Я много раз пыталась начать эту историю, но это долгое объяснение смысла этой любви, смысла встреч с теми или иными людьми, смысла самого существования – это такое долгое объяснение. Эта история должна быть короткой, короткой как блеск счастья, как яркий сон о твоей мечте. Поэтому, в конце концов, перебрав тысячи и тысячи вариантов, я пришла к одному. Я быстро и коротко пробегусь по началу и введу вас в курс всего этого, чтобы не заводить вас в дебри этой истории и позже сразу начать с середины. Я люблю краткость, не люблю долгих описаний, можете называть это моим индивидуальным стилем. Ведь каждый человек уникален, или я не права. Ну что ж я начинаю:
Главной героиней этой истории стала девушка Саша. Сашка всю сознательную жизнь была девушкой не традиционной ориентации. Окончив университет по профессии нефтяник, уехала на север где устроилась пумбуром на одну из нефтяных вышек. Всего через пять лет, она смогла позволить себе двухкомнатную квартиру со всеми удобствами и вместе со своей подругой Манькой – шеф-поваром одного из центральных ресторанов открыла свой собственный кафе-клуб. Пока Сашка ездила на север, на заработок Манька управлялась с клубом, а через месяц приезжала Сашка и они три недели вели дела вместе. Постоянные посетители клуба с нетерпением ждали приезда Сашки, которая всегда веселая, оптимистичная и заводная приносила с собой целый букет музыки и веселья. В те три недели пока Саша была в городе, клуб был буквально переполнен. Казалось бы, ничего не предвещало изменений в худшую сторону, но.…Как это бывает в жизни, Манька берет на работу официанткой девушку по имени Аня, она оказывается первой и самой сильной любовью Сашки которая приезжая и узнав её просто не находит себе место. Аня прожигает веселую Сашу насквозь, от чего та буквально лезет на стену. Забывая всех своих друзей, все привычки, все что только можно она уже не чувствует себя собой. Манька собирается уволить Аню, но Сашка не может ей это позволить. Через три недели мучений Саша снова уезжает на север, там ей предлагают главную роль в сериале о лесбиянках. Она соглашается, но чтобы получить эту роль ей нужно поближе познакомится со своей партнершей по фильму, которая, следуя сценарию, играет Сашину девушку. Как оказалось девушка, эта живет в том же городе где и Саша. Мир медленно уходит из-под ног. Слишком быстрый наплыв непонятных ей проблем сводит её с ума. Саша возвращается со своей далекой работы домой и в тот же вечер назначает встречу с этой девушкой, которую как выяснилось, зовут Дана. В своем клубе под стакан виски Саша ждет Дану, но та от чего-то опаздывает. Вот здесь то мы и застаем само действие этой истории. Переходя на личности, мы переносимся ближе к нашей героине, вокруг которой по независящим от нее причинам и происходит все действие.
«Мир сходит с ума» - шептала Саша, оглядывая свой клуб, такой знакомый и такой далекий. Манька уже успела обнять её и, улыбнувшись напомнить о её обязанностях. Обязанности – как же Саша ненавидела это слово. Дана, опаздывала уже на тридцать минут, но томления от ожидания не было. Все равно пришлось бы просидеть здесь весь вечер. Саша провела ладонью по волосам и бросила взгляд на сцену, где пел знакомый ей ковбой. Он пел уже притертые песни, которые Сашка знала наизусть. Пашка любил свою работу в этом клубе, ему нравилось играть на гитаре, быть свободным. Работа была не трудной, в удовольствие и себе и окружающим. Но, пожалуй, главной причиной его работы здесь была Сашка. Он и посей день помнил, как впервые увидел её улыбающуюся, сильную и раскованную фигуру за первым столиком. Он ненавидел смазливеньких девочек с постоянными проблемами что надеть и как наложить макияж. Сашина непосредственность, её небрежность в одежде состоящей преимущественно из джинсов и какой-нибудь яркой футболки, её вечная раскованность, отсутствие комплексов – он просто обожал. А когда она брала гитару в руки и начинала петь свой любимый рок-н-ролл, он просто таял от восторга. И он, конечно же, никогда не забудет тот день когда, набравшись мужества, с трепетом, подошел к ней и, вручив ей маленькую живую розочку, прошептал «Привет». Как она посмотрела на него, как Пашка, неудачно пошутив, поежился и тихо промямлил: «Что ты делаешь сегодня вечером, солнышко?». И эта её ухмылка, Сашка небрежной жестокою стрелой сказала ему прямо в глаза – «Извини, у нас ничего не получится, я лесбиянка». Как вдруг он почувствовал, что весь мир падает в эту секунду на него. Как, тупо извинившись, побрел к выходу. Как, напившись дома, проклинал весь мир, проклинал все кроме неё. Кроме её зеленых добрых глаз, которые снятся и по сей день ему каждую ночь. А сейчас она сидела так далеко от него, и потягивала свое любимое холодное виски. На Сашкином лице было что-то вроде грусти, странно это. Она только что приехала, обычно в этот день она устраивала целую вечеринку. А сегодня…все-таки странно это.
Закончив песню, Пашка спустился со сцены и побрел к ней. Застав её в врасплох своим: «Привет, солнце». Почему все звали её «солнцем» она понять не могла, но это прозвище ей очень и очень нравилось. Она улыбнулась ему и пригласила присесть рядом. Вроде и не ласково, а приятно.
- От чего грустишь? – Пашка положил гитару на колени и налил себе виски.
- Не поверишь! Уже пол часа жду девушку, а она все где-то шляется и шляется… - Саша допила свой стакан и, щелкнув пальцами, сказала, чувствуя неожиданный приступ веселья. – Подыграй-ка мне, мою любимую!
- «Розы» «Ночные снайперы»? – он уже выучил наизусть аккорды этой песни, которую она просто обожала, и пела почти всегда.
- Точно, - она взъерошила короткие русые волосы у себя на голове и приготовилась к своему выходу.
Уже с первыми аккордами все внимание было буквально прибито к Сашке, которая, независимо развалившись в кресле, оглядела знакомую вечернюю публику, и, пробивая пальцами по столу ритм, начала своё соло. Пашка таял от восторга, он так соскучился по её «розам». По её жестикуляции, по её манере подмигивать зрителям, по тому, как она в середине песни встает со стула и начинает танцевать под собственное пение. Её танец такой странно глупый, танцевать Сашка никогда не умела, но он так заводил публику, что на это никто не обращал внимание.
Ты дарила мне розы
Розы пахли полынью
Знала все мои песни
Шевелила губами
Исчезала мгновенно
Не сидела в засаде
Никогда не дышала тихонько в трубу.
Подъем с кресла, и вот она уже посреди клуба, щелкая в такт пальцами, танцует что-то очень веселое и заводное. То, что не сможет повторить никто. Весь зал дергает плечами и пристукивает пальцами по столу в ритм, но пока на месте. А она продолжает.
А мы скрывались в машинах
Равнодушных таксистов
По ночным автострадам нарезали круги
Ты любила холодный обжигающий виски
И легонько касалось горячей руки
«Все вместе!» - выкрикнула она и все слушатели, подражая её манере, взревели:
Ты любила холодный обжигающий виски
И легонько касалось горячей руки.
И вот к ней подбегает скрипач – Сережка и начинает свое соло на скрипки. А Сашка уже поднимает девушек на медленный танец. И объединяя вальса со своей небрежной заводной манерой, удерживая свою пару рядом буквально гипнотическим взглядом, начинала кружить с ней в такт музыки. Заставляя одну за другой девушку танцевать, она продолжала свое триумфальное шествие. Да! Сашка была любимцем здешней публики.
А потом было лето
Мы прощались и знали
Мы с тобой одной крови
Мы небесных кровей
Твои драные джинсы и монгольские скулы
Ты была моей тайной
Зазнобой моей.
Тут, в дверь вошла запыхавшаяся Дана. Увидав танцующих людей она несколько удивилась. Но потом, резко вспомнив цель своего визита, достала из кармана Сашкину фотографию и стала примерять под неё окружающих. Через несколько минут она наткнулась на искомую особу. Сашей оказалось та девушка, которая пела песню, и танцевала посередине зала. Сняв пальто Дана, рассекла танцующую публику, вплотную приблизившись к Сашке. Та, быстро узнав свою будущую напарницу по роли, бесцеремонно схватила её за руку и подтолкнула к себе. Не переставая танцевать, Сашка взяла растерянную девушку за талию и начала вальсировать с ней по залу. Дана в шоке не могла пошевелиться, видя перед собой лишь бешенный заведенный взгляд Саши и чуя запах виски. В конце концов, она отпустила её и, закричав «Давайте споем рок-н-ролл!», запела вместе со всеми окружающими:
Твои драные джинсы и монгольские скулы
Ты была моей тайной
Зазнобой моей!
«Хорошее начало» - подумала Дана. А вокруг все, весело смеясь, аплодировали стоящей посередине певице. Сашка раздавала поклоны и, улыбаясь, говорила «Спасибо за внимание, ждите, и мы обязательно повторим». Когда всеобщий восторг, наконец, утих Сашка села за столик напротив Даны и, улыбаясь, протянула ей руку. Дана, пожала её крепкую ладонь, и зачем-то представившись, сказала:
- Это ваш клуб?
- Да мой, - Сашка развалилась на кресле, и все так же бешено озирая свою собеседницу, указала на дверь в кабинет начальника. – Мой, и моей подруги Маньки. Моей просто подруги, а не девушки.
- Понятно, - Дана, попыталась улыбнуться, но шок от неожиданного слишком теплого приема не уходил из её головы, – вы читали сценарий?
- Давайте будем уже на «ты», ненавижу фамильярности, – Сашка взяла в руки меню и начала быстро водить по нему глазами, - а что касается сценария, так я его вообще в глаза не видела.
- В общем, суть в том, что было две девушки, они полюбили друг друга большой лесбийской любовью и решили убежать из дома, чтобы быть вместе. Но получается, так что одна уезжает, а другая остается. Вы…то есть ты играешь ту, которая уехала, – Дана, опускала глаза при словах «Лесбиянка» или «любовь». Саша, ухмыляясь, положила меню на стол, сцепив руки в замок, и внимательно посмотрела на свою собеседницу, - В общем, через несколько лет мы с тобой встречаемся и выясняется что у меня дети семья, а ты так и осталась лесбиянкой. Ты очень богата, но свободолюбива и, в один прекрасный день, мне надоедают все мои вечные проблемы, и я бросаю все и прибегаю к тебе. Выясняется, что ты все еще любишь меня, и мы, как написано в сценарии, «отдаемся» друг другу, и все вроде бы начинает налаживаться, мы встречаемся, после моей работы я прихожу к тебе. Но тут мой муж узнает о наших «близких» отношениях, приходит к тебе в дом. Скандал, ты говоришь, что любишь меня. Вы долго спорите…
- И что? Чем дело то кончается? – Саша уже заинтересовалась, а тут такое молчание. – Я набила ему морду?
- Не знаю, сценарист еще не придумал - Дана медленно откинулась на спинку кресла.
- Ты голодная? Заказывай. – Саша щелкнула пальцами и перед ней возникла бледная фигурка официантки.
- Чтобы вы хотели, – Саша встала со стула и, медленно поднимая взгляд, посмотрела на смутившуюся официантку.
- Привет Анечка – Саша аккуратно провела кончиками пальцев по щеке девушки, - я не знала, что ты сегодня работаешь.
- Мое расписание изменилось, вас просто давно не было, – Аня не поднимала глаза на Сашу как будто чего-то, стесняясь, – так вы будете что-нибудь заказывать?
- А что ты нам посоветуешь? – Как, нарочно стесняя девушку еще больше своим мягким, податливым голосом Саша продолжала внимательно смотреть в её голубые глаза.
- Прекратите, вы же знаете, все меню наизусть – Аня тихонько улыбнулась, когда Сашка, наконец, села обратно на стул – я знаю, вы очень любите апельсиновый сок и шашлык из баранины. Вам принести?
- Да, пожалуй, ты отлично меня знаешь, – Саша улыбалась как-то неестественно счастливо при разговоре с ней – Дана, а чтобы ты хотела?
- Минутку – Дана, отвлеклась, наконец, от углубленного разглядывания этой сцены и посмотрела в меню.
- Мне очень понравилась ваша сегодняшняя песня, – Аня робко положила руку на Сашино плече и это касание словно каким-то искусственно созданным теплом промчалось по телу обеих.
- Соскучилась по моему вечернему вою под гитару? – Саша накрыла бледную руку Ани своей загорелой горячей ладонью, - скучно здесь без меня?
- Это точно. – Аня смотрела Саши прямо в глаза, видя в них знакомое своему сердцу ласку.
Аня знала, какие чувства к ней испытывает Саша, но она не могла ответить ей взаимностью. Сама мысль о её связи с девушкой пугало её. Но она не могла и быть равнодушной к её взглядам, к её касаниям, к её невольной ласки при разговоре. Ей это нравилось. Все мужчины, в которых Аня когда-либо влюблялась, вели себя с ней грубо. Никогда не ухаживали за ней, и никогда не считали должным оставаться с ней дольше, чем на ночь. Она плакала после каждого разрыва, всегда считая, что если любовь, то навсегда. Жаль, что другие так не считали. Никто кроме Сашки не смотрел на неё ласковее, не любил её несмотря ни на что. Иногда у неё даже было ощущение некого желания быть ближе с ней, но сексуальное воспитание и вечное «Девочки с мальчиками и по-другому нельзя» всегда останавливали её. Но порой она просто не могла себе отказать в прикосновении или во взгляде. Саша же всегда была сдержанной и ненавязчивой, что делало ей только плюс.
- А я, пожалуй, возьму… – голос Даны прервал мысли Ани и она, высвободив руку, начала записывать заказ к себе в блокнотик, - салат из водорослей, жареные ребрышки и стакан молока.
- Спасибо за заказ – привычно протараторила Аня и побежала на кухню.
- Твоя девушка? – Саша медленно обернулась и посмотрела на Дану, от чего та смутилась, – прости, это не мое дело. Можешь не отвечать на этот вопрос, если он слишком личный.
- Нет ничего, – Саша развела руками, – нет, она не моя девушка. Сейчас у меня вообще нет девушки. А ты не стесняйся, ведь мы же теперь герои-любовники.
- Да, ты, наверное, права. – Дана уже начинала привыкать к Сашке.
Через 10 минут принесли еду. Сашка быстро взялась за вилки и уже через три минуты прикончила весь шашлык. Тихонько потягивая апельсиновый сок, она бросила:
- Ты ешь, не обращай на меня внимание. Я ем как в армии. Такая привычка, что делать, - теперь понятно, почему вместо стакана сока Саше принесли коробку в два литра. – Так в чем говоришь проблема сценария.
- Главной проблемой у всех, наверное, являюсь я, – она грустно поковырялась вилкой в салате – я не лесбиянка.
- Что же в этом плохого? – Сашка налила себе еще стакан сока. – Ты не представляешь себе, как я мучалась, впервые влюбившись в девушку. Мне казалось это неправильным, я пыталась забыть все, я даже начала встречаться с парнем, чтобы хоть немного успокоить свои чувства. Но позже я поняла, что от себя не сбежишь, что меня тошнит от одной мысли иметь хоть какую-то связь с человеком противоположного пола, и пошло поехало… Гей клубы, подружки на ночь, ты знаешь с 15-17 это такой возраст, когда кроме как о сексе, о каких-то других отношениях и думать не хочется. Но потом перебесилось, успокоилось, и начались более долгие влюбленности, романтика, прогулки под луной. А так, большую часть моей жизни занимает работа. А там кроме мужиков редко с кем познакомишься. Ну, вот такая – история моей жизни. А по настоящему я в своей жизни любила только одного человека. Ради неё я брошу все, но боюсь взаимности мне не добиться. Она «натуралка» вроде тебя. Вот такие дела.
- И кто же она – Дана внимательно, задумчиво вслушивалась в рассказ Саши, и ей уже не было как-то боязно слово «лесбиянка», - твоя единственная.
- Она та первая, из-за которой все и началось, - Саша несколько застенчиво улыбалась, временами выдавая чувства нервно поглаживая волосы. – Она моя первая любовь, самая долгая, самая прекрасная. Она тянется всю мою сознательную жизнь, где-то сильнее, а где-то утихая. Ну что, я не испортила твой аппетит?
- Нет, что ты, – Дана, улыбнулась, её невероятная заинтересованность читалась в её глазах. – Это потрясающая история. Нет, правда. Я посмотрела на этот вопрос с совершенно другой стороны.
- Мне всегда казалось, что человек вправе любить того, кого он хочет, главное не во вред другим. – Сашин голос явно теплел с каждой минутой разговора, - любовь прекрасна в любом своем проявлении. Подумай, я люблю девушку, она любит меня, разве же это плохо? Разве плохо любить, нет. Без любви можно родится, прожить невозможно. Знаешь такую цитатку: «Мы рождены чтобы провоцировать любовь».
- Да, наверное, ты права, – еда уже перестала иметь какое-либо значение, мир Даны сузился до такого размера, чтобы в него могли поместиться Сашины слова, такие правдивые – они будто перечеркивали весь мир, ставя собственную правду выше остальных, правдивее остальных, глаза наполненные искренностью, и её неисчерпаемая энергия вытягиваемая как будто насосом из каких-то собственных запасов. Они проговорили весь вечер, после чего Саша отвезла Дану на собственном мотоцикле до дома и, распрощавшись, обещала на следующий день забрать её с работы. Дана, работала в одном из драм театров, где она играла в спектакле «Эстонец». Глупая история об иностранце в России. Комедия положений.
Сашка уже по темным улицам города примчалась обратно в клуб. Чтобы пожелать спокойной ночи Маньки и, конечно же, своей Анечки. Поставив мотоцикл на привычное местечко в углу двора клуба она достала из потайного кармана ключи от черного хода. Поворот замка и она уже внутри огромной череды людей, которые готовили, приносили, уносили, и бегали, бегали, бегали.… Здесь было тепло от печей. Сашка, рассекая людей на кухни, попутно отвечала на кинутые ей «Здравствуйте Александра!». Наконец она достигла цели. Аня, стоя рядом с одним из столиков, разливала напитки. Саша подошла вплотную и легонько коснулась холодной и бледной руки Ани. Та вздрогнула и, обернувшись, встретилась со спокойным усталым взглядом Саши. Сашка, легонько пробежавшись, не глядя, по любимой руке, вынула из неё бутылку с каким-то коктейлем и, продолжая смотреть в голубые глаза Ани, сказала:
- Давай я тебе помогу, - это было настолько мягко, что казалось Саша шептала. - Ты устала, пойдем присядем, поговорим. Не бойся меня.
- Я тебя не боюсь, - прочувствовав ласковый тон Саши, в Ани вдруг вспыхнуло дикое желание показать что, она тоже рада её видеть и что ей очень хочется быть с ней рядом, – Давай лучше прогуляемся, моя смена закончилась.
- Давай прогуляемся… - Саша была удивлена перемене в робких выражениях Ани, но удивление было приятным, – куда ты хочешь пойти, я знаю один ресторан, который работает всю ночь.
- Нет, – Аня взяла Сашу под руку и повела к выходу, – поедем в «Гастроном».
- В «Гастроном»? – Саша не сопротивлялась ни на секунду, - солнышко ты меня удивляешь. При чем все больше и больше.
- Пойдем! – она уже вышла на улицу и тянула к себе Сашу.
Мотоцикл взревел, Аня села на заднее сиденье и, обняв Сашку за плечи, положила голову ей на спину, как будто прислушиваясь к внутреннему миру своего водителя. «Гастроном» был всего в трех остановках от клуба, его вывеска переливалась разными цветами, а на стоянке даже ночью было много машин. Сашка повернулась к Ане и, не снимая её рук с плеч, спросила: «А зачем нам сегодня «Гастроном», ты от меня что-то скрываешь, солнышко?». Аня, ничего не отвечая, слезла с мотоцикла и, взяв Сашку под руку, повела её вперед. Аня любила загадочность, любила, когда её действия непредсказуемы. Обычно она поступала так со своими парнями, но сейчас….Хотя сейчас она уже не чувствовала разницы, только тепло знакомой руки словно говорившей «Я здесь, тебе нечего боятся рядом со мной». Это придавало уверенности. Но вот глаза ослепил яркий внутренний свет фонарей магазина. Саша уже не видела, как вошла. Стандартная начинка, камеры хранения, охранники и продавщицы, продавщицы, продавщицы…как на подбор толстые и с глуповато синими фартучками поверх платьев времен их прабабушек. Аня сняла с плеч рюкзачок, положила его в одну из пронумерованных камер хранения и бросила Саше в руки ключ. Может это, была попытка вернуть Сашу в реальность, из-за её глубоко шокированного лица со следами счастья можно было перепутать её с чокнутой. Схватившись за железную корзину для продуктов, Аня побежала к входу в отделы покупок. Махая рукой Сашке, она шла очень быстро, порой делая поворот на месте или подпрыгивая от приступа накатившего веселья. Сашка, быстро догнав её, и как-то устало улыбаясь взяла у неё из рук корзину. Аня подхватила её за руку и прижалась щекой к плечу Сашки. Кожаная куртка была снаружи ужасно холодной. Но…её запах был теплым как руки её хозяйки. Сашка нагнула шею и прошептала на ухо.
- Так зачем мы здесь? – Аня подняла голову и засмеялась когда Саша случайно столкнулась с ней губами. – Может ты мне все-таки скажешь? Котенок, пора признаться.
