Кризис среднего возраста

          Кризис среднего возраста


- Так… Ничего себе... - Илона обессиленно опустилась на пластиковый стул, стоящий рядом со стиральной машиной на техническом балконе.
- Боже мой! А банально-то как! Если бы открыла какую-нибудь книгу на этой странице, даже читать не стала бы дальше – слишком избито! А в жизни-то все так и происходит, оказывается… Все-таки наша жизнь – неоригинальная штука! Все повторяется из года в год, из века в век и не зависит от воспитания, вероисповедания и даже местопребывания. 
Илона еще раз покрутила в руках найденную в кармане брюк мужа записку и снова прочитала ее.
«Дорогая! Дарю тебе то, что ты просила. Надеюсь, что на этот раз угодил.
Твой Папик.»
Илона вздохнула.
- И что бы на это подумала обыкновенная среднестатистическая жена где-нибудь в Рязани, Мюнхене, Нью-Йорке или Токио? Да одно и то же: что у ее благоверного, на почве мужского кризиса среднего возраста, – роман на стороне.
Ну, судя по стилю, это не роман, а романчик. Да и героиня его тоже – явно не Женщина мечты, а просто, вероятно, соплячка, решившая воспользоваться вниманием «стареющего козла». «Папик» - это уж слишком пошло. У Анатолия всегда было прекрасное чувство вкуса. Что это вдруг мужика на такую дешевку понесло? То ли прекрасные дамы на его лысину и живот-«привет ногам» не западают, то ли у него страсть разум затмила.
- Подожди-ка. А вдруг эта записка никакого отношения к моему мужу не имеет? Ведь нигде не написано имени, а поскольку она напечатана на принтере, то и почерк идентифицировать не представляется возможным. Та-ак, если к записке прилагался подарок, то он явно был дорогим. А это значит, что Анатолий ни за что не выбросит чек за покупку.
Она решительно подошла к шкафу, где в деревянной шкатулке хранились все чеки. Илона всегда смеялась над педантичностью своего мужа. В одном конверте он хранил все чеки на покупки, сделанные кредитной карточкой. Когда кредитная компания раз в месяц посылала им распечатку всех покупок, Анатолий садился за стол, ставил перед собой конверт с чеками, рассортированными по датам, и, сверяя перечень покупок по распечатке с ними, по одному вычеркивал из списка. За последние 10 лет только однажды он нашел ошибку, когда в книжном магазине за одну и ту же покупку дважды сняли плату. Как потом выяснилось, в первый раз что-то произошло с бумагой в кассовом аппарате и продавщица, поменяв ленту, провела оплату еще раз, решив, что в первый раз не прошло. Деньги им, конечно же, вернули, но уверенность Анатолия в том, что он делает все правильно, еще больше окрепла. А в шкатулке он держал чеки на вещи, которые по необходимости можно было бы сдать или поменять.
Поискав в шкатулке, она нашла чек на покупку бриллиантового кольца, сделанную буквально несколько дней назад. Никаких дней рождения ни у нее, ни у дочки в ближайшее время не было, юбилеев – тоже не намечалось.
- Ах ты, сукин кот! Кто бы мог подумать! – Илона криво усмехнулась.
Она встала со стула, привычными движениями загрузила стиральную машину, поставила на нужный режим и включила. Через час придет домработница и как раз успеет переложить белье в сушилку, а затем и погладить.
- Итак, - подумала она. - Что же мне теперь делать? Если наша жизнь столь неоригинальна и повторяет одни и те же проблемы, то, может быть, стоит не придумывать велосипед, а воспользоваться уже известными готовыми решениями. Ну, что делали обманутые жены в известных мне женских романах и фильмах?
Она двигалась по квартире, машинально прибирая вещи, лежавшие не на своих местах.
Насколько я помню, решений было несколько:
1) Вариант первый, «советский». Героиня молча собирает чемодан мужа и выставляет его в коридор. Когда муж возвращается с «совещания», она показывает ему записку и говорит что-то типа: «Я не могу жить во лжи. Если ты полюбил другую, уходи к ней. За меня и детей не беспокойся. Я смогу поднять их одна!» Он уходит. Она говорит детям, что папа уехал в длительную командировку. Погружается вся в работу, даже занимается общественной деятельностью и, вообще, стойко переносит все испытания. Потом муж попадает в сложную ситуацию, молодая жена бросает его, и тогда приходит наша героиня помогает ему и гордо уходит. И он видит, что она достойнее его молодой жены. А потом… стоп. Уже не подходит.
Что там дальше?
2) Вариант второй, «восточный». Поревев над запиской, жена начинает размышлять и понимает, что без мужа ей детей не поднять и поэтому делает вид, что ничего не произошло. Кроме того, при первой же возможности она рожает ему еще одного ребенка, думая, что этим сможет привязать мужа еще больше…
Брр… Не подходит.
