Презумпция виновности

                ПРЕЗУМПЦИЯ ВИНОВНОСТИ.


 Андрей Мерцалин охотно откликался на прозвища  Починок и Растрепович. Первое основывалось на внешнем сходстве и весьма схожей сучности, второе базировалось на уверенности носителя в своих талантах в области вокала и игры на виолончели. Таким образом, Андрюха сочетал в себе славу своего тёзки и его супруги Вишневской. Излишне говорить, что оба прозвища дал ему я, и они так к нему пристали, что иначе его уже никто не называл. Когда-то он двенадцать лет прослужил на дальнем востоке, дослужился до капитана и, как он сам рассказывал,   сослуживцы очень радовались,  провожая его на пенсию. Теперь он любит повторять, что здоровье и силы оставил на военной службе и взамен ну никакой благодарности. Тут есть элемент истины, ибо Растрепович за десять лет пребывания на пенсии ни на один номер не продвинулся в очереди на квартиру и, судя по всему, это ему не светит, поскольку жена его давно бросила и даже от алиментов на дочь отказалась лишь бы быть подальше  от главного недоразумения в своей жизни. Вот от жизни такой он и вообразил себя непризнанной звездой эстрады, скачет на самодеятельной сцене в женских колготках, изображает бабу-ягу без грима, пилит виолончель… и пристаёт к нам с предложением посетить за умеренную плату концерты с его участием, которыми группа ему подобных с завидным постоянством изводит отдыхающих военного санатория «Волга». Однажды, он рассказал нам, что петь начал, после того как его ударили поленом по голове. А дело было буквально так. В составе студенческого стройотряда посетил он одну деревню. Приезд, как принято, обмыли «Вермутом» с мухами (про мух в бутылках Растрепович с особым смаком рассказывал), а наш герой отлакировал всё это парным молочком, после чего немедленно обосрался. Когда спустя трое суток он, наконец, покинул удобства во дворе, то в общежитии обнаружил толпу деревенских хлопцев, прибывших для выяснения отношений со студентами. Поводом, как всегда, стали местные красавицы. Хлопцы были настроены решительно, и любитель запивать вермут с мухами молоком получил поленом по бестолковке, отчего ещё раз обосрался, после чего запел. Нет, он не сразу запел. Сначала прибыла милиция, зачинщиками сочли деревенских и посадили двоих из них на пятнадцать суток. Судьба неумолимо толкала Андрюху на сцену: один из заключенных оказался солистом деревенского ансамбля, второй ударником. Танцы срывались, и недавние обидчики обратились к студентам в поисках замены. Растрепович узрел в этом призыве указующий перст и заменил обоих. Тут в причинах восшествия на сцену у самого героя наблюдается некое раздвоение, ибо на ниве любовных похождений он узрел еще один указующий перст. После двойной очистки организма, вывесился он в окно общежития на звёзды полюбоваться. После нескольких суток сидения на толчке, звёзды очаровывали и манили. Из дальнего угла двора тянуло ставшим родным за трое суток пребывания запахом, что наталкивало на грустные размышления. От размышлений отвлекал голос приятеля под окном  и весёлый женский смех
-Эй! –вежливо поинтересовался Растрепович- Чего ржете?
- Иди к нам- ответили снизу, и он пошел. Немного поболтав, отправились девушек провожать. Поскольку, как я уже говорил, наш герой был большим специалистом по женской части, то следующее свидание было назначено без проблем, если не считать того, что влюбленные друг-друга из за темноты не рассмотрели и потому договорились что узнавание проведут по месту и времени встречи.
- На свидание пришла корова!- распахивает на всю ширину руки, чуть приседая для убедительности Растрепович. Это он ширину её бёдер демонстрирует. Потом руки вперёд- демонстрация бюста.- Но делать нечего. Пришлось её потискать.
-Ну, а дальше что?- интересуются слушатели и перемигиваются.
- А дальше я ей говорю: « Если хочешь меня еще увидеть, дай, сама знаешь чего.»
- Ну и что,  дала???
- Нет! Ну и пусть ей будет хуже!!!- говорит убежденно, и мы верим, потому что лицом он похож на Починка, а фигурой на совковую лопату, в плечах как черенок, а в середине конструкции плосок и с загибами сбоку.
 Есть подозрения, что все бзики возникли у него  на почве сексуальной неудовлетворенности: толи … на уши давит, толи спермотоксикоз развился , потому что лет двадцать как он женщин избегает, называет их не иначе как суками, исключение делает только старухам старше семидесяти, у которых пользуется большой популярностью. Все бабки в радиусе километра от нашего объекта его знают, и на дежурствах он бегает к ним оказывать тимуровскую помощь, что не меньше роднит его с тёзкой- министром труда и социальной защиты, чем внешнее сходство. Мне он как-то сказал, что идет к очередной старухе что-то там лудить, взял паяльник и исчез часа на три.
- За это время можно всех старух в округе залудить!- высказал я своё раздражение когда он вернулся- Ты теперь как честный человек обязан на ней жениться!
- Ты правда так считаешь?- не удивился он, а вечером  отлуженная старушка притащила
Растреповичу литровую банку клубники, баклажку компота и прочие сласти, что еще больше укрепило нашу обоюдную уверенность в необходимости узаконить их отношения
Что бы делали одинокие старухи, если бы не военная служба, делающая иногда из людей Растреповичей?! А может быть служба здесь не при чем? Как вы думаете?