- Мы закупаем продукты для пикника на природе, – Аня столкнула в корзинку нарезанный ломтиками и завернутый в целлофан белый хлеб.
- Пикник? – Саша не на шутку удивилась такому повороту, - малыш сейчас 10 вечера, какой пикник? Где?
- На берегу реки – Аня быстро оборвала запутавшуюся Сашку еще сильнее вжавшись щекой в её плечо.
- Ну, на берегу реки, так на берегу реки – это бесконечная трогательность её прикосновений была способна разубедить Сашу в любом вопросе. Если бы Аня сказала бы, что сейчас они поедут в рай, Саша бы даже на секунду не пришло бы в голову что это не правда и что хоть одно слово, которое говорит Аня не является истиной.
- Ты ведь со мной? – Аня так жалостлива, заглянула в глаза, что в сердце Сашки, будто пес сорвался с цепи и начал бегать по груди сбивая все на своем пути.
- Я всегда с тобой – эти слова приобрели характер некого признания, в устах Саши – не смотря ни на что.
- Не говори так, – после этих слов она побежала к одному из отделов, где купила немного молочной колбасы.
- Ты любишь апельсиновый сок? – Саша помнила, что Аня не переносила спиртное, по крайней мере, «в прошлой жизни» так и было. Но Аня взяла пачку апельсинового сока из корзины и, поставив его на полку, взяла из холодильника две бутылки пива «Балтика» снова обняла Сашу за руку.
Уже на выходе Саша вдруг поняла что она, наконец, рядом, что вот же оно счастье, что вот-вот сбудется её главная мечта всей жизни. Хотя какой там «вот-вот» когда вот оно, она уже сбылась. Анечка, её главная любовь, единственный человек на свете, которому она не сделала больно, когда он отвернулся от неё. Она никогда и не думала о месте, всегда только ждала когда же время все-таки вернет её обратно в к ней в руки. И вот время вспомнила о ней, нашло её письмо в пыльном углу и, наконец, прочитало. От этих мыслей ей хотелось плясать на месте. В животе забегали мурашки, но Саша как всегда в таких случаях оставила на лице непроницаемый каменный взгляд и лишь несколько смягчила улыбку. Аня уже с пакетом подбежала к мотоциклу и положив в какой-то ящик «на заду» мотоцикла привинченный Сашкой намертво болтами к крылу. Аня села на заднее сидение и стала с него смотреть на приближающуюся фигуру Сашки. Широкие плечи, руки в карманах, походка вразвалочку и эта её бешеная улыбочка. Её короткие волосы трепал ветер, оголяя её белый незагорелый лоб. Она помнила, когда впервые увидела её. Когда ей сказали о её ориентации, о её любви к таким «девочкам» как она, и главное о том, что она её хозяйка. Когда в первый раз Сашка подошла к ней и заговорила своим тяжелым рассудительным голосом. Как глупо тогда она испугалась её и, забившись в угол, сказала, что не будет с ней спать. Как Сашка, тогда мягко улыбнувшись, присела рядом на корточки взяла её за руку и тихо прошептала, наклонившись почти к самому её уху: «Я знаю». Аня после этого долго мучалась и после, рассудив и разложив все по полочкам, поняла, что это просто глупо. Что если убрать в сторону её ориентацию Сашка очень милая, добрая, всегда справедливо-мудрая и в тоже время всегда непосредственная, а особенно ей нравилось то, что она всегда и всем говорила, то, что думала и было не трудно узнать, что она думает о том или ином человеке. На следующей неделе, пытаясь сгладить впечатление от их знакомства, Аня подошла к Сашке застигнув её врасплох с гитарой и стаканом виски. Первый вопрос, который пришел в голову тут же был выдан Аней:
- От чего так улыбаетесь? – этот глупенький наивный вопрос еще больше развеселил Сашку и она, чувствуя как улыбается во все тридцать два зуба, опустила глаза на струны гитары.
- Я радуюсь, просто увидев тебя, малыш. – Как-то странно задумчиво кивнув, прошептала Саша своим грубым голосом, мягко пробегающим по ушам, врезавшимся в самый центр мозга. – А ты я вижу от этого не в восторге?
- Нет почему? – бесконечно глупым Ане казалось каждое произнесенное ею самой слово.
- Потому что, малыш. – Саша продолжила настраивать свою гитару, как бы не придавая значения ни одному жесту человека стоящего рядом с ней, но это была только маска.
- Простите меня за тот случай на кухне. – Аня опустила глаза как ребенок, которого поставили в угол, – я не то хотела сказать…
- Нет, ты сказала то, что думала…- Саша оборвала её на полу слове и, поднявшись на ноги, дотронулась кончиками пальцев до её подбородка, подняла Анин взгляд обратно на себя. – Я считаю, что тебе не за что извинятся, ведь если бы ты этого не сказала, возможно, нам бы не удалось понять друг друга, ведь так?
- Да, правда – Аня встретилась с Сашиными твердыми глазами, боже какие у неё глаза, их непонятно блеск зеленого мрамора, их бесконечная энергия, но самое главное, гладя в эти глаза всегда можно было узнать, что чувствует в этот момент их хозяйка. Наверное, поэтому Саша так часто носила темные очки или просто надвигала на них челку до полного их исчезновения. Аня боялась блеска этих глаз, поэтому при любом соприкосновении их взглядов она пыталась найти в поле зрения другой объект, чтобы убежать, спрятать глаза.
- Вот и умница, – взяв в руки стакан, Саша, с гитарой, ушла куда-то в глубину зала, но это было уже не важно…Впечатление от их короткого разговора врезалось в память Ане как первый поцелуй или первый серьезный удар.
- Ань, о чем ты думаешь? – Саша уже стояла рядом с мотоциклом.
Аня помотала головой, желая выгнать все мысли на свежий воздух и мягко улыбнувшись, ответила:
- Я просто задумалась о своем, о женском…
- О солярке, о бензине, о футболе что ли? – Саша пошутила, а вокруг продолжало витать какое-то странное одиночество, будто все вокруг покинули ненадолго этот мир, уступили его только им одним, при чем это чувство испытывали они оба.
- Поехали скорее, я замерзла, – такое трогательное Саше показалось это «я замерзла», она сняла кожаную куртку и, оставшись в своей любимой черной футболке, накинула её на плече Ане.
- А ты? – Аня поежилась при соприкосновении теплой куртки к её холодной коже, но, отметив взглядом экипировку Саши, которая была одета, так что она точно подхватила бы гриб или еще какую-нибудь инфекцию. Саша болела крайне редко, наверное, из-за хорошей физ-подготовки или просто говорят, что хорошие изнутри люди мало болеют. Хотя конечно трудно было назвать Сашку идеальной, но вот именно её мелкие приятные детали так сильно сглаживали все остальное, что казалось, что недостатки просто ушли глубоко внутрь до полного исчезновения. Но это только если смотреть внутрь, а если смотреть на оболочку то…но кто смотрел туда.
- Малыш мне не холодно, да и я не хочу, чтобы ты заболела. – Саша осторожным трепетным движением пригладила темные пряди волос Ани.
- Но ты ведь тоже можешь заболеть? – Аня снова опустила глаза ощущая какую-то слишком интимную близость при этом касании.
- Только ты обо мне заботишься. Мне это приятно – Саша, как-то приглушенно нежно улыбаясь, наконец, оторвала ненасытные глаза от Ани и села на мотоцикл. – Давай заедем ко мне, и я возьму еще одну куртку, заодно пару одеял…чтобы не сидеть на холодной земле.
- Хорошо.
Мотор взревел, Аня раскрыв куртку постаралась, как могла согреть холодную спину Саши, которая, думая о чем-то своем, гнала по улицам как всегда со скоростью вихря. Ветер был очень холодный, он пронизывал все внутренности, металлом пробегая по костям. Фонарные столбы и машины пролетали мимо как неважные маленькие спички. Аня вдруг перепугано вздрогнула. Она поймала себя на мысли о том, как же её пугали дальнейшие расклады этого вечера. Даже если у них ничего не будет, а ведь может и будет. Но как? Она безусловно была уверена в том что Саша ничего плохого ей не сделает. Но…ведь они не совместимы. Не совместимы по физическим критериям, лишь по ним. Вроде такая малость, они так идеально подходили друг другу во всем, противоположности всегда тянуло друг к другу, но…это ведь не правильно, она не может.…Хотя почему не может, может и может только с ней. Ей вдруг так захотелось ощутить ту почти неуловимую разницу, ту грань, отделяющую их ласковые дружеские отношения, от тихой страсти, которая билась в сердце у Сашки каждый раз как они нечаянно касались друг друга. Так странно ласковые и нежные это два одинаковых слова по понятиям, а ведь в жизни все не так. Аня сцепила руки в замок у Саши на животе и прижалась еще крепче к её спине. Но вот мотор слегка снизил обороты и, медленно развернувшись, остановился у темного кирпичного дома. Сашка похлопала себя по бокам и вспомнила что куртки на ней нет. Спрыгнув с мотоцикла, и не утруждая себя объяснениями, она положила ладони на талию Ани. Та, слегка удивившись такому повороту, но не сопротивлялась этому касанию. Саша быстрым движением буквально сняла Аню с сидения и, поставив на землю, спросила:
- Малыш, у меня там, в кармане ключи, достань, пожалуйста, – Аня быстро покопавшись, нащупала пальцами холодную рельефную железяку и вытащила её на улицу. На ключах висел глуповатый брелок в форме какого-то пушистого желтого колобка с маленькими пуговками вместо глаз и толстенько ниточкой улыбки.
- Смешной брелок – Аня отдала ключи, и Саша тут же направилась к двери, домофон прозвонил коротким перезвоном, и дверь поддалась.
На темный порог вылился свет, и немного поморщившись, Сашка повернулась и жестом подозвала Аню идти за собой. Аня, поежившись в куртки, которая была на два размера больше неё самой, и медленно ступая, пошла к двери. Саша уже поднялась на первый этаж и там приостановилась, дожидаясь, когда её «подруга» появится на лестнице. Аня попыталась ускорить шаг, слегка споткнувшись ей, удалось, наконец, догнать Сашу. Входная дверь Сашкиной квартиры отливала темно-серым металлом. На стенах перед ней были начерканы неразборчивые надписи. Аня почему-то запомнила одну «Родная моя девочка, жду тебя за этой дверью всегда и никогда». Это был явно Сашин метод высказывание, проницательные непонятные, но глубокие слова. Сашка медленно повернула ключ, и дверь открылась. Тогда она, аккуратно дотронувшись до Аниной спины ладонью, впустила её вперед. Включив свет можно было осмотреть всю прихожую. Плакаты «Ночных снайперов», зеленовато-желтые обои и открытый шкаф для одежды и обуви. Паркет пошарпанный чьими-то ногами. Саша подошла к шкафу и достала из него черную ветровку, с белыми полосками на рукавах. Набросив её на плечи, она повернулась к своей гости и улыбнувшись, сказала:
- Подожди меня здесь, малыш. – Сашка тут же сделала оборот вокруг своей оси и быстрым шагом направилась в дальнюю комнату.
Аня ощущала парящий здесь знакомый запах табака, мужского одеколона, виски и, безусловно, знакомого и не узнаваемого чего-то. Чего-то сугубо Сашинова, чего-то сильного, теплого и раскованно нежного. Чего-то, чей мягкий твердый запах, она ощущала рядом с ней. Аня подошла ближе к одному из плакатов. Диана Арбенина – Сашка так любит её песни. Ничего особенного в ней не было, – она шла по серому асфальту с гитарой за плечами, руки в карманы и взгляд, у них похожи глаза, такие же пронзительно спокойные грустны глаза, такая же ухмылка как у Сашки. Аня никогда не любила рок-н-ролл, больше классику, но в исполнение Сашки ей нравилось все, и она готова была, полностью доверившись её вкусу купить себе альбом «Ночных снайперов» и слушать, пока не втянется, пока не выучит наизусть. Аня вдруг заметила в шкафу что-то розовое. Любопытство сломало ее, и она подошла к шкафу вплотную. Это была небольшая розовая курточка, на Сашку она бы не полезла. Но тогда зачем она здесь? Не понятно. Хотя и не важно, скоро они поедут туда, где все должно решится. Ей предстояло выбрать между двумя смертями. Между смертью с ней или смертью без неё. Аня поправила волосы. Что же делать, она больше не могла мучить сердце Сашки. Единственный человек в её жизни который любит её по настоящему, несмотря не на что, мучаясь при каждой мысли о ней. Мучаясь.…Нет, она не могла этого позволить, нужно закрыть глаза на все и попытаться понять. Понять вроде бы получалось, она понимала, что без Сашки уже трудно, уже важен любой её жест, но…ведь это не любовь, не жалость, что же это? Привязанность, сходность душ, любовь не к человеку, а к чему-то другому, к тому, что с ним неразрывно связанно…Аня боялась, но отступать тоже не хотела, твердо стоя на своем она продолжала смотреть на розовую курточку и пытаясь собрать мысли и чувства в единый пучок, но это было невозможно.
Саша достала из шкафа два одеяла и положила их в рюкзак. «Так прогулка при луне…что же мы делали, – она перебрала все свои романы, в которых был похожий эпизод – нам нужна гитара». Пение песен при луне было идеально романтичным занятием. Особенно про любовь, особенно про безответную, особенно между двумя особями одного пола. Любовь…да Саша любила её. Любила больше всего на свете. Любая ошибка, любой неверный шаг мог спугнуть Аню, и она бы уже никогда не смогла бы себе этого простить. Постоянное пусть приятное, но напряжение играло дикой усталостью по плечам. Гитара лежала под кроватью еще с прошлой прогулки. А точнее с последней веселенькой ночки. Ремень гитары перетянул грудь, рука сжала рюкзак, и можно было идти. Не слишком ли много вещей? Нет, вроде бы все самое необходимое, стоило бы поменять футболку, но времени уже нет. Аня стояла, уставившись куда-то в шкаф. Диана Арбенина развешенная по всей прихожей провожала как всегда приятным для Саши свойским взглядом «глаза в глаза». Аня обернулась и потянулась, чтобы помочь нести портфель:
- Не надо, мне не тяжело – Саша уже выталкивала её на улицу, запирая дверь на ключ и снова ложа его к Ане в карман.
- Зачем нам гитара – эта звучала, как легкий флирт, Сашка медленно повернула взгляд на неё, – ты мне скажешь?
- Чтобы было чем развлечься, - «Если не будет других вариантов» подумала Саша – ты любишь рок-н-ролл?
- Я люблю, когда поют, а что не важно – Аня снова прильнула к любимому плечу, эта покорная нежность возбуждало в Саше желания, от которых сейчас стоило воздержаться.
- Я готов петь тебе хоть всю ночь, – наклонившись к уху, прошептала она, «Надеюсь, Аня не знает, что при любовных связях с девушками я начинаю говорить о себе в мужском роде, нужно контролировать себя» Сашка пыталась быть абсолютно спокойной и непроницаемой, но это давалось не легко.
- Ты не боишься на такой скорости ночью во что-нибудь врезаться? – спросила Аня, когда они дошли до мотоцикла.
- Я в темноте вижу, как кот, - Саша дождалась, когда место сзади будет занято и только потом села сама, – а скорость я люблю, ночью город такой красивый, его нужно смотреть быстро, как картинки в детской книги. Готова к просмотру.
- Шеф трогай! – Аня подняла руку вверх, а другой держалась за Сашу и пыталась поймать ветер лицом и весело смеялась.
Вечер как-то протяжно нудно подходил к своей кульминации. Сашка очень устала за сегодняшний день и Аня это знала. Мотоцикл остановился в конечной точки их сегодняшнего приключения. Река Т… была просто прекрасна. Темно-синий отблеск нефрита её совершенной водной глади останавливал взгляд, словно удав гипнотизируя. Луна падала на неё своим желтоватым светом, но, доходя до поверхности, растворялась мелкими наростами синей воды. Редкая травка на берегу и далее песок были холодными от воздуха в этих местах пронизывающего насквозь. Аня поежилась и, сняв с плеч Саши гитару, взяла её в руки и дернула струны. Саша улыбнувшись, постелила два одеяла на траву, одно поверх другого и, забросив портфель куда-то на песок, резким движением сделала шаг к Ане пытающейся на ходу освоить инструмент.
- Ты просто Ванесса Мей, только с гитарой – Саша вынула из рук Ани гитару и положила её на землю рядом с одеялами.
Молчание доминировала в их разговорах. А в болтовне и не было смысла, они понимали друг друга, невольными и вольными касаниями, случайно встретившимися глазами, шепотом, изменой интонации в пустом разговоре. Вот и сейчас Саша смотрела в Анины вечно испуганные голубые глаза и словно говорила: «И что дальше?». Аня вдруг смутилась, этот взгляд подавлял в ней любое сопротивление любую попытку отказаться.
- Я достану еду – это жалкая попытка на несколько секунд уйти от откровенности на этот раз прошла, но лишь на этот.
- Давай, - Саша опустила глаза, словно давая на этом этапе передышку своему партнеру, - только быстрее возвращайся, я уже скучаю.
- Я мигом – она побежала к мотоциклу, а Сашка медленно обойдя «место встречи» села поверх одеяла тупо уставившись на свои старые протертые кроссовки с «обмусоленными» грязью шнурками. Зрелище было не очень приятным, но небрежность Сашку никогда не смущала.
Плечи болели просто дико, наверняка усталость играла на нервах. Почему сегодня? Вечно самые глупые ситуации мешают в самые серьезные моменты. Для Ани это было в новинку – прогулки под луной, человек, которому ты дорога готов просидеть здесь хоть всю ночь. Раньше она видела это только в кино, в мыльных операх, где чувства важнее всего на свете, где все всегда заканчивается хорошо. Но сейчас было не то же самое. В сказках всегда есть принц и принцесса. Хотя может, Сашка и тянула на прекрасного принца, если соображать по критериям внутреннего мира, но снаружи она скорее была кузнецом привыкшим ковать металл. Но вот такие странности современного мира. Чтобы сказали её подруги узнав о том, что она завела роман с девушкой? Они бы отвернулись бы от неё? Или поняли? Катька наверное бы поняла, она вообще всю жизнь витает в облаках, всю жизнь ставит любовь на первое место. Любовь…она такая странная. Аня не нашла себе прекрасного принца о котором она так мечтала, она не смогла выйти замуж за того кто бы всю жизнь заботился о ней и понимал бы её, она стала официанткой, ей одиноко. И вот Сашка, кроме её пола, идеально подходили все черты, все манеры и слова, все, кроме мнения других об их любви. Аня сделала последний вдох и, повернувшись в сторону реки, побрела к Сашке. Та сидела и нервно потирая напряженные плечи настраивала гитару. Аня бросила пакет рядом с Сашкой и под её пристальным взглядом, словно сканирующим каждый её жест опустилась на колени за спиной у неё. Её холодные руки спустили ниже черную куртку оголяя широки мускулистые плечи. Сашка была очень крепкой, наверное, из-за постоянной физической работы «на севере» её телосложение с годами стало мужиковатом, если можно так выразиться. Анины руки уже массировали больные суставы напряженные и уставшие от долгой работы без отдыха. А ведь она только-только приехала и толком не успела отоспаться. Сашка замерла от прикосновений, её удивляло некое раскрепощение, Аня, наконец, поняла, что кроме них здесь никого нет, стыдится или боятся ей нечего.
- Ты просто ангел, спасибо тебе – шептала Саша чувствуя, как расслабляются больные нервы, Аня улыбалась, она ощущала какое-то странное удовольствие от каждого нового касания.
- Извини меня, – ей стало совестно, что она не отправила её спать, что она не подумала о том, что Сашка не успела отдохнуть, что она должна была уже бы спать. – Я должна была догадаться, что ты хочешь отдохнуть…
- Я отдыхаю рядом с тобой, - Саша повернулась к Ане лицом и убрала её руки со своих плеч. – Садись, отдохни со мной. Посмотри, какая чудесная луна, на такую луну только смотреть и удивляться.
- Луна, правда, прекрасная, и река сегодня спокойная – Аня села слева и положила голову к Саше на плече, ей вдруг стало так спокойно и тепло, что даже некая дремота накатила на неё. – Спой мне что-нибудь, красивое.
- Сейчас солнышко – Саша, привычно чувствуя изгиб деревянной гитары, начала наигрывать мотивчик, тихий, нежный.
Я пытался уйти от любви
Я брал острую бритву и правил себя
Я укрылся в подвале, я резал
Кожаные ремни, стянувшие слабую грудь
Я хочу быть с тобой
Я хочу быть с тобой
Я хочу быть с тобой
Я так хочу быть с тобой, и я буду с тобой.
Аня была заворожена медленной музыкой, прекрасными словами, тем как твердо и вдумчиво Саша произносила их. Прекрасное чувство, когда ты не думаешь не о чем, а твоя голова заполнена какими-то приятными неуловимыми эмоциями. Аня смотрела на гладь реки, но видела что-то совсем другое, что-то чего не объяснить словами.
Твое имя давно стало другим
Глаза навсегда потеряли свой цвет
Пьяный врач мне сказал, что тебя больше нет
Пожарный мне выписал справку, что дом твой сгорел
Но я хочу быть с тобой
Я хочу быть с тобой
Я хочу быть с тобой
Я так хочу быть с тобой, и я буду с тобой.