3) вариант третий, «американский». Найдя записку, жена отправляется на работу к мужу, устраивает там страшный скандал. Потом возвращается домой, звонит своему адвокату и начинает бракоразводный процесс. Затем она встречается с разведенной подружкой и та сообщает, что героиня слишком посвятила себя семье и мужу и ей необходимо, наконец, заняться собой. Героиня записывается в тренажерный зал, к модному парикмахеру и косметологу, а заодно садится на диету. Подруга помогает ей открыть свое дело. Через несколько месяцев наша героиня уже не толстая неухоженная домохозяйка, а стройная красавица – бизнесвумен. И муж, пришедший на бракоразводный процесс, кусает себе локти и ногти на ногах и руках, прозревая и понимая какую женщину он оставил.
Чушь! Начнем с того, что у Илоны прекрасная фигура и в свои 47 выглядит она куда лучше своего муженька в его 50 с весьма заметной лысиной и выдающимся вперед животом. Да и самоутверждаться на работе ей не надо, она достаточно неплохо сидит на государственной службе и пользуется уважением сотрудников и начальства. Муж всегда гордился ее внешностью и успехами на работе.
Так какого ж рожна ему не хватает? Да! Синдром среднего возраста налицо. Ну не хотят эти козлы стареть вместе с женами. Им – молодух подавай! И того не понимают, бедные, что на лысой голове рога лучше видны. Но я, кажется, отвлекаюсь. Что же мне делать? Устраивать скандалы? Во-первых, не умею, во-вторых – не желаю: противно. Сделать вид, что ничего не произошло? Не получится. У меня же все на лице написано.
Так что же делать?
Илона стала собираться на работу. Привычные мысли, связанные с каждодневными проблемами, продолжали крутиться в ее голове, мешая сосредоточиться:
- Не забыть прибавить к списку покупок в супере шампунь для дочери. Надо б еще купить консервированную вишню. В пятницу вернется домой на побывку сын из армии, она хотела ему вареников с вишней налепить. Со свежей-то куда вкуснее, но в наших "палестинах" вишня бывает очень короткий срок на рынке и очень дорого. Но ничего, и с консервированной будет вкусно.
Илона вышла из ванной. Взяла фен и начала укладывать волосы перед зеркалом.
- Нет, я какая-то ненормальная. Надо же что-то делать! Устроить сегодня вечером разборку и указать ему на дверь? А как жить? Выплачивать все ссуды самой? Да и алименты ее детям не полагаются, им уже больше 18 лет! Да о чем это я? Что за меркантильность! Мой муж мне изменил. Что я к нему чувствую? А действительно, что?
Злость сначала была, а потом как-то улетучилась. Ненависти не было вовсе...
Илона жила с мужем уже 25 лет. Как раз летом серебряную свадьбу справляли. Мужем своим она была, в общем-то, довольна. Правда, любви, что была в начале, давно уже не было, но уважение и понимание были. Его измена никак не вписывалась в их спокойные и ровные отношения. Ну никак! Ведь как во всех книжках бывает: записка, найденная в кармане брюк мужа, вроде бы и звучит как гром среди ясного неба, но героини все-таки чувствуют в последнее время изменение отношений мужа к ней. Как интимных, так и бытовых. Но не было ничего такого у них... Не было!
Илона вышла на улицу. Ее машину муж вчера отвез в мастерскую на ремонт. Что-то там было не в порядке, она не знала что, да честно говоря, не слишком и интересовалась. Она решила не пользоваться автобусом, а пройтись пешком, благо идти надо было минут 20. Ей хотелось сосредоточиться и принять какое-нибудь решение до прихода на работу. Ей сегодня предстоял тяжелый день.
- Надо все-таки спокойно разобраться. Давай попробуем вспомнить все наши отношения с самого начала.
Когда Илона познакомила своих родителей со своим будущим мужем, он им очень понравился. Спокойный, воспитанный, серьезный, он создавал впечатление надежного тыла для будущей жены и родители с радостью благословили их брак.
- А был ли он этим тылом на самом деле? Нет!!! Все делала я сама, по собственной инициативе, а он только помогал мне.
Да, что правда, то правда, он никогда не мешал, а всегда принимал ее решения и помогал осуществлять ее планы.
Илона на ходу открыла сумочку, вытащила коробочку с «Тик-таком», высыпала пару конфеток и бросила себе в рот. Приятное ощущение мяты распространилось по всей полости рта. Вкус мяты всегда обострял ее мозг и помогал сосредоточиться.