И уже собирался я на этом закончить, тем более что поступило предложение принять участие в конкурсе детективов под названием «Презумпция виновности» и я ломал голову над тем, где добыть хоть мало-мальски детективный сюжет, как на помощь мне неожиданно пришел Растрепович. Он и сценарий разработал, и роли распределил. Мне он отвёл главную роль. Правда для вхождения в роль мне понадобилось заглянуть ему в душу, а заглянув удивиться и ужаснуться: как в такой мелкой душонке такая огромная и зловонная помойка поместилась. Оказалось, что никакой он не тимуровец и со старушек деньги за мелкие услуги берёт, да ещё и торгуется при этом. Узнав об этом, я за род мужской оскорбился и, пользуясь правом старшего смены, к бабкам его не пустил. Тут и началась почти детективная история с преступником, потерпевшим, сообщниками, свидетелями, следователем и, что немаловажно, почти все они были офицерами запаса. Такой расклад соответствовал требованиям конкурса, и название «Презумпция виновности» к сюжету подходило. Итак, приступаем к детективу. Очень скоро я понял, что приобрёл злобного и мстительного врага. Всю ночь Растрепович обдумывал план мести и с утра приступил к его осуществлению. Начал он с артподготовки, как это делал такой же, но очень известный  придурок. Проснувшись, немедленно устроил истерику по поводу якобы громко работающей рации, которая не давала ему отдыхать.
- Набрали глухих старперов!- визжал он- Никакой возможности отдохнуть! Один пашу, остальные только телевизор смотрят.
- Ты чего бесишься? Я звук    не прибавлял! Как ты настроил, так рация и работает! Или то, что во время моего отдыха нормально для тебя слишком громко?- удивился я такому наезду. Вернее меня поразила наглость, с которой он это сделал. Если бы у вас была возможность сравнить меня и его, вы бы тоже удивились.
-Этот мудак здесь курил!- без зазрений совести соврал Растрепович только пришедшему бригадиру- Официально предупреждаю, если он еще раз здесь закурит, я его прям по морде дубинкой пере….!!!
Это заявление вызвало только смех, и значения ему никто не придал. Дело в том, что Растрепович числился штатным дурачком и психопатом, несмотря на «артистическую», по его мнению, натуру матерился как сапожник и размахивал пальцами веером, стремясь продемонстрировать новомодную крутизну. Но главное, он стал закрывать наглухо окна. Жара стояла нестерпимая и в дежурке нечем было дышать, а он тупо твердил, что ему холодно, но надевать куртку он не будет, а если кому-то  жарко, то пусть отправляются на улицу. Ни мои, ни бригадира увещевания на него не действовали, он считался только с собой. Дальше, больше. История приобретала скандальный характер, истерики следовали одна за другой, температура разбрызгиваемой слюны повышалась, враньё и беспардонность переходили все границы. Растрепович  подолгу совещался с тремя моими недругами, и вместе они придумывали новую провокацию. Тут, видимо, нужно пояснить, как я умудрился нажить столько врагов и, кем они были. Всё дело было в моей дурацкой привычке высказывать в глаза своё нелицеприятное мнение о характере и поступках сослуживцев. Почему-то сложилось так, что считалось говорить правду в глаза неприлично, другое дело в спину, тут можно хаять как душе угодно. И тут главное не выделяться. Сколько неприятностей принесло мне не следование этой традиции. Теперь о недругах. Все трое- зачарованные, в смысле закодированные от алкоголизма, причем неоднократно. Как известно кодирование на психику сильно влияет и на них это сильно заметно. Двое агрессивные психопаты, а третий- тихий пакостник. Первое место среди них занимал таксист. Таксист это его бывшая профессия, прозвище и характеристика. У нас он работал недавно и, в основном, для стажа. Работа его не интересовала, и половину дежурств за него отстаивали другие, а он расплачивался с ними деньгами. Случилось как-то мне с ним дежурить, и он стал хвастать тем, как вымогал с пассажиров завышенную плату. Нашел кому такое рассказывать. Вот и сказал я ему, что он хапуга и вымогатель и гордиться здесь нечем. Последовала бабская истерика с визгом и выкриками о том, что только дураки за такую плату на кораблях служили ибо он за сутки имел больше чем я в месяц получал.(что, кстати, соответствовало действительности)
- Зато я на новенькой десятке езжу, а ты пешком ходишь!- привёл он веский, на его взгляд, довод.
- Да! Пока я Родине служил, ты на подачках и чаевых сладкую жизнь вёл и незаработанные деньги в чулок складывал, но при этом оставался прислугой и холопом. Так что будь добр, никогда и ни по какому поводу со мной не разговаривай, у меня ты вызываешь брезгливость.
Таксиста аж перекосило. Так он с перекошенной злобой рожей с тех пор и ходил.
 Второй, по прозвищу Татарин, страдал манией величия, он всё время стремился всеми командовать, потому, что, как он заявлял, всегда и везде был главным. Какое-то время он утверждал, что у него два высших образования, потом выяснилось, что одно и то ПТУ, где он был групоргом, а в армии сержантом, что и давало ему право всеми командовать. Обидел я его дважды. Первый раз, когда он заявил мне в обычном для него приказном тоне: « Короче. Следующий раз за тебя я заступлю! Мне деньги нужны.»
- О таких вещах просят, а не требуют- возразил я когда ко мне вернулся дар речи- а уж мне решать пойду я тебе навстречу или нет.
- Я не привык просить. Как я сказал, так и будет!!!
- По-твоему не будет! По крайней мере, пока я здесь работаю.
- Значит, ты здесь долго не проработаешь!- заявил он, и с тех пор не упускал возможности укусить меня за ляжки. Второй раз дело было в деньгах, что придавало ему особый колорит. Взял Татарин из общей кассы три тысячи рублей, собранные для покупки кондиционера, обещал с получки вернуть, а когда пришло время расплачиваться, отдавать деньги отказался. Кузя, который как Великобритания, привык всё делать чужими руками, поведал мне, что он с Татарином уже говорил и теперь моя очередь на наглеца воздействовать. Я уклоняться от разговора не стал, но как только заикнулся о возвращении долга, нарвался на наглое заявление, что деньги ему больше нужны и отдаст их он когда сочтет нужным. На мои возражения о том, что деньги общие и распоряжаться ими он не в праве, а решать, что с ними делать будет коллектив, у него был готов ответ:
- Насрать мне на ваш коллектив! Здесь, кроме меня, одни бабы! Все молчат, один ты со своими претензиями лезешь!