Медленная музыка гитарных струн, пальцы пробегающие по ним вверх и вниз. Саша напряженно смотрела куда-то вперед. Аня ближе и ближе двигалась к теплу её тела, к плечу поддерживающему её. Сашка ощущала вполне объяснимую её памятью пустоту, возникающую при звуке этой песни. Ей тоже говорили, что Ани больше нет, что они не увидятся, что нужно забыть. Она тоже твердила себе, что это не любовь, что она не может любить девушку, но, позже смерившись, она выпустила инстинкты на свободу. Для неё быть лесбиянкой как дышать, это легко для того кто родился чтобы жить в окружение воздуха, это её предназначение. Но как же она любила Аню, первую девушку, научившую её дышать и даже не заметившую этого. Странно, но Анечка её даже не помнит. А она каждый день молилась, чтобы с ней ничего не случилось. И если бы в одно прекрасное утро её разбудят и спросят, отдаст ли она за неё жизнь, Сашка знала бы что делать. Она бы без лишних размышлений заглянула бы в эти голубые ласковые глаза и тихо прошептала бы «Согласна, забирайте все, только верните мне мою любовь, только дайте секунду побыть с ней наедине!». Песня была больным местом в её душе. А вот и самый больной куплет, но самый прекрасно больной, самый любимый и самый сложный для произношения ранящих душу слов:
Я ломал стекло как шоколад в руке
Я резал эти пальцы за то, что они
Не могут прикоснуться к тебе.
Я смотрел в эти лица и не мог им простить
Того, что у них нет тебя
И они могут жить.
Я хочу быть с тобой
Я хочу быть с тобой
Я так хочу быть с тобой
И я буду с тобой
Аня на минутку обернулась и вздрогнула. В напряженных дрожащих глазах Саши блестели слезы. Она играла, а плечи ныли от жуткого напряжения. Аня медленно потянулась к Сашиной руке, которой та била по струнам. При их соприкосновении музыка остановилась. Затем Аня пододвинулась ближе и осторожными движениями рук стала снимать с Сашиных плеч ремень соединяющий её с гитарой. Саша не сопротивлялась, но ей это было странно. «Неужели это оно – думала Сашка, – она решилась, она делает шаги ко мне навстречу? Я, наверное, сплю, лишь бы не проснуться раньше времени». Когда гитара была отброшена куда-то в сторону мотоцикла, Аня опять поймала этот взгляд, наряженный, запутавшийся, прекрасный. Саша, ощущая неловкость, парящую между ними, поэтому что-то сказать, не хватало толи решительности, толи просто не хотелось случайно остановить это мгновение. Но действовать было необходимо, тогда она повернулась к ней всем телом и медленно прикоснулась ладонями к её плечам. Аня поежилась и, не отводя глаз, приблизившись еще ближе обняла Сашу за плечи. Та, на секунду зажмурившись, повела руки все выше, к шеё, а потом легонько пробежавшись по ней уже к лицу. Холодные щеки Ани запылали под её ладонями. Аня чувствуя нерешимость Саши медленно потянулась к ней, все сильнее заключая свои руки на её плечах. Наконец случайное касание губ и вот уже все грани разбиты, все якоря брошены. Соленые Сашины губы медленными движениями пробегали по Аниным губам. Она не решалась заходить дальше, на данном этапе ей было достаточно легких нежных касаний. Аня чувствовала, как по глазам побежал сладкий туман, и ни сколько не сопротивляясь, поднявшись чуть выше и, с какой-то несвойственной ей жадностью вцепилась в Сашины губы. Сашка ощущала, как с неё стягивают куртку. В футболке было прохладно, но холод не чувствовался, скорее наоборот, жар парализовал все тело. Спину согревали руки, они прижимались к ней с трогательною силою, как утопающий за спасательный круг.
Глуповатая полифония сотового играющая мелодию из фильма «Бумер», зазвучала в кармане куртки. Аня испуганно подскочила и начала озираться по сторонам, как вор пойманный на месте преступления.
- Это мой сотовый – Саша нащупав отброшенную куртку, вытащила из неё телефон, - я сейчас всех отошлю и продолжим наш разговор. Внимательно?
- Саш, это я – Дана – «Во время» – буркнула Саша.
- Послушай, Дана я, сейчас немного занята – Аня медленно приблизилась к Саше и, взяв её под руку, тихонько поцеловала её в висок.
- Чем ты занимаешься в 11 вечера? – Дана несколько удивилась не слишком радушной интонации в голосе Саши.
- Разучиваю свою роль, – Саша улыбаясь смотрела на Аню, прилипшую к её плечу и как-то раскованно нежно смотревшую куда-то в даль реки, - причем в оригинале. Хорошая роль, сериал будет иметь успех.
- Понятно, - Дана вдруг осознала, чем таким «интересным» собралась этой ночью заниматься Саша, и покраснела – я хотела попросить тебя заехать ко мне в институт в час. Ты приедешь?
- Жди меня, и я приду. – Саша попрощалась и посмотрела список не прочитанных SMS.
«Sasha, y nas srochnaua riviziya, toschi syda cvoy zadnitcy. Manika». Дурацкие телефоны без русского текста, язык сломаешь пока прочтешь, сума сойдешь пока напишешь. Но идти было надо. И что вот так все закончится? Нет! Вот так все начнется. Сашка положила ладони к Ане на плечи и, поцеловав её висок, прошептала: «Мне нужно ехать в клуб. Манька меня грохнет, если я не приеду. Но если ты хочешь, чтобы я осталась, я останусь». Аня повернулась к ней чтобы буквально лечь в её обьятия.
- Я хочу чтобы ты осталась со мной – прошептала она – но не сейчас, а вообще и навсегда.
- Я останусь с тобой, - Саша прижала её к себе чувсвуя на шеё её теплое дыхание – я буду с тобой навсегда. А сейчас мне пора. Я завезу тебя домой, но думаю мы можем позволить себе еще минутку?
Аня снова нерешительно приблизилась к её лицу. Их губы снова встретились – это было прекрасное чувство, чувство полной победы. Чувство что они вдвоем и больше им никто и никогда не нужен…
Запах жаренного мяса и салата был обычным явлением кухни клуба. Саша вошла через черный ход улыбаясь со странным чувством полного пазитива наполневшего каждую секунду жизни. Манька суетившаяся по шкафам искала бумаги на клуб. Сашка, передернув гитару за спиной, подошла к ней и аккуратно дотронулась до её плеча.
- Сашка? И чего это ты такая счастливая? – Манька нашла кожаннуб сумочку с документами и пошла в главный зал, жестом подзывая Сашку идти за ней, - Нам менты сейчас мозги будут дрючить, да прекрати улыбаться дурочкой растешь.
- Ты вот так всегда – Саша сделала вид что обиделась – «Дурочкой растешь».
- Вот-вот, ты бы меня чаще слушала сейчас бы мы были нефтяными магнатами, а не двумя дурами, зато с улыбками на лицах. – Маша вышла в зал, Саша шла за ней, но тут ей дорогу перегородил Пашка.
- Приветик солнце – Пашка улыбался во все тридцать два зуба при виде неё, - ты пришла?
- Глупый вопрос, - Саша попыталась пройти, но Пашка н давал ей этого – Паша, мне нужно помочь Маньке.
- Она и сама справится. – Пашка не отводил от неё глаз, – пойдем выпьем виски?
- Нет, – её голос огрубел, а в глазах читалось, что в эти игры она играть не собирается. – Паша дай мне пройти.
- Ладно, солнце, - он уступил ей дорогу, – мы ещё увидимся?
- Вся жизнь впереди – Сашка пошла к Маньке, что-то нервно объясняющей ментам – надейся и жди.
«Что это с ним?» – подумала Саша. Пашка был совсем не похож на себя, и ей это не нравилось. Сашка вообще не любила, когда что-либо вокруг неё менялось, она предпочитала постоянство во всем. Она была уверенно на все 100%, что человек может кардинально изменится только в худшую сторону, а если и в лучшую, то только в очень и очень раннем возрасте, иначе не может быть.
- Я же говорю вам это клуб не для людей нетрадиционной ориентации. – Манька уже «психовала» от непробиваемости и глупости обвинений ментов, но тут вошла Сашка, своим видом несколько опровергая её слова. - Это единичный случай.
- Так кому тут, что не нравится? – Сашка засунула в зубы сигарету и, достав из кармана любимую коллекционную позолоченную зажигалку, закурила, - у нас в стране демократия, хочу – лесбиянкой, хочу, – нет.
- Ты извращенка, – завопил какой-то молоденький мент, Саша выпустила ему в лицо клуб дыма, тот закашлялся и еще сильнее завопил. – Вам просто мужик нормальный нужен.
- Мальчик, за сексуальную связь с таким «мужиком» как ты, меня посадят как педофилку. – Остальные менты «заржали», а маленький притих, и от обиды по-детски выкатил губу.
- Ну, что вы посмотрели, посмеялись, – Манька уже выпроваживала их за дверь, – расписывайтесь и «валите». Как сказала бы великая Масяня: « Джентльмены по койкам!»
- Валим…только свою подружку на нас не выпускай. – Капитан (судя по звездочкам на погонах) с улыбкой, подписал бумаги, и потащился вместе со всей группой к выходу.
- Сашка, а теперь рассказывай чего такая счастливая сегодня. – Манька взяла Сашку под руку и с силой потащила её к стойке бара, - неужели опять влюбилась?
- Да, но не опять, а снова – Саша взяла бутылку виски и разлила её по стаканам,– у меня получилось…мы с Аней теперь вместе и так будет всегда.
- Ты в своем ли уме? – Манька подавилась, казалось, собственной улыбкой, - она натуралка, вы не можете быть вместе. Послушай меня…
- Я не хочу ничего слышать, - Сашин взгляд мгновенно огрубел и приобрел цвет злостного противостояния, словно внутри неё все вспыхнуло. – Маш, пойми же ты, я без неё не могу, я люблю её, я любила её всегда, я ничего не могу с этим поделать.
- Саш нельзя позволить чувствам взять над тобой верх, нужно думать, прежде всего, головой. – Манька постучала Саше по голове. Они немного успокоились, вспыхнувший внутри них огонь утих – Саш, ну подумай ты…она натуралка, она с рождения встречается с парнями, когда-нибудь ей ты надоешь, она найдет себе хорошенького мальчика и о тебе даже не вспомнит, и не подумает, что тебе больно, что ты можешь покончить с собой, ей будет наплевать. Ну, мы же с тобой все это проходили. Она девочка, и до самой старости останется девочкой с глупыми идеалами. Ну, тебе придется все это закончить пока не поздно. Она тебя бросит, а я этого не хочу, не хочу, чтобы ты страдала. Понимаешь?
- Прости, но бросить её я не могу, - Саша опустила голову, понимая, что Манька права, но она этого не может допустить, она не может сейчас все бросить, - я не могу предать её.
- Но она ведь тебя уже предала - Манька закурила – и на этот раз предаст, неужели тебе нравится терпеть боль. Ты каждые 10-15 лет всей жизни будешь терпеть её моральные побои. Нет! Я тебе этого не позволю.
- Ну, дай ты ей шанс. – Саша подняла глаза и вдохнула едкий табачный дым в себя, – может на этот раз все будет иначе?
- Хорошо…- Манька поняла, что это бесполезно, до Саши было не достучатся, – дам ей испытательный срок. Но ты должна пообещать мне, что ты бросишь её при первой же опасности с её стороны.
- Я обещаю, - Саша улыбнулась, медленно раскрыв, замученные больной усталостью глаза – Мань, я ей доверяю…
- Ты никому не доверяешь. – Манька потащила её «за ухо» в свой кабинет, там, на столе постелила одеяла и уложила её спать. Саша страдала какой-то нервной болезнью и поэтому трудно засыпала. Но в этот день, только дотронувшись до подушки головой, задремала. Маша провела рукой по её волосам и, улыбнувшись, помахала головой. «Чистый ребенок, – подумала она – ей бы сидеть и молчать, так нет, любовь, какая глупая – эта её любовь».
Темно, странное давящее ощущение жара охватило тело. Какой-то ночной парк. Кто-то бежит по нему, продираясь через кустарники, по асфальту, босиком, в пижаме. Саша внимательнее вглядывается в странную фигуру, с ужасом узнавая в неё себя. И вот уже она сама бежит, бежит вперед. Неизвестно куда. Известно зачем, просто нужно, просто бежать сломя голову. Кладбище, луна освещает темные памятники могил. Рядом с одним из надгробий падает на колени руками раскапывая землю. Картина меняется, Пространство вокруг меняется. Становится светло. Саша в белом халате, вдруг оказывается посередине какого-то зала. Перед ней встает фигура в темном халате, и тут же наносит удар мечем. Они дерутся, но это бесполезно, «темный» сильнее. И вот уже Саша стоит на коленях перед ним, с разбитым мечом в руках. А темный приблизив лезвие меча, к самому горлу смеясь, снимает капюшон. Под ним опять Саша, но какая-то другая, жестокая, темная. Удар…пространство вновь искажается. То же кладбище. Руки в сырой земле нащупали какой-то предмет. Наружу оцарапав ладони, выносят темное сердечко. Его чернота медленно бежит по рукам. Холодно, а темнота уже на локтях. Все выше, все холоднее. Подъем!
Темный кабинет, знакомый стол, ночь. Саша кончиками пальцев потерла глаза и, стряхнув ледяными руками пот со лба, встала с «постели». Ноги еще плохо слушались, а голова еще не соображала что происходит вокруг. Сашка, медленно волоча босые ноги, подошла к окну. Погладив татуированное плечо, она внимательно вгляделась в звездное небо. «Полнолуние? Может, я превращаюсь в оборотня» - усмехнулась Саша – « Или в вампира, граф Дракула, при чем самка. Нет, нужно закурить». Нащупав в кармане брошенной на пол куртки пачку «Альянса» она достала оттуда сигарету и любимую позолоченную зажигалку. Дым пробежал по глотки и влился в легкие. Стало как-то спокойнее. «Что за чушь мне снится? Какие-то джедаи и черные сердца? – Саша выдохнула дым на стекло окна, – Не к добру это». Саша любила по ночам просыпаться и смотреть на звезды. На её голом плече был вытатуирован пустой ровный круг с отходящими от него лучами. Это было холодное солнце, а ведь сейчас, ночью, оно согревало её, и пусть это покажется глупой метафорой, но это было так. Сашка посмотрела через прозрачное стекло на свободу, на небо. Звезды были еле видны. Еще бы, с экологией этого города удивительно, что они вообще были. Немного подумав «не о чем», Саша бросила окурок в форточку и пошла обратно к столу, служившему ей постелью. Только через пол часа, усталость взяла верх над слишком резким подъемом и сбитым сном. Сон снился какой-то пустой и черно-белый. Лица были смазаны, разговоры не понятны, пространство не узнаваемо. Побольше бы таких….
Чертов будильник на сотовом пропищал чертову мелодию чертова «Бумера». Саша встала, привычно переборов желание спать дальше. Она это могла, могла встать, даже когда можно и очень хотелось лежать. Это была рабочая выдержка. Так уж довелось на работе либо деньги, либо сон, а деньги для Саши были важнейшей целью, финишем всех усилий. Вчерашнее виски неприятно било по вискам, какой-то однообразной мыслью выпить еще. К умывальнику, чистить зубы и смыть с лица следы вчерашнего порока. Холодная вода при соприкосновении с больными висками становилась кипятком. Помыть голову? В умывальники? Ну и бред. В шкафу на всякий случай висела свежая футболка. На зеркале было накарябано Манькиной помадой: «Ну что герой любовник, добро пожаловать в наш дерьмовый мир обратно. Надень чистую футболку и отправляйся по своим делам, но чтобы в 3 здесь с парадным костюмам в зубах, сегодня пирушка у шишек». И так, сбросив старую потную футболку и надев новую, с любимой начерченной баллончиком фразой «Не парься!». Зашнуровала синие кроссовки и подняла с пола кожаную куртку. Вроде готова. Потерев нежную кожу под татуировкой, Саша побрызгала себя одеколонам который ей подарила Манька. Он не пах, ни цветочками и ни мужской туалетной водой – это было нечто среднее. В сущности, и Сашка была чем-то средним. Быстро схватив свою черную сумку через плечо, она помчалась через кухню, попутно желая всем доброго утра, к черному ходу, а там до мотоцикла рукой подать. Мотор знакомого железного любимца заревел и быстро набирал скорость, Сашка уже мчалась к тому институт, в котором её должна была поджидать Дана. Интересно, неужели она там училась? «Сначала она говорит «Приезжай ко мне в драм. театр, а потом ко мне в институт? Либо я тупая, либо она, либо весь мир сошел с ума» – бормотала Саша, сворачивая на стоянку этого самого института. Розовое трехэтажное здание с надписью на стене начерканным простым карандашом: «Здесь заканчивается халява!». Веселенькое местечко! Саша достала из сумки темные очки и надвинула их на глаза. Дана показалась на горизонте держа в охапку несколько цветных книжек. Увидев Сашку, облокотившуюся на мотоцикл, в темных очках и привычно с руками в карманах, Дана улыбнулась. Подойдя ближе, Саша резко выхватила у неё из рук книжки и бросила их в корзину, прицепленную к «заду» мотоцикла. Дана медленно обняла ее, чтобы показать, что она рада её видеть. Дана была растерянная, несобранная, пугалась резких движений и все время думала на уровне «где-то в облаках». Саша похлопала её по спине и, улыбнувшись, проанализировав состояние души Даны, словно её домашний психиатр, сказала:
- Что у тебя случилось?
- В каком смысле? – Сашка попала в точку и от этого Дана опустила глаза чувствуя прилив смущения к щекам.
- В прямом. – Саша медленно прикоснулась кончиками пальцев к подбородку Даны и заставила её поднять на неё глаза. – Малыш, меня можешь не обманывать. Я вижу все, тебя кто-то обидел?
- Да, меня бросил парень. – Дана, улыбнулась, - он сказал, что я не достаточно хороша для него.
- Непривычная ситуация для моих ушей – Саша рассмешила Дану, но вдруг та резко обернулась увидев впереди себя того самого парня.
Сашка сняла очки и оценивающим взглядом разглядела парня. Симпатичный, худощавый, молоденький, в окружении большой компании, что свидетельствует о его популярности в этом институте. Слишком женственные цвета в одежде свидетельствовали о мягкости и фальшивости характера. Такой крутой только на публике. Мнение толпы решает все. «Что ж сейчас мы посмотрим, кто кого кинет» - Сашка надела очки обратно на глаза. Парень подошел ближе, делая вид что, не замечает присутствия Саши на горизонте.
- Даночка, надеюсь, ты не обижаешься на меня? – «Смазливенький красавчик, ненавижу таких», - Саша смотрела на него через очки упрямо- пренебрежительным взглядом, а Дана млела от его вида, – давай останемся друзьями.
Он протянул ей руку. Саша пресекла любой вариант этого акта издевательства, над собой, удерживая руку Даны на месте. «Подыграй мне» прошептала Сашка и, обняв Дану за плечо, сняла очки и обнажила свой нагло-крутой взгляд.
- Малыш что это еще за придурок здесь к тебе в друзья набивается? – Саша с удовольствием наблюдала, как несчастный мальчик переменился в лице, - Что у вас было? Ты что же это, гуляешь от меня?
- Нет родной. – Дана поняв ход дела, улыбаясь, положила руку на Сашину ладонь, – мы были только друзьями, ты же знаешь, как я люблю тебя.
- Не понял – Парень, чуть ли не уронил челюсть на асфальт, вокруг него все залились дружным смехом, - так ты лесбиянка?
- Вот только не надо сцен. – Дана окончательно осмелела, чувствуя Сашину железную поддержку, – родной, наша встреча была ошибкой.
- Но…- Парень чуть ли не плакал – но…я….
- Ты чего-то не понял – Саша надела очки, и подсадила Дану на заднее сидение мотоцикла. – Гуляй мальчик!
- Прощай Валерик! – Дана махнула ему рукой, и Сашка повернула непослушную ручку мотоцикла тронулась с места, - поехали в «Стекляшку»?
- В кофейню, ну поехали. – Саша развернула мотоцикл в сторону городского парка и промелькнув ошалевшего Валерика и толпу смеявшуюся во все горло и орущую: «Валерик тебя кинули на бабу», Дана послала всем воздушный поцелуй и, прижавшись к Саше всем телом изобразила гримасу полной любви и доверия.
Доехав до «Стекляшки» Сашка, сняла с себя чужие руки, и быстро встав с мотоцикла ,жестом подсказала Дане идти за ней. Саша любила дальние столики у окна. Это было что-то вроде полного уединения, а она терпеть не могла большие толпы людей, очевидно чувствуя свое полное отличие, оторванность от неё. Она знала что эта толпа перемывает косточки таким как она каждую представившуюся возможность. Она сразу же начала внимательно вглядываться в меню. Дана осторожным настороженным движением присела напротив и, пользуясь тем, что Сашка не смотрит на неё, сказала:
- Спасибо тебе – Саша, наконец, поняв, почему меню такое темное сняла с глаз темные очки и, улыбнувшись, положила меню на стол, – Я думала, что меня сейчас засмеют. Ты так помогла мне. Правда, теперь все будут думать, что я лесбиянка, ну да ладно, последний месяц здесь учусь.
- Привыкай, - Сашка, ухмыляясь, стучала пальцами по столу, ожидая прибытие официантки, – скоро так будет думать пол страны. Когда кстати начнем снимать?
- На следующей неделе – Беззвучно сзади Саши встала официантка, ожидая когда на неё обратят внимание надувая пузыри из жвачки.
