто не ждет. Хорошо, допустим, но кто нас ждет здесь? Вот парадокс: в своем родном городе Л. я не смогла получить бесплатного высшего образования, а вот в республике Германии – пожалуйста. Willkommen! Напрашивается вопрос: какое государство, которое верит в своих детей, лишает их возможности учиться? У нас что, переизбыток специалистов? Нам не нужны профессионалы? Свежие кадры? Похоже, не нужны. Иначе как объяснить тот факт, что талантливые молодые люди ищут счастья на чужбине, а наша нэнька их спокойно отпускает? Нужно с этим что-то делать! Только я не имею в виду вариант с прекращением выдачи виз, хотя мы, конечно, любим такие радикальные и безусловно эффективные методы. В духе Гитлера. Нет, я вас умоляю, можно и погуманней. Как насчет того, чтобы улучшить условия жизни? Повысить зарплаты? Обеспечить новые рабочие места? А? Свежа идейка, вы бы сами и не додумались, да? Ну я совершенно серьезно, подумайте об этом. Чисто из любви к родине. Ведь если так и дальше будет продолжаться, в стране останутся одни пенсионеры. И то только потому, что не в состоянии двигаться…

- Почему ты поступила именно туда-то, - спрашиваю я подруг.

- Потому, что взяли, - получаю я в ответ.

Как все-таки обреченно это звучит, безнадежно. Не бодрое «потому, что захотела», не продуманное «там хороший уровень преподавания», не снобистское «это престижно» и даже не ленивое «так ближе к дому». Вместо этого – «потому, что взяли» или, как вариант, «на другое денег не хватает». Одним словом, просто не было выбора. Еще хуже слышать безразличное «мне все равно», ведь между строк так и читается: «а какая разница, куда поступать? Все равно результат – один и тот же». То есть, куда бы ты ни поступил, это еще не означает, что это как-то облегчит твою жизнь в дальнейшем. Знаете, в недалеком будущем можно будет учинить грандиозную игру под названием «Разыщи пять человек, работающих по специальности». Врачи и учителя не считаются, хотя бы им у нас находят применение, так как болеть и учиться мы по-видимому будем всегда. Приз – кофеварка, домашний кинотеатр и что-нибудь еще в этом роде.
А почему вы смеетесь? По мне – так плакать надо, потому только что в нашей стране люди с высшим образованием торгуют на рынке хот-догами. И, поверьте, я не хочу вот так же печально кончить. Наверное, мне не хватает смирения, но если бы люди всегда мирились со своим положением, никакого прогресса бы не случилось. Мы все так же сидели бы в пещерах и охотились на мамонтов. Ах, простите, мамонты вымерли? Ну хорошо, мы тогда бы охотились на бройлерных куриц. И никаких вам эволюций и революций. Разве не так?

БОЙКАЯ ПЭТЭУШНИЦА: Высшее образование? Вы что, смеетесь? Зачем? Отмучаться пять лет и получать копейки? Нет, лично я наращиваю ногти. И все мои подруги туда же. Между прочим, позаканчивали университеты с красными дипломами, а теперь увязли в геле и акриле. Или роются в чужой перхоти. Или распространяют всякую косметику… Кстати, вам не нужен антицеллюлитный крем?

БЕГЛЯНКА: Как там еще говорится? «Где родился – там и пригодился»? Чушь. Даже само по себе слово какое-то унизительное: пригодиться. Человеку могут пригодиться знания и умения. Человеку может пригодиться разводной ключ и плащ-палатка. Но чтобы человек пригодился обществу??? Чтобы человек пригодился своей стране??? Нас тут что, слишком много, раз кто-то остается лишним? Или мы бьем рекорды по рождаемости? Я-то думала, что нашему обществу каждый человек необходим, что каждый – это незаменимый кирпичик нашего общего благополучия и процветания. А в результате я слышу: «Простите, но для вас на сегодняшний день не найдется места под солнцем. У нас нет вакансий. Пардон, все занято. Но вы не волнуйтесь так – авось, где-нибудь пригодитесь. Ах, вы переводчик с оксфордским дипломом? Ничего, сойдете и за штукатурщика. Ого, так вы к тому же кандидат наук? Великолепно, будьте секретаршей»… То есть, так уж и быть, будешь на нас работать, но продвижения по служебной лестнице не обещаем, равно как и зарплаты. Нет, благодарю покорно, пусть вам бомжи пригождаются. А я хочу быть востребованной. Мне не нужны подачки. Всем понятно?

