Русалочьи бега часть4

* * *

- А Вы, Ярослава, не забыли, что обещали спасти мой покой?
Я удивленно вздернула брови.
- Да как же, а Троица?
- Ах, это! Я думала, Вы пошутили.
- О чем речь? – вмешался обескураженный Тимошенко.
- Все очень просто, - интеллигентно поправил очки Андрей Семенович. – Каждый год в день Святой Троицы в нашей местности проводится праздник почитания русалок. Может знаете, по старинным поверьям, в этот день, например, нельзя купаться – русалки утащат и тому подобное. Штат нашей гостиницы и всех заведений, расположенных у моря, ответственен за проведение этого мероприятия. С одной стороны, все, что будет происходить сегодня вечером – это просто красивые старые обычаи, а с другой, некоторые люди каждый год приезжают сюда только ради этого праздника, нам это выгодно. Но в этом году девушка, исполняющая всегда роль русалочки, ушла от нас. Без красивой длинноволосой девочки просто не будет никакого праздника. Вот я и попросил Ярославу помочь нам.
- Это интересно, - улыбнулся Ник. – По-моему праздник – это то, что нам сейчас доктор прописал.
- А что я должна буду делать?
- Практически ничего. Вы подойдете ко мне в полседьмого. Мои девочки оденут Вас соответственно роли. Все что Вам придется делать – красиво сидеть на троне и, может еще, раздавать призы. В конце концов, Вы же журналистка, неужели не справитесь?
- Я попытаюсь, - наконец согласилась я.

До назначенного времени было еще далеко и мы решили побродить по морскому песочку. Настроение у нас было a la best of best. Мы  шутили, сами себе смеялись, рассказывали друг другу старые анекдоты на смеси французского и английского языков, кидались песком и брызгались водой. Мы были похожи на двух первоклассников, но у нас была на то причина. Во-первых, мы нашли ответы на трудные вопросы, а во-вторых, нам было по двадцать с хвостиком, сорок девять лет на двоих, мы только что избавились от нужды истязать друг друга остроумными поддевками, а могли просто молчать или смеяться без причины.
По берегу лениво, как морские котики разлеглись отдыхающие. Толстый папаша с размером груди не меньше, чем моя, пичкал худенькую девочку с кислой физиономией куском копченой колбасы. Ненормальная мамаша в черном бикини решила вдруг закалить своего сына и потащила его в море. «Холодно», - кричал мальчик и упирался. «Не мучайте его, - посоветовала пожилая женщина, стоящая рядом, - холодно еще, да и Троица сегодня – русалки бунтуют». Мамаша, борющаяся за здоровый образ жизни своего сына, смерила женщину презрительным взглядом и все-таки втащила мальчишку в воду.
- Давай посидим, - предложил Никита и тут же опустился на песок.
Я осталась стоять и смотреть на события, развивающиеся у берега. Тогда Ник схватил меня за лодыжки и дернул. Я рухнула прямо на него и у нас получилась маленькая свалка.
- У тебя красивая фигура, почему ты никогда не носишь… - начал вдруг Ник и запнулся.
- Не ношу чего? Чего-нибудь сексуального?
- Ну … чего-нибудь … скажем … более женственного.
- А я не хочу выглядеть женственно.
- Все женщины этого хотят.
- Только не я.
- Почему?
- Какая тебе разница?
- Ты опять как маленький колючий кактус. А я, почему-то думал, что мы теперь друзья.
- Ник, я об этом никому никогда не рассказывала, - смягчилась я и, немного помолчав, добавила, - может и стоит. Хорошо. Сейчас попробую… Когда это было? Дай Бог памяти. Мне было шестнадцать лет, и я хотела выглядеть настоящей женщиной. Мы гуляли с одним французским пареньком по имени Жером вот так же по берегу, только была полночь. Нравился он мне очень. Первая любовь, можно сказать. Короче подошел к нам один мужичок, сначала попросил закурить, а потом достал ножичек и шикнул на Жерома. Его след простыл за десять секунд. А мужик приставил свой нож к моему горлу. Видишь этот шрамик? Видно по пьяни не рассчитал силы, резанул чуть-чуть. О том, что он от меня хотел, наверное, догадываешься. Когда на мне уже практически ничего не осталось, я схватилась за последнюю надежду. Стала умолять его, что никогда не была с мужчиной, потом, сама не знаю, как мне пришло это в голову, предложила намазать его самое боевое место кремом, чтобы мне якобы не так больно было. Помню, что от страха расхваливала этот самый крем, мол он имеет отличный запах и противобактерицидные свойства. Слышали б меня его производители. Такой рекламы им и не снилось. Но это сработало. Мужик хмыкнул и сказал, что с кремом ему еще ни разу не приходилось этого делать. Я дрожащими руками раскрыла сумочку, достала от туда газовый баллончик, с которым никогда не расставалась и освежила его пьяную морду. Потом сняла с него рубашку, потому что моим разорванным платьем можно было теперь, разве что мыть полы и пошла домой. С тех пор я больше не влюбляюсь, не гуляю с парнями и не ношу вызывающую одежду.
