Музыкальная история. часть 1

Меня всегда удивляло, какие мелочи влияют на нашу память. Иной раз, незначительное слово рядом стоящего человека, жест прохожего на улице, вид закатного - рассветного - полдневного неба способны запустить процесс воспоминаний, и всплывают такие факты и моменты, которые, казалось, навсегда были похоронены напластованиями более поздних событий. Невозможно перечислить все - мелкие и крупные - явления в нашей жизни, которые влияют на нашу память - запахи, звуки, музыка...

...Я еще очень маленькая. Гуляю одна на нашей тихой загородной улице - почему-то других детей нет, хотя - воскресенье, Пасха, теплый день. Я знаю, что пасха - это праздник, но мы его не отмечаем, потому что бабушка - безбожница. Это тем более странно, что она из духовной семьи: ее дед был протоиереем ( до сих пор не знаю, что это за сан), все ее дяди учились в духовной семинарии, а один даже стал архидиаконом в домашней церкви Аничкова Дворца - резиденции царицы-матери. Еще один дядя был сельским священиком, за что и убили его красные вместе с женой - зарубили шашками на пороге их дома. А вот бабушка - безбожница, и всегда ею была. Хулиганила на уроках Закона Божьего, задавала батюшке, преподавателю, такие вопросы, что он только руками разводил, а классная дама шла пятнами, и: " Госпожа Яворская, покиньте классную комнату, пожалуйста. Стыдитесь, взрослая барышня, из хорошей семьи, а задаете отцу имярек неприличные вопросы! " Бабушка - книксен и - в коридор, на волю. Ну, потом-то, конечно неприятные разборки с родителями, но характер брал свое, и каверзные вопросы повторялись.

Я так хорошо все это себе представляю потому, что бабушка, вместо сказок, рассказывала мне истории из своей жизни - и не по одному разу.

И вот - Пасха, у всех соседей на столах куличи и крашеные яйца, и кексы в виде лежащего барашка. Этих барашков пекли в специальных формах, которые можно было купить на базаре у кустарей. Я знала, что кекс этот не столько вкусный, как красивый, но каждый год приставала к бабушке, чтобы она его испекла. Просьбы мои оставались без внимания, хотя несколько яиц бабушка красила, чтобы я могла выйти на улицу с красным или зеленым яичком и " стукнуться " с кем-нибудь из соседской ребятни. Я не выигрывала никогда!

Смешно! Власть боролась-боролась с религией, а вокруг меня всегда жили люди, в той или иной степени соблюдавшие обряды. Даже в студенческом общежитии были девчонки, которые, не смущаясь и не скрываясь, красили яйца на общей кухне.
Но до студенческого общежития я еще не дожила, а гуляю себе в байковом платье и резиновых сапогах, потому что недавно прошел дождь, и земля еще не просохла

А надо мной, над тишиной захолустной пригородной улицы поет мужской голос: " Домино, домино, будь веселой, не надо печали. Домино, домино, нет счастливее нас в этом зале..." Кто это пел? Был такой певец - Глеб Романов - или это часть другого воспоминания? Сначала певец говорил что-то, вроде: " Этот вальс я услышал случайно в Берлине...мелодия запала в сердце...надеюсь и вы не останетесь равнодушными..." А потом: " Видишь, я с тобой, друг любимый мой! Домино, домино..."

Я знаю, откуда слышна эта песня. В соседнем доме живет квартирантка тетя Рая, а у нее есть патефон и вот эта самая пластинка. Всего у нее две пластинки, и тетя Рая в выходные дни слушала попеременно то одну, то другую. Вторая - это: " Здесь, под небом чужим, непогода и слякоть. Слышу крик журавлей, улетающих в даль. Сердце бьется сильней, и так хочется плакать. Улетайте скорей та-та-та журавли ". А это кто пел?

Уж и не знаю теперь, что говорили, вернее пели, эти ресторанные песенки моей маленькой душе. Хотя и сейчас они трогают меня, особенно крамольные " Журавли ". Признаюсь в этом спокойно, потому что музыкальный вкус имею неплохой, ну, а ностальгические пристрастия ( можно сказать: " Ностальгия по времени "? ) находятся вне зоны интеллекта.

Слабость к этим песенкам подвигла меня на отчаянный поступок - в другое время я ни за что не решилась бы на него - я отправилась к тете Рае. Замечательно то, что она не удивилась, а принялась меня угощать куличом и дешевыми конфетами. Кулич я никогда не любила , и не ем до сих пор, конфеты я такие - карамель с начинкой из повидла - в рот не брала, но из вежливости угощение приняла, правда попросила разрешения съесть его позже.
Моя просьба еще раз завести патефон нашла самый живой отклик у тети Раи, и опять над воскресным днем поплыло: " Домино, домино, я, как гость нежеланный..."

Вернувшись домой с добычей, я получила выговор за то, что хожу по чужим домам - еще решат, что меня дома не кормят. Бабушка высказалась в том смысле, что если ей придется хотя бы еще один раз услышать это проклятое домино, ее можно будет хоронить, благо кладбище рядом. Она не знала, что это концерт по моей заявке, а я не стала унижаться объяснениями с людьми, не понимающими красоты.