Как видите, не только Растрепович был в нашей команде засранцем. Правда, это выражение в последнее время вошло в моду и с успехом заменило устаревшее «плевать», но мне резало слух, особенно когда касалось и меня. Сами понимаете, что после этого ,пойти на уступки я никак не мог. В разгар спора, остальные подтянулись ( как я уже говорил, был день получки), но активности не проявляли. Тогда я им сказал, что Татарин деньги возвращать отказывается, мотивируя тем, что кроме меня этого никто не требует, а остальные, то есть они, просто бабы и подчинятся его волевому решению, и еще, что ему на них … Вопреки ожиданиям, это не принесло успеха, все продолжали молчать. Не знаю, толи он своей наглостью сумел их запугать, толи еще что, но с ним предпочитали не связываться. И только Растрепович, пользуясь репутацией местного дурачка, на угрозы Татарина всегда отвечал: « Если ты меня хоть пальцем тронешь, я подкараулю тебя и из- за угла ломом по башке!». После некоторых размышлений, Татарин, видимо, пришел к выводу, что с Растреповича станется, и угрожать ему перестал. Наверное, именно это вдохновило Растреповича , позже применить угрозы и ко мне. Главным моим недостатком Татарин считал наличие такого качества как гордость.
- Гордость- качество хорошее- возражал я- это гонор- плохое. Тот самый гонор, что в тебе преобладает.
- Гонор, гордость!- путался в терминах Татарин- У тебя гордость плохо, у меня гонор хорошо! Каждому своё!
 Третьего обидело моё заступничество за второго. Незадолго до этих событий, остался он за бригадира, ушедшего в отпуск. Повышение не помешало ему сорваться в «штопор» и запить на две недели. Примеру руководителя через два дня последовал Татарин, но, будучи человеком хитрым, как-никак всю жизнь главным был, приобрёл больничный, сейчас это просто, да и в деньгах терять не хотелось. Выйдя из « штопора», экс бригадир не сразу въехал в обстановку и еще несколько дней изображал из себя начальника. После запоев у него всегда особое рвение к наведению порядка просыпалось. Вот в порыве этого рвения он и сказал мне: « Если этот пьяница завтра на работу не выйдет, я его уволю!». Вот так! Честное слово, я очень старался промолчать, но, видно, против природы не попрёшь.
- Кто бы говорил, а тебе следовало бы помолчать! Только сам из запоя вышел, а уже других пьяниц клеймишь позором! Совесть все-таки надо иметь!
Радетель порядка закусил губу, и еще один враг был нажит. Теперь, когда главные действующие лица определены, можно приступать к самой истории.
 Состоялось совещание узкого круга ограниченных людей, на котором Растреповичу было рекомендовано заняться непрерывным провоцированием меня на конфликт, определена цель – вывести меня из меридиана и, в конечном счете, добиться ответных действий, после чего следовало немедленно заложить меня начальству и подставить под увольнение. Всё было сделано по военной науке, помните: 1. Постановка задачи.  2. Уяснение задачи. 3. Определение взаимодействующих сил и средств. 4. Разработка плана действий. 5. Выполнение задуманного.
- Не боись! – говорили советники Растреповичу- Бить он тебя не будет! Он сам не раз говорил, что вышел из того возраста, когда споры решаются кулаками. Кроме того он всегда повторял цитату из «Трех мушкетеров» : « Разговаривать можно со всяким, драться только с равным!». Тебя он равным не считает, так что можешь действовать не опасаясь. А вот у него сердчишко пошаливает, и ты вполне можешь довести его до инфаркта, тем более что погода способствует.
 И Растрепович действовал. С каждым дежурством он вел себя всё наглей, явно наслаждаясь тем, что я молча сношу все его выходки. Наконец наступил решающий день. С утра он занялся своим обычным делом, подремал за столом, едва не разбив себе нос, а, отдохнув, приступил к выполнению плана: закрывал окна, переключал программу, которую я смотрел, загораживал проход к моему месту, клал ноги на мой стул, не давая мне сесть..., не смущаясь присутствием бригадира.
- Как старается тебя довести- сказал бригадир когда мы вышли покурить.
- Убери его, Виктор! Если он при тебе так изгаляется, представляешь что будет, когда ты уйдешь.
- Не посмеет! Не полный же он идиот!?
Не полный идиот не шел дальше мелких пакостей до 23 часов. К этому времени он решил, что пора действовать решительней.
- Лучше громко перднуть, чем тихо бзднуть!- сказал он себе и закатил истерику.
- Сегодня я тебе спать не дам!- визжал он брызгая слюной- Ты еще не знаешь с кем связался!!!
  А если заснёшь, я тебя дубинкой пере…!!! Прям по морде! И сдохнешь! ( Далее следовала непереводимая игра слов, из которой я узнал о себе много нового и интересного, но ввиду того, что из десяти слов только одно было не примитивным матом, приводить текст не стану, чтобы вас не травмировать. Скажу только, что длилась эта песня ровно пол часа.)
-Ишь, как его разобрало. Как бы не обосрался- восхищался я, естественно про себя.
- Я отстраняю тебя от дежурства- уже вслух когда Растрепович исчерпал свой репертуар- Отправляйся домой, а разбираться будем завтра, когда ты в себя придешь.
Шокированный тем, что его ария не возымела должного действия, по крайней мере, не было внешних проявлений, Растрепович выскочил на улицу. Я тоже направился к выходу покурить. Растрепович стоял метрах в трех от двери и что-то злобно ворчал. Увидев меня в дверном проеме, он бросился навстречу и толкнул меня руками в грудь. Это было уже слишком, пришлось взять его за шкирку, вышвырнуть вон и закрыть дверь. За дверью визжал Растрепович, как будто порвал любимые колготки. Внезапно вой прекратился, и он довольно членораздельно сказал: « Сейчас вызову оперативного и бригадира. Скажу, что ты меня избил! Я тебе ещё покажу!»- и Растрепович вприпрыжку помчался к дому в 50 метрах от нас, где тоже была наша охрана.