БОЙКАЯ ПЭТЭУШНИЦА: Керамиды, липосомы, витамины. Красота спасет мир. И нас от голода.

ОДИНОКИЙ СТУДЕНТ: Лично я хотел пойти на юридический. А попал на гидравлику. Это, конечно, не совсем «мое», но… Должен ведь хоть кто-то этим заниматься. Как вы считаете? Когда я так думаю, мне становиться легче.
      
ВЫПУСКНИЦА УНИВЕРСИТЕТА: Мы с родителями пришли в универ и сразу в лоб спросили: так, ребята, где тут у вас дешевле всего и куда вообще реально попасть? Не подумайте, что я тупа, скорее наоборот – я слишком умна. И мне честно сказали: там-то тебя ничему не научат, там-то тебя чему-нибудь да научат, но тебе оно триста лет не нужно, лучше иди туда-то и туда-то. Ну я и поступила туда-то и туда-то, благополучно там отучилась, спокойно, без нервов, сдала госэкзамены, на пятерки, за сто долларов, и теперь работаю не по специальности. По-моему, трезвый подход.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК ЛЕТ ШЕСТНАДЦАТИ: А я вообще нигде не учусь. Я пью пиво. Пиво – это круто.

* * * * *

ЮНАЯ ЧИТАТЕЛЬНИЦА ЖУРНАЛА COOL: Скажите, а это нормально, если я потеряю девственность в 13 лет?

БЕГЛЯНКА: Вот уже, как говорится, сижу на чемоданах. Вы, наверное, меня ненавидите, да? И я вас ни капельки не убедила.
А я и не пыталась. Я просто объясняла свою позицию. Высказывала точку зрения. Разве это теперь запрещается? Ну ладно-ладно. Не хмурьте так брови. Да, я оправдывалась. Я даже чувствую себя виноватой. Я, представьте себе, раскаиваюсь. Да, я в какой-то степени эгоистка. Да, меня душат амбиции и жадность. Да, люди живут скромно, но от этого еще никто не умирал. Да, я занимаюсь дезертирством. Да, я каюсь, каюсь, каюсь. Я искренне каюсь…

  ЖУРНАЛ COOL СВОЕЙ ЧИТАТЕЛЬНИЦЕ: Это зависит от того, зачем ты хочешь это сделать, какова твоя мотивация. Первоосновой сексуальных отношений должна быть любовь, а любовь – это квинтэссенция доверия, взаимопонимания и превалирующей духовной связи…

ЮНАЯ ЧИТАТЕЛЬНИЦА ЖУРНАЛА COOL: Короче, я пошла трахаться.

БЕГЛЯНКА: Но я все равно уезжаю. По всем вышеперечисленным причинам. В моем паспорте - виза, а в кармане – билеты. И никакие мировые катаклизмы не заставят меня передумать. Ну вот, я снова вызвала вспышку вашего праведного гнева. Наверняка найдется море желающих бросить в мой огород камень. И вы скажите, что вам и здесь замечательно живется, что вы вообще не жалуетесь, и что если у кого-то были бы мозги, то этот кто-то бы и здесь всего добился. Не будем тыкать пальцем. И я совершенно не буду спорить с тем, что, возможно, для вас наивысшее счастье – пить пиво на перекошенной лавочке. И ваши шестьдесят ежемесячных у.е. вас вполне устраивают, и к лужам в подъездах вы давным-давно привыкли, и вообще, в этом есть специфический шарм…
Я все понимаю. Я даже радуюсь за вас. Это вы – молодцы, а я такая неудачница. И все у вас будет хорошо. И я вам практически завидую. Знаете, есть зависть разрушительная, а есть – созидательная. Которая толкает к самосовершенствованию. Например, вы позавидовали Синди Кроуфорд и занялись собой в спортзале. Положительный эффект очевиден. Вот так и я позавидовала вам, таким благополучным, и решила побороться за счастье. Да, товарищи, я всего лишь хочу побороться за счастье. Неужели это так аморально?
А если быть до конца честной, то смотрю я сейчас на наш двор…и уже тоскую. Скучаю, как собака. Переживаю самую настоящую личную трагедию. Не надо жалости, но это так. Мне как-то дурно от всего происходящего. Но я сжимаю зубы и, собрав в кулак всю свое природное упрямство, все равно уезжаю. Don’t cry for me, Argentina. То есть, Украина. У тебя таких, как я, еще много. Береги их.
За сим откланиваюсь. Занавес.

ШКОЛЬНИЦА: Значит, все-таки силиконовые.