Мне приснилась бессонница

«Обожаю наблюдать за засыпанием!.. И даже не важно засыпает ли кто-то или же что-то. А еще лучше, когда все вместе сплетается в одно большое засыпание…»
Наташа сидела на подоконнике и вглядывалась в глаза ночного города. Первый раз после долгой зимы и довольно неуютных месяцев весны можно было просто открыть окно, залезть на подоконник, сидеть, курить и думать. Наконец-то можно было просто думать… Все-таки с десятого этажа открывается вполне ощутимый простор для мыслей. Что-то есть в этой манящей тишине и свободе ночи, в ее ветре, в ее электрическом сиянии, в ее блаженстве спящих хлоропластов и чистоте воздушных масс. Все имеет свойство засыпать. Все и вся…
«Интересно, а где-нибудь парой этажей ниже или выше кто-нибудь вот так же сидит на подоконнике с зажженной сигаретой в такое время? Как все-таки хорошо, что настало тепло! Целый день сегодня мечтала об этой минуте, когда можно просто наблюдать, как одно за другим гаснут окна в домах напротив, затихают машины, выключается дежурное освещение на малых улочках. Город медленно опускает веки-занавески на глаза-окна и видит первые дремотные образы. Я же могу лишь мечтать о том, чтобы вот так просто взять и заснуть, упасть в плен постельного белья и увидеть какой-нибудь давно забытый сюжет, старую сказку, которая помахала мне рукой и ушла в неизвестном направлении, затертую ленту с немым кино, сгоревшую в пожарах Великой Войны Памяти и Будней. Нет. Кто-то очень умный решил, будто я легко смогу без этого обойтись. Остается лишь довольствоваться видом чужого сна».
По комнате тихо пронесся ветерок и привнес в ее атмосферу немного табачного дыма, запаха свежей листвы и разнородной смеси из звуков и вкусов. Еще одна ночь медленно, но верно вступала в свои права. Наташа поднесла сигарету к лицу и, медленно прокручивая ее между пальцами, подула на огонек, отчего тот подмигнул ей красным светом на мгновенье и снова затаился в ожидании своего времени. Она закурила, задержала дым в легких, как бы желая, чтобы он проник в каждую клеточку организма и немного притупил остроту восприятия окружающей действительности, укутал пеленой изъеденные молью времени страхи и тревоги, медленно выдохнула, сосредоточенно вглядываясь в серое облако, точно стараясь разглядеть путь каждой частички того, что только что было частью ее самой. Не получилось, вероятно…
«И почему даже теперь, когда в жизни все пошло по кривой с минимальными отклонениями (но пока еще не прямой), я все равно не могу спать, как все нормальные существа на планете? Я не сплю в привычном смысле этого слова уже почти год. Мой сон заключается в самом отсутствии сна. С одной стороны это просто волшебно, когда после бессонной ночи чувствуешь себя великолепно, будто проспал полжизни в королевской опочивальне. Да и времени свободного оказывается куда больше, чем у нормальных в данном отношении людей. Но иногда понимаешь, что просто взять и заснуть, на несколько часов отключиться от мира с его проблемами и заботами так же нереально, как перевернуть само устройство мира одним нажатием клавиши… И почему именно мне так «повезло»? последний раз мне представилось счастье спокойно проспать всю ночь ровно один год и четыре дня назад. А кажется, что прошла целая жизнь. А ведь если посудить так, что человек проводит в состоянии сна в среднем треть суток, то мои «рабочие» сутки увеличились на эту самую треть, следовательно, я бодрствовала больше за этот год опять же на треть!.. с ума сойти! 365 и 4 дня, плюс 8 часов к каждому… Это что же получается? Сей год был длиннее для меня на…на… на 2920 часов, то есть на 121 календарные сутки… ого! Мило. Крайне мило все это могло быть, если бы не было так омерзительно порой!»
Совсем рядом, на кровати лежал и мирно подергивал носом воздух ее самый любимый человек. Всякий раз, когда она оставалась у нее ночевать, приходилось придумывать причину тому, что и этой ночью Наташе не удалось уснуть. Либо они до самого рассвета занимались сексом, либо болтали до момента, когда уже нужно было вставать, завтракать и бежать на работу. Наташа лишь с наивной улыбкой говорила, что выспится в следующий раз и отводила глаза в сторону окна. С Аликой они были вместе чуть больше года, поэтому Наташе удавалось скрывать и от нее свою маленькую «особенность». Алика была беспечной девятнадцатилетней девушкой, умудряющейся постоянно забывать везде свои перчатки и зонтики. Поэтому, в очередной раз услышав отмазку от Наташи, она тут же забывала обо всем, подходила к креслу, где она сидела, садилась на корточки, клала голову Наташе на колени, нежно гладила ее руки и, поцеловав, убегала на свою работу.