Когда они поженились, все у них складывалось сначала прекрасно на зависть соседям, недругам и даже подружкам. По общему согласию родителей с обеих сторон, они решили пышных застолий не устраивать, дорогих подарков не покупать, а лучше заплатить первоначальную сумму за кооперативную квартиру. И где-то через год молодые начали свою семейную жизнь в новенькой двухкомнатной кооперативной квартире. А чья была идея? Конечно же – ее, Илоны. Просто ее подруга столько ей плакалась о своих мытарствах сначала у одних родителей, затем у других, а потом по съемным квартирам, пока, наконец не получили жилье где-то у черта на куличиках. Но были этому смертельно рады. А свадьбу-то они в свое время закатили дорогущую: зал на 300 человек, молодых привезла новенькая черная «Чайка» с огромными золотыми кольцами на капоте. И для чего все это? Илона тогда и рассказала своему будущему мужу о своей идее с кооперативной квартирой. Если бы не она, неизвестно как повернулась бы их жизнь.
А затем вдруг великая Печаль вошла в их дом. После года замужества Илона вдруг почувствовала, что не может забеременеть. Поход к врачу подтвердил ее самые страшные предположения. И пошло, поехало: визиты то к одному светиле, то к другому, поездки в Москву и Ленинград, походы к ворожеям и экстрасенсам. Она посещала даже синагогу и православную церковь. А к скольким бабкам она ходила. Сколько душевных сил, времени и денег было потрачено ею за эти 6 лет. А что же он? Он всегда был рядом: молчаливый и спокойный, такой жутко надежный и такой безынициативный.
- Мне сказали, что в одной деревне есть бабка. У нее все клиентки беременеют.
- Хочешь, поедем.
- А вдруг в антисанитарных условиях она какую инфекцию внесет?
- Тогда не поедем.
И так всегда. Сколько ей пришлось выстрадать, сколько вынести! Однажды ей посоветовали сходить к какой-то бабке, сказали, что ее процедуры страшно болезненные, дорогие, но оч-ччень действенные. Бабка сразу предупредила:
- Будет больно. Но ты, молодуха, не кричи. Мои соседи на меня зуб держат, все в милицию бегают жаловаться, что у меня тут подпольный кабинет. Очень моим доходам завидуют, сволочи. Так что ты тихонечко, милая, потерпи малость. Такова наша доля женская. Зато Бог наградит тебя дитем.
Илона попросила мужа, чтобы он держал ей руки, а рот повязал полотенцем… Второй раз он ее к той бабке не пустил. Просто закрыл дверь на ключ и сказал:
- Мне не нужен ребенок такой ценой. Давай лучше в детдоме возьмем.
Но она твердо решила несколько месяцев отдохнуть, а потом вновь продолжить. Что было делать, если традиционная медицина не оставляла ей никаких шансов стать матерью. «Ни одного!» - сказал профессор в Москве. «Ни единого!» - вторил ему профессор в Ленинграде.
А через месяц она забеременела. Она уже не знала, что ей помогло: заморские дорогущие пилюли, ворожеи и экстрасенсы, процедуры у бабок, схожие с иезуитскими пытками, или ее Вера и Надежда.
Через год после рождения дочери она снова забеременела и вскоре родила сына. Как они радовались детям! Как радовались жизни!
А потом пришла перестройка. Она как-то сразу осталась без работы. И хотя у мужа на работе все было прекрасно, она вдруг испугалась, что не сможет больше найти работу и останется при муже домашней хозяйкой. Ему она об этом, разумеется, не сказала.
Пошла она как-то с подругой на лекцию в Еврейский центр, а вернувшись, уже точно знала, что ей надо делать. Через полгода они, вместе с ее родителями, оказались на съемной квартире в Тель-Авиве.
На новой земле все у них покатилось как-то хорошо, все путем, можно сказать. Они с мужем зубрили язык, закончили курсы, устроились на работу. Родители ее были еще очень крепкие. Отец нашел работу на заводе, мать сидела дома, занималась внуками и хозяйством. Потом они на семейном совете решили купить квартиру, взяв машканту на две семьи. Сказано – сделано. Сколько квартир они смотрели! Вспомнить страшно.
Илона хотела, чтобы квартира, которую она купит, понравилась ей с первого взгляда. Так оно и получилось. Она только зашла в дом, еще не успела ничего разглядеть, а уже шепнула своим: «Берем!» «Ты что, - зашипел на нее отец, - надо рассмотреть все, проверить, поторговаться, наконец!» Но Илона, как завороженная, стояла посередине огромного салона и улыбалась. Ей казалось, что квартира тоже улыбается ей. И все у них получилось легко и быстро: и оформление документов, и переезд, и ремонт.
Сначала в новой квартире все у них шло нормально: Илона с мужем потихоньку работали, дети пошли в школу, родители по вечерам выходили в «свой» парк и общались с такими, как и они, пенсионерами из России. Потом Илона стала замечать, что когда она возвращается с работы, отец ее как-то обиженно на нее смотрит, да и у мамы глаза красные. Она спрашивала детей: «Что случилось?» Те только пожимали плечами и отводили взгляд. Интуитивно она чувствовала, что между стариками и детьми возникает разлад.
Взрыв произошел в пятницу. Она убирала в салоне, муж пылесосил в спальне.
- Ма, дай денег, я к Шломику стричься пойду, - попросил сын.