Во время всего рассказа, я неотрывно смотрела, как купаются в море мамочка с сыном. И вдруг мальчик присел и его накрыло волной. Вода снова успокоилась и покрылась рябью, а мальчик так и не вынырнул.

* * *

Не знаю, но, по-моему, я так ни о чем и не успела подумать, заметила только, что мать стоит и растерянно смотрит в мутноватую воду. Меня словно что-то толкнуло, не из мозга, а из души, и я бросилась в воду. Прямо в одежде и ботинках. Я ни о чем не думала и когда ныряла рядом с все также тупо стоящей матерью. И только когда я, наконец, схватила мальчика, одна мысль сверлила мне голову: «Какой же он скользкий». На берегу уже собралась толпа. Кто-то помог мне вытащить мальчишку на песок. Ник, насколько я помню, вывел из моря остолбеневшую любительницу холодной воды. Не знаю, кому больше надо было оказывать помощь – женщина вдруг заголосила и стала просто падать на уже посиневшее тело сына. Я пыталась всеми известными мне способами освободить легкие мальчика от морской воды, но его мать своей истерикой мешала мне это сделать. В конце концов, мужчины, стоящие рядом, догадались оттащить ее. Я сделала еще одну попытку и у мальчика появился пульс. Все облегченно вздохнули. Никита взял парнишку на руки и мы всей толпой отправились в амбулаторию, по словам очевидцев находящуюся в зарослях гостиницы. Белое кафельное здание, напоминающее, почему-то, огромный общественный туалет, утопало в тенистых магнолиях. Ник передал мальчика доктору и сказал, что теперь займется мной.
- Боже мой, детка, что с тобой? – я так и не поняла, откуда взялся Сережа. – Ты что, тоже тонула? Тебе нужна помощь?
Сергей был в белом халате. Значит, он работал в амбулатории.
- Со мной все в порядке, просто мне надо переодеться, - разговаривать со своим новым знакомым мне не хотелось, и не потому, что он мне понравился только под действием «Наяры». Он нравился мне и сейчас, но меня тревожило, что об этом подумает Никита, а это чувство для меня было незнакомым.
К счастью, Сергея окликнули.
- Я тебя потом найду, - бросил он мне на прощание и скрылся за белой дверью с буквой А.
Никита как истинный джентльмен промолчал. Он просто взял меня за руку и потащил в наш домик.
- Странно, ты совсем не такая… - пробурчал Никита, когда я села в кресло, укутавшись в махровый халат.
- Какая – не такая?
- Не такая, какой тебя представляют люди.
- Я такая, какая есть.
- Не знаю, - Никита сел рядом на пол и оперся спиной о мое кресло. – Когда нам сказали, что завтра в отдел придет новенькая «от туда», я заявил всем, что какая бы она ни была, берусь обработать ее за месяц. Но ты в первый же день ответила мне «нет», не сказав при этом ни слова. И дело даже не в том, что я проиграл, ты мне нравилась и в то же время была совершенно непонятна. Я каждую удобную минуту делал твои снимки, а потом часами рассматривал, пытаясь понять, в чем смысл тебя. В конце концов, я решил, что ты заласканная и амбициозная дочка респектабельного папочки и что тебе на всех наплевать. И вот теперь я у твоих ног, признаю, что ты совсем не такая.
- Заласканная? – это слово мне не понравилось. – Собственное ощущение благополучия, как впрочем и его отсутствие, может совершенно не совпадать с внешним впечатлением. Папа уезжает в Бостон, мама – на конференцию в Рим. Кто-нибудь из них может взять девочку с собой, но тогда ей придется сутками сидеть в отеле и смотреть в окошко, поэтому она снова останется дома с одинокой и в связи с этим, чуть ли не поселившейся у нас соседкой Мари. Однажды (о, счастье!), папа привез мне с Аляски лайку. А я терпеть не могла эту собаку, ведь она должна была заменить мне родителей.