Наташа работала в одной процветающей компании по производству мебели главным дизайнером департамента мягкой мебели. Уж она-то точно могла с одного взгляда определить, на каком диване удобнее всего предаваться плотским утехам, на каком – вести деловые переговоры и на каком – смотреть видео и рассыпать по обивке попкорн или кукурузные хлопья. Благодаря тому, что в университете она окончила психологический факультет, у нее присутствовали навыки классифицировать людей на группы по статусу, ориентации, профессии и предпочтениям, и она всегда точно угадывала с разработкой дизайна комплекта, ориентированного на своего конкретного заказчика. Несмотря на то, что профессия психолога как жилетки, в которую льются литры чужих слез, ее не устраивала по определению, Наташа все же окончила университет с красным дипломом и нашла хорошую работу, где ее тонкое умение чувствовать людей было просто кладом для директоров. Ни в одном другом департаменте не было такого, что абсолютно все комплекты раскупались в течение недели со дня их появления в каталогах. Наташа чувствовала людей, а люди чувствовали ее. И особенно в этом году ее деятельность была плодотворна как никогда. Идей была масса, а время вполне позволяло их воплощать. Но жизнь изменилась навсегда, и, казалось, даже не собиралась приходить в обыденной русло. Нужно отдать должное тому, что в свои неполные 24 Наташа имела престижную работу, квартиру в приличном районе города, машину, которая была надежным связующим звеном между вышеназванными местами. И это все притом, что она ни дня не работала по профессии, которую целых 5 лет старательно вкладывали в ее голову и сердце преподаватели университета.
Алика же была ее полной противоположностью практически во всем. Этот беззаботный ребенок в 19 лет нигде не учился, работал, что говорится то там, то здесь, вечно пропадал на концертах и тусовках золотой молодежи с незолотыми замашками. С Наташей они познакомились в джаз-кафе, для которого та делала проект обновления интерьера. Наташа (совершенно банально, но отнюдь не специально) пролила стакан сока на белоснежные брюки Алики и любезно пригласила ее к себе, дабы застирать вещи, что говорится по горячим следам и загладить свою вину чашечкой кофе. На что Алика весело рассмеялась и объявила, что дольки лимона и кусочка секса будет вполне достаточно. С тех самых пор они стали встречаться. Любовь их была беспечной и бесконечно нежной. Порой казалось, что ничего более совершенного, чем эти две женщины никто в мире еще не придумал. Наташа просто жила тем, что смотрела, как Алика тихо посапывает во сне носом и обнимает руками уголок пухового одеяла. Их маленький мир существовал только для них самих. Но существовал и другой – мир сна Алики и бессонницы Наташи. В нем они были одиноки даже больше, чем одинок камень, лежащий на дне высохшего озера. Здесь их разделяли 121 календарные сутки и миллионы мыслей, окутавших Наташу за это время…
И вот она снова сидит на подоконнике с зажженной сигаретой и тихо думает. Алика сказала, что завтра, а точнее уже сегодня, ей придется уехать на пару дней для организации выставки какого-то новоявленного безумно талантливого фотографа. А это могло означать только одно: выходные Наташе предстояло провести в глупом одиночестве. Как это ни абсурдно звучит, но она действительно считала одиночество наиглупейшим способом времяпрепровождения. Ее мутить начинало от одной мысли о том, что придется какое-то количество времени ни с кем не разговаривать, никого не видеть и не заниматься каким-нибудь непотребством!