- Другой бы возражал, а я не буду – сказал я ему вслед – Разберёмся.
И тут я не учел, что наше начальство состоит из армейских. А у армейских как? Кто первым доложил, тот и прав! Минут через пять появился Растрепович, глаза его светились торжеством, и он все повторял: « Сейчас приедут. Вот теперь-то я тебе покажу!!!»  Вскоре прибыл дежурный с оперативником, и разборка началась. Никогда не видел, чтобы так быстро менялось выражение лица, Растрепович представлял саму невинность.
- Меня избили! Вот видите, у меня губа разбита!- тыкал себе в рот пальцем- Он меня и убить мог!
С чего начинается любое разбирательство в армии? Правильно, с объяснительных. Вот нас и усадили их писать. Больше бумаги- чище ж… Пока мы синхронно писали по разному об одном и том же, подтянулся бригадир с женой. Нет, жена- не официальное лицо, в разбирательстве участия не принимала и в нашу будку не поднималась. Она внизу осталась за мужа переживать, так её звонок Растреповича напугал. Вдруг мужа тоже бить будут. Замечаю, Растрепович норовит в мой листок заглянуть, списать, что ли надеется. Сдаем письменные работы, дежурный с бригадиром внимательно, как будто ошибки ищут, их читают.
- Ну ты и придурок!- говорит бригадир, прочитав сочинение Растреповича- Ты же сам себе приговор подписал! Ты сам пишешь, что угрожал ему дубинкой! И что толкнул его, тоже!
- Это я пошутил!- парирует сочинитель- Дай я кавычки поставлю и «толкнул» на «столкнулись» исправлю. У меня с грамматикой всегда плохо было- вырывает у бригадира объяснительную и вносит исправления.
Дежурный- мужик нормальный, и Растреповича с объекта убирает, и сам на машине домой отвозит.
- Как же бригадир додумался этого психопата с Саней поставить?!- сказал он, проходя мимо затаившейся внизу жены бригадира- Видел же, что тот провоцирует скандал.
- Ты получил то, чего добивался!- попрощался бригадир с Растреповичем.
Наутро нас потащили в агентство для окончательного разбирательства. Разборку проводит ВрИО начальника охраны нашей группы охраняемых объектов, наш в отпуске. Послушал он Растреповича и всё понял, меня даже ни о чем спрашивать не стал. Особенно сильное впечатление на него произвело заявление Растреповича о том, что, зная о больном сердце, он хотел добиться, чтобы мне стало плохо. Решение: Растреповича уволить, предоставив ему возможность уйти по собственному желанию, меня наказать лишением надбавки за конфиденциальность за несвоевременный доклад. Растрепович воспользоваться возможностью уйти по хорошему не захотел и, срочно собрал совещание моих «друзей». Сдуру, он попытался привлечь на свою сторону еще двоих: бригадира и охранника Асабина по прозвищу Прапор. Затея провалилась, оба обвинили Растреповича в провокации и лжи. Демонстрация небольших царапин на губе и на ребрах, вызвала сомнения в их происхождении. Совещание пришлось перенести из помещения охраны на крышу гаража.
- Откуда ссадины?- поинтересовался Кузя.
- Когда вылетал из дежурки о косяк двери ударился.- решив, что «адвокату» следует говорить правду, признался пострадавший.
- Никому не говори об этом, а сходи к судмедэкспертам и сними побои! Ты же сказал на разборе, что тебя избили! Вот и стой на своем. Можешь с врагом своим поторговаться, справкой у него под носом помахать, пригрозить в суд подать, если не договоритесь.
- Чего грозить-то? – встревает Таксист- Подай заявление в милицию. Пусть потом отмывается. Уволят как минимум, и деньжат с него сорвешь за то, чтобы заявление забрать!
- Так я же когда дежурному позвонил, сказал что назревает скандал, а когда они приехали, спутал и стал говорить, что к этому времени он меня уже избил.- хныкал Растрепович- Они меня на этом подловили.
- Думаешь, они помнят, что ты там лепетал? Скажешь, что переволновался. Главное стой на своем.
  На том и порешили. На следующий день пострадавший отправился в лабораторию судебно-медицинской экспертизы, предъявил свои царапины и получил справку о том, что они не повлекли  даже краткого расстройства здоровья, очень удивившись, что услуги лаборатории платные.
- Это как же,- возмущался он- меня избили, и я же должен за это 500 рублей заплатить???
Тут надо сказать, что в этом я с ним впервые полностью согласен. Со справкой наш герой направился в Октябрьский райотдел милиции и подал заявление.
- А из за чего произошел конфликт- поинтересовались милиционеры.
- Мы не поделили время отдыха.- ответил с ангельским видом Растрепович, после чего, по его собственным словам, милиционеры долго и весело смеялись.