- Ну, до следующей недели еще нужно дожить. – Заметив официантку она вздрогнула и, развалившись на стуле, посмотрела на часы. – Расчетное время прибытия официантки - пока не сдохните от голода? Родное сердце, ты чего так быстро, мы еще и сознание потерять не успели. Так голодный шок и близкий обморок, ну это так, разминка перед ожиданием заказа.
- Острите? – официантка уже была привыкшей к выпадам со стороны клиентов, - не померли так заказывайте.
- Мне пачку апельсинового сока и… - Саша еще раз пролистнула меню, - и пиццу «Ассорти». Я сегодня в жутком голоде, в прочем, как и всегда. Дан, заказывай.
- Я буду чашку кофе и горячий бутерброд, - Дана, улыбалась от Сашиных острот.
- Ну, так что ты хотела со мной обсудить, - Саша посмотрела на Дану со странным допытывающимся видом.
- Просто пытаюсь привыкнуть к твоему присутствию, – Дана ласково улыбнулась, - и нужно было отдать тебе твой сценарий.
- Ну, давай прочтем вместе.
После продолжительной беседы закончившейся в 2 часа дня, Саша помчалась в химчистку. Как назло, на первом же повороте красным светом нагло замигал светофор. Саша, сказав пару некорректных фраз, расслабилась, ощущая, что продолжительность её стояния на обочине будет длиться целую вечность. Странно, но когда спешишь, время тянется как жвачка, прилипшая к подошве. Она начала вертеть головой по сторонам в поисках объекта для наблюдения. Сашино внимание привлекла пухленькая девочка. Толстенькая мордашка, довольная улыбка. А на груди маленький испуганный котенок скреб лапками. Девочка говорила ему что-то успокаивающе доброе, целовала серенькие усики. Такая трогательная сцена. Саша как-то блаженно улыбнулась, почувствовав эту атмосферу. Девочка и котенок – это, пожалуй, самая чистая и преданная любовь. Но тут резкий сигнал заднего «Жигуленка» и все мысли рассыпались в голове как пепел. А из «Жигуленка высунулась тем временем чья-то башка и Саша, вытянув в его в сторону средний палец, завела стихнувший мотор. Девочка осталась стоять на месте, прижимая к груди котенка, а Саша помчалась дальше, не в силах остановится.
Химчистка была самым противным Сашиному нутру местом на карте города. Там все время грызла семечки одна и также вахтерша, на любые вопросы отвечающая: «Ни че, переждешь, не умрешь». Саша просто бесилась как тигр в клетки при этих её словах.
- Я, конечно, подожду и не умру, но нельзя ли мой костюм поживее, - Саша сдерживала ком ругательств в своем горле.
- Понаехали здесь, – Вахтерша, как нарочно тянула время, сплевывая в кулечек семечки, - сейчас принесу.
- Слава богу – Саша выкрикнула это на полном выдохе, вахтерша поднялась и пошла в комнату с чистой одеждой, – не торопитесь, прошло всего три часа!
- Не острите, молодой человек – Она спутала Сашу с парнем, это всегда в некотором смысле льстило ей – лучше бы подстригся, тогда бы жена бы за тебя в химчистку ходила.
- У меня нет жены, – Саша готова была биться головой о прилавок.
- Потому что ты грубый, неопрятный, невоспитанный парень – Вахтерша принесла костюм и положила на прилавок.
- Нет, – Саша взяла в охапку костюм и пошла к выходу, у двери она обернулась. – Потому что я вообще не парень.
Оставив вахтершу в полном шоке и догадках, Саша помчалась на полном «газе» в клуб, к Маньке и её вечным проблемам.
Аня аккуратно намазывала бутерброд майонезом. После чего, положив сверху пару долек помидоров и огурцов, завернула его в фольгу. При мысли о том человеке, который ждал её в клубе на Анино лицо «выползла» мягкая улыбка. Наконец-то постоянство, наконец, покой и, наконец, тот, кто тебя любит, не обидит тебя, он просто не сможет. «Не убивают любя».
Стук в дверь. «Неужели Сашка решила заехать за мной?». Аня побежала к двери и даже не спрашивая: «Кто?», не взглянув в глазок, распахнула её нароспашку. На пороге стоял молодой человек, в черном костюме, при галстуке. Его лицо было неуловимо знакомым, большие скулы, сильная нижняя челюсть, темные волосы. Аня испуганно отшатнулась от двери:
- Кто вы? – Девушка схватилась за дверную ручку, но его голос её остановил, вогнав в глубокий шок.
- Ты меня не узнала, - он говорил словно сквозь зубы, - Анечка, это же я – Аркадий, ну же десятый класс, Аркашка. Аня ты помнишь?
- Аркаша, что ты здесь делаешь? – Аня вспомнила его. Её первая любовь, о как она его любила, готова была на все, но в один «прекрасный» день, (а ведь они встречались 2 года) он просто исчез.
- Я приехал к тебе, - Аркадий шагнул с порога в коридор дома – Я все еще люблю тебя, хочу быть с тобой, хочу навсегда остаться с тобой. Ты ведь тоже любишь меня?
- Нет, – она сказала это чудовищно дрожащим голоском и чуть ли не плача сама, не зная от чего, – я не знаю тебя.
- Нет, знаешь, – Аркадий схватил её за руку и каким-то мистическим движением заставил смотреть себе в глаза, - я все тот же Аркашка, и я все так же люблю тебя.
- Ты не можешь, так запросто являться ко мне – Аня толкнула его за дверь. Уходи, я не люблю тебя больше, я люблю Сашку.
- Сашку? – Аркадий переменился в лице, - кто это?
- Мне нужно в клуб, - Аня уже силой запирала дверь,– меня ждут…Сашка ждет меня.
Она закрыла двери, и сев прямо на порог вдруг разрыдалась. Аркадий бросил букет роз у двери и, схватив бумажку, в которой были написаны данные на Аню, побежал по лестнице вниз, в клуб, к Сашке…
- Ты выглядишь, хорошо – сдавливая смех, говорила Манька при виде Сашки в сером костюме, при галстуке и кроссовках с болтающимися шнурками. – Нет, я серьезно.
- У тебя никогда не было ощущения, что директор этого клуба над тобой издевается? – Саша подняла руки пытаясь измерить размер в плечах. – Ну, ты её знаешь, Манькой кличат.
- Очень остроумно – Манька поправила свою белую блузку и мини юбку. – Только ты не улыбайся, дурочкой растешь.
- Последний штрих, - Саша нахлобучила себе на голову черную кепку – ну что, я похожа на владельца элитного клуба?
- Ты похожа на вышибалу элитного клуба, - Манька рассмеялась, Сашка была копия сынок-багача, или какой-нибудь мальчик на побегушках у большой шишки. Это было забавно!
- Мань, а кто там вообще пришел? – Саша продолжала манипуляции с костюмом.
- Я не видела, – Манька отдернула сбившийся край пиджака. – Какая-то богатая пигалица и её мужичек подкаблучник.
- Мань, слушай я сейчас только розу для Ани куплю и примчусь, - Маня неодобрительно подняла бровь. – Ты их развлекай, а потом уж и я что-нибудь «сбацаю». Гитару только смотри…
- Не беги так, - Саша споткнулась и посмотрела на улыбающуюся Машку. – Убьешься!
- Спасибо ворона – Саша выскочила на полных парах через черный ход на улицу.
- Как ребенок – Манька усмехнулась, - ребенок бегущий купить розочку для своей девушки. Господи, ну почему ты опять свалил её на наши головы? Сашка и так порядочный «тормоз», а теперь еще и эта её любовь окончательно затуманила ей последние мозги.
Манька натянула на лицо улыбочку и пошла в зал, знакомится с богатыми шишками. «Как я рада вас видеть в своем клубе!» - зубрила она про себя. Последняя дверь, за ней эти снобы, со своими глупыми амбициями и тупыми выражениями превосходства на лицах. Ну что Манька, держись. Ручка скрипнула и петли медленно поползли вперед. Маша радостно вбежала на порог и не поверила своим глазам. Во главе стола сидела Ксюша. Та самая девочка, с которой в 7-9 классе они были, не разлей вода. Но потом – Маша повстречала его. Роман был обычным парнем, много пил, курил, был бабником, точнее любителем легкой добычи противоположного пола. У них с Манькой было нечто неуловимо общее, что-то сближало их. Они идеально подходили друг другу. Пошли ночные прогулки, объятия по углам, поцелуи. Маша поняла что влюбилась, и потом это. Первый раз – это всегда очень важно для девушки. Потом был второй и третий.…Но первый запомнился более других. Все было чудесно, лучше не куда. Но тут вмешалась зависть, эта зависть извне все и разрушила. В руках Ксюши она стала чудовищно большой. В скоре Манька начала замечать, что Роман уже не так себя ведет, он стал раздражительным, он словно терял веру в их отношения. И в один прекрасны день Ксюша с ужасно трогательным невинным лицом сообщает ей о том, что Роман больше не любит её. Они теперь вместе, но ведь ты не обижаешься? Нет, ведь мы подруги, как я могу обидеться на свою подругу. Больше всего Маша ненавидела себя за то, что она не устроила в тот день сцену, не сказала Ксюши как она её ненавидит. Что из-за простой зависти она ломает жизни двум близким ей людям. Но еще большую ненависть вызывали у Маши её дальнейшие действия. Её милая улыбка при виде их вместе. Её слова: «Я так счастлива за вас». Её глупое терпение и надежда… на то чего не может быть. В итоге Ксюша бросила Романа и нашла себе новую игрушку. Роман стал Маньке просто противен, и во второй раз у них ничего не получилось. И теперь она сидит перед ней. В её клубе. «Жрет» её блюда и улыбается. Поразительно, что некоторым достойным людям жизнь не дает ни шанса на лучшее, а другим отбросам она открывает все карты. Это несправедливость просто поражало своей многогранностью. Ксюша за все свои поступки должна была бы уже сгнить в трущобе от синдрома хронической истерики, так нет же, она станет лучше тебя и в один прекрасный день одним своим видом вытрет об тебя ноги. Этот самый «прекрасный» день настал. Его нужно отметить в календаре черным маркером.
Манька «очухалась» и, подойдя ближе к столу пряча глаза в надежде, что так её внешность изменится до неузнаваемости.
- Здравствуйте, я владелица этого клуба, Мария Романовна – Манька переступала с ноги на ногу, оставив на лице непрошибаемое выражение грубости и жесткости, пряча раздирающую её ненависть куда-то внутрь себя.
- У вас чудесное заведение – Ксюша жестом в воздухе обвела контур потолка. – И кухня чудесная.
- Спасибо! – «Все-то у тебя чудесно» – с отвращением подумала Манька, но отвращения не выказала.
- Я порекомендую ваше заведение своим подругам, - «Стервам» – сострила про себя Маша, но тут в дверь, запыхавшись, влетела Сашка.
«Началось!» – Маша мысленно поставила крест на своей конспирации. Саша подлетела к столу и, схватив Ксюшу за руку, быстро пролепетала. «Сашка, совладелица этого балагана!». «Сто раз ей говорила. Не Сашка, – а Александра Николаевна и не балаган, а элитный клуб. – Бурчала Манька, - единственное, что стоит на месте в нашем мире это коофецент Сашиного интеллекта и её слуховые данные, остановившиеся на нуле при словах «Надо» и «Обязана»». Тут с Саши падает кепка. Она быстро поднимает её с пола, стряхивает пыль прямо в тарелку к Ксюше, надевает её козырьком набекрень и опять принимает невинное выражение лица. Манька готова была, в эту минутную паузу полного молчания, провалится сквозь землю и саму себя закопать. Почему Саша хоть на секунду не может быть нормальной? Нормальной хозяйкой элитного балагана. Хотя бы на секунду первого знакомства, хотя бы просто ничего не делать. Так нет же, пока она себя окончательно не опозорит она не уйдет ни откуда. Тут Ксюша, внимательно всмотревшись в улыбчивое открытое лицо Саши.
- Сашка? – Ксюша встала со стула, и, как будто не веря глазам, подошла ближе. – Это ты?
- Ну да! – Саша совсем не знала Ксюшу, и вообще её вторжение в её личное пространство раздражало Сашу, как и её приторно сладкие духи. – А мы знакомы? Как близко?
- Узнаю эту старую лесби, - Ксюша повисла на Сашкиной шее, - ну, это ж я…Ксюшка Филицева.
- Ксюха, ты что ли? – Сашка тоже обняла её за плечи, и они начали прыгать на месте, «Как две дуры!» – отметила про себя Манька – «обменялись несколькими дурацкими вопросами, типа: «Ты?» «Это ты?» «Чо правда ты?», и теперь скачут как дуры, вот дуры».
- А это, не может быть, чтобы Машка, - Ксюша слезла с Саши и бросилась на Машку, горячо обнимая её, - я так рада вас видеть девчонки, вы обязательно должны рассказать, как вы поживаете…
«Ну, началось, - буркнула Манька. – Вечер памяти». Саша села с ней за стол и они завели длинный нудный разговор, в котором преобладали больше Ксюшины рассказы о её любовниках, дизайне коттеджа, и любовниках, поездках за границу, любовниках, и еще о чем-то… Оставшиеся люди игнорировали их, как воспитанные интеллигентные «шишки». Маша молчала, стараясь улыбаться…
«На самом интересном», (то есть на восьмом Ксюшином любовнике) к Сашке подбежал один из официантов и что-то прошептав, предложил покинуть «вечер памяти» и пойти за ним. Теперь они были один на один. Маша чувствовала, что улыбка съезжает с лица. А Ксюшу было уже не заткнуть никакими судьбами. Если бы даже Маша сейчас бы встала и ушла она бы вряд ли это заметила.
Аркашка, на входе, переминался с ноги на ногу в ожидании встречи со своим соперником. Пытался анализировать ситуацию. При имени «Сашка» все вытянулись в линеечку, а охранник поперхнулся булочкой с маком. Это свидетельствует об авторитете Сашки. Он, наверное, какой-нибудь хачик, или богатенький парень с огромными амбициями. Когда он приехал в этот город, ему и в голову не пришло, что Аня могла за те годы что они не виделись найти себе другого. Он не мог и подумать об этом. Аня любила его даже когда он ей нагло изменял, когда обзывал перед друзьями, когда врал в глаза, жаль, что он понял что именно она ему нужна так поздно. Но война еще не проиграна, этот Сашка, он должен уступить, должен понять…. Аркаша любил Аню странной эгоистичной любовью. Любил не её саму, а скорее её любовь к нему. Но он упрямо воображал себя героем любовником, которого просто обязаны любить, потому что он герой. Избалованный женским вниманием, он, наконец, решил остепениться и тогда-то и вспомнил, что здесь у него есть человек способный терпеть все его выходки, и любить. Аню он видел пятном на своем блеске, маленькой мышкой, Аркаша знал, что в любой момент может её бросить и, в сущности, приехал лишь посмотреть. Провести кастинг на профпрегодность. Отказ? Ему? Это удар по самолюбию, пощечина его натуре. Он должен был стать первым, ведь он лучший.
К Аркаше сзади подошла крепкая девушка, с кепкой в руках и несколько мужском костюме. Она ударила его по плечу, но он решил не обращать на неё особого внимания. Тогда она резко крикнула ему в ухо: «Эй!». Он вздрогнул и с недовольством посмотрел на неё.
- Девушка вам чего? – Аркадий сделал глубоко интеллигентный вид, с элементами превосходства над всеми.
Сашка подняла левую бровь. «Еще один сноб потерял дорогу в зал?» – эта мысль прервалась голосом мальчика – официанта.
- Саш, а «Розы» сегодня будут? – Аркадий начал бегать в поисках того, у кого мальчик спрашивал это. К его огромному шоку девушка обернулась и крикнула.
- Будут, - она поправила галстук и посмотрела на часы, - Тащи мою гитару на сцену и зови нашего скрипача, я сейчас подойду. Мне тут с парнем нужно поболтать, ему я за чем-то понадобилась.
- Вы Сашка? – Под таким взглядом Саша почувствовала себя «явлением Христа народу».
- Ну, я, - Саша попыталась вспомнить этого парня, но в голову ничего не приходило, наверное, мозг более привык так детально вспоминать девушек, - а тебе чего?
- Вы Сашка? – Аркадий чувствовал, как почва уходит у него из-под ног.
- По-моему ты повторяешься, - Сашка, снова услышала голос мальчика.
- Саш, я все отнес, - он выглянул из-за угла и весело улыбнулся, - это твой парень.
- Во-первых, я убежденная лесбиянка, - Саша пригладила волосы назад, - Во-вторых, это очень некорректный вопрос с твоей стороны. В третьих, без Ани я начинать не буду. В четвертых, проводи нашего мастера вопросов в зал. В- пятых хватит тебе аргументов или мне продолжать.
Саша скрылась за углом, бросив лишь очумелому Аркадию: «Приятно было познакомиться». Перед входом в кухню она остановилась, рыская по карманам. В дверь вбежала заплаканная Аня, и, увидев Аркадия побежала быстрее, на кухню. Где натолкнулась на Сашку и, упав к ней в руки, вцепилась в неё, как в последнее что было в её жизни. Аркадий побежал за ней и в служебном коридорчике вдруг замер, наблюдая картину. Аня, обнимающая ту самую девушку, с которой он имел счастье познакомится. Саша гладила её по волосам, и что-то шептала на ухо. Аня плакала, и от этого Аркадий чувствовал некое расстройство, но не из-за её слез, а скорее из-за того, что она плачется «в жилетку» не к нему. У Саши сердце лихорадочно билось, любая боль которую чувствовала Аня умножалась в ней в 5 раз. Саша взяла её маленькую фигурку на руки и понесла в кабинет, чтобы там спокойно расспросить. Аркадий собрался, было идти за ними, но тут его «за шкирку» схватил охранник и вытолкнул в главный зал. «Полная чушь – Аркаша потер лоб и глуповато улыбнулся собственному положению. – Моя Аня встречается с лесбиянкой, она променяла меня на бабу, как она могла, и это после того как я сломя голову приехал сюда?…»
Кабинет был редким пристанищем для Маньки, а Сашка разве что ночевала здесь, когда была не в состоянии дойти до дома или когда ей было просто лень. На столе лежал матрас и одеяло. Саша посадила Аню на край, и присев посмотрела в её заплаканные красные глаза.
- Что с тобой солнышко, - Аня вытерла слезы с лица и попыталась улыбнуться. – Тебя кто-то обидел?
- Нет, - Саша коснулась заблудившейся слезы на Аниной щеки, и Аня протянула руки и прижалась к её животу. – Я просто вдруг расплакалась, так глупо…
- Иногда полезно поплакать – Саша гладила её по волосам и пыталась придумать, чем можно поднять ей настроение, - я тут твою фотографию в рамочку поставила.
- Правда? – Аня оторвалась от неё, и Саша подала ей в руку рамочку.
Под стеклом был маленький нарисованный котенок. Он сидел и, как будто улыбаясь, трогательно смотрел на неё своими большими синими глазками. В лапках он держал собственный хвостик. Рыженькая шерстка, и его беленькие лапки – это было так трогательно. Саша поцеловала её в висок и прошептала на ухо.
- Правда, похож? – Губы скользили по щекам, пытаясь произнести хоть что-то, но не способные шелохнуться, - мой котенок.
Аня положила рамочку рядом с собой на стол, и посмотрела Саше в глаза. Как всегда ласковый взгляд, обращенный глубоко внутрь подсознания. Странно но когда в такие трогательные секунды Саша оголяла свой взгляд, он был наполнен какой-то грустью, скорее умоляющий о чем-то нежели счастливый. Аня положила ладонь на Сашину шею, а другой дотронулась до жестких коротких волос. Саша улыбнулась, беззвучно говоря: «Обещай, что больше не будешь плакать». Аня медленно встала, не убирая рук, и приблизилась ближе. Саша нагнулась, сокращая пространства между их губами. Дальше несколько секунд замешательства перед поцелуем…так хорошо когда есть тот при ком можно поплакать, а потом посмеяться – чувствуешь себя нужной, а это отличное чувство, на которое чаще всего люди меняют свободу.
Манька обратила внимание на симпатичного парня нервно топчущегося на одном месте. В такие минуты понимаешь, что женская дружба может быть только между «натуралкой» и лесбиянкой. Потому что между ними никогда никто не встанет, не будет любовного треугольника, не будет сцен ревности, не будет никаких «мой парень, и на него даже не дыши». «Почему говорят, не бывает настоящей женской дружбы? Потому что обязательно появится тот козел, который все испортит, а там уже отношения и мысли только на уроне инстинктов. Сашка никогда не отобьет парня у меня, а я у Сашки никогда не отобью девушку, – думала Манька улыбаясь, - достойный альянс». Тут Ксюша допила свое шампанское и, улыбнувшись, потрепав Машу по плечу и начала судорожно лепетать:
- Я же тебе главного не сказала. - «Самое унизительное припрятала на потом?», - Манька подперла голову ладонью, и посмотрела на озабоченное лицо Ксюхи. – Я же замуж выхожу. Да ты его помнишь. Роман Бородин. Помнишь Бородульку, Ромка так изменился, возмужал, стал умнее. Я научила его носить галстуки и строгую одежду и выбросила его спортивный костюм. Кстати о старых знакомых, слышала, что-нибудь про Малого.