«Какая неудачная затея! Срочно пора придумать культурную программу, дабы не порасти бурьяном и не потерять форму. Тем более, что прогулять напропалую пару суток мне не составит большого физического труда. Нужно только придумать, где и как. Помню давно, тогда я еще не училась и на первом курсе универа, излюбленным занятием у нашей компании было ходить по магазинам, примерять всяческие дорогие наряды, ничего не покупать и смеяться над «бедными» продавцами. Милое было время. Тогда еще у меня был парень, с которым мы строили вполне серьезные планы. Его звали (и, надеюсь, все еще зовут) Савватий, или просто Совёнок, как я его нарекла. Первое, что привлекло меня в нем, это столь редкое и довольно красивое имя. К сожалению, ничего редкого и красивого за этим не стояло. Это был человек, пытавшийся сделать из меня домосиделку, домохозяйку и домовседелалку! И где у меня глаза были, когда мы с ним понесли заявление в ЗАГС?! Как хорошо, что я не совершила тогда роковой ошибки! Сейчас бы сидела и носки ему штопала! Бр-р-р!.. была бы толстая, с зеленой маской на лице и кучей бигуди на голове. А вообще неизвестно, была бы я сейчас жива, останься я с ним. Это был страшный человек, человек, который убивал меня изнутри, просто уничтожал мое сознание. Будучи скопищем комплексов, он вымещал на мне всю свою несостоятельность. Он ревновал меня ко всему: к работе, друзьям, семье и даже к самой себе. Каждый раз он искал в моих словах и действиях направленность на то, чтобы ущемить его интересы, обидеть его. С таким болезненным самолюбием как у него людей нужно принудительно лечить, а не держать в обществе, ибо иногда они становятся социально опасными. Встречаясь с ним, я уже боялась сказать или сделать что-то, более того, я уже не могла просто спокойно, по-доброму пошутить или рассмеяться, так как все это воспринималось в штыки и возводилось до масштабов всемирных военных действий. Он психовал, обижался, не разговаривал или цедил слова сквозь зубы, отворачивался в стороны и выливал на меня Тихий Океан Обвинений. Из сущего пустяка он раздувал такой скандал, что я билась в истерике, падала в обмороки, пила валидол, не спала ночами. А он после того, как видел, до чего довел меня, просто мило извинялся, просил не бросать его и обещал, что этого никогда больше не повторится. А потом все начиналось заново. И каждый раз ссоры становились все ужасней. В один «прекрасный» день он позволил себе ударить меня. Я думала, что просто сойду с ума. Такого удара в спину от него я не ожидала! Самый дорогой и любимый мне человек так жестоко предал меня! Я не верила, что смогу его когда-нибудь простить, но он расплакался, умолял о прощении, клялся, что НИКОГДА это не повторится и, что на этом наши постоянные ссоры прекратятся. Я поверила, простила и осталась с ним. И все на самом деле прекратилось, мы больше не ссорились и не спорили…неделю! А затем все начиналось заново… Одна такая ссора чуть не закончилась трагедией. Меня могло уже не быть в живых… Тогда я твердо потребовала расстаться, но он не пустил – умолял, угрожал, плакал. И снова я поверила. Еще полторы недели затишья. И снова в путь!.. Обиды, претензии, ревность, споры. На сей раз я не выдержала и сказала напрямую все то, что думала о наших отношениях. Говорила напрямик, все как есть. Он опять обещал, просил, извинялся, плакал, но мне уже было все равно. Все мои чувства к нему сгорели без единого следа. Я ушла. И не жалею. Как сложилась его судьба в дальнейшем, мне неизвестно, да я особо и не интересовалась. Просто сожгла все мосты и оборвала все нити. Так было менее болезненно терять то, что когда-то считала смыслом своего бренного бытия… Что самое забавное в этой истории, если здесь вообще уместно подобное выражение, раньше, года за 3 до сей истории, она имела в моей жизни место с точностью до наоборот. Я убила все чувства в человеке своей неизбывной ревностью, своими обидами и претензиями. Эффект бумеранга наложил на мою судьбу столь тягостный отпечаток. Больше с мужчинами я серьезных отношений не заводила, а случилось все это еще до университета, в год после окончания школы, когда я не стала сразу поступать, а решила немного поработать и подготовиться лучше по спецпредметам. Мужчины стали для меня не более, чем средство достижения «мужского» оргазма. На самом деле, это очень разные вещи – получать удовлетворение с мужчиной, женщиной или самой собой. Не смогу точно объяснить, это нужно почувствовать, но эти виды оргазма абсолютно различны между собой! И их нельзя взаимозаменять, ибо это как кальций, фосфор и магний – все они нужны организму, и заменить одно другим нельзя, так как у них абсолютно разные функции и разный результат действия. Поэтому я никогда не ставила на одну полку любовь с мужчиной и женщиной. Я не привыкла выбирать что-то одно из них, я хочу и первого и второго, и одно другому не мешает… Но мало кто меня в этом поддерживал. С женщинами ссорилась из-за мужчин, с мужчинам - из-за женщин. Так за все время учебы в университете и не встречалась ни с кем серьезно. Правда как-то жила втроем с одной свингерской парой, но это было не совсем мое. Они больше были, как бы для себя, а я – постольку поскольку. Равноправия не было. Мы могли заниматься сексом только втроем, либо они вдвоем, а мне не предоставлялось права уединяться с кем-то из них. Мне это не понравилось, и через неделю я свалила от такой жизни. И теперь впервые за долгие годы я нашла в себе силы для серьезных и постоянных отношений. Не могу сказать, что Алика – моя единственная любовница, отнюдь, мы довольно часто заводим сторонних партнеров, но она – моя единственная любовь!.. Никогда я еще НАСТОЛЬКО не растворялась в человеке, не находя никаких преград. Эта девочка – идеальный для меня человек. Она понимает меня во всем, и что самое главное – она не ограничивает мою свободу! За это я ее люблю. Хотя и не только за это. Просто она принимает меня такой, какая я есть, со всеми моими заскоками и завихрениями. С ней можно и в разведку пойти…языком (шутка). А ведь могло сейчас всего этого не существовать. Как подумаю об этом, становится так тоскливо и глухо на душе, что кажется, она вот-вот взорвется от такой плотной тоски. По сему стараюсь не думать об этом чаще, чем раз в месяц. Пока что-то хреновато получается, надо сказать. В последнее время даже закрадывается мысль, что это было бы лучше… Алика злится на меня за подобные мысли, но от этого посещать меня реже они не стали».