Возиться с явным придурком милиционерам не хотелось, тем более, что наш объект находился в другом районе, и они отправили бумаги по месту «совершения преступления». Растрепович торжествовал. В мечтах он уже видел меня за решеткой. О поступлении заявления сообщили нашему начальству, и оно, руководствуясь принципом: « Лучше перебдеть, чем недобдеть!!!», отобрало у меня оружие. Мало того, что отобрало, но и приказ о закреплении оружия переделало как будто меня там никогда и не было, и плату за оружие задним числом сняло. Возражения бухгалтера о незаконности подобных действий в расчет приняты не были. Начальники у нас сплошь бывшие военные, из тех чей интеллект не поднимался выше уровня Устава, причем того, в котором  первая статья гласит: «НАЧАЛЬНИК ВСЕГДА ПРАВ!», а вторая- « если начальник неправ, ЧИТАЙ СТАТЬЮ ПЕРВУЮ!». Уверенность в преобладании в их организмах костного мозга над головным была у меня и раньше, но в этом деле они явно превзошли самих себя. Одним словом, они относились к той породе начальствующего состава, которых настоящие офицеры презирали, солдаты (матросы) посылали… А тут, вдруг, практически неограниченная власть прямо в руки свалилась. Вот они этой властью всласть и пользовались, а если кто-то пытался возражать, то сразу говорили коронную фразу: « Не нравится, увольняйтесь!!!» Думаю излишне говорить, что перед вышестоящими, они немедленно принимали позу бегущего египтянина и лизали пониже спины, приговаривая: « Господин начальник! Ваша собачка не лает! Разрешите мне?! Гав!». А еще они были мелочны и любили распоряжаться чужими деньгами, для чего ввели систему штрафов, запрещенную законом, и объясняли её тем, что должны же они как-то нас материально наказывать, а раз премии не предусмотрены, и нельзя их лишить, то они будут лишать надбавки за конфиденциальность. Директор, однажды, утащил домой купленный для комнаты отдыха телевизор, а на его место поставил свой, старенький и с меньшим экраном. Чтобы исключить разговоры на эту тему, он запретил отдыхающей смене смотреть телепередачи. Только вмешательство одного из учредителей вернуло всё на свои места. А узнав, что он побывал толи в Чечне, толи в Афгане, я перестал удивляться тому, что наши войска несли там большие потери. Таким образом, мне предстояла встреча с человеческими особями, о которых великий Гёте в своё время сказал ( за точность цитаты не поручусь, но смысл сохранён):
                Смешной божок
                Он искру божью
                На то лишь смог употребить
                Чтоб средь скотов скотиной быть!

Итак, спустя две недели после инцидента, была назначена еще одна разборка. Теперь уже с участием нашего штатного начальника охраны, вернувшегося из отпуска. Беседовали с нами по отдельности, но бригадир рассказал мне, что Растрепович, на этот раз, уже не говорил о том, что пошутил, угрожая мне дубинкой, и на кавычки в объяснительной не ссылался, а сообщил, что собирался «будить» меня ударами по столу, и не резиновой дубинкой, которая относится к спецсредствам, и на использование которой у него нет лицензии, а простой деревянной дубиной. Это он выводы из первого разбирательства сделал.
- Моё решение таково.- заявил Юрий Борисович Артемьев, не терпящим возражения голосом- Вы будете уволены!!! Однозначно!!! Пишите заявление по собственному желанию! Этим Вы избавите нас от лишней волокиты.- Это он мне.
- Хотелось бы знать на основании чего принято такое решение- скорее для очистки совести поинтересовался я.
- На основании того, что Вы применили физическую силу к Мерцалину и нанесли ему побои.
- Я побоев ему не наносил и силу не применял!
- У него справка есть!
- А что, в этой справке написано, что это я его? Я таких справок могу десяток принести. Главное заплатить, и тебе любую царапину официально оформят, раз у тебя такое желание возникло. А нанесение побоев нужно доказать!
- Мне ничего доказывать не надо! Я так решил!!! И всё! Мы офицеры!
- Если вы думаете, что я как Мерцалин буду за эту работу цепляться, то вы ошибаетесь. А вот насчет вашего последнего  заявления, я сильно сомневаюсь!
 Заявление я написал. На следующий день мне предстояло в последний раз отдежурить, после чего я еще до всей этой истории был оформлен в отпуск за прошлый год, а отпуск за текущий год мне обещали компенсировать. К концу дежурства бригадира вызвали в агентство и велели ознакомить меня с приказами о моем наказании за халатность, состряпанными задним числом. Этими приказами я был лишен всех материальных надбавок к окладу (за конфиденциальность, за оружие, стимулирующей) на сумму около полутора тысяч рублей. При начислении отпускных, было проигнорировано правило, по которому брался средний заработок за последние три месяца, в результате чего я терял еще полторы тысячи. Не возникало сомнений, что и с выплатой компенсации за неиспользованный отпуск собираются поступить так же. Это было уже слишком, и я написал на приказах: « Поскольку заявление об увольнении я написал не по своему, а по вашему желанию, неплохо было бы, чтобы администрация соблюдала законы хотя бы в первом приближении. Имеют место три наказания за один и тот же незначительный проступок, приказ издан задним числом, не начислена оплата за оружие за уже отстоянные с оружием дежурства, ни в коей мере не нарушена конфиденциальность. Если нарушения закона в отношении меня не будут исправлены, я вынужден буду обратиться в суд.». Хотел написать ЦЕЛУЮ, но вспомнил их напыщенные физиономии, и просто расписался. Реакция на мое послание была потрясающей. Так о стимулирующей надбавке было заявлено, что она выплачивается по усмотрению директора, и платить её или нет, зависит только от его желания. Ничего умней они не придумали, и стали нести чушь о том, что предлагали мне вместо увольнения низкооплачиваемое место вахтера на отдаленном объекте, совершенно не учитывая того, что перевод на должность с меньшей оплатой так же является наказанием и допускается только временно. Не хотелось мне заниматься тягомотиной судебного разбирательства, но, видимо, придется. Происходило всё это первого сентября, когда вся страна с напряжением следила за событиями в Беслане, а моё начальство волновало только, как обобрать своего работника. Кстати говоря, Мерцалина вернули на работу, как было сказано, до окончания разбирательства уголовного дела по его заявлению. Вскоре меня вызвали в милицию. Опорный пункт занимал одну плохо освещенную комнату  с четырьмя столами, на одном из которых стоял компьютер, по древности уступающий только счетам. Нашим участковым оказалась симпатичная молодая женщина с внимательными умными глазами. Кроме неё в комнате ютились два старших лейтенанта и майор, судя по всему старший. Со мной увязался приятель Гоша, раньше служивший в военной прокуратуре и любивший щеголять своим прокурорским прошлым.
- Меня зовут Елена Николаевна Рыжанкова. На Вас поступило заявление и мне поручено разобраться в этом деле. Изложите, пожалуйста, вашу версию случившегося.
- Прежде, хотелось бы узнать, в чем меня обвиняют?- поинтересовался я, потому что мне сказали, что Растрепович подал второе заявление, в котором утверждает, что я грозил его убить и что-то еще в том же роде.