- Малой умер – Манька опустила глаза, хоть он и не был её близким другом ей было его искренне жаль, - передозировка. Ему сколько не говорили завязывать с наркотой, так он же у нас самый умный. Вот и все…
- А про Ленку, - Манька словно доставала из библиотеки внутри себя старые книги о своей прошлой жизни. И пролистнув, посмотрев фотографии, сравнила их с настоящим и была удовлетворена, жизнь стала на порядок лучше.
- Ленка, - Маша улыбнулась, - я не видела и не слышала ничего о ней вот уже 7 лет. Давай вернемся к твоему мужу. Когда он придет? И придет ли он вообще.
- Скоро…он опаздывает, я уговорила его записаться в спорт зал, теперь он просто конфетка, - Ксюша начала рассказывать каким замечательным стал Бородин, как он изменился, в чем здесь её заслуга (во всем), но Маша уже не слышала её. Внутри все напряглось как перед прыжком в ледяную воду. Возникло много вопросов и редкий ряд не внятных ответов. Мозг начал сдавать позиции инстинктам и чувствам, и это было плохо…
Аркадий выпивал третий стакан бренди, когда на сцену вышел какой-то ковбой и поставив стойку для микрофона в нужное положение, проговорил каким-то наигранно-праздничным голосом:
- Дамы и господа, а сейчас перед вами выступит солнце этого балагана, – Зрители внимали каждому слову, а те которые уже догадались о ком он говорит, расплылись в счастливых улыбках, - Сашка, сегодня исполнит вам свою любимую песню из репертуара группы «Ночные снайперы», песня называется «Розы».
На сцену с гитарой в руках вышла та самая Сашка. Аркадий смерил её презрительным взглядом, на что Сашка помахала ему рукой. «Да кто она такая? – Аркадий, рассудив логически, что где Сашка там и Аня обошел взглядом все углы зала. – Очевидно моя нареченная за кулисами». Тем временем Сашка, переждав шквал оваций начала свою речь.
- Сегодня я хочу, чтобы вы не просто слушали, но еще и смогли продемонстрировать всем присутствующим свои таланты, - в тексте не было ничего особенного, но её интонация, манера речи, неуловимые паузы и восклицания притягивали внимание. – Мне хотелось бы, чтобы самые веселые и озорные люди вышли сюда, перед сценой и на протяжении всей песни танцевали и зажигали. Так я думаю, будет честно по отношению ко мне? Ну что, смелые есть?.
Неохотно вперед вышли две миленькие девочки, до этого момента сидевшие в уголке зала и распивавшие там «Кровавую Мери». Трое подвыпивших друзей, и один представитель элиты собравшейся за отдельным столом.
- Аплодисменты нашей подтанцовке – Саша опустила глаза на гитару, пытаясь вспомнить первые аккорды, - итак, поехали.
Ты дарила мне розы,
Розы пахли полынью…
Прекрасная песня. Все те, кто здесь часто бывает, уже выучили её наизусть. Аня сидела на стульчике за занавесом, боясь встречи с Аркадием. Было трудно, но она даже уговорила Сашку оставить её здесь. Аня, безусловно, все еще любила Аркадия, но боялась себе в этом признаться. Её старые обиды на него, воспоминания об изменах, о его вечном обмане. «Господи – говорила она себе – неужели моя нынешняя жизнь, Сашкина любовь может сравниться с тем кошмаром что я пережила с Аркадием». Не может. Интересно как человек, живущий слишком хорошо, вдруг начинает желать худшего. Как говорят: «Бесится с жиру». Но это не правда, он хочет тех ощущений собственного сожаления самому себе, которые он испытывал. Сейчас его есть, кому пожалеть, есть, кому за него вступиться, нет того, кто его обидеть, а ему хочется быть униженным. Словно позиция «ниже плинтуса» – это придел его мечтаний. Как говорила Сашка: «Жизнь это большие холмы, в небо и снова назад». И Аня, понимая всю неудачность падения вниз, думала, что остается на месте, не понимая что съезжает туда сама по себе и даже не замечает движения вокруг неё. А ведь жизнь не стоит на месте все, ускоряя и ускоряя её свободное падения. А она, зажмурившись, кричит: «Вершина лучше пропасти», летя все ниже и ниже…
Сашка била пальцами по струнам, сейчас она не чувствовала ничего кроме музыки и текста любимой песни. Впереди «зажигали» те самые избранные из толпы. Те, кто был пьянее были явно раскованнее. Девушки пытались изобразить нечто вроде арабского танца, а представитель элиты терся рядом с ними пытаясь в танце еще и вальсировать, при чем сам с собой.
Сашкин любимый промежуток между первым и вторым куплетами. Прыжок со сцены. А девушки, оказывается, частенько бывают в этом клубе. Одна подлетела к Сашке и, прижавшись к ней, начала пытаться станцевать медленный танец. Сашка закружила её у себя в руках, и после элегантный наклон назад подняла снова на себя и оставила в полном экстазе. Сашка умела изумительно танцевать все виды медленных танцев в паре. Вторая девушка пыталась станцевать танец живота вплотную к Сашке. Она дергала в ритм животом, подвыпившая компания хлопала в такт в ладоши. Сашка, ощутив конец паузы, подпрыгнула обратно на сцену и показала скрипачу свою готовность. Он перестал играть, и Сашка «врубила» по струнам своей гитары.
А потом было лето
Мы прощались и знали
Мы с тобой одной крови
Мы небесных кровей.
Аня вздрагивала с каждым новым словом. Неужели это её судьба? Остаток жизни быть с девушкой? Неужели она должна выбирать любить или быть любимой? Сашка была замечательной, идеальный вариант характера, идеальная любовь, она была готова выброситься из окна, если бы Аня попросила бы её об этом, но…она девушка. Интересно как одно «но» может свести до невидимости остальные плюсы. С другой стороны Аркадий – бабник, обманщик, эгоист, но…она его любит и он парень. Опять «но», но уже в другом противоположном смысле. Оно наоборот сводит к минимуму все недостатки. Говорят любовь слепа. Саша слепо любит Аню и не может поверить в их несовместимость, а Аня любит Аркадия и, зная что они несовместимы, готова вытерпеть все. Но Саша…она ведь любит? Её нельзя так просто взять и бросить. Аня не могла себе позволить навсегда от неё отказаться. Отказаться от Аркадия? Это легче, ведь она его столько не видела. И обиды еще болели на него. Он по сути дела никогда и ничего хорошего ей не делал и вряд ли особо изменился.
Когда звуки гитары и шквалы оваций затихли, Сашка подошла к Ани и, поцеловав её в щеку, присела напротив неё на корточки.
- Мне всегда нравилось, как ты поешь. – Аня взяла её за руку и положила Сашкину горячую ладонь к себе на колени.
- Хочешь я спою, что-нибудь специально для тебя? – Саша осторожно гладила пальцами Анину бледную ладонь.
- Мне нравятся все твои песни, - минутное молчание, слова были не нужны, когда их взгляды встречались.
- Саша – Аня нарушила молчание, опустив глаза, - пойдем сегодня прогуляемся.
- Сегодня будет слишком холодно для прогулки, - Саша улыбнулась и прислонила холодную Анину руку к своей пылающей щеке.
- Тогда давай посидим у тебя и попьем чаю с медом. – Саша не верила ушам, это звучало «на лесбийском языке» как предложение переспать. – Ты не против?
- Конечно же, нет, котенок, - Саша медленно встала и подтянула к себе Аню. – В смысле не против.
Тогда Аня встала со стула и прижалась к теплому костюму Сашки. Саша сняла пиджак и положила его на плечи к Ане. Та каким-то полу игривым движением поцеловала её в шею. Саша пробежалась пальцами по темным волосам Ани и мягко улыбнулась. Молчание, царившее между ними, было абсолютно понятным и заполненным чем-то вроде чувства абсолютной близости двух их миров. Полное слияние их мыслей в единый клубок приглушенных эмоций. Но это были лишь Сашины ощущения, Аня же старалась заменить Сашкиным теплом те мысли которые принес вместе с собой Аркадий.
Манька уже не могла терпеть Ксюшиного присутствия, и при первой же возможности накричав на официантку за «беспорядок на кухни» помчалась быстрее узнавать: «в чем дело». Всю эту историю, как вы поняли, она придумала сама. Полный бред, но «тупая» Ксюша теперь думает что она крутой босс. Это плюс. В коридоре, нервно поправляя сбившийся рукав Манька неслась на всех парах к входу на кухню, чтобы только там мозги отдохнули от Ксюшиных: «У меня все так чудесно». Тут она резко налетела на кого-то очень твердого и очевидно слепого, да так что ударной волной её прибило к полу. Маша, пытаясь подняться, заодно быстро перебрала варианты «приветливых» слов тому, кто её сбил, их было всего два: «Козел куда прешь?» или «Овца, смотри перед носом, а не в зеркало». Но, когда она все-таки подняла глаза, она обомлела. Бородин, Роман – все такой же лысый, с тупым выражением вечного недосыпания на лице и как будто выдавленными из черепа глазами. Он бормотал:
- Извините мадам, я не смотрел, куда иду, – тут он тоже поднял растерянный взгляд с пола, его глаза расширились, а нижняя челюсть произвольно открылась – Манька?
- Ромка ты так…- «Если я скажу, похорошел, он решит, что я хочу сделать ему комплимент, а я не хочу». Маша умела быстро анализировать собственные слова, которые еще не успела произнести, - вырос…в моих глазах.
- В каком смысле? – Роман подал ей руку и рывком «отодрал» от пола, а Манька все повторяла про себя «Вот я дура».
- Ты хорошо выглядишь, - Маша шатаясь поставила себя на ноги, Бородин наигранно поправил галстук, - возмужал, окреп. Ксюша сделала из тебя человека.
- Вот только не надо про Ксюшу, - «Приехали – удивилась Маша. – Да ты землю должен целовать по которой она ходит. Какой бы стервой она не была, результат её работой над тобой просто потрясающий». – Она меня дома достала.
- Роман, мне не интересно слушать про вашу семейную жизнь – Манька поняла, что ей становится противна мысль об их с Ксюшей отношениях, и пришло время тактично удалится, - мне нужно на кухню.
- Ты чего здесь поваром работаешь? – У Маши вдруг возникло жгучее желание стереть его нахально-превосходную улыбочку с его лица. «Как будто ты президент Америки, - оскалилась она. – За всю жизнь даже азбуку не прочитал».
- Я владелец этого клуба, - «Что облом твоей сексопильности крутого мальчика?» – Маша злорадствовала сегодня больше обычного.
- Здорово, - Роман тупо почесал бритый затылок.
- Мария Романовна, - «Сашка, - Маша мысленно дала себе по голове, все вокруг казалось кошмаром с кульминацией в виде Саши» - Вас там хотят!
- Кто? – Маньку иногда раздражали Сашины приколы, но сегодня на раздражение еще и на Сашку уже не было сил, поэтому она лишь пробурчала «Началось!».
- Я, - Сашка бросила взгляд на Ромку, и глупо похихикав, сказала, - Парень глянь чо на полу.
- А что там, - «Наивный» - пробормотала Маша, это было просто ненормальная обстановка полного бреда.
Саша подошла к нагнувшемуся Роману и, обмахнув ему лысину рукавом, сказала: «свет мой зеркальце скажи…». Манька начала дико смеяться, Бородин вскочил и стал внимательно смотреть на Сашу умирающую со смеху и ещё ко всему прочему нагло показывая на него пальцем. «Поразительная бестактность, - думал Роман. – Ведь она меня даже не знает. Я б ее, конечно же, послал, но она подруга Маньки…». Рома улыбнулся, и слегка зажмурив глаза, сказал свою когда-то коронную фразу.
- Опасно играешь…- Манька пыталась удержать смех, представляя себе всю глупость момента, зато Саша не обращая внимания на всех и вся продолжала хохотать. Потом, успокоившись, Сашка еще и умудрилась задать самый глупый и поразительно простой вопрос за этот вечер:
- А что это за парень? – Маша семь раз проговорила про себя слова «вот дура», и, набравшись мужества, ответила. Самое интересное, при общение с Сашей, было то, что она была настолько не предсказуемой в своих дальнейших действиях, что она даже сама не знала какую глупость он сделает в следующий момент.
- Это Роман Бородин, - Манька опустила глаза, сама не зная почему, - мы когда-то встречались, если помнишь.
- Бородин…- Саша внимательно всмотрелась в лицо Романа, - а-а-а-а-а!…это тот козел, который сначала переспал с тобой, а потом бросил. Я помню, он еще был твоей первой любовью. Он так и остался лысым и тупым алкашем? Клева что мы все сегодня встретились. А еще…
- Саш!!! – Маша постаралась своим криком остановить этот «вечер откровений», подойдя к Саше, она погладила её по голове. – Саш, я конечно ценю что ты всегда говоришь то что думаешь, но некоторые свои тупые мысли оставляй пожалуйста между своих двух извилин!
- Ну ладно мне пора, - Саша, получив подзатыльник, быстрыми шагами понеслась в кабинет, оставив Машу наедине со своим позором. В такие минуты ты мечтаешь умереть маленьким.
- Послушай, - Рома
- нервно тер шею, стараясь не смотреть Маше в глаза, - насчет той истории. Ну мы мелкими были, еще ничего в жизни не понимали.
- Да, конечно, - Маша тоже отводила глаза, ситуация была чудовищно неудобной.
- Кого я обманываю? – Роман улыбнулся какой-то больной улыбкой, в его глазах заблестели слезы, Я любил тебя тогда. И ты меня любила. Ну, дурак я, я не понимал тогда этого. Я думал, что нужно только брать и брал…а отдать ничего не мог. Ничего! А потом Ксюша, я мог от неё взять больше чем от тебя. Какой же я дурак. Машуль, солнце, я не могу без тебя. Я тебя люблю.
- Вот это признание, - Маша еле сдерживала слезы, слезы боли от его слов сказанных слишком поздно. – Роман, я любила тебя тогда, очень любила, а сейчас…прошло слишком много времени. Ты меня совсем не знаешь, я изменилась. И ты изменился. Не изменилась, пожалуй, только Ксюша. Ты выходишь за неё, и я не собираюсь пытаться что-то изменить. Я уже знаю, что это заканчивается плохо только для меня.
- Маш, я не люблю Ксюшу, - Роман схватил её за локоть, чтобы она не могла повернуться и уйти, не сегодня. – Пойми, мне приходится быть с ней. Терпеть её любовников, вытирающих об меня каждый день ноги с улыбкой. Я терплю это, потому что мне плевать. Плевать потому что я не люблю её и мне плевать чем и с кем она занимается. А на тебя нет, я хочу быть с тобой, но Ксюша, на неё записано все. Квартира, машина, все мои сбережения….
- Понимаю, - Маша высвободила локоть, и ненависть просто вскипела в ней. – Наверное, большие сбережения, за всю свою жизнь ты выпил столько водки, что деньгами от сданных тобой бутылок можно решить проблему всемирного голода.
- Я больше не пью, - Роман прокричал это как последний плюс за себя.
- Что? – Маша начала психовать, - Ксюша запрещает.
- Прекрати! – Роман прошел пару шагов назад, потом резко обернулся и тихо сказал, почти шепотом и почти наяву, - Я люблю тебя, Машка. И плевал я на то, что мне запретит Ксюша. Но я ничего не имею. У меня даже трусы записаны на Ксюшу.
- Вот и останься ради бога с ней и при трусах, - Маша уходила в кухню и, на последок, бросила, - Дело не в твоем материальном достатке, не в нем…
Маша застала в кабинете Сашку. Она вела себя очень подозрительно. Во-первых, она переодела футболку, что она делала не чаще раза в неделю. А ведь сегодня утром она надела свежую. Странно! Во-вторых, она улыбалась «как полная дура». Хотя это не так странно. В-третьих, она собиралась куда-то уезжать, а ведь клиенты еще не напились до того как начать угощать весь обслуживающий персонал бесплатной выпивкой. Чтобы Саша упустила что-либо на халяву, быть такого не может. Маша начала догадываться обо всем, лишь увидев что Сашка еще и взяла карточку проката видеокассет. Все медленно встало на свои места.
- Собираешься с Аней посмотреть кассету и «лечь спать» сегодня вечером? – Маша облокотилась на косяк плечом.
- Говорила я тебя, не читай много детективов, - Сашка выбрала футболку без рукавов подчеркивающую мускулатуру и оголяющую татуировку. – Все она знает, ничего не скроешь. Прям хоть прячься от тебя, и вообще, это моя личная жизнь.
- Саш, я тебя умоляю, не надо дальше просмотра, - Маша прошлась по кабинету и, обогнув стол, подошла к Саше, чтобы поправить сбившуюся на бок челку, - я понимаю, что ты у нас секс-символ клуба лесби, но не надо учить девочку плохому.
- Да расслабься ты, - Сашка опять растрепала поправленные волосы, - не насиловать же я её буду.
- Кто тебя знает, - Саша поперхнулась и растерявшись сделала какой-то непонятный разводящий жест руками.
Манька рассмеялась над её возмущенным видом. Когда Саша пыталась закадрить очередную девочку она обычно одевалась именно так. Черная футболка без рукавов, кожаные перчатки без пальцев, потертые джинсы с карманами на коленях, не зашнурованные кроссовки, темные очки, и цепочка на груди с большим Кельтским крестом. Саша была просто супер в таком виде. Во-первых, вылитый парень, даже грудь почти не выделялась. Во-вторых, глядя на неё с языка спрыгивало слово «Круто»…даже у Маши. И как завершением всего этого имиджа, гитара на плечах. Ну, вот интерьер тела был завершен.
Манька поаплодировала и напомнила Саше про то что «нельзя всю жизнь быть лесбиянкой, пора найти себе парня!». Всякий раз Маша говорила это перед Сашиной очередной кадрилью. Поразительно, но каждый раз эта фраза звучала до ужаса похоже на голос мамы Саши, которая так по сей день и думает, что Сашенька просто не может найти себе мужа, потому что она сама как пацан. А в ориентации у неё все в порядке. Саша никогда не старалась разбить эту иллюзию, продолжая говорить по телефону: «Мам, я познакомилась с таким чудесным парнем!» и через неделю «Мам, он оказался просто козлом!». Прекрасное прикрытие, ужасная судьба, больное вранье.
- Что с тобой? – Саша подошла ближе к Маше и заглянула к ней в глаза, - если дело в том, что я ляпнула в коридоре то…
- К твоим идиотским высказываниям я уже привыкла. – Машка заметно осунулась, - просто Бородин меня добивает своим тупизмом. Ты представляешь, он сказал, что любит меня, а за Ксюшу выходит замуж по расчету.
- Прямо вечер откровений, - Сашка погладила Маньку по голове. – Признайся мне честно, ты все еще любишь его?
- Как ты можешь спрашивать…- Маша оживленно отпиралась, но все было итак ясно.
- Значит, любишь, - Сашка заправила Кельтский крест под футболку и тихо прошептала. – Машуль если ты его любишь, не отпирайся. Вам просто нужно поговорить. Тебе просто нужно забыть, а ему выслушать…понимаешь?
- Понимаю, - Маша вздохнула, - но понимать не хочу. А ты такая умная и этого мне тоже не понять.
- В тебе играет обида. – Сашка уже приоткрыла дверь в коридор. – Он конечно козел, но он, по крайней мере, осознает это. А насчет умной, ты забыла я закончила курсы по психологии.
- Так у тебя же две двойки, - Маша поражалось, как легко Сашка опускала некоторые моменты своей биографии.
- Зато остальные, - Сашка многозначительно подняла руку, но Маша её перебила.
- Остальные? – она рассмеялась, - остальные ты прогуляла, тебе даже зачет не поставили, так что не строй ты из себя тут супер психолога.
- Хорошо, - Сашка «поволоклась» к выходу, - буду и дальше расти дурочкой…Поговори с Ромкой, может что и получится…
Аркадий, выпив третью рюмку водки, ощутил прилив сил и наглости. «Кто такая эта Сашка, - он с силой поставил стакан на столик. – Аня моя и только моя!». С этой фразой на кончике языка он большими шагами побрел к сцене. Увидев за занавесом Аню, теребившую в руках маленькую розочку и загадочно улыбающуюся. Аркадий, быстро вскарабкавшись по ступенькам, подошел к ней со спины и сзади обнял за плечи.
- Саш? – Аня весело обернулась и обмерла.
- Нет не Саша, - Аркадий угрюмо посмотрел на неё, осуждая за эту невольную ошибку, - но ты можешь называть меня, так как тебе угодно.
- Аркадий, - Аня вскочила с места, освобождаясь от его рук, - оставь меня! Я же сказала у нас ничего не получится!…
- А с ней значит получится? – Аркадий представил, пожалуй, самый непрошибаемый довод – Анечка, я же тебя знаю. Вы с ней не пара, она же оно. У неё нет пола. Она извращенка, но ведь ты не такая. Аня, зачем тебе спать с девушкой? У тебя есть я. И я обещаю, что буду любить тебя, если ты её бросишь и вернешься ко мне.
- Но ведь она любит меня, - Аня опустила глаза, это было тяжело, больно и сердце билось как сумасшедшее. – На неё я могу положиться, а на тебя? Ты ведь уже бросил меня когда-то.
- Больше этого не повторится, - он услышал чьи-то шаги, и быстро подбежав к ней, заключил её в свои объятия – позволь я тебе кое-что напомню.
