Поговорим о любви

Поговорим о любви
1
Любовь – чувство препростое. Она не рассуждает, а целиком обнимает и принимает в сердце любимого человека. Она всматривается в самую глубину души возлюбленного и находит в нем образ божий. Любовь стремится стереть в любимом случайные черты, все привнесенное страстями и грехами: да воссияет в нем во всей чистоте вечный Лик Божества, ибо любовь желает быть вечной. Ведь только любовь соединяет нас в вечности, ибо «и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. Любовь же пребывает во век». Потому-то рядом с любимым существом и сердце становится на место и душа обретает свой дом, покой и утешение: «вот плоть от плоти моей, и кость от костей моих». Такова любовь, которая от Бога.
Но есть еще «любовь», которая от плоти и крови. В ней нет простоты: вся она комок противоречивых чувств, вся она лишь нервное напряжение, своего рода душевный насморк. Она воистину слепа и видит только внешность, к ней только прилепляется, её боготворит и её желает во чтобы то ни стало сохранить. Она не дает ни покоя ни утешения, а только рождает суету и страхи. Она не приносит мира, но становится главным оружием в пресловутой войне полов, где каждый ищет своего.
Как жалко смотреть на всех этих «влюбленных», обманутых дурными романами и сериалами. Как мучаются они и как спешат, как больно ранят друг друга. Как радуются и гордятся своими «победами». Только плод их вначале сладок, а потом становится горьким. И что в остатке? Унылое разочарование.
Как страшно слышать от юных: «Любви вовсе нет. Есть только инстинкт и химические реакции.» Как рано вы состарились, и цвет ваш увял, не успев расцвести. Зачем же вы так спешили распрощаться с юностью, невинностью и чистотой? Зачем прогнали вы мечту найти свою единственную, а романтику юности променяли на дешевый цинизм?
2
Мне кажется, что не храня целомудрия до брака и верности в браке, мы теряем что-то очень ценное.
Стать очередным у очередной можно сколько угодно раз. Но вот стать первым и единственным у первой и единственной можно лишь однажды и при одном условии: целомудренной жизни. Это уникальный случай. Такое может быть раз в жизни. Поэтому ценность этой ситуации неизмерима. Но разве это не похоже на идеал любви: первая любовь должна стать единственной, с первого взгляда и до последнего вздоха?
Когда я был юношей, я как всякий нормальный юноша исповедовал идеалы романтики и рыцарства, и ждал встречи с Прекрасной Дамой. Но жесткое столкновение с прозой жизни привело к разочарованию и в романтике и в рыцарстве. И на какой-то период моим любимым философом стал, угадайте кто? Угу. Любимый учитель всех разочарованных юношей: Фридрих Ницше.
Христианство вернуло мне и романтику, и рыцарство, и Прекрасную Даму. Почтительное отношение к женщине начинается с почитания Богородицы, с преклонения перед девством и чистотой. Человек, способный увидеть в каждой женщине образ, живую икону Пречистой Девы, не сможет уже смотреть на нее с вожделением. Это начало рыцарства.
Романтика и рыцарство не в том, чтобы надев розовые очки, не замечать грязи и пошлости обыденной жизни, но в том, что бы мужественно противостоять грязи и пошлости, не давая им проникнуть в душу. Христианская добродетель - мужественна. Она требует пламенной любви и пламенной же ненависти. Недаром христианин сравнивается с воином готовым к битве, а земная церковь именуется воинствующей. Только вражда наша "не против крови и плоти, но против духов злобы поднебесных".
3
Куда же уходят из нашей жизни романтика и рыцарство? А что, собственно, составляет суть рыцарства? Достоинство и честь. Вот эти-то понятия у нас нынче не просто утеряны, а совершенно искажены. Спросите нынче кого-нибудь о том, что такое мужское достоинство. Ответ скорее всего будет ниже пояса.  А когда утеряно представление о мужском достоинстве как уме, чести и совести, тогда и женщина перестает быть женщиной.
Однажды шли передо мною две симпатичные милые девушки. Обгоняя их, случайно услышал их речь. Они разговаривали матом. Не подумайте, что ругались. Спокойно себе разговаривали. Матом. В школьные и студенческие годы в мальчишеской компании мы бывало щеголяли подобного рода выраженьицами, но как-то стыдились делать это при девушках. А  теперь сами девушки не стыдятся. А ведь «от полноты сердца глаголют уста».  Каковы же эти сердца? Четыре миллиона убитых во чреве младенцев – вот плата, которую мы ежегодно платим за нежелание женщин быть женщинами, а мужчин – мужчинами, за нежелание жить целомудренно. И это в стране с отменённой смертной казнью! Вот каковы наши сердца. А все начинается со слова.
Грубость стала уже нормой нашей жизни. Она уже так разъела наши сердца, что мы её или не замечаем, или относимся снисходительно. (А когда-то за грубое слово на дуэль вызывали.) И если среди христиан встречается грубость, ибо притчей во языцех стали наши «хранительницы» и «хранители» церковного благочестия, то что говорить об остальных.  Не видим мы друг в друге образов Божиих. Да что там Божьих, человеческого лица не видим, «величая» друг друга козлами, баранами, свиньями, макаками и другими животными.
И получается какой-то замкнутый круг. Не имея любви, мы не видим в другом образа Божия, а порой и просто человека, и позволяем себе поступать с ним грубо. А от этого сердца наши грубеют и еще больше оказываются неспособными к любви. И умножается, умножается беззаконие, а любовь охладевает. Не в появлении пресловутого ИНН, магнитных карточек, пластиковых денег видятся мне знаки грядущего пришествия антихриста, а во всеобщем охлаждении любви. Каждое бранное слово, каждая грубость это еще один шаг в страшное будущее, в мир без любви.
Перечитал я все написанное и удивился: стоило только заговорить о любви, как коснулся очень многого. По-моему, это еще раз доказывает, что нам нужна не лучшая политика, лучшая экономика, лучшие правители – нам нужна прежде всего любовь. Остальное приложится. Любовь спасет нас. Только она одна и стоит того, что бы жить, верить, надеяться и ждать.