- Некто Мерцалин утверждает, что вы его избили на рабочем месте, причем, применив спецсредства, то есть резиновую дубинку.
Эти фантазии Растреповича я уже слышал, и прежде чем приступить к изложению событий спросил:
- Вы его видели?- и получив утвердительный кивок, добавил- Тогда Вам легче будет меня понять!
Когда я дошел до эпизода выбрасывания  Растреповича из помещения, Елена Николаевна меня перебила, верней это была мысль высказанная вслух:
- Вот это ближе к истине!
-???
- Дело в том, что синяк, который Мерцалин объясняет ударом дубинкой, ни по форме, ни по размерам не соответствует следу, оставляемому таким ударом. Скорей он мог появиться, если за что-то зацепиться. Вы не заметили, не налетел ли он на дверной косяк, когда Вы его вытолкнули на улицу?
- Я не заметил. Но вполне мог, как, впрочем, мог и упасть на лестнице когда бежал звонить, или еще где- нибудь.
- Скажите, после того как он позвонил, вы с ним разговаривали, или может быть, имела место стычка?
- Ну что Вы?! Я не сказал ни слова, а он всё твердил: « Ну, теперь я тебе устрою!!!»
- Видите ли, дежурный и оперативник в беседе со мной показали, что когда Мерцалин звонил им, то заявил, что назревает скандал, и просил срочно приехать, чтобы унять зарвавшегося старшего смены и предотвратить его избиение. Когда же они подъехали, он стал утверждать, что его уже избили к моменту телефонного звонка. Таких противоречий в его показаниях много. Например, он утверждает, что Вы грозили застрелить его из табельного оружия, а дежурный показал, что ружьё находилось в сейфе, и Вы даже объяснили это тем, что весь день держали его там, в нарушение инструкции, видя провокационное поведение Мерцалина и не желая иметь в руках оружие, в случае если он попытается на Вас напасть.
- Вы же сами видите, что он всё время лжет, и уже запутался в собственном вранье! Кроме того, раз у нас разговор идет не по схеме: «Здесь вопросы задаю я!», скажите, вот вы женщина, здесь еще трое мужчин- офицеров, как вы считаете, если человек угрожает, оскорбляет, матерится и брызжет кипящей слюной, наконец, толкается, явно нарываясь на драку, а получив отпор бежит жаловаться начальству и строчит заявление в милицию, то можно ли считать, что он по праву носит брюки?- По глазам вижу, что меня поняли. Вместе составляем встречное заявление по поводу нанесенных мне оскорблений и угроз.
- Мерцалин уверен, что играет в одни ворота, потому что Вы не предпринимаете никаких действий- говорит Елена Николаевна- Узнав, что может быть возбуждено уголовное дело против него, он, возможно, заговорит по-другому. Тем более, что оскорбления и угрозы он выкрикивал при свидетелях, а его обвинения, будем так говорить, недоказуемы. Он еще говорил, что Вы пишите какие-то бездарные рассказы, в том числе и о нём, чем подрываете его репутацию.
- Я действительно записываю всякие забавные случаи в основном из своей службы, знаете, в жанре «военно-морского трёпа», и несколько рассказов даже напечатали в сборнике «В море, на суше и выше.» - замечаю, что имя Покровского производит впечатление, и включение моих баек в его сборник поднимает меня в глазах милиции.- Есть у меня и небольшой рассказик о нём, но он у меня набран на компьютере как черновик и, естественно, нигде не печатался. Написан он еще до этих событий, и, если хотите, я принесу Вам дискетку, прочитаете мои над ним наблюдения.
 На следующий день мне позвонил бригадир, поинтересовался, как идут мои дела, и предупредил, что Растрепович со своими советниками, что-то затевают, толи лжесвидетелей ищут, толи еще что.
Только трубку положил, как позвонил Прапор:
- Не ссы Саня! Мы за тебя! Ну а если посадят, то я тебе отдельную камеру с хорошим видом из окна устрою! У меня жена в колонии работает.- веселится он в трубку- А вообще-то, Растрепович здесь треплется, что ты ему, якобы, деньги предлагал за то чтобы он заявление из милиции забрал, а он сомневается взять отступные или лучше тебя посадить. Мне тоже говорил. Я, конечно, не поверил, но ты, на всякий случай, учти. Неспроста он это придумал, верней не он, а ты сам знаешь, кто его науськивает. Если место хорошее найдёшь, перетягивай нас с бригадиром. Пора с этого гадюшника линять!
 Через пару дней, я отнёс в милицию ксерокопию паспорта и обещанную дискету. «Суперкомпьютер» с дискетой не справился, и ознакомление с содержимым пришлось отложить. Сказал я и о звонке Прапора, и новой выдумке компании «Растрепович и К»
- Завтра соберу вас вместе, попробуем оформить примирение сторон. Я с ним уже говорила. Сначала он упрямился, а когда узнал о встречном заявлении и том, что ему грозит судимость и условный срок до шести месяцев, сразу сник и обещал подумать. За пол часа он здесь всех достал, и истерику закатил, и в собственном вранье запутался. Теперь он признал, что покидал объект и ходил к старушкам, но денег с них не брал и всегда носил с собой рацию, так что в случае необходимости его можно было вызвать. Кстати, старушки факт оплаты его услуг подтвердили. Вот посмотрите- протягивает Елена Николаевна протокол его допроса- Он пишет, что, увидев в окно как Вы взяли сигареты и направились к выходу, двинулся навстречу, чтобы столкнуться в дверях и, из принципа, не дать Вам выйти. Он действительно настолько глуп, что сам себя выводит на чистую воду. Вам даже не нужно что-либо доказывать. Но больше всего он был удивлен подачей Вами встречного заявления, а когда я спросила, почему это стало для него неожиданностью, проговорился: «Это не в его характере.» Так что на сегодняшний день, подтверждается всё, что Вы рассказывали. Скорей всего, он затеял всю эту историю с целью вымогать у Вас деньги, или его подставили ваши недоброжелатели, пользуясь его глупостью и жадностью. Он назвал всех своих советчиков, и список в точности совпадает с тем, что Вы говорили.