- Очень даже не помешало бы и постричься, - она, улыбаясь, поправила ему непослушный вихор и протянула деньги.
- Хмм, - она узнала голос отца...
Оглянулась и увидела, что отец сидит в кресле и читает газету. Решив, что его возглас относится к прочитанному, она не придала этому значение. Когда сын вернулся из парикмахерской, она опять улыбнулась ему и подумала про себя, что Шломик уж слишком коротко его постриг. «Но ничего, - решила она, - сейчас лето, жарко. Так даже лучше». И погнала сына в ванную мыться.
- Миша, подь сюда! - отец отложил газету. – Это где ж так классно за 30 шекелей болванят? Да я ж тебя, дурака, в прошлый раз так замечательно постриг и бесплатно, заметь. Нет, ты назло мне пошел к этому брадобрею и оболванился за материнские деньги!
- Ничего не оболванился! Так сейчас все носят. Такую стрижку, что ты мне тогда сделал, только в прошлом веке носили.
Илона от удивления присела на диван.
- Дурень! Это же Европа! Не то, что ваша Азия. Футболка на два размера больше: висит, как на беспризорном. Шорты – как у бойскаутов в начале прошлого столетия. И это называется модой!..
И пошло, и поехало. Она успевала только поворачивать голову от одного к другому. На крики прибежали из кухни мать и из детской дочь.
- Правильно дед говорит. Вы бы научились у него уму-разуму! Чему вас ваши безграмотные учителя в ваших долбанных школах научат!
- Демократии научат и правам нашим научат! А вы до сих пор по Сталину вашему плачете, по его диктатуре, - дочь встала рядом с братом, положив руки на бока.
Они стояли стенка на стенку: самые любимые и дорогие ей люди.
- Надо вмешиваться. Но чью сторону поддержать? Она не знала сейчас, на чьей стороне правда. Она знала только одно: она любит их всех и не хочет никому их причинить боль. Что делать? - тут она почувствовала на своем плече руку мужа.
- Тебе нехорошо? – он поднес стакан с водой.
- А вы что молчите, родители? - мать всплеснула руками, увидев, что родители заняты пока сами собой и не собираются ругать и наказывать детей, как оно положено. - Ваши дети над нами тут измываются, мы не рассказывали вам до сих пор, чтобы не расстраивать. Но сил больше нет терпеть.
- Когда это мы над вами издевались? - дочь от возмущения чуть не задохнулась.
- А как, по-твоему, называется то, что бабка старая стоит у плиты, варит вам, жарит. А вы придете из школы, в кастрюли заглянете, сделаете кислую физиономию: «Опять борщ и котлеты!» А потом достаете питы ваши дурацкие и замазку эту, как она, хумус из холодильника достаете. Еще соленый огурец и за обе щеки уплетаете. Вот и весь обед!
- Да кто в такую жару ваш борщ ест? Да еще мясной со сметаной?..
- Тебе плохо, - шепнул Илоне муж. Она закрыла глаза.
- Да перестаньте, вы! Не видите, маме плохо. Муж перенес ее бережно в спальню, дал лекарство и шепнув: «Потом поговорим» - вышел из комнаты

Илона вздохнула, вспомнив те тяжелые дни, когда они с Толиком вдруг обнаружили, что их горячо любимые дети НЕНАВИДЯТ их горячо любимых родителей. Это открытие повергло ее в шок. В тот день они с мужем разбирали по косточкам создавшуюся ситуацию.
Итак, в первую очередь родители. Отец Илоны был в России главным инженером на небольшом заводе, а здесь работал простым работягой. И хотя он был пенсионного возраста, такая потеря статуса не могла не сказаться на его отношении ко всему местному. Каждый день, возвращаясь с работы в три часа домой, он покупал свежую газету на русском языке. Дома, пообедав, он открывал газету и... начинал читать вслух, комментируя по ходу действия все, о чем читал. Комментарии его очень походили на известную песенку одного придурка, который вел самую скандальную на израильском радио передачу. Слова песенки, так же как и ее мелодия, были незамысловатыми и звучали примерно так: «Правительство – дерьмо, политики – дерьмо, народ - дерьмо, банки – дерьмо...» и т.д. Правда, в его песенке это было припевом, у деда это было любимой песней.
С другой стороны дети, которые хоть и не родились здесь, но ходили в садик, затем в школу, принимали окружающий мир вполне органично. Им не с чем было сравнивать, да они и не хотели, им было привычно и уютно в этом климате и в этой жизни, которую дед ругал последними словами с утра до ночи. И хотя он понимал, что он сейчас бы не был ни инженером, тем более главным, завода, который давно закрыт, лучшие годы его все-таки оставались там.
Илона с мужем придумали в тот день тысячу и один способ примирения родителей и детей. Они даже послали родителей в Карловы Вары, чтобы, во-первых, те подлечились, а во-вторых – чтоб и та, и другая противоборствующие стороны отдохнули друг друга и, возможно, соскучились. Но, увы, все их способы разрешения ситуации имели лишь временный результат. Потом все возвращалось на свои места.