- Почему же ты тоже стала журналисткой?
- Не знаю. То ли для того, чтобы развить династию. То ли для того, чтобы им насолить. К тому же я никогда не мечтала о семье.
- Знаешь, я рад, что поехал с тобой сюда, - Ник запрокинул голову и улыбнулся мне.
- Радуйся, радуйся, - взъерошила я ему волосы, - а мне пора собираться. Надеюсь, для того, чтобы стать настоящей русалкой, топиться меня не заставят.
- Думаю, тебе это не грозит, но если хочешь, я могу пойти с тобой.
Топиться мне не пришлось, но оказалось, что Русалка должна быть полуобнажена. На меня быстро натянули какую-то то ли юбку, то ли сетку, туго обтягивающую ноги шлейфом спадающих чешуй и отдаленно, но все-таки напоминающую рыбий хвост. Всю верхнюю одежду составил прозрачный лиф, украшенный лилиями. Я глянула на себя в зеркало и заорала. На мой крик в комнату ворвался Ник. Увидев меня, он ошарашено выкатил глаза.
- Я это не надену, - у меня даже руки затряслись.
- Вау, Ярослава, ты шикарно выглядишь.
- Я не пойду в этом, - немного спокойней заявила я.
- Послушай, Яра. Все, что с тобой было в детстве, это было давно. В конце концов, ты с этим справилась. Сейчас ты оставила все, нашла себе новых друзей, может пора оставить и воспоминания … и начать новую жизнь? – Ник развернулся и вышел.
Я переваривала все это минут пять, а потом выдохнула:
- O.k.
Девушки, одевавшие меня, не стали ждать пока я передумаю. Они расчесали мне волосы, вплели в них ленты и надели на голову огромный венок из белых лилий. Я долго смотрела на себя в зеркало, но так и не узнала своего отражения.
Гуляние было, конечно, не карнавалом в Рио, но для таких мест и это было шедевром. На берегу собралась небольшая, человек с двести, толпа. Здесь были и жители деревни и отдыхающие. Не знаю, как отмечали этот день в старину, если его вообще отмечали, но сейчас он, скорее был похож на праздник Нептуна, хотя зеленобородого старика и не предвиделось. Не знаю чем развлекалась публика, потому что я и еще кучка лбов, изображавших либо тридцать витязей прекрасных, либо прошлогодних утопленников, торчали на небольшом катерке по середине моря. Утопленники не сводили с меня глаз и я, дико разнервничавшись, все время пыталась прикрыть голые участки своего тела волосами, благо дело они у меня ниже пояса. Наконец мы снялись с якоря, и какой-то здоровенный мужик в робе усадил меня на плечо и вынес на берег как мешок с сахаром. Я, наверное, все-таки плохая журналистка, потому что не смогла с профессиональным интересом следить за развивающимися событиями. Меня занимали только мои голые плечи и живот. Андрей Семенович толкал какую-то речь, продолжительную как вкус «Stimorol», а я готова была сгореть со стыда или провалиться сквозь песок. Ник постоянно щелкал фотоаппаратом и это волновало меня еще больше. Потом в мою честь полуобнаженные девушки в белых лоскутах увлекли всех водить хороводы и прыгать через костер. Люди перестали обращать на меня внимание, и мне стало легче. Ник тоже развернул фотоаппарат, а ко мне подошел Сергей.
- Бог ты мой. Я там стоял и не мог поверить глазам, что это ты.
- Это я.
- Такой принцессы на этом троне еще не было.
- Да ладно, где ты видел рыжую русалку?
- Детка, ты себя недооцениваешь.
- Возможно.
- А знаешь, есть такое поверье, чтобы русалки тебя не защекотали до смерти июньскими ночами, надо поймать одну из них и поцеловать.
И он тут же подтвердил свои слова действием. Я только успела заметить, что на нас смотрит Ник. Когда Сережа отпустил меня, Никиты уже не было. Я рассеянно осмотрела толпу – он исчез. Я встала с трона и вдруг увидела перед собой ту женщину, чей мальчик  тонул сегодня днем. Глаза ее бешено горели. Она открывала рот, но не издавала ни звука. Наконец она дико закричала:
- Русалка!? Ты просто ведьма! Будь ты проклята. Это ты утопила моего сына. Он умер… - и она бросилась ко мне.