- Он не только Вас достал. Особенно тем, что единственный с рацией ходит и бдительность проявляет. Эту историю уже никто слышать не может.
 На следующий день состоялась решающая встреча. Растрепович, как всегда, опоздал, и околачивался у входа, с независимым видом, а когда заметил приближающуюся Елену Николаевну, юркнул в коридор и перед дверью затаился.
- Не разговаривали?- поинтересовалась Елена Николаевна, поздоровавшись.
- Избави меня Бог! А то еще скажет, что я ему угрожал, или еще что.
- Тоже верно- согласилась она и мы вместе зашли в кабинет. Растрепович пристроился в кильватер и не дожидаясь приглашения занял место поудобней, напротив места участковой. Я присаживаюсь сбоку и немного позади. Размещение гарантирует первоочередное внимание Растреповичу.
- Ну что, Вы подумали?- обращается к нему Елена Николаевна- Александр Сергеевич не стремится к судебному разбирательству, не хочет портить Вам биографию и лишать Вас работы, и согласен на примирение.
- Я тоже за мир, а как пострадавший думаю, что вопрос компенсации пусть останется на его совести.- не изменяет своей сучности Растрепович.
- Могу дать тебе десять копеек.- не выдерживаю я- На больше твоя провокация не тянет. Но при этом я буду считать, что сильно переплатил.
- Я ведь не ответил ударом на удар, хотя мог!- торгуется Починок.
- Ничего ты не мог! Особенно если бы я тебя ударил! Нечего здесь из себя бойца строить. Ты интриган и провокатор! Здесь это уже все поняли. Так что лучше помолчи. Молчащий ты умней выглядишь.
- Итак, я оформляю отказ в возбуждении уголовных дел по обоим заявлениям, в связи с примирением сторон. Нужны будут ваши подписи. Можно встретиться в суде, а можно здесь в четверг с семнадцати до девятнадцати- говорит Елена Николаевна тоном, по которому даже Растрепович и Починок вместе взятые поняли бы, что им пора- А Вы, Александр Сергеевич, задержитесь.
- Ну и кадр!- не выдерживает один из старлеев, когда пострадавший избавляет нас от своего присутствия- Даже при нас торгуется. Неужели не понимает, что столько раз сам себя разоблачил?
- От души посмеялись.- возвращает мне дискету Елена Николаевна- Хоть Вы и говорите, что это всего лишь черновики, но нам понравилось. Я даже распечатала, и сегодня вечером с друзьями читать будем. Нужно! Нужно нам на нашу глупость и хамство указывать. Слишком много этого добра развелось.
 Тут я и рассказал милиционерам о конкурсе детектива «Презумпция виновности-4» и спросил, не подойдет ли только что закончившаяся история в качестве сюжета. В опорном пункте возникло оживление. Идею одобрили, и соответствие событий названию отметили, и даже сказали: «В детективах всё уголовный розыск да прокуратура, а о нас – участковых, даже не вспоминают!».
 - Только Вы имена немного измените, а то Мерцалин на Вас в суд подаст. Но только совсем немного, чтобы узнать можно было. Страна должна знать своих «героев».
 На прощанье, работники милиции пожелали мне никогда больше не встречать таких напарников и начальников.
 Так и родился этот рассказ. Детектив это или нет, судить вам. А вот то, что всё это правда, я вам гарантирую. И хотя история еще не закончилась, и господа Посохов В.Н , Артемьев Ю.Б и Коноплев, всё ещё живут по принципу «Я- начальник, ты - дурак. Ты- начальник, я- дурак!!!», и мне предстоит их в этом разубедить, я на этом, пожалуй, остановлюсь. Сейчас ведь в моде незавершенные истории. Так я решил, но не тут-то было. События разворачивались с головокружительной быстротой, и главное все больше приобретали форму детектива. Теперь в ней были подслушивающие устройства, погони и прочие детективные прибамбасы. Но давайте по порядку. Началось все с того, что совершенно неожиданно у нашего инспектора по охране труда Коноплева проснулось желание поработать, и он решил, наконец, оформить выплату страховки за производственную травму, полученную мной еще в начале апреля. До этого он придерживался мнения, что этим должен заниматься я сам, потому что он один, а нас много. Напоминание о том, что каждый должен делать свою работу он воспринял как оскорбление и тут же настучал директору, что я не хочу выполнять его обязанности. Директор был как всегда мудр: «Тогда Вы ничего не получите!- сказал он мне по телефону- А слушать ваши доводы мне некогда и нет желания. Я с утра только и делаю, что кого-нибудь слушаю!
 Плюнул я на страховку и очень удивился, когда Коноплев, вдруг, этот вопрос реанимировал. Не прост, ох как непрост инспектор по охране труда! И реакция у него отменная. Почуяв запах судебного процесса, решил он себя обезопасить, и нарушения закона с его подачи ликвидировать.
- Зачем мне все это?- резонно думал он- Лучше мне в это дело не ввязываться!
Приняв такое решение, он стал вести себя как мой лучший друг, даже удачи на новом месте пожелал, и вручая мне документы на страховку все повторял непонятную фразу: «Всё что можем.» Смысл бухтения стал понятен в страховой компании. Оказалось, что наше самое богатое в Самаре охранное предприятие страхует своих работников на сумму в десять раз меньшую чем самые бедные и поэтому сумма страховки за сломанную руку меньше чем за разбитую фару на велосипеде. Однако, вспышка коноплевского энтузиазма породила необоснованные надежды на всеобщее поумнение нашего начальства, и я решил попытаться договориться с ними по хорошему. Напрасно я это сделал. Всеобщее поглупение- дело обычное, а вот поумнение- невероятное.
 Теперь, когда милицией доказано, что силу к Растреповичу я не применял, побоев не наносил и все его наезды на меня- ложь, ….., и провокация, приказ о моем наказании превратился в нелепость и его следует выбросить в мусорную корзину. Об этом я и сказал Артемьеву, добавив:
- Работать у вас я после случившегося сам не хочу, но давайте разойдемся по-хорошему.