Однажды, придя домой, она, как обычно, стала выслушивать, какие у нее дети, неблагодарные и жестокие. Илона вдруг отчетливо поняла, что выхода нет: надо разъезжаться. Она понимала, что это очень сложно, ведь они взяли на покупку этой квартиры сразу обе машканты и им еще сравнительно долго платить. Но другого выхода просто не было. Вечером она сказала об этом мужу. Он принял ее решение как всегда, спокойно и посоветовал поискать, сколько будет стоить небольшая двухкомнатная квартира в их районе. И даже дал номер телефона знакомого маклера.

Илона уже подошла к дверям своего офиса. Она открыла дверь, прошлась по коридору, на ходу здороваясь с коллегами, и вошла в свой кабинет. Привычно протерла влажной салфеткой клавиатуру компьютера, включила его и пошла ставить чайник, все время продолжая думать о своем...
Кто бы знал, чего ей стоило все это. Она одна бегала с маклером по квартирам. И она нашла то, что искала. А чего стоил один только разговор с родителями! Когда ей пришлось спросить отца, сколько денег из его сбережений он может отдать, если они купят им отдельную квартиру. Но она смогла. Они нахватали долгов, добавили родительские накопления и купили им квартиру.
Илона налила себе чашку чая и села за компьютер. Зашла в свой Outlook и прочитала все полученные сообщения. Да, предстоял тяжелый день. Она окунулась в работу и через минут десять на время забыла о своих проблемах.
В четыре часа в ее офисе раздался звонок. Она подняла трубку.
- Это я, - она узнала голос мужа. – Твоя машина готова. Я сейчас приеду и отвезу тебя в гараж. Потом мне надо вернуться на работу, а ты поезжай домой. Список продуктов передай лучше мне. Я после работы зайду в круглосуточный супер и куплю все что надо.
- Хорошо. – И тут она вспомнила о записке. Теперь понятны его задержки на работе допоздна! У программистов, мол, ненормированный рабочий день! И она добавила
- Как раз у меня к тебе есть разговор, поговорим по дороге.
- Да? О чем?
- Ни за что не догадаешься!
- Ладно. Я буду у тебя на работе минут через пятнадцать. - Он, по своему обыкновению, был спокоен.
- Я жду.
Она, как всегда, вышла из офиса последняя. Попрощавшись со сторожем - мальчишкой студентом, который подрабатывал себе на учебу в университете, - Илона улыбнулась, заметив у него в руках томик Пелевина.
- А мои дети вряд ли смогут одолеть эту книгу на русском, - подумала она
Она хоть и научила их читать и писать по-русски, но серьезных книг они все-таки читать на нем не могли.
- Надо посмотреть в «Стемацком», есть ли перевод Пелевина на английский или иврит. Она часто покупала им книги российских авторов в переводе.
Илона села на скамейку во дворе. Она вернулась к своим утренним мыслям.
- И именно сейчас, когда у них так наладилась жизнь, он ей подкладывает такую свинью. А ведь каких трудов ей это стоило!
Родители переехали в свою квартиру. Они с мужем потихоньку начали разгребать свои долги и все, на ее взгляд, стало как будто приходить в норму, но тут Илона стала замечать, что ее дети не любят приглашать своих друзей к себе домой. Раньше они, предположим, стеснялись бабушку с дедушкой, которые могли смотреть в упор на друзей своих внуков и в полный голос обсуждать по-русски их внешний вид или одежду. Те понимали, что говорят о них, и чувствовали себя неловко. Но когда Илона предложила дочери на ее 15-летие позвать к ним домой ее друзей, та скорчила гримасу:
- К нам домой? Ну прям, охота была.
Дочь перевела разговор на что-то другое, но Илона не забыла ее слова. Вечером она рассказала об этом мужу. Он молча выслушал и спросил:
- И что ты предлагаешь?
- Понимаешь, на мой взгляд, дом должен быть ребенку, да и любому человеку родным гнездом, милым и уютным, в который всегда хочется вернуться. В котором, он знает, его любят, понимают и ждут...
Она до сих пор не поняла, как он догадался, что она имела в виду.
Господи, ну неужели он ее уже тогда обманывал и изменял!
На следующий день Анатолий принес новую компьютерную программу, в которой можно было задать параметры своих комнат, а потом расставлять мебель, причем задавая и ей нужные размеры. Программа позволяла видеть не только план комнаты, но и всю ее визуально или в отдельности каждую стенку. Причем все было в цвете, можно даже было окрашивать стены в любой цвет. Муж позвал детей и ее и сказал:
- Каждый из вас может изобразить, какой он хочет видеть свою комнату. А мы потом, по мере возможностей, постараемся воплотить все это в жизнь. Правда, предупреждаю, что для этого придется отказаться от летнего отдыха и многого другого.