* * *

Дальше праздник перерос в настоящее гуляние в соответствии с русскими традициями: пьянка, танцы, бабы, драка.
Я попыталась отступить, но туго стянутые ноги не слушались. Я упала, женщина на меня сверху. Я закрывалась руками и видела, что вся толпа собралась уже вокруг нас. Женщина вскочила и стала бить меня ногами. Такого унижения я не испытывала, даже когда стояла полуголая перед пьяным мужиком в шестнадцать лет. Я сделала несколько безуспешных попыток встать, потом стала отползать, помогая себе руками и ногами. Но тут женщина сама помогла мне. Сергей, наконец-то очнувшись, крепко схватил ее за плечи, а она еще как-то умудрилась схватить меня за юбку. Одним словом, Сережа дернул женщину, она же, соответственно – мою юбку. Раздался треск и все двести, а может и больше человек, увидели, что кроме этих лохмотьев на мне есть еще шелковые белые трусики. Пока эта безумная парочка барахталась в песке, я встала и, сама не знаю почему, но спокойно подняла обрывки «рыбьего хвоста», обвязала их вокруг бедер (получилась, кстати, симпатичная мини-юбочка) и спокойно пошла по ступенькам вверх.  Но выдержала я всего 15 секунд, потом чувства необузданной волной нахлынули на меня, и я помчалась от этого места с одной лишь целью – спрятаться где-нибудь.
Возвращаться в домик означало показаться на глаза Никите в таком виде. Немного поколебавшись, я решила отправиться в тот сарай на обрыве и успокоиться там немного. Сарай окружали кусты, плавно переходящие метров через триста в искусственный лес. Подойдя ближе, я услышала странные звуки и разговор, но из-за высоких кустов видно мне пока ничего не было. Я, вспомнив прошлую ночь, аккуратно раздвинула ветви и вдруг, что-то набросилось на меня и повалило на землю.
Я собрала все силы, чтобы закричать, но мало того, что это что-то лежало на мне стокилограммовым грузом, так еще и закрывало рот. И тут до меня дошло: что-то, что закрывает мне рот – это человеческая рука, а не понимаю я что на мне потому, что закрыла глаза от страха. Тогда я потихоньку раскрыла их и увидела … Ника, делающего мне свободной рукой знаки молчать. «Убила б его, если бы могла подняться, и что в этот вечер все норовят выкачать меня в грязи. Сегодня явно не мой день», - успело пронестись в моей голове, но Ник прошептал мне прямо в ухо:
- Тихо. Смотри, что там происходит.
- Я бы с удовольствием, если б не эта стопудовая тушка на мне, - поерзала я под Ником.
Никита посмотрел на меня сверху вниз и хмыкнул:
- Неплохое положение, жаль, что не вовремя, - но все-таки освободил мне пространство для жизни.
Я перевернулась и выглянула между кустов. Два элегантно одетых мужчины о чем-то спорили между собой. Женщина со слезами на глазах держала на руках девочку лет семи. Судя по всему, она была парализована. А рядом… Рядом в странной одежде стоял мужчина, которого мы встретили сойдя с автобуса. Боже мой, так это и есть шаман.
На нем был длинный плащ с изображением птиц и зверей и какими-то металлическими подвесками. Больше всего меня поразил вышитый на этом плаще белый скелет человека – спереди ребра, сзади позвоночник. На голове у него была красная повязка с белыми изображениями человеческих глаз, носа, ушей и рта. Высокие птичьи перья по верхнему краю повязки дополняли этот импровизированный головной убор. На сапогах тоже были вышиты кости ног человека.
Мужчины, наконец, перестали спорить, и все уселись прямо на землю. Скорее всего, ждали, когда совсем потемнеет. Шаман разжег огонь и стал сушить над ним свой бубен. У меня, да и у Ника наверняка тоже, затекли все косточки, но мы продолжали лежать не шелохнувшись, боясь спугнуть такую удачу. Казалось, время куда-то унеслось и все, что происходило вокруг, было таким нереальным.
Шаман стукнул пару раз в бубен, потом что-то тихо сказал ему, и я с удивлением увидела, как он мажет его чем-то белым.