- Приказ мы отменять не будем!- важно надул щеки Юрий Борисович- Вы виноваты в том, что допустили накала страстей и истерику со стороны напарника!
- Не понял! Выходит, провокацию устроил один, а наказывать нужно другого?
- Именно так! Если мы с Коноплевым начнем грызться, то директор будет прав, уволив обоих! Вы должны были предвидеть развитие событий и доложить нам или потребовать от бригадира заменить Мерцалина.
- Тогда и Вас нужно увольнять! Мы ведь с Вами сейчас спорим. А заменить Мерцалина я бригадира просил, и Вы об этом знаете.
- Мы не спорим, а разбираемся! Так что меня увольнять не за что!
Вижу говорить больше не о чем и отправляюсь в отдел кадров. И тут надо сказать, что собирался я идти в компанию весьма забавных ребят, где за рюмочкой чая зачастую рассказываются прикольные истории, и прихватил с собой диктофон. Вот он мне и пригодился. В кадрах мне заявили, что копии с документов, которые я просил мне выдать, могут предоставить только с разрешения директора. И я отправился к директору, хотя знал, что указанные мной копии должны представляться по первому требованию. Не зря! Ох, не зря, прежде чем войти в кабинет директора я включил диктофон. Поздоровавшись, и не дождавшись ответа, я изложил суть дела.
- Зачем Вам копии с этих документов?
- Они необходимы для подачи иска в суд.
- На кого подачи в суд? На нас???- с пол оборота завелся директор- Да я на тебя прям сейчас уголовное дело организую!!! Ты у меня надолго сядешь!!!
- И этого разобрало, аж трясётся.- думал я уклоняясь от кипящих брызг- Неужто и он обосрется?!  Как- никак директор. Должен быть покрепче Растреповича.
- Что Вы ко мне всяких проходимцев направляете?- орал между тем потенциальный засранец в телефонную трубку, хотя его вопли и так были слышны в самых отдаленных углах- Шляются тут всякие, работать мешают! Сами с ним разбирайтесь!
- И этого нужно увольнять! Он тоже допускает накал страстей!- подумал я, направляясь в кадры.
- Дежурного ко мне!- неслось вслед мне из кабинета- Выкиньте этого правдолюба отсюда, и чтобы я его никогда больше не видел!!!
- Это врядли!- на ходу созрело решение- Так со мной разговаривать безнаказанно нельзя!
- Ждите в коридоре- заявили мне в кадрах, не успев переварить полученные ценные указания и не решив, что им делать дальше. А может просто для того, чтобы показать, как мало я значу в их глазах.
 В коридоре меня настиг дежурный- вполне приличный с виду мужик, но человек подневольный, и стал активно интересоваться целью моего визита. Поскольку я болтался в Агентстве уже часа два и всем было известно с какой целью я это делаю, его приставания выглядели, по меньшей мере, наивными. Так ведет себя уличная шпана, требующая с некурящего прикурить, прежде чем дать ему в морду. Пришлось объяснить дежурному всю неуместность его вопросов, при наличии у меня записи разговора с директором, продемонстрировав для наглядности диктофон, а, заодно, тонко намекнуть, что его втягивают в гнусную провокацию, после совершения которой, от него отрекутся в добрых шпионских традициях. Разъяснения подействовали, и дежурный вприпрыжку отправился докладывать начальству о том, что «Правдолюб» оказался, не так прост, как думали и получать новые ЦУ (ценные указания). Неизгладимое впечатление диктофон произвел и на кадровика, или кадровицу (остановимся на определении КАДРУ) по имени Марина. На её лице мгновенно нарисовалось раздвоение личности: хотелось и шефу угодить, и в историю не попасть. Пока я перечислял ей необходимые мне документы, в помещение . со свистом рассекая воздух и пыхтя как кипящий чайник, ворвался сам  ГОСПОДИН ДИРЕКТОР.
- Чего Вы хотите? Что Вам надо? Чего Вы добиваетесь???- выпустил он порцию пара- Ничего ему не давать!!! В суд собирается подавать? Вот через суд пускай и запрашивает!!!- и еще одна порция пара, но уже мне- Идите отсюда!!!- принял он позу указателя направления движения, живо напомнив мне грузинский мультфильм, на грузинском же языке, в котором крыса приняв аналогичную позицию произносила единственную фразу по русски: «Уходите Вонь!!!»
Напоследок, он еще раз пообещал организовать мне пожизненное заключение в известном «Черном лебеде» среди особо опасных преступников и позлорадствовав по поводу отсутствия в этом заведении передач. Удаляясь, я услышал как  кадра Марина, информировала зловещим шепотом шефа о сеансе звукозаписи.
- Догнать! Схватить!! Отнять!!!- неслось, обгоняя меня по коридору.
 Покидая родное Агентство, я успел попросить, дежурившего на выходе моего бывшего напарника Юрка, приобрести за мой счет памперсы для директора. Согласитесь неудобно, когда от начальства исходит запах как из отхожего места. После чего выкатился на улицу. Вот когда пригодился трехлетний  опыт пребывания в горячей точке. Через несколько секунд, я наблюдал за всей этой суетой в курятнике из безопасного места, расположенного совсем рядом. На крыльцо выскочили два оперативника, помахали бестолково руками, наверное, чтобы выглядеть разгоряченными погоней, сказали не без удовольствия в голосе: «УШЕЛ!!!», перекурили, продлевая время погони, и отправились докладывать директору о постигшей их неудаче. Ребятам предстояла процедура выпускания остатков пара, но они были готовы вынести всё, потому что директора терпеть не могли все, даже мухи в его кабинете дохли.
На этом можно было бы в который уже раз закончить, но не дает покоя утверждение знакомого юриста о необходимости восстановиться на работе через суд (такие ныне, увы, времена), и пожелания всех кто эту историю знает, проучить директора до выработки у него условного рефлекса  по нескольку раз в день менять штаны.