Воруют!

Несколько электричек отменили в связи с ремонтом чегототамнепонятного и я бродил по станции в ожидании чуда. В очередной раз прогулявшись по перрону до сорванного расписания и обратно к единственной не уничтоженной вандалами лавочки, я уселся на неё и раскрыл книгу. На лавочке сидела бабуля и кормила голубей хлебом. Запустив руку в засаленную котомку, она отрывала кусок батона, половину съедала сама, другую разрывала на мелкие части и бросала голубям. Голуби, для которых эти маленькие кусочки были гигантскими, хватали их клювами, и отчаянно трясли своей маленькой головой, пытаясь оторвать от этой громадины кусочек поменьше. Бабуля, кусая хлеб, равнодушно наблюдала за происходящим. Иногда она бросала в мою сторону осторожные взгляды. Ей, по всей видимости, хотелось поговорить, но достойного собеседника она перед собой не видела.
Народу прибавлялось. Вошла группа подростков. Глотая небольшими глотками пиво, они шутливо, но грубо переругивались, ржали, видимо воспринимая мат как высшую степень остроумия.
К «нашей» скамейке приблизился пожилой мужчина, волоча за собой сумку-коляску. Он уселся между нами и удовлетворённо причмокнул губами.
- Когда электричка-то будет? – Тут же поинтересовалась бабуля.
- А пёс её знает!
- А расписание там не смотрели?
- Смотрел. – Мужчина утёр со лба пот.
- И чаго?
- Чаго? – Передразнил мужчина. – Нет там никакого расписания. Сорвали расписание.
- Вот собаки. – Расстроилась бабуля.
- Ну, мы в свое время тоже хулиганили. Ну что бы так…! – мужчина развел руки в стороны. – И главное зачем? Мешает оно?
- Вандалы! – Бабуля расстроено махнула рукой. – Лишь бы чего сломать. Молодёжь конечно пошла….
- Ну мы то тоже хулиганили…. – Вступился за молодёжь дедок. – Но зачем расписание-то срывать? Непонятно.
- А чего электричку-то отменили? – полюбопытствовала бабуля.
- А пёс её знает! Пути наверное ремонтируют.
- Нашли время! – возмутилась бабуля.
- Разваливаются пути-то. Всё разваливается. Это Ельцин всё. Скотина!
- Развалил страну! – поддержала бабуля.
 Они стали увлекаться. Говорил в основном дедок. Бабуля в основном поддакивала. Ей хотелось и самой рассказать что-то интересное, но дедок рассказывал так активно, что толком прервать его было невозможно. Деда несло. Он рассказал всю свою биографию. Поведал о своём путешествии в Молдавию. Уверил бабулю, что тупее молдаван нет никого. Даже чукчи и те по сравнению с молдаванами – ломоносовы. А чукч-то он повидал на своём веку. Заклеймил всех кавказцев, уверяя, что они торгуют не только апельсинами и бананами, но и маму родную продадут, если о цене договорятся. Плавно перешёл на проблемы современной миграции. Уверил бабушку, что все это заговор с целью выжить русских с их исконных территорий. Мягко прошёлся по евреям и остановился на олигархах, которые, по его мнению, все разворовали.
- Да уж не говорите. Всю страну, подчастую…. – Согласилась бабушка.
- Это мягко сказано. Честный человек курицу украдёт с завода. Его в тюрьму сразу ведут. А эти миллионами воруют и ничего. – Распалялся дедок.
- Это все Ельцин со своей бандой.
- Да уж что говорить-то! Э-эх….

Я не дослушал чем закончился этот разговор. Устав ждать, я решил отменить поездку и пошёл домой. Дедуля этого я встретил через несколько дней на той же станции. Я хотел попасть на последнюю электричку. Было темно и пустынно. В конце, у единственной уцелевшей лавочки, светился современный рекламный щит, видимо недавно установленный. Какая-то тень шерудила у щита. Неожиданно свет рекламного щита погас, а через несколько минут рядом со мной прошёл тот самый дедок. В руках у него было стекло из рекламного щита, который был единственным искусственным источником света на этой богом забытой станции.