- Он кормит его молоком, - прошептал Никита, и опять воцарилась тишина.
Наконец шаман грузно сел, повернулся спиной к нам и огню и запел. Его голос становился то тихим, то требовательным, но громкие удары в бубен заглушали слова. Вдруг он резко вскочил, продолжая бить в барабан. Глаза его были закрыты. Все его движения изображали борьбу с духами. Шаман был в экстазе.
- Он прогоняет злых духов и просит помощь у духов-помошников, - подтвердил мои догадки Никита
Потом шаман упал на землю и стал качаться вокруг костра. Все это действительно было похоже на драку. И вдруг шаман в изнеможении остановился и открыл глаза.
В наше убежище плохо долетали слова, но по обрывкам фраз я поняла, что девочка должна остаться в сарае на две ночи и один день. Послезавтра утром ее можно будет забрать.
Мать, скорее всего это была мать, начала нервничать, она прижала девочку к себе и плакала, но шаман успокаивал ее. Он пообещал, что все это время с девочкой будут он и его духи-помошники.
Наконец они договорились. Мужчины отнесли девочку в сарай. Мать только успела снять с себя крестик и положить его девочке в кулачок. Потом женщину увели, а шаман вошел в домик. Странный поступок - доверить судьбу девочки шаману и при этом оберегать ее православным крестиком.
- Господи! Я сделал это!!! – заорал Никита, когда все стихло.
- Что? – я еще никак не могла отойти от увиденного.
- Я снял все это.
- Что? Что ты сделал?
- Снял! – Ник похлопал по фотоаппарату.
- Когда? – задала я еще один глупый вопрос.
- Только что! – Ник захохотал, - Ярослава, ты что, даже не видела как моргает фотовспышка?
- Никита! Ты - гений! Я просто была зачарованна, какая там фотовспышка.
Наша радость была такой естественной, что Ник схватил меня и закружил. Делать это среди кустов было не очень удобно, и мы рухнули на землю, увлекая за собой град листьев. Его губы коснулись моей щеки, и между нами повисло неловкое молчание. Никита посмотрел мне в глаза и коснулся губами губ. Поцелуй был похож на легкое прикосновение ветерка, но я отвернулась и прошептала
- Мы же только что стали друзьями…
- Извини, - он вскочил с земли.
- Никита … просто … просто дай мне время.
Никита присел передо мной:
- Я думал, что за столько лет можно понять, что далеко не все мужчины козлы.
- Нет, я не поэтому.
- Ты не знаешь что делать с Сергеем?
- Я-то знаю. Но не знаю, что по этому поводу думает он.
- Я видел на берегу, что он об этом думает.
- Да, но я-то думаю по-другому.
- Эй, - Ник щелкнул меня по носу, - плюнь на все. Ты сегодня начала новую жизнь. Ты посмотри на себя. Ты сама себя узнаешь? Той запуганной девочки больше нет. Будь патриоткой своей удачи.
Он встал, подал мне руку и уже менее серьезно добавил:
- Будь проще, и люди к тебе потянутся.
Ник собрался уходить, но я задержала его.
- Хочешь авантюру? Давай сейчас доберемся до этого сарая и посмотрим что там, а потом… - я смущенно опустила глаза, - потом попробуем все сначала.
Синие глаза Никиты загорелись огоньками.
- Ну, если так, то я даже не буду сопротивляться.
Ник схватил меня за раку и потащил к сараю в обход. Кажется, нас обоих подстегивала перспектива будущего поцелуя и в воздухе повисла романтическая атмосфера. Теперь каждое касание руки, каждый взгляд имели второе значение.
Мы решили зайти немного влево, потом чуть-чуть спуститься с обрыва и уже по глине добраться до сарайчика к тому окну, где однажды уже были.
- Никита, а вдруг из-за того, что мы подглядываем, а тем более фотографируем, девочка не поправится? – прошептала я, пробираясь за Никитой по кустам.
- Ты же слышала, шаман сказал, что через три дня с ней все будет нормально, хотя я, если честно, в это не слишком верю.
Мы снова стояли на том же месте, где были и прошлой ночью. Ник тихонько засунул голову в окно и даже вскрикнул. Я повторила весь его маршрут. Луна сейчас была в таком положении, что ее свет попадал в окно как луч прожектора, но даже без него, по какой-то неестественной тишине можно было догадаться, что сарай был пуст.