Наташа слезла с подоконника, потянулась и пошла на кухню. После посиделок на свежем воздухе хотелось есть. Свет включать не стала, а просто открыла дверцу холодильника и пытливым взглядом осмотрела его содержимое. Готовить, понятное дело, она посреди ночи не собиралась, а от чего-нибудь быстрого не отказалась бы. К неописуемому восторгу ее желудка там оказалась упаковка пшеничных хлебцев с сыром, листья салата и баночка холодного пива. Жизнь становилась немного цветней… Водрузив все это на поднос, она вернулась в комнату и заняла исходную позицию на подоконнике. Пивная банка тихонько выдохнула с характерным шипением, Алика повернулась на кровати и открыла глаза, по-детски потирая их кулочками.
- Ты что не спишь?
- Не хочется. Ночь такая звездная. Я тебя разбудила?
- Да нет, просто тебя не было рядом, и я решила посмотреть, в чем дело.
- Я сейчас лягу. Просто перекушу немного и подышу свежим воздухом. Тебе не холодно? Из окна не дует?
- Не волнуйся, я в порядке. А вот есть по ночам вредно для фигуры и желудка, а тем более пить пиво! Совсем о себе не думаешь! Вот растолстеешь, мы на одной кровати не поместимся. Что тогда делать придется?
- Ну а для чего я по-твоему работаю в департаменте мягкой мебели? Спроектирую такую кровать, что час меня на ней искать будешь!
- Ну если только так! Всегда найдешь оправдание своей безрассудности! Будь серьезнее, бери пример с меня! – тут уже обе рассмеялись от души. Наташа слезла с подоконника и подошла к Алике.
- Не волнуйся. Все будет хорошо. Все обязательно будет, – произнесла Наташа очень серьезно, словно говоря это не Алике, а самой себе, а с собой она давно уже шутить разучилась.
Алика взяла из ее руки пиво и поставила его на стол, поцеловала в щеку и обняла.
- Что с тобой не так? Ты меня иногда пугаешь! Ты только что смеялась над моими дурацкими шутками, и тут же говоришь так серьезно, будто вот-вот случится катастрофа, и ты требуешь не впадать в панику. Я не понимаю твоих перепадов! Что творится в моей любимой головке? Если я могу тебе как-то помочь, только скажи, и я не заставлю себя ждать.
- Все нормально, просто ночь и в голову лезут такие же ночные мысли…
- Да? А в моем понимании ночные – это несколько иной род мыслей…
***
Они лежали в кровати и молчали. Алика водила тонким пальчиком по Наташиному животу, бедрам, рукам, плечам, груди, нежно пощипывая соски и водя ноготком вокруг пупка. Ей приятно было чувствовать, как только что мокрая от пота кожа вновь становится нежной и бархатной. Алика приподнялась на локтях и поцеловала Наташу в плечо. Это прикосновение пустило электрический заряд по двум телам и заставило выйти из молчания.
- Ты такая странная сегодня… Что произошло? Это из-за моей поездки?
- Отчасти. Просто какая-то ночь необычная, словно в ее темноте открывается проход в другое измерение, и из него доносится тихая музыка, зовущая навсегда покинуть этот мир и уйти в новое пространство и время. В воздухе висит ощущение границы, какого-то перехода, переправы через реку временных и пространственных связей. Сам воздух словно сгущается и выталкивает меня наружу, туда, откуда идет эта музыка.
- А что если он не выталкивает, а наоборот вдавливает тебя в глубину, вниз, туда, где все еще сложнее и темнее, чем здесь? Откуда тебе знать? Что, если это не просто музыка, а колокол, звонящий по тебе?
- Я не думаю об этом. Мне нравится это ощущение. Мне в нем легко и спокойно…
***
Алика проснулась и увидела, что Наташа спит, сидя на подоконнике. Часы показывали 04:30.
- Наташ, ты что там делаешь? Иди в кровать! – Алика встала и подошла к Наташе, та резко открыла глаза и отпрянула от ее руки. В ушах раздался до безумия громкий удар колокола и Наташа почувствовала, как ее затягивает в поход между измерениями Здесь и Там…
***
Алика сказала тогда Наташиным родителям, что последними словами ее была фраза: «Какой странный сон! Представляешь, мне приснилась бессонница… »