Он быстро бесцеремонно прижал её к себе и поцеловал. Грубо, без особой нежности. Так знакомо, для Ани это было настоящее мучение. Это было не похоже на трогательные ласковые прикосновения Сашиных губ. Это было совсем другая грань. Вроде бы та же любовь, а такое отличие. Затем он так же бесцеремонно отбросил её и «поскакал со сцены. Аня села на стул. Её глаза были как стеклянные, не способные моргнуть. Так она сидела минут десять, тупо уставившись в одну точку. Но тут кто-то вновь подошел сзади. Она резко обернулась, чтобы оттолкнуть Аркадия. Но перед ней весело улыбаясь в новой одежде, стояла Сашка. Она сняла с плеч гитару и под пару аккордов пропела: «По мокрым площадям и сказочным бульварам, твоя улыбка будет танцевать со мной. Я знаю, мы с тобою встретились не даром. Мы встретились с тобою, чтоб забыть покой». Репертуар «Ночных снайперов», как показывала практика, Саша знала наизусть. Аня улыбнулась, ей всегда была приятна непредсказуемость Сашиных действий. Она потянула к ней руки и, обхватив её шею, поцеловала Сашу в знакомую горячую щеку.
- Малыш, сейчас шесть часов, - Саша глянула на свои мощные мужские часы, - я заеду за тобой в восемь, как тебе такое предложение?
- Мне нравится, - Аня гладила жесткие Сашины волосы, - Мне все нравится. А куда ты сейчас?
- Хочу взять нам для вечернего просмотра какую-нибудь кассету, - Саша обнимала Аню за талию, чувствуя как её ладони вскипают под кожей перчаток. – Ты что больше любишь смотреть?
- Ну, ужасов мне и в жизни хватает. И триллеров, пожалуйста, не надо. – Аня, задумавшись, прижалась щекой к Сашиному плечу. – Придумай сама. У тебя хороший вкус.
- Самой нравится…- Саша улыбнулась и, освободившись от теплоты её рук, неловко почесала затылок, - я же почти психолог…я вижу людей насквозь. Вот только не всегда и не всех.
Аркашка стоял неподалеку от сцены, наблюдая за ними. Саша была противна ему. Он никогда не прикоснулся бы к ней. Её кожа, все её существо было пропитано какой-то лесбийской извращенной аурой. Эта грязь, как будто она была каким-то уродом, прокаженной. Он не мог понять, как девушки могут спать с другими девушками. Его философией жизни всегда было: «Девушки всегда должны быть для парней, а парни никогда для девушек». Аркадий привык к тому, что девушки вешаются к нему на шею. Он был красавчиком. Высокий, темноволосый, голубоглазый, остроумный. Удачный бизнес через постель к боссам – старухам с хорошим достатком, но без внимания противоположного пола. После разлуки с какой либо девушкой он не чувствовал боли, или какой либо утраты. Он знал, что найдет себе новую игрушку, новую куклу-барби на пару недель, на большее его не хватало, да он и не пытался. А тут вдруг его девушка обнимает другое «существо», и имя этому существу Саша. Он заказал еще рюмку водки и попытался придумать, что делать дальше…
Но вот Саша, наконец, отпустила Аню и побрела к выходу. «Это мой шанс все ей высказать!» – выпив залпом все содержимое рюмки, Аркадий помчался к парадному входу, и с размаху выскочил на улицу.
- Стой ты! – кричал он, на ходу закатывая рукава.
- А это ты, парень – Сашка обернулась к нему и, увидев его враждебно настроенный вид, напрягла мышцы чуя запах возможной драки, - придумал новый вопрос?
- Сашка…- он проговорил это сквозь зубы, - ты встречаешься с моей девушкой!
- Да? – «Аня его девушка, - Сашка задумалась, - бред! Быть того не может». – Глупости, ты меня с кем-то спутал.
- Аня моя девушка, - Саша резко обернулась и, улыбнувшись, посмотрела на растрепанного парня, он явно был не в восторге от такого расклада.
- Больше нет, - она достала из кармана темные очки и надела их на глаза, - Гуляй отсюда. Мой тебе совет, не нарывайся.
- Плевал я на твои советы. – Он рывком сдернул с неё очки и кинул их на асфальт. К его удивлению ни один мускул на Сашином лице даже и не зачесался, она осталась стоять на месте, смотря строго ему в глаза.
- Опасно играешь! – она совсем не хотела решать этот вопрос, пачкая перчатки в крови, - может, успокоишься, если бы Аня хотела бы быть с тобой она бы не стала бы иметь что-либо со мной. Рассуждай головой.
- Хочешь правду? – он нагло смеялся ей в лицо, чувствуя, что вот она у него в руках, её сердце, её любовь, все чушь. Он может в одну секунду все растоптать.
- Что ты имеешь ввиду? – Сашка тоже чувствовала холод в области груди, этот мороз парализовал все мысли, выпустив из клетки страх что, все в одночасье рухнет перед ней.
- Она тебя не любит, - он смеялся, растаптывая все. – Ей просто жалко тебя. «Саша ведь меня любит», не хрена она не понимает. Ты как была извращенкой так ей и останешься, с тобой у неё нет будущего. Что ты можешь ей дать? По-твоему в старости она будет счастлива, что соседи тыкают на неё пальцами. А как насчет пастели, по-твоему, она способна делать это с тобой? Ты же оно, у тебя нет пола. Посмотри на себя, тебя могут полюбить девочки, которые не думают, о том, что будет дальше, не знающие что мальчики лучше во всех отношениях. Ты испортишь ей жизнь! Она всю жизнь будет страдать, ведь любит-то она меня, меня и больше никого. А я могу дать ей будущее, могу обеспечить её старость, могу быть с ней где угодно, а ты…просто уйди из её жизни. Ты только помеха нашему с ней счастью. Ты чудовище! Ты не даешь ей спокойной жизни! Понимаешь? Ты Монстр!
- Нет, я не монстр, - Саша, запинаясь, пыталась оправдаться, пыталась сказать хоть что-то. – Я люблю её!
- Но она тебя не любит, - Аркадий вполне успокоился, поняв, что его соперник морально у него в руках и что сейчас каждое его слово ранит сильнее, чем любой удар. - Если ты её любишь, отпусти её! Отпусти её и я смогу сделать её счастливой. Вот увидишь, она еще скажет тебе спасибо. Только отпусти.
Саша сидела на скамейке в парке, перебирая по струнам гитары пальцами. Боль была не выносимой, она прожигала, и по лицу текли слезы. Она так редко плакала. Почти никогда не позволяя себе быть слабой, всегда стараясь несмотря ни на что сохранить мужество. Но тут…совсем другое. Её разрывало на части. С одной стороны все, что он говорил, было правдой. С другой, ему верить не хотелось, ведь он просто ревнивый красавчик с задетым самолюбием. Но если это правда Аня бы из жалости не сказала бы ни слова. Тогда он прав, ей нужно уйти. «А если случилось что, друг влюблен, а я на его пути. Уйду с дороги таков закон, – третий должен уйти». Должен уйти тот, кого никто не любит, и тот, чей уход будет заметен менее всего.
Саша вскочила со скамейки и, стянув с себя куртку, постелила её перед собой прямо на асфальт. Вытерев слезы клетчатым платком, она встала прямо и взяла в руки гитару. Музыка полилась из гитары. «Как я люблю «Ночных снайперов» – думала она, - у них есть песни на все случаи жизни». Аккорды были давно выучены наизусть, тексты бывало невольно выплывали в разговорах с людьми, это была музыка Сашкиной души.
Целовать тебя в шею
Оставаться следами
Безупречного цвета
Переспелой рябины
Что теперь между нами?
Я не сдам, я не сгину
Мой моторчик рывками
Мой моторчик рывками
Звенит!
Слезы перестали течь из глаз. Они преобразовались в песню. В больную жалостливую интонацию, в удары по струнам.
А хозяин влюбленный
Встречи стали опасны
Эти игры для взрослых
Первобытные танцы.
Что теперь между нами?
Я не сдам, я не сгину
Не прошу тебя сдаться
Помогу тебе сдаться
Погибнешь!
Прохожая бабка кинула в куртку 50 копеек. Сашка улыбнулась. Пора бы спеть собственную песню. Когда-то она написала её сидя перед фотографией девушки. У неё была влюбленность, быстротечная. Она любила немногих, но сила её любви была очень сильной, но чаще всего ни к чему не приводила. Посвящала песни любимым, но никогда не пела их им в слух. А сейчас, когда никого вокруг кроме незнакомцев кидающих в куртку монетки не было можно было распахнуть душу нараспашку обнажая солнце горящее у неё внутри. И ударив по гитаре, она затянула собственную лирику:
Хватит жесткости
Душа растаяла в груди
Хватит боли
Не уходи, не уходи
Ты не слышишь
Как я кричу, тебе кричу
Ты не веришь
Что я тебя одну люблю
Ты не видишь
Как боль моя все сильней
Ты не скажешь
Возьми меня к себе скорей
Ты не вспомнишь
А ведь нам было хорошо
Ты не думаешь
Тебе давно уж все равно.
А я боюсь
Что не увижу никогда
Боль, которую
Себе я забрала
И не стану
Я с тобой её делить
Ты права
Кому-то нужно уходить…
Еще одна монетка, но уже в пять рублей. Кто это у нас такой щедрый? Дана?
- Здорово поешь, – она улыбнулась, но вдруг улыбка стерлась с её лица.
Сашины глаза были красные и уже не излучали чего-либо. Словно кто-то по ту сторону её сознания выключил свет. Дана прижалась к ней пытаясь без слов понять, в чем дело. Вокруг не было никого. Странно, странно и не приятно. Почему Сашка плакала?
- Со мной все в порядке, - опередив вопрос, дала готовый ответ Сашка, - щитавидка воспалилась и глаза покраснели.
- Такой приятный человек, надежда современного уличного рока, - Дана, покачала головой. – А так нагло врет.
- Блин, я эту отмазку в книге прочитала, - Саша улыбнулась и пошарила по карманом, «Ах да очки же остались там, - вспомнила она, - на асфальте.» – Неужели не правда. Я знала, что книжки – это бесполезная трата времени. Мой тебе совет смотри «телик». Нет чё правда наврали?
- Я в том самом университете учусь на мед сестру, - Дана, взяла Сашу за руку, - мне можешь не врать.
- Тогда просто буду молчать – Саша взяла гитару и опять встала на свое «законное» место. – Или спою. Знаешь, когда мне плохо я люблю петь. В некоторых песнях, порой, гораздо больше смысла, чем в ситуации, в которую попадают люди. Мне кажется моя жизнь это одна длинная песня, с красивыми словами, интересным смыслом, но не нужная никому только по тому что под неё нельзя танцевать.
- Тогда спой мне, что-нибудь, - Дана как-то загадочно доверчиво посмотрела на Сашу. – Сегодня у меня нет настроения танцевать.
- Хорошо, только ты закрой глаза, - Сашка надела на плечи гитару и когда Дана зажмурилась, ударила по струнам. Песня была знакома, она часто исполнялась по радио, но другая. Совсем с другим смыслом с другими ощущениями, с новой точкой зрения.
Пожалуйста, не умирай
Или мне придется тоже
Ты конечно сразу в рай
А я не думаю что тоже…
“Zемфира» еще одна представительница рок-н-ролла. Саша всегда была устойчива в своих предпочтениях. Рок значит рок, любовь значит навсегда и только одна. Припев она пропела на одном дыхании. Это музыка эмоции, это музыка одного мира, для одного, для единственного, для того, кто не слышит, но должен почувствовать.
Пожалуйста, только живи
Ты же видишь, я живу тобою
Моей огромной любви
Хватит…нам двоим с головою…
Еще один прохожий бросил в куртку монетку. Какая-то маленькая девочка остановилась напротив Саши. Ей нравилось, и хоть большинства слов она не понимала, песня была прекрасной в её глазах. Была прекрасной музыка, были прекрасны эмоции, все вокруг кружилось. Но вот кто-то окликнул ее, и она вынула изо рта чупа-чупс и бросила его на куртку к Саше. Саша улыбнулась, и присев на корточки перед девочкой тихо пропела:
Хочешь?
Солнце вместо лампы
Хочешь?
За окошком Альпы
Хочешь?
Я отдам все песни
Про тебя отдам все песни я…
Девочка стеснительно улыбнулась и обняла Сашу за большие сильные плечи. Она прошептала: «Люблю тебя!». По щеке Саши потекла теплая слеза, она улыбнулась и прошептала в ответ: «Я тоже тебя люблю». Девочка еще крепче прижалась к Сашке, после чего быстро отпрянув, побежала по дорожке, тихо махая розовой ручкой своей новой знакомой.
- Дети чувствуют добрых людей, - послышался голос Даны. – Ты очень плохо выглядишь. Может, расскажешь мне, в чем дело.
- Все дело в несчастной любви. – Сашка упала на лавку рядом с Даной. – Помнишь я тебе рассказывала про ту единственную которую я люблю больше жизни.
- Да помню, - Дана постаралась не входить в личное пространство Саши. – Неужели…ты видела её.
- Мы встречались ровно два дня, - Дана предчувствуя то что, произошло дальше положила руку на Сашино голое предплечье. Только сейчас она заметила солнце, вытатуированное на её левом плече. Неплохая татуировка, сильная и красивая, - Два дня это, пожалуй, рекорд абсолютного счастья. Потом приехал тот человек, которого она любит по настоящему, понимаешь, я не могу мешать её счастью. Она любит его, не меня, я не имею права вторгаться в её жизнь. Я хочу, чтобы она была счастлива, ведь я люблю её. – Последние слова она сказала почти шепотом.
- Но Саш, - Дана не понимающе посмотрела на стеклянные зеленые глаза Саши неподвижно устремленные куда-то вперед. – Ведь ты тоже имеешь право на счастье.
- Знаешь, - Саша улыбнулась какой-то больной неискренней улыбкой, - когда-то она уже бросила меня. Точнее мы не были даже знакомы, это была любовь с первого взгляда…моя любовь. Тогда она встречалась с одним парнем, и все мои друзья говорили. «Она с ним счастлива, и ты должна быть счастлива за нее, если ты по настоящему любишь». Чушь! Нельзя умирать от боли и смеяться одновременно. Ты можешь быть счастлив только за себя, в сущности, все люди эгоисты, и никакая любовь этого изменить не может! Но знаешь, с годами я понял смысл этой фразы. Понял по человечески, отбросив все моральные устои, принципы, человеколюбие, гуманность. И этот смысл прост, просто «насильно мил не будешь». И как не бейся, если двум людям действительно хорошо вдвоем ты будешь только мешать. А этим счастья ты для себя не добьешься, а еще и ранишь любимого человека. Поэтому я просто отхожу в сторону, подальше и закрываю глаза.
- Но это не правильно, ведь ты любишь её, - Дана, замотала головой пытаясь хотя бы в собственных мыслях поверить, что все сказанное сейчас Сашей не правда, глупость и что она может быть счастлива с тем, с кем захочет.
- Но она меня нет, - Саша наклонилась вперед и уперлась локтями в колени потерла ладонями лицо. – Ты знаешь, мне всю жизнь казалось, что я лишний человек. Что я этому миру не нужна. Что мои взгляды безнадежно не правильны, но по-другому я думать не могу. Другие девушки в моем возрасте мечтают завести семью, иметь богатого мужа, много детей. А я не представляю, как я буду жить в одном доме с мужчиной. Есть, конечно, такие которые считают что любовь с женщиной это не только секс. В сущности, они все так считают, но, продолжая строить из себя Казанова, они с годами все чаще задаются вопросом «Когда же она придет?». А она уже была, и уже прошла. «Не жди меня завтра, я случилась сегодня». И они в итоге пытаются сломать жизнь тому, кто её нашел, всего лишь подражая ему, и живут в иллюзии счастья ломая жизни нормальным людям. В детстве родители ругали меня за то, что я не верила в Бога. Но если он есть, то почему злые люди всегда выше добрых? «Мы любим тех, кто нас не любит, мы губим тех, кто любит нас!» – это сущая правда. Я готова лезвием вырезать его у себя на сердце, да вот только поздно…
- Ты не лишний человек. – Дана обняла голые плечи Саши. – Если бы не ты, я бы всю жизнь ненавидела лесбиянок. Не знала бы, что существует такая вечная любовь одной девушки к другой. Не знала бы, что можно быть другой, не такой как все и найти единомышленников. Ты понимаешь…ты очень мне помогла. И если все вокруг от тебя отвернуться я всегда буду с тобой.
Саша ничего не сказала в ответ, лишь улыбнулась и позволила Дане прижаться к себе. Собирался дождь, но это было все равно…
Манька присела на кожаное кресло в кабинете. «Бородин и Ксюша идеальная пара, идеальных вампиров» – Маша потерла гудевшую голову. «У меня все так чудесно, Роман такой чудесный, трусы у него, хоть и ни его, но такие чудесные» – снова и снова передразнивала её Маша. Кабинет был просто бункером против атомной войны. Новое атомное оружие должны назвать «Ксюшей». Её богатенький вид, кольца чуть ли не на каждом из пальцев, этот тупой английский акцент который она пытается подделать в некоторых словах. Все это просто бесило Маньку. Она ненавидела богатеньких стерв и Ксюшу. А она как назло сочетала в себе оба этих качества. «Теперь понятно, почему у неё сапоги из крокодиловой кожи, я бы тоже ненавидела бы природу за такие шутки над моим «чудесным» мозгом» - злорадство буквально перло из Маньки.
В дверь кто-то довольно грубо постучал. Манька крикнула: «Головой!». Тот же «кто-то» толкнул ногой ручку и оголил собственное существование. На пороге стоял Роман с огромным букетом роз в руках. Манька подняла левую бровь. «Прямо жених» – подумала Маша.
- Послушай…- он отдал ей розы и застенчиво почесал лысый затылок. – Я просто хочу, чтобы ты перестала меня ненавидеть, на данном этапе мне этого достаточно.
- На данном этапе? – Маша приняла это как жест мысли о собственном превосходстве. - А ты уверен, что будет и другой этап?
- Уверен. - Маша прошла вокруг стола и положила цветы на Сашин матрас. – Ты все еще любишь меня. И я люблю тебя. Малыш мы должны быть вместе. Ну, дурак я, я тебя бросил, но я учусь на своих ошибках. Манюнь давай будем жить настоящим. Я изменился, я совсем другой.
- Человек не может измениться, – Машу клонило поверить ему, это желание отбирало силы, но…она не могла вот так просто через столько лет прыгнуть ему на шею и все простить, - Знаешь фразу из «Московской саги». Человек как веретено. Пряжа как опыт наматывается, а стержень остается тем же.
- Так он у меня так и остался тем же, - он подскочил ближе, чтобы видеть выражение её глаз. – Я все так же люблю тебя. И на этот раз «пряжа моего опыта» не позволит мне придать тебя.
- Но…- она пыталась что-то возразить, но уже не могла. – Я не могу любить тебя.
- Но любишь, - Роман улыбнулся, и стер ладонью невольную слезу, побежавшую по Машиной щеке, - может, хватит мстить мне, обманывая саму себя, пора воспользоваться билетом на счастье, и все будет «нармуль».
- Билет на счастье это ты? – Маша уже не ощущала собственных рук предательски потянувшихся к нему.
- Не я, - он обнял её за талию и потянул к себе. – Наша любовь. И мы выстоим…если будем…вместе.
Маше вдруг смертельно захотелось верить, что действительно все будет хорошо, что они должны быть вместе, хотя бы как компенсация, за всю ту боль, которой она наглоталась. Рома был тем же разбалдуем, только в хорошей одежде и пахнущий дорогими духами. Она слышала, как громко бьется его сердце, когда он пытался что-то сказать, но не решался. Как ни банально, но вся эта сцена закончилась поцелуем. Он пробрал Машу до костей и заставил вспомнить те бессонные ночи, которые она проводила с Ромой глядя на звезды. Те частые пьяные встречи, когда вся их компания вокруг словно стиралась. Это уникальное чувство, уникальный шанс чувствовать его всегда, она уже не могла сопротивляться, да и не хотела…
Последнее время у Саши было странное ощущение, что время уходит, толкая её к чему-то очень важному. Странное предчувствие. Хочется сказать, хотя бы шепотом, попросить «задержать твои рейс!». Но это настолько глупое предчувствие на фоне происходящих событий, что Сашка просто не обращала на него внимание. По окну текли капли дождя, рядом прижавшись к плечу, сидела Дана. Она закрыла глаза и мило дремала сидя на корточках. Саше было плевать на грязь, она села на пол по-турецки сложив ноги, глядя на капли. Прижавшись ладонью к холодному стеклу, она чувствовала, как внутри неё все замерзло. Сашка подумала, что она как это стекло – холодное внутри, и мокрая от слез снаружи. Странно она никогда не думала так…глупо, что ли. Она с чужой для неё девушкой просто сидит и пытается быть сильной. Странно, все рухнуло в каких-то пол часа. Где я? Кто я? На эти вопросы Саша уже не могла дать внятного ответа. Аня была её миром, и каждый черный день она просыпалась, говоря себе «Нужно дожить до нового дня, когда Аня вернется ко мне», и она улыбалась и думала об этом дне. Больше такого дня не будет. Она проклинала себя за то, что в ту ночь поехала в клуб, за то, что не выгнала Аркадия из клуба сразу как увидела. Нужно было…но не получилось. Получилось не так, вышло не эдак – слишком поздно думать об этом. Сейчас будет уместен гимн самоубийц: «Жизнь потеряла смысл», но трактовка должна быть другой «Жизнь потеряла Аню, а Аня была её смыслом». Наверное, так удачнее. Тишину прервал тихий голос Даны:
- Можно тебе задать личный вопрос? – Сейчас Саша была способна рассказать все, вплоть до того какую позу она предпочитает и какие трусы носит, было просто все равно. Эта пустота заполнила все, она проникла в мозг и вызвала ощущение, что ты уже не живешь и говорят вовсе не с тобой, что тебя стерло из жизни, как ненужный файл из памяти компьютера.