С каким воодушевлением дети принялись чертить свои комнаты! Пришедший в гости дед пытался вмешаться своими советами в их творчество, но тут же получил отвод от внучки.
- Дед, ладно тебе, когда ты всю свою квартиру перекрасил в белый больничный цвет, мы тебе не мешали. Дай и нам возможность сходить с ума по-своему.
Как эта идея сплотила их всех! С какой радостью они всей семьей ходили по магазинам и искали по созданным ими эскизам именно то, что надо было купить. Дети подработали летом. И помогли им сделать ремонт и обставить комнаты. Они старались не покупать дорогие вещи, но выбирали все на свой вкус. Когда через год их совместный проект был закончен, они позвали друзей и дедушку с бабушкой. Спальня родителей и салон понравились всем. По поводу комнат детей мнения разделились. Деду комната внука не понравилась абсолютно.
- Ну, стереосистему я еще понимаю, ну, компьютер, но как ты позволила ему в только отремонтированной комнате повесить на одну стенку огромную картинку Спайдермена, а над столом - светящийся скелет и страшные маски? Я бы на вашем месте все это выбросил и повесил красивую картину в масле. А над столом - глобус на полочке или карту мира, наконец.
- Нет, папа, - мягко сказала Илона, - мы же договорились, что каждый сам делает дизайн своей комнаты.
- Дизайн-шмизайн. Вы еще покушаете от своей дерьмократии!
Однако отношения стариков и внуков наладились полностью.
Сын мог позвонить бабушке и сказать:
- Бабулечка-красотулечка, а у тебя вареники с вишней в холодильнике не завалялись? Уж больно хоче-ца.
- Нет, у нас только хусмус и тхина, - смеялась та в ответ.
А вечером, смотришь, принесла вареники еще тепленькие.
- А ты говорила - нет у вас.
- А это я по сусекам поскребла, по амбарам подмела.
И все смеются. А когда старики болели, внуки старались навестить их, помогали, чем могли.
Да, сейчас дети в армии. Дочь, правда, через месяц заканчивает службу. Но сыну еще служить и служить. Но каждый раз, когда они приезжают на побывку, они, заходя, с радостью говорят:
- Господи, как хорошо возвращаться домой! Как здорово, что у нас есть наш дом, самый уютный и красивый в мире!
У Илоны всегда душа радовалась слышать это. Значит, не напрасны были ее старания и страдания.
И именно сейчас он берет и ломает этот с таким трудом выстроенный ею маленький мир! А может быть, еще все устроится?.. А записка? А счет?
Нет, все-таки надо сейчас же поставить все точки над «и»!
В этот момент она увидела мужа, подъехавшего к зданию ее офиса.
Она подошла к машине и села рядом с мужем. Несколько минут они ехали молча.
- Так о чем ты хотела со мной поговорить? - спросил Анатолий, не отрывая глаз от дороги.
- Давай сначала дела закончим, потом поговорим, - она скосила на него взгляд. Интересно, как он отреагирует? Его лицо, как всегда, ничего не выражало.
Он еще минуту помолчал, а потом спросил:
- А все-таки: о чем ты собираешься говорить? Хотя бы скажи, на какую тему?
Ишь, как его проняло. Прямо сгорает от нетерпения. А ведь никогда любопытным не был! Знает кошка, чье мясо съела!
- Да о тебе, Папик, собираюсь говорить. Видишь, я кое-что знаю!
На его лица вновь не отразилось ни единой эмоции.
- Тогда, знаешь что, -проговорил он наконец, - я не знаю, от кого и что ты узнала, но я хочу посидеть с тобой где-нибудь и поговорить. Я хочу рассказать тебе все сам.
Илона впервые за сегодняшний день испугалась. Она вдруг поняла, что надежда на то, что все это окажется ошибкой, не оправдалась. Ей было все равно, что он ей сейчас расскажет. Но она просто не знала, что ей делать. Вот дура! Вместо того чтобы с самого начала выработать стратегию и тактику, она все утро предавалась воспоминаниям и еще умилялась: какая я умница-разумница! И вот, пожалуйста: сейчас за неимением никакого другого решения ей придется согласиться на его вариант.
Они вышли из машины и зашли в гараж. Анатолий быстро расплатился с хозяином и вывез машину.
- Давай оставим машины на стоянке и посидим немного в парке.
Они поставили машины и не спеша вошли в небольшой, но очень ухоженный парк, который находился прямо напротив гаража. Они сели на скамейку. Недалеко от них на детской площадке играли дети. Один из них, самый маленький, так потешно повторял за старшими детьми, что Илона, несмотря на всю серьезность положения, улыбнулась.
Поймав ее взгляд, Анатолий начал.
- Вот, вот. С этого все и началось: с твоей любви к детям.
- Не поняла.
- Ты, наверное, забыла, что у нас с тобой 6 лет не было детей.