- Можно, - Саша вздохнула, она уже давно даже не старалась принять, что-либо всерьез.
- Как ты думаешь, почему ты стала лесбиянкой? – Дана, смутилась, сказав последнее слово.
- Наверное, все дело в воспитании… - Сашин взгляд был потерянным и безучастным, все вокруг начало медленно терять смысл, а зеленые огоньки в её зрачках потухли, чтобы уже никогда не загореться. – Мой отец был алкоголиком, все время путался с какими-то шалавами и приходил домой лишь, чтобы переночевать. Мать все время была на работе и хоть и получала гроши всегда считала себя леди. Я для неё была не особенно желанным ребенком. Всю жизнь жить в роскоши, потом выйти замуж за алкаша и вдобавок родить дочь, которая не способна научиться красится, одеваться вести себя как леди - это для неё было ужасно, и она всю жизнь на публике делала вид, что не знает нас. В конце концов, никто и не заметил, как я стала засматриваться на девочек. А что касается парней, меня не научили их любить. Мне хотелось быть сильной, а девушки не могут быть сильными. Е могут жить самостоятельно, им всегда нужен человек, который будет защищать их. Мне не нужна была защита, мне хотелось самой защищать себя, жить самостоятельно, быть сильнее других…В детстве я ощущала недостаток силы связанный с отцом. Я действительно ненавидела его, но я была просто не способна выгнать его из своей жизни, хотя бы заставить уйти из дома, я не могла защитить мать, ведь он был в три раза сильнее меня. Я мучалась все 18 лет своей жизни, а он потешался, избивал мать, иногда попадало мне. Но однажды я стала сильнее него и так сильно его ударила, что он заплакал и начал кричать, что я его дочь и не имею права этого делать. И представляешь, в эту секунду за него вступилась мать. Сказала, чтобы я никогда не трогала его больше. Эта сцена была мне противна. Я, наконец, добилась того, чего хотела, а тут мне говорят, что это в корне не правильно. Тогда я записалась на работу «на севере» и навсегда уехала. И не жалею. Хотя мать жаль, она его любит, а он живет только ради себя. Мне противно, я их даже не навещаю. Бывает, звоню, но не более.
- И что, - Дану растрогала эта история, ей стало жаль Сашку, но её вопрос был еще не исчерпан. – Ты никогда не влюблялась в парня.
- Нет…это для меня не естественно, парни пытаются показать, что они сильнее, что они агрессивнее тебя. А со мной это не проходит. Мы просто меряемся в силе и не более того. Меня это раздражает, я люблю девочек, которых нужно защищать…наверное, это какой-то комплекс, рядом со слабыми ты всегда чувствуешь себя сильнее. Но я ничего с собой поделать не могу. Также, наверное, в своих девочках я ищу ту любовь, которую мне не смогла дать моя мать. Ласку, которой я не обучена, доброту, эти чувства способны смирить во мне зверя. Хотя был в моей жизни один парень. – Сашка легко могла анализировать любую ситуацию, и никогда не скрывая от себя процент собственной вины в ней. - Этот парень даже жил со мной. Правда, он был геем. Пожалуй, мы были идеальной парой, мы дополняли друг друга, мы могли говорить обо всем. Он был моей подружкой, с которой мне никогда не захочется переспать. Но однажды его просто не стало. Май – так он себя называл, был настоящей девчонкой. Мы мечтали поменяться местами и наверняка тогда смогли бы найти свое счастье, но чудо никогда не происходит, как бы этого не хотелось. Я даже в первый раз в жизни приехала к себе домой и познакомила его с родителями. Но им он не понравился. Я поругалась с отцом. Он упрекнул меня в том, что я не высылаю им денег. Пусть не пропивает пенсию, козел. Мать сказала, что если это «оно» собирается на мне женится, то она на свадьбу не придет. Очень надо! Но Май меня поддержал, сказал, что я идеал и что я найду своего «человечка» и если он не влюбится в меня значит у него просто нет сердца. Однажды, придя домой, я нашла на столе записку. Он уехал со своим любовником искать счастье. С тех пор я его не видела, но знаешь, я верю, что он, наконец, нашел свое счастье и для меня это важно. Люди нетрадиционной ориентации – это вечные изгои и нам найти свое счастье очень и очень трудно, а он нашел.…У меня по сей день в шкафу хранится его розовая курточка, он смотрелся в ней как девочка, и это ему нравилось. И пусть прохожие косятся на тебя как на прокаженного в розовой курточки, главное, что ты не изменяешь самому себе и что тебе не нужно каждое утро просыпаться и говорить себе: «Я буду любить как все». Нужно вставать и кричать «Я люблю, как я». Понимаешь?
- Понимаю. – Дана еще крепче прижалась к Саше. – Мне нравится, как ты говоришь. И как поешь.
- Я люблю песни со смыслом, - Саша потерла глаза пытаясь прогнать из них слезы. – «Я тебе помогу отыскать предлог, чтоб забыть без труда, что мы были близки».
- «Ночные снайперы»? – Дана усмехнулась.
- Они родимые, - Саша попыталась засмеяться, но это был горький смех увядающего человека. – Диана Арбенина, это просто мой кумир. Она прекрасно пишет, играет, поет.
- Красота спасет мир, - очередная попытка засмеяться окончилась провалом.
- Пока красота спасет мир, уроды его погубят, - казалось Сашин запас различных выражений просто неиссякаем. – Если бы все придерживались этой твоей философии, меня бы расстреляли.
- Не расстреляли, - Дана искренне посмотрела в Сашины бледно зеленые грустные глаза, - я бы не позволила.
- То же самое говорила Эсмиральда Квазимодо, - это была Сашкина любимая книжка. – Но умерли они, так и не познав счастья. Я похожа на Квазимодо…меня никто никогда не полюбит за мою сущность, а по-другому я не умею.
Манька сидела у Романа на коленях и чтобы не смотреть ему в лицо трепала в руках его галстук. Рома тоже пытался не смотреть на неё и поэтому, выбрав себе точку на белых обоях, он уставился в неё. Интересно как один короткий поцелуй может сплести жизни двух несчастных людей в единую нить, в единую линию на руке, тянущуюся в туманное будущее. Все это странно и не уловимо известно твоему сознанию. Но рассыпаться словами «Я люблю тебя» Маша «на этом этапе» не собиралась. Это было попросту глупо, попросту не своевременно и слишком просто для таких значительных слов. Тут Роман разочарованно сказал:
- Но как же Ксюша…- Маша подняла на него глаза. – У меня ведь ничего нет. Мы пропадем.
- Ты слишком много думаешь, - Маша постучала кончиками пальцев по его голому лбу. – Я достаточно обеспечена, чтобы первое время мы могли продержаться.
- Ксюша не даст нам покоя, - Роман угрюмо покачал головой. – Она замучит нас.
- А мы уедем, - Маша вдруг осознала, что сама решает, в данную секунду, свою судьбу и уверенно посмотрела ему в глаза. – Уедем в другой город. Там начнем с нового листа новую жизнь. Продам свою часть клуба.
- А как же твоя бесноватая подружка? – Машка засмеялась, вспомнив сегодняшний прикол с «зеркальцем».
- Сашка? – «Да Сашка без меня не сможет, – подумала Маша, - она же как ребенок. Чуть не доглядишь куда-нибудь вляпается». – О ней я не подумала. Её одну оставлять противопоказано.
- Давай найдем ей богатого жениха, - Маша еще больше рассмеялась, представив Сашу в свадебном платье, с кислой физиономией и толстым мужем под ручку. – Я знаю хорошего холостяка, он был моим другом. Конечно сноб, но жену в обиду не даст. Сашка ему подходит, он любит спортивных женщин.
- Сашка лесбиянка, - Роман открыл рот, «Ничего себе у тебя знакомые Мария Романовна» подумал он. - Ей все твои женихи по барабану.
- Тогда возьмем её с собой. – Машино воображение вырисовало новую картинку. Саша с все той же кислой рожей тащит их чемоданы в поезд.
- Тут есть одно «но» – Маша многозначительно подняла левую бровь и, качая головой, провозгласила. – Сашка без своей «Анечки» никуда не поедет.
- Без какой «Анечки» – Роман совсем запутался.
- Аня её любимый человечек, - Маша вздохнула, понимая как глупо это выглядит «Я не могу уехать со своим любимым человеком из-за влюбленной лесбиянки, которая ведет себя как ребенок, влипает в истории и через два дня безнадзорной жизни её на асфальте может переехать поезд». – В общем, это все крайне глупо, но Сашку я оставить не могу.
- Значит, будем искать другой вариант, – наконец-то Роман стал соглашаться с чужим мнением, а не действовать сломя голову.
«Все скоро наладится!» - говорила себе Маша. Счастье когда-нибудь находит даже самый крайний в её списке адрес…
Аркадий, самодовольно улыбаясь, пил в уголке уже вторую кружку светлого пива. Ему нравилось, что так происходит. Аня все еще безумно любит его, Саша уже не была помехой для него. «Какая глупость вся эта её любовь. Нет, правда. Эта самая Сашка просто слюнтяйка. Она посмела встать на моем пути. Аня и я должны быть вместе, потому что так будет правильно. Лесбиянство – это просто извращенская мания. И Саша хочет этому еще и Аню научить. Не может быть искренней лесбийской любви…»
На глаза к Аркадию попала суетящаяся Анечка. Она то подходила к окну, то смотрела на входную дверь, то садилась на стул и нервно трепала пряди своих волос. Аркадий посмотрел на часы. Без пяти одиннадцать. «Мой выход» - прошептал он и, поставив бутылку, на стол положил купюру в сто «баксов», и, поправив галстук, направился к Ане. Аня резко отстранилась и попыталась сделать вид, что не замечает его.
- Ждешь свою Сашеньку, - он почесал за ухом и, облокотившись на столик, сказал, как, само собой разумеется. – А она не придет.
- Почему? – Аня оживилась, понимая, что у них уже состоялся разговор. – Что ты сказал ей?
- Правду. – Аня не могла выносить запах его перегара, - Я сказал ей, что ты не лесбиянка и никогда ею не станешь. Что ты любишь меня, и тактично попросил её оставить тебя в покое.
- Я не просила тебя об этом. – Аня вскочила на ноги, - не лезь в мою жизнь. Ты думаешь если ты вдруг, через столько лет, объявился ты вправе командовать мной, вправе указывать моим близким что делать?
- Это она то твоя близкая. - Аня ненавидела Аркадия за его самолюбие, за его вечное чувства собственности. - Аня не смеши меня. Неужели бы ты позволила бы какой-то там лесбиянке быть с тобой близко. Она же извращенка, таких как она нужно расстреливать. Она губит нашу молодежь. Женщины должны сидеть при муже и рожать детей, а не шастать по клубам в поисках девчонки на ночь. Девушка не может быть с девушкой. Это против всех правил природы. Думаешь, почему Бог создал людей обоих полов, он сказал, плодитесь и размножайтесь. А он был умным парнем.
- Ты сам себя слышишь? – Аня пыталась продолжить фразу, но Аркадий начал рассуждать о смысле бытия еще громче.
- Я слышу себя, - Аркадий, словно доказывая свое превосходство, повис над Аней образуя непрошибаемую стену. – Я уверен в своих словах. Еще я уверен в том, что я люблю тебя и готов на самые рискованные шаги для тебя. Поэтому я сейчас же хочу сделать тебе предложение.
Он достал из внутреннего кармана своего пиджака черненькую коробочку и, открыв его, обнажил золотое обручальное колечко. У Ани вдруг закружилась голова. «Не может быть, - думала она, но быстро постаралась переключиться на серьезные мысли. – Сейчас или никогда нужно сделать выбор. Боже я так мечтала о том, чтобы быть с ним, но Саша…она меня любит, я не могу её предать, она так много для меня сделала. Но я так мечтала…».
- Послушай, - Аркадий заметил её податливость, еще немого и она согласна, время пускать в ход козыри. – Не волнуйся за Сашу, она понимает тебя. Она сказала мне, что главное, чтобы ты была счастлива.
- Она так тебе и сказала? – по детски переспросив, глаза её говорили «только не разочаруй меня».
- Ну конечно, - Аркадий мягко улыбался, атмосфера полного зомбирования счастьем. – Ну что, ты согласна?
- Согласна, – она дрожащими руками взяла заветную коробочку.
«Согласна» – повторяла она как в бреду. «Согласна» на все. Аркадий вынул кольцо и демонстративно отбросил коробочку через левое плечо. Аня подала ему руку, и он надел кольцо на её тонкий бледный безымянный палец. Теперь она принадлежала только ему, теперь можно не опасаться, что Сашка отнимет её у него. Он понимал, что морально Сашина любовь была гораздо сильнее его логической привязанности к «глупышке» Аньке. Но Саша не могла побороть его в физическом плане. И это был плюс, за который стоило зацепиться. Теперь все уже кончено и никто ничего не изменит, да и кому охота что-то менять. Даже если так не правильно, не верно, не красиво нам легче стерпеть или просто не заметить, чем что-либо постараться сделать.
- Господи, - Манька, провожая Романа к столу где Ксюша ныла «Где же мой чудесный жених?», натолкнулась на сцену Аркадия и Ани.
Она, с обручальным кольцом на пальце, целовала его. Маша не поверила своим глазам. Она даже ущипнула себя, вроде бы не сон. Кошмар? Хуже…реальность. Не может быть. Нет, она не может так с Сашей. Рома, увидев резкую перемену в выражении лица Маши, попытался отследить траекторию её взгляда. Там стояла пара молодых людей. Девушка в костюме официантки и парень – видно, что из элиты. Что в этом такого? Он на секунду зажмурился и обернулся к Маньке.
- Что? – Роман крикнул это прямо Маньке в ухо, от чего она подпрыгнула на месте, - ты запрещаешь своим официанткам встречаться с парнями – шишками?
- Да пусть встречаются с кем угодно, - Маша наигранно прочистила ухо. – Мне-то, что из этого?
- Ну, тогда почему ты пожираешь взглядам вон ту официантку? – Он обнял её за талию и, наклонившись, прорычал ей на ухо, это было ударение на ревность, которая, как он думал, сейчас мучила Маньку.
- Помнишь, я тебе рассказывала про Аню? – Маша продолжала окаменелым взглядом смотреть на сцену, развернувшуюся в её клубе.
- Это девушка, в которую влюблена твоя подружка лесбиянка, - он напрягся, пытаясь вспомнить её имя. – Саша.
- Точно, - Маша повернулась к нему – так вот она.
- Та, которая целуется с вон тем симпатичным парнем. – У Романа на лице было написано «либо я дурак и ничего не понимаю в жизни либо…», - Что-то она не совсем похожа на лесбиянку.
- Она не может так поступить с Сашей. – Маша чуть ли не плакала, а её слова переросли в крик. – Она этого не переживет. Я не могу ей этого сказать.
- Так не говори, - «поразительная логика».
- Я не могу молчать, - Маша неприкаянно мотала головой. – Вранье всегда хуже самой горькой правды. Я не могу позволить Ане обманывать её и дальше. Какая же она все-таки шалава. Ненавижу её. Она ломает жизнь человеку, который несмотря не на что любит её. Разве так можно?
- Маш прекрати, не плач? – Роман не знал, что делать и поступил как любой среднестатистический самец.
Он снял пиджак и, завернув рукава, пошел в сторону «парочки влюбленных». Аня почувствовала, как Аркадия резко откинуло от неё. Роман толкнул его на пол одним сильным движением. Все кто были в клубе, тут же «прибили» глаза к этой сцене. Роман схватил обидчика за воротник и встряхнул. Аркадий ничего, не понимая, старался отбиваться, но его сил не хватала даже для того чтобы просто освободиться. А Роман, не теряя времени, поставил его на ноги и резким ударом «съездил» ему кулаком по нижней челюсти. Аркадий почувствовал во рту соленый привкус крови. Когда Роман во второй раз бросил его на пол, к нему подбежала Аня. Она села на колени и протерла ладонью его лоб. Роман вошел в яростный «ступор» и, схватив Аню, хотел, было ударить и её. Она отвернула от него голову, сердце бешено билось, она не на шутку испугалась. Потом удар…Аня упала на пол, но, оказывается, удар пришелся не на неё. Поворот головой. В углу Роман лежал на спине, а сверху на него наседает Сашка. Она нанесла ему еще пару ударов, перед тем как её оттащили. Манька подбежала к Роману, тот лежал на полу и хохотал во все горло. Она даже решила что это последствия шока. Но оказывается Роман смеялся искренне, вся эта ситуация его очень рассмешила. Оказывается некоторые люди способны понять происходящее только после нескольких четких ударов по голове. В конце концов, Маша подняла его и потащила в свой кабинет.
Саша пыталась своим одеколоном прижечь глубокую царапину на своем плече. Очевидно, когда упала на пол, оцарапалась о ножку стула. В кабинет вошла Манька, за руку держа того «урода», который посмел дотронуться до самого дорогого, что есть у Сашки. Он посмел сделать больно Ане. Даже если он избил бы её саму, ей бы не было так больно. Сашка вскочила с места и собиралась броситься на него, но Маша её остановила.
- Саш прекрати, он не хотел, - Роман потирал больной глаз, как раз, в который ему «заехала» Саша.
- Послушай, - Роман пытался говорить как можно спокойнее, Саша явно поднялась в его глазах после этой драки. – Я за тебя. Я хотел наподдать тому парню, с которым твоя Аня, кстати, теперь помолвлена. Ну поздравлять её не с чем…он слабак.
- Я не верю тебе, - у Саши опустились руки. – Ты лжешь.
- Саш, он говорит правду, - Маша попыталась сказать это как можно мягче, но как можно сказать такие слова не ранив человека.
Сашка села в кресло не в силах, что-либо сказать. У неё перед глазами поплыли круги, потом слезы. Их нельзя было контролировать. И боль, невыносимая боль ударила по груди. «Нет!» – беспомощно шептали её губы, но безнадежно. Сердце не поддавалось уговорам и продолжало биться, как будто желая вырваться и убежать. «Предала, опять предала. Почему? Что я сделал не так? Неужели кто-то способен любить её сильнее меня? Тот парень был прав, она меня только жалела. Ей никогда не была нужна моя любовь». Саша закрыла лицо ладонями. Если бы её сейчас избили, вряд ли бы она что-нибудь почувствовала. Физическая боль полностью сменилась моральной. Руки отнимались. Хотелось спать, уснуть навсегда. Этот удар был как нож в спину. Саша, почти не осознавая собственных действий, поднялась с кресла и, еле волоча ноги, направилась к выходу. Роман, пытаясь её утешить, сказал что-то про её правый удар. Было на столько все равно на все происходящее, что все лица слились воедино, и казалось что вокруг все абсолютно одинаково, что не люди не вещи не отличаются друг от друга. Маша пыталась её остановить, но Саша как непрошибаемый сгусток чего-то серого шла напролом ни как, не реагируя, ни на что…
Ксюша, проследив за всем этим «каламбуром», пришла в странное удивление. Роман ушел с Машей? Да как он смеет? Он пытается идти против меня? А Маша…она не помнит, что я уже раздавила её однажды? Некоторые совсем ничему не учатся.
Ксюша элегантно встала и пошла, топить скуку. Обычно чтобы немного развеяться она находила себе на ночь мальчика, но не по вызову. Такие ей были не интересны. Ей хотелось действия, борьбы, из которой она всегда выходила победительницей. Поэтому её так привлекали несвободные парни. А тут как раз была помолвка. Как кстати! Такого она еще не делала. Отбить парня в первый же день помолвки это интересно. Азарт блеснул в Ксюшиных глазах. Пора поработать. Нужно же, как следует извиниться за то, что Роман его побил. Да и костюмчик у него ничего. Да и на рожу годится. В общем «сойдет для сельской местности», одно слово «мальчик на ночь».
Аркадий нервно огрызнулся на Анины – «С тобой все в порядке?». Она не понимала, что в этой драке было задето его самолюбие. Он должен был отомстить. «Но как? И кому? Роман, конечно, его здорово побил, но как смела Сашка быть сильнее него? Как она посмела встать на защиту его девушки? Но вот плюс. Аня не пошла, помогать Сашке, а ведь могла бы хотя бы посмотреть как она там. Значит ей все равно. Значит она забыла. Значит, я все-таки победил». Аркадий ощутил, как в мозг проникает привкус выпитой недавно водки. На свежий воздух. Дверь, еще одна…темно, видны мелкие звезды и тусклая луна. Глоток холодного воздуха по легким. Стало легче. Но стоило бы закурить. Холодный дым приятно щекотал нервы. Уже лучше, не так хорошо, но лучше. Облокотившись на огромный ящик для мусора, Аркадий наблюдал за клубками дыма, вырывающимися из его горла. Вдалеке послышался звук маленьких женских каблучков стучащих в такт друг другу по асфальту:
- Аня? – в темноте трудно было различить лицо. – Оставь меня в покое! Я же сказал что со мной все в порядке, иди работай.