Как ты страдала! Как провожала взглядом каждого ребенка! Как мне тяжело было видеть это и знать, что я не могу ничем помочь. И потом эти бесконечные курсы лечений и процедур, во время которых ты не подпускала к себе. Ты говорила, что так надо. Что все нужно делать только в строго определенное время. - Он помолчал. - Я все-таки молод был: природа требовала свое. Ты слишком была погружена в себя и свои страдания. Короче, в доме моих родителей, этажом ниже жила одна женщина. Мы с ней с детства были знакомы, потом в одной школе учились.

Илона слушала его, и у нее было такое чувство, что это происходит не с ней. Она абсолютно не ожидала такого поворота событий. А муж, не замечая ее состояния, продолжал:

- Она, правда, немного старше меня была. В общем, однажды, когда я, навестив своих родителей, возвращался домой, позвала она меня к себе починить что-то. Я знал, что она на заводе работала, была замужем, развелась, а сейчас вела абсолютно свободный образ жизни. Так что я не буду врать, что ничего «такого» не думал, когда к ней домой зашел.
А потом задумался: так может, это и есть решение проблемы, пока ты лечишься? Стал я заходить к ней примерно раз месяц. Так прошло 3 года...
А однажды она мне с порога и говорит:
- Что это ты мне, негодяй, дитя сделал? Своей жене сделать не можешь, а мне сделал?
Я ей быстро рот заткнул, чтобы она над нашим горем не измывалась. А про ребенка и вовсе всерьез не подумал: мало ли кто у нее, шалавы, ночует. В общем, поругались мы с ней, и я ушел. Больше к ней не приходил. Прошло еще 2 года. Иду как-то от родителей, вижу - она с ребенком навстречу мне поднимается. Как посмотрел я на девчонку и обомлел: точно на маму мою похожа! А она, стерва, улыбается:
- Ну что, узнал свою мамашку? - Я ей:
- Что же ты мне до сих пор не говорила? Я думал, что ты давно от ребенка избавилась! - А она:
- А я и хотела. Потом подумала: дитя все равно заводить надо бы. Уж лучше не от моих заводских дружков-пьяниц, а от приличного человека, чтобы ребенок здоровее был! Но ты не боись, мне от тебя ничего не надо: квартира у меня есть, зарплату я на заводе неплохую получаю. Так что живи спокойно.
- Долго я потом думал: что же теперь делать? Она, конечно, от меня ничего не требует, но как же я? Ребенок-то мой! Пришел я к ней как-то и говорю:
- Если ребенок мой, то, по справедливости, он должен знать, кто его отец! И вообще, я тоже хочу участвовать в его воспитании. Ходить с ней по зоопаркам и прочее.
А она мне:
- Если ты такой «сумасшедший еврейский папа», то давай сначала распишемся, а потом ты и получишь свою дочь.
Я, конечно, не согласился. Сказал, что… Ну, неважно.
А через какое-то время, она мне позвонила вся в слезах. Сказала, что ребенок после нашего разговора заболел вдруг скарлатиной в сильной форме. И что она затаскала ребенка по частным врачам, но девочка никак не выздоравливает. Кроме того, у нее осложнения от скарлатины начались.
- Я тут к одной бабке ходила. – Она всхлипнула в трубку. - Она мне сказала, что я сделала что-то против Бога и потому он меня наказывает. Тогда я ей рассказала о тебе. Она мне велела с тобой помириться и позволить дочке встречаться с родным отцом.
- Я сказал тебе, что меня срочно вызывают на работу, и помчался к ней.
- Ты лгал мне, - прошептала Илона, - лгал подло и гнусно.
Он вздохнул. Опустил глаза, потом вновь поднял их и, глядя куда-то в сторону, спокойно сказал:
- Ты обещала выслушать до конца. Так слушай же.
Девочка после моего знакомства с ней действительно быстро пошла на поправку, и через неделю я взял ее в зоопарк. В тот день - гуляя с дочкой, играя с ней, - я постоянно думал о тебе. Думал о твоей любви к детям и просил Бога о том, чтоб Он послал тебе такую же славную девочку, как эта. А на следующий день ты позвонила мне на работу из поликлиники и сообщила, что у нас будет ребенок… Так прошли годы. Каждый раз, когда я думал рассказать тебе обо всем, у меня не хватало духа сделать это. Когда ты вдруг загорелась ехать в Израиль, я очень расстроился. Дочка вступила в сложный подростковый период, и мне хотелось быть рядом с ней. Но нам пришлось расстаться. Я постоянно поддерживал с ней связь по телефону. И вот однажды, несколько лет назад, она сообщила, что ее мать умерла от рака, но она не хотела мне говорить, думала, что сможет устроиться сама. Но у нее не получается. Я опять обманул тебя. Я сказал тебе, что у меня командировка, а сам поехал к ней… Ты пойми, я не мог поступить иначе, ведь у нее никого, кроме меня, нет ... Да, я помог ей оформить документы и привез сюда…
Ну всё, вроде бы обо всем рассказал. Что скажешь?
- Что? Да у меня просто нет слов. В то время как я абсолютно одна решала все наши домашние проблемы ты просто жил на две семьи и тебе ни до чего не было дела.
- Одна? Когда?
- Да всегда! Кто придумал вместо подарков внести первый взнос за квартиру?
- Конечно, ты. Только по ночам разгружать вагоны с картошкой и по выходным делать курсовые для заочников за деньги пришлось мне.
- Но почему?
- О какой экономии от свадьбы и подарков на нее могла идти речь, если у моих родителей, простых школьных учителей, и на жизнь-то не очень хватало?.. Твой отец был главный инженер. У него одни премиальные были больше, чем у моих родителей - зарплата. Да и у меня как молодого специалиста зарплата была 120 рэ. Но ты об этом не догадывалась. Пришлось мне полностью заработать на долю моих родителей во вкладе на кооперативку...
- Я не знала об этом. Ну хорошо, а когда я решила разъехаться с моими родителями здесь, в Израиле, и сама нашла недалеко от нас недорогую уютную квартиру...
- Я давно догадывался о конфликтах между старыми и малыми. Зная тебя, я предугадал твои действия вперед, догадавшись, что ты будешь искать компромиссный вариант. А он единственный. Я поручил маклеру найти мне квартиру и попросил придержать ее пока. Недорогая она была для тебя, потому что я договорился с маклером, что если тебе квартира понравится, чтобы он согласился на твою цену, а разницу выплатил ему отдельно. Да и отцу твоему я добавил наличными. Неужели ты не удивилась, откуда у него при минимальной зарплате столько сбережений?
- Я думала, что он с собой привез, - она пожала плечами. - А откуда у тебя такие деньги?
- Заработал, конечно. По вечерам я преподавал программирование на русскоязычных курсах. Делал разные левые заказы, открывая собственные сайты в Интернете представителям малого бизнеса. А когда мы зарабатывали на новую обстановку в доме, я с детьми по субботам ездил на уборку двух частных дворов в северном Тель-Авиве. Мы говорили тебе, что идем на море, зная, что ты и так не очень любишь море, а уж вставать для этого в 6 утра, да еще в субботний день, – тебе, соне, вообще будет неохота. Дети потом, между прочим, до самой армии подрабатывали там. Они, кстати, давно уже знают о своей старшей сестре и принимают в ее судьбе немалое участие: помогли выучить язык, сдать психотест, учиться на подготовительном курсе в университете. Они давно уже говорят, что пришло время рассказать тебе обо всем. Только просили сделать это, когда они будут дома.
- А где же они с ней встречались?
- Да у нас дома. Это была Светкина идея - убедить тебя, что нам необходима домработница на несколько часов в неделю.
- Подожди, так, значит, Вера и есть твоя дочь?
- Да. Ты ведь всегда говорила, что очень довольна ею как домработницей, неужели ты не примешь ее как дочь?
- Конечно, - Илона не слышала последнюю фразу. Она думала о своем. - Конечно, - на глазах ее выступили предательские слезы. - Вы все вместе, такие все дружные и положительные, а я одна прямо монстр какой-то. – Комок подкатил ей к горлу. Илона почувствовала себя страшно одинокой и никому не нужной. Ей стало безумно жаль себя. Она вдруг вспомнила про записку. Достав из сумки, положила ее перед Анатолием и посмотрела ему в глаза:
- Что это? - Он с удивлением посмотрел на нее.
- Это я нашла в твоих брюках!
Он задумался на секунду, а потом вдруг улыбнулся.
- Это Светка, конечно. Взяла, как всегда, инициативу в свои руки. Вот балда, что за язык выбрала. Ну что с нее взять? После того, как Вера показала ей в Интернете мультики с Масяней, она заявила, что мы разговариваем на неправильном русском языке!
Илоне показалось, что она вот-вот разрыдается, хотя еще толком не поняла почему.
- А как же бриллиантовое кольцо? Для кого оно?
- А об этом ты откуда знаешь? Я вроде бы никому не говорил. Ну да ладно. Хотел тебе сюрприз сделать. Ты забыла, какой завтра день? 15 октября.
- И что? – Илона спросила автоматически. Вспоминать сейчас что-то у нее просто не было сил.
- Как, ты не помнишь? В этот день 20 лет назад ты проорала мне в трубку, что у нас БУДЕТ ребенок. Теперь у нас, Слава Богу, двое.
- Нет, у нас их трое. - Она улыбнулась и вдруг, прикрыв лицо руками, разрыдалась.
- Что с тобой, родная? - Он погладил ее по голове.
- Да не обращай внимания, - вырвалось у нее сквозь рыдания. - Что-то я стала по каждому поводу реветь, как белуга.
Просто кризис среднего возраста.