- Приветик красавец, - из темноты вышла шикарная женщина, с ослепительном наряде, отличный туалет, сладкие духи, фигурка и «моська» по высшему классу. Она была достойна внимания. – Я Ксюша, а тебя как зовут миленький.
- Аркадий, - он млел, неужели она говорит только с ним.
- Аркадий? – Она достала сигарету и подкурила от его окурка, - какое у тебя редкое имя.
- Что ты здесь делаешь? – он пытался завести флирт, но все слова буквально разбегались, не доходя до языка.
- Мне надоело общество этих старых стерв, - она приблизилась к нему в плотную, так чтобы его глаза смотрели точно на её грудь. –Но домой идти так темно и страшно и совсем некому меня проводить.
- Я с удовольствием провожу тебя! – Никаких мыслей, собачий мужской инстинкт, когда сердце бьется об ширинку и больше ничего не нужно.
- А как же твоя невеста? – Она отодвинулась от него, на лице у неё было написано: «Я совсем не хочу, чтобы ты бросал ради меня свою девушку». – Ты бросишь её ради меня?
- Моя девушка? – Аркадий сделал лицо абсолютно пораженного человека, как будто слышал о ней впервые. – Аня? Она моя сестра…двоюродная.
- Мне показалось, что вы целовались? – Ксюше хотелось полностью закрепить свой успех. Она понимала, что он уже в её руках и вырываться было бесполезно.
- Тебе показалась, – он махнул рукой, и, взяв её под руку, сказал, как будто пытаясь оправдаться перед самим собой. – Разве у таких людей как мы может быть что-то общее с официантками или другой прислугой? Показывай лучше дорогу к своему дому.
Веяло холодом. Стояла предосенняя ночь. Но мороз было трудно почувствовать, он просто утонул. Утонул в желаниях и соблазнах простых смертных дышащих его холодным паром.
Машка присела на стул, руки опустились. Сейчас она своими словами ранила самого дорогого человечка. Сашка всегда была рядом. Когда она неудачно приняла гостей, и у неё чуть не отобрали лицензию, Сашка устроила пикет перед зданием мерии. Её тогда на сутки упекли в дур дом, но клуб оставили в покое. Когда Машке было плохо, Сашка не имела привычки отвернуться и продолжать заниматься своими делами. Она всегда действовала. Пускай по-своему, пускай слишком глупо и непредсказуемо, но это всегда срабатывало. Боже, сколько раз Сашку упекали в вытрезвитель за пение песен под гитару под чьими-то окнами в 3 часа ночи под бутылку виски. Это было так весело, когда она приходила, оттуда взъерошивая, ругающаяся, со страшным похмельем, но это было до того смешно, что Маша начинала смеяться над ней, будучи даже в самом плохом настроении. Как в кино она включала переносной магнитофон на полную громкость, и начинала танцевать на креслах, пока ей не вернут деньги и не выгонят из зала. Как она, прикидываясь нищей, зарабатывала своим пением им на такси. Как на остановке когда к ней подходят тупые хачики и говорят избитую фразу: «Красивая девушка, давайте познакомимся». Она выпускает им в лицо клубок дыма и с призрением говорит: «Вообще-то я лесбиянка, но даже если бы это было не так, я бы все равно и в одном поле с тобой бы комаров кормить не стала». Всегда полная чудовищной энергии, такая смешная, порой ляпнет что-нибудь случайно, и ходишь, весь день смеешься, полная жизни, каких-то новых идей постоянно куда-то бегущая…она так изменилась буквально в один месяц. Все её песни наполнены какой-то приглушенной болью. Она много пьет, ведет себя как-то слишком нормально, часто плачет, хотя пытается это скрыть. Постоянно доживает... то до следующего часа, до следующего утра, до следующей встречи с ней. Аня…Маша ненавидела её за то, что она делала. Она не понимала, что Сашка любит её. Что эта любовь настолько сильная, что мешает жить Сашке, что без неё она просто не может дышать. Эта любовь разбила все границы, она хранила её семь лет, и это по тем подсчетам, которые могла сделать Машка. Саша никогда никого так не любила. Она даже не курила перед встречей с ней, зная, что она не выносит запаха табака. А Аня…а ей наплевать. Она рушит Сашке жизнь и танцует на её останках. Как так можно? Сашка говорит «Насильно мил не будешь». Но тогда почему она не может просто забыть её? Забыть и никогда не вспоминать. Вычеркнуть из жизни. Нет! Она будет продолжать, боятся, что с Аней что-то случится. Любовь как игра. Только вот Сашка поставила на кон все что могла и проиграла, а этот Аркадий даже и, не стараясь, что-то сделать, взял куш с первого же захода. И никто не заметил того, что теперь человеку не куда деться. Что Саша проиграла собственную жизнь, а расплату требуют немедленно…
Роман обнял её за плечи, но она почти ничего не почувствовала. Что же теперь будет. Сашка…она же больная. Она может дома вдруг решить порезать себе вены и разубедить её в этом невозможно. Теперь все кончено. Эта история подошла к финалу. Но почему Сашка в ней лишний персонаж. Разве может быть так, чтобы положительный герой терпел неудачу? Почему? Маша не могла найти ответа ни на один из вопросов. Лишь Роман, не совсем понимая ситуацию, пытался сделать хоть что-то, а делать, было уже нечего. Судьба оставила один единственный выбор. Нужно было ждать, когда придет время и все разложит по полочкам. А что из этого получится предугадать просто не возможно.
Сашка вышла на крыльцо черного хода. На улице было холодно и приятная темнота скрыла все, что творилось где-то там, возможно совсем рядом. Вроде бы ни о чем не думаешь, а в сердце такая боль как будто ты в одну секунду пережил самые ужасные моменты из своей жизни. Почему так бывает, что существует неразделенная любовь? Сашка давно уже могла бы женится на каком-нибудь богатом жирном борове. Какая ей разница, все мужчины для неё были одинаково противны. Нарожала бы ему детей. Все время бы улыбалась и давно уже жила бы как в золотой клетке ни в чем не нуждалась. Не было бы тяжелой мужской работы, не было бы друзей которым всегда нужна твоя помощь, которые смотрят на тебя и видят «вечно смеющегося человека». Это как у Виктора Гюго, когда на арену в цирке выходил мальчик с разрезанным до ушей ртом, людям казалось, что это он так глупо улыбается и что он вечно смеется, а ведь он плакал…но этого никто не замечал. Людям хочется клоуна, они и тыкают пальцам в человека который каждое утро, просыпаясь, говорил себе «Я счастлив, потому что ты жива!». И весь последующий день смеялся, как не было противно, улыбался всем кто об этом его просил. А ради чего теперь смеяться? Ради кого теперь петь, зачем вообще теперь нужна жизнь, если в ней нет её? Нет, они не поймут. Они покажут пальцем и скажут: «глупая извращенка, на что ты надеялась?». Почему извращенка? Разве я хотела сделать кому-то больно. Я хотела любить. И пусть она бы меня никогда бы не полюбила, мне достаточно было, чтобы она была рядом. А теперь… действительно лучше было бы стать нормальной. Но как? Я такой родилась, и дело не в воспитании. Глупости, мне еще в «детском саду» нравилась одна девочка. И не в каких-то отклонениях в развитии. Дело в судьбе. Я рождена не тем человеком, или мне просто не стоило рождаться. Я не понимаю этот мир, а он даже не пытается понять меня. Все думают, что это я делаю любовь несчастной своей «глупой навязчивой идеей лесбийства», но это не так. Это любовь делает несчастной меня. Она ломает мне жизнь, делает каждую секунду невыносимой. Как там у Арбениной:
Просто хочу
Просто хочу быть рядом с тобой
Просто люблю
Просто тебя и просто такой.
«Ночные снайперы» – иногда мне кажется, что они перепевают мою собственную жизнь…
Аня пыталась успокоить трясущиеся руки. Её Аркадия чуть не убили. Это ужасно! Хуже не куда. Нет, ей надо менять работу, а лучше и место жительства. Ведь они с Аркадием теперь будем жить вместе. Она почувствовала, как по нижней части живота разлилось тепло. Это было настолько приятное заволакивающее чувство, что она даже присела на стул, чтобы полностью отдаться ему. Но оно длилось недолго. За ним пришла боль, болела совесть. «Сашка? Она защитила меня. Если бы не она…нет, я не хочу об этом думать. Где же она теперь. Она даже не подошла. Выходит ей все-таки больно? Больно от её счастья? Значит, она просто эгоистка, она не может понять, что с ней бы у меня ничего не было, а с ним…я же с ним счастлива и ей, если она меня любит, тоже должно быть приятно за меня. Ну, как она не может осознать что, несмотря на свои манеры, на свои привычки и взгляды она все равно остается девушкой. Пусть только физически, но это так. Нет, я так просто не оставлю. Пойду и сейчас же выясню с ней все!». Аня резким движением оторвалась от стула и пошла в кабинет Маши, где по её мнению и должна была быть Сашка.
Коридор был пустым. Запах сигар отравлял воздух. Через пол часа богачи должны начать расходится. Аня быстрыми резкими шагами двигалась к входу в кабинет. На двери под красное дерево была табличка, напечатанная Сашкой еще очень и очень давно. «Шеф, ну и немного повар». Эта была Сашина пародия на Манькину профессию шеф-повара. Аня дергает за ручку и…Не может быть. Это тот парень, который побил Аркадия. Он приветливо подошел к ней и притупив взгляд сказал
- Ты извини, что я так тебя, - Аня не могла промолвить не слова. – В общем, я не хотел. Я собирался побить только того урода рядом с тобой, а тебя нечаянно схватил. Вот как-то так.
- Как ты смеешь называть моего жениха уродом? – В Ане вскипела ярость. – Ты его не знаешь.
Тут в дверь вошла Манька. С папкой в руках и карандашом за ухом. Не замечая Аню, она как будто хотела что-то уточнить.
- Роман…- Машка подняла глаза. – Аня? Ты, почему не работаешь?
- Этот ваш «Роман» – она тыкала ему в грудь пальцем – Он назвал моего Аркадия уродом.
- Ну, видишь, хоть кто-то раскрыл тебе глаза. – Маша развалилась в кресле и с непринужденным видом, как будто говоря то что, знают все, - хотя нет. Твой Аркадий не урод. Это просто ты сука. Роман там нужна твоя помощь, какой-то богатенький дедок тебя завет.
- Прекрати меня обзывать. – Это звучало жалко и по-детски.
- А то что, - Роман, пытаясь обойтись сегодня хотя бы без этой ссоры, быстро ушел, слегка хлопнув дверью. =- Может, пожалуешься Саше? Валяй, она с удовольствие отдаст за тебя еще и свою жизнь. Хотя извини поправочка, она уже её отдала. Ради такой суки как ты я бы и пальцем не пошевелила, жаль, что Сашка и по сей час этого не замечает. Нет, ты скажи, неужели ты мучила её такое долгое время только чтобы бросить в самый последний момент? Не проще ли было в первый же день плюнуть ей в лицо? Или тебе просто нравится мучить людей? Тебе доставляет удовольствие смотреть, как они убиваются? Что ж можешь пойти на крыльцо и понаблюдать. Поп-корн не забудь.
- Сашка мучается? – Аня сказала эта как девочка, которой вдруг объявили, что её мать не девственница. – Но она должна быть рада за меня. Ведь я счастлива.
- Вот смотрю я на тебя и думаю, ты все-таки дура или претворяешься? - Машку поражало её наивность «И что такого особенного Сашка в ней нашла. У неё таких девочек-целочек было пруд пруди, так ей нужна именно она. Что тут скажешь, любовь зла…». – Она же любит тебя. Нельзя, слышишь, невозможно быть счастливым, когда твой любимый человечек не рядом с тобой, а где-то с кем-то и тем более счастлив.
- Но это эгоистично – Аня нашла единственный аргумент против железных Машиных слов.
- А не эгоистично бросить человека, который тебя любит? – Маша сказала это полушепотом, заметив как у Ани заблестели слезинки в глазах. – Эгоистично? Саша не сказала тебе ни слова, ни намекнула, что ей больно оттого, что ты её предаешь. Эгоистично? Да если бы не она Роман бы так тебя сегодня отделал, и поделом…
- Но я не могу быть с ней, - Аня не чувствовала как по её щекам текли слезы, она вдруг осознала как больно она сделала Сашке. – Я не лесбиянка…
- Но ты могла бы быть с ней хотя бы помягче, - Маша сказала это, так, как будто умоляя Аню вернуться. – Поговори с ней. Хотя бы ради неё. Ведь хоть какие-то чувства в тебе к ней есть.
- Я люблю её по-дружески, – Аня опустила глаза.
Нужно было пойти и поговорить, но как она будет смотреть ей в глаза? Как она может сказать ей в лицо, что между ними больше ничего нет, да и быть не могло? В любом случаи недомолвки делали Сашке еще больнее. Хватит! Нужно расставить все по своим местам. Время пришло и оно безжалостно…
Сашка продолжала молча смотреть на звезды. Они всегда являлись для неё полным совершенством. Они были прекрасны, всегда светлые, всегда чистые и до дрожи холодные, далекие. По темному полотну замигал спутник. Сашка пыталась, глядя на звезды ни о чем не думать. Внутри воображения построить непробиваемую небесную стену. И всякий раз, как в больной мозг приходили смертельно-опасные мысли о любви, она встряхивала голову и снова, до боли в глазах, вглядывалась в ночь. На левой стороне джинсов завибрировал мобильник. Сашка вздрогнула и, раздраженно скрипнув зубами, полезла в карман. Телефон приятным металлическим холодом ошпарил ладонь.
- Да? – Сашка узнала в трубки знакомый голос своей подруги Даны.
- Привет солнце. – «Странно, - отвлеченно подумала Саша. – Все кто пообщался со мной без интимных знакомств приходили к одному и тому же прозвищу». – Мне тут сообщили…в общем, съемки уже завтра утром. В 10, ты только обязательно приходи. Я буду ждать.
- Ну, если ты будешь ждать, то обязательно приду – «Наивная девочка, неужели она всерьез решила, что я хожу на съемки только ради нее». – Что ты сейчас делаешь?
- Да так, - Послышался заезженная мелодия «Виндоуза» перед включением компьютера. – Собираюсь попечатать…немножко и спать.
- А что ты печатаешь? – Саша пыталась раскрепостить разговор, но Дана словно чего-то стеснялась.
- Я составляю свой электронный дневник. – Даже без видимости можно было почувствовать некое смущение. – Сегодня я, например, хочу напечатать о том, как мы с тобой попали под дождь. Помнишь?
- Это нужно записать, - Саша улыбнулась, но лишь уголком рта. – Для истории. Пусть новые поколения учатся на наших ошибках. Я там твою абонентскую плату не слишком перегружаю?
- Нет, - Дане в последние дни все чаще и чаще хотелось говорить с Сашей, она нуждалась в её размышлениях на ходу, в её искренности и какой-то вечной свободы, независимости ото всего, что её окружало. - Я редко разговариваю по телефону, так что пусть тебя это не смущает.
- Слушай, ты как врач, можешь мне сказать, – Сашка достала платок и промокнула все еще кровоточащую царапину. – Как остановить кровь?
- У тебя идет кровь? – Дана оживилась.
- Да тут подралась с одним. – Платок упал в грязь, «отлично, теперь можно поднять его и навсегда попрощаться с рукой». – Но мы уже помирились.
- Попробуй перебинтовать. – Дана «вошла» у себя в программу для печати и набрала первую строчку: «Я встретила странного человека…». – У тебя есть бинт?
- Ладно, забей! – Сашке надоел этот нудный разговор, любую оценку своему здоровью она обычно делала так: «Не сдохла и ладно». – У меня батарейка садится, давай прощаться.
- Скажи мне на последок что-нибудь умное. – Дана совсем развеселилась. Сашка была какой-то отдушиной, она не имела тех манер, к которым она привыкла, не говорила избитыми фразами, а её чувство юмора повергло бы в шок любую из её заносчивых подруг…а ей это безумно нравилось.
- Вот тебе самый полезный совет в жизни. – Батарейка и вправду садилась, - просто не парься.
Далее стандартное «Пока!» и отключение. Телефон погрузился обратно в карман. Несколько развеявшись, Саша опустила голову и потерла кончиками пальцев ноющие виски. Обратно в реальность. В вязкую больную реальность, где тебя быть не должно, где тебя оттолкнуло, то в чем ты нуждался больше всего на свете, где ты есть и где меняется все только в худшую сторону. Плохо, страшно, холодно, одиноко, закрыта в коробки, подвешена над землей. Никуда не деться. От себя убежать невозможно, будет только хуже. Твои проблемы найдут тебя и с троекратной силой прибьют к земле, собьют с ног, ударят в голову, заставят умолять вернуть то, чего и не было вовсе. За что? Неужели я заслужила такой кары, такого горя, я не понимаю? Пессимизм…да, это простое объяснение состоянию полной темноты в глазах.
На холодное плечо опустилась чья-то теплая рука. Саша повернула голову. Аня? Пришла ко мне? Не может быть.
- Ты не против? - Спросила она, присаживаясь рядом.
- Нет, - Саша подвинулась, все смятение, вся ненависть в мгновение иссякла. Осталось только непрошибаемое напряжение на лице и в больных зеленых глазах, пусто смотревших куда-то в темноту перед собой. – За чем ты пришла? Твой жених будет тебя искать.
- Так ты уже слышала? – Аня опустила глаза, ей было стыдно, что не она сама ей это сообщила. – Послушай я…
- Да кто я такая чтобы ты передо мной оправдывалась? – Саша сказала это с несвойственной ей жестокостью и резкостью в голосе. – Перестань, прошу тебя, тебе это не к чему. Ты нашла свое счастье. А на меня можешь не обращать внимание.
- Ты имеешь полное основание злиться на меня, – Аня кивнула как бы подчеркивая собственные слова. – Но послушай, я не виновата. Ты лесбиянка по убеждению, а я так не могу. Я люблю мальчиков, и по-другому у меня просто не получится. Я и тебя люблю, но по-дружески. Ты мой любимый человечек, мне нравится, когда ты рядом, но большего я дать не могу. Не кричи на меня, пожалуйста, ты делаешь мне больно.
- Прости меня, - Саша была не в силах перечить этому, она не могла причинить боль Ане, эта боль принадлежала только ей и делить её с кем-то было невыносимо. - Знаешь, когда-то в детстве у бабушки в деревне я по старому радио услышала историю, которая запала мне глубоко в душу. Думаю, самое время поделится ей с тобой.
Когда-то давным-давно у одной солидной семьи родилась прелестная девочка. Но у неё было одно существенное отклонение, которое не мог объяснить ни один врач. У неё в груди билось семь сердец. Прошло много лет и уже девушкой пришло время её замужества. Но девушка не могла никого полюбить. Даже самый прекрасный парень не нравился ей. А дело все было в её сердцах. То, что нравилось и любилось одним, отвергалось и ненавиделось другим. Она одновременно ощущала семь подряд чувств. И в итоге родители, испугавшиеся за её будущее, насильно выдали её замуж за богатого старика. Шли годы, и медленно привыкнув к неволе она полностью отчаялась встретить свое счастье Однажды в их дом пришел молодой барон, чтобы подписать бумаги её мужа. Старик отправил свою молодую жену, чтобы она заняла гостя пока он занят. Пройдя в гостиную, она скромно села на уголок дивана напротив него. Они одновременно подняли глаза и когда их взгляды встретились, они оба услышали, как в тишине пустой комнаты отчетливо бьются четырнадцать сердец…
Знаешь Ань, когда я тебя встретила, мне тоже показалось, что по комнате звучит перезвон четырнадцати сердец, а в итоге оказалось что это лишь безответное эхо моих семи.
Саша взяла Аню за руку, та, слегка вздрогнув, подняла на неё испуганные глаза. Саша поднесла бледную чужую руку Ани к своему лицу и с блеском слез в глазах почти шепотом, но резко сказала фразу, которую Аня запомнила на всю оставшуюся жизнь:
- Я не отпускаю тебя. Ты остаешься со мной воспоминаниями и болью, belle.…Но эта самая сладкая боль которую я когда либо испытывала…будь счастлива…хотя бы ради меня.
Аркадий, держа за руку Ксюшу, не без удовольствия замечал завидующие взгляды прохожих. Рядом с такой женщиной и самый последний заморыш почувствует себя мачо. Она улыбалась, наблюдая, как он «брызжет слюной», когда она говорит ему о своих планах на ночь. «Кабель» - это не диагноз, а мужское призвание. Домой идти было глупо.
- Послушай у меня дома нам нельзя…попить чаю, давай лучше в отель. – «Удар по самолюбию» – ты не волнуйся, я заплачу.
- Нет, - «Всегда срабатывает» – я сам оплачу нам номер.
Молчание преобладало по дороге до отеля. Там, уяснив что к чему, им дали номер, который администрация обычно предоставляла женам, которые гуляют от мужей, номер «на ночь», без каких-либо особенных удобств. Зайдя в просторную комнату, Ксюша элегантно села на диванчик и сбросила неудобные сапожки на каблуках на пол. Аркадий снял пиджак и галстук.
- Аркадий, - он подошел к ней и сев на диван посмотрел ей в глаза как преданный щенок на свою хозяйку. Ксюша как по давно выученному сценарию расстегнула ему верхние пуговицы на рубашки и, пробежавшись по голой шеё пальцами, сказала, - Милый. Мне что-то так хочется шампанского. Ты не принесешь?
Он пулей спрыгнул с дивана и побежал к двери. На пороги остановился и еще раз посмотрел на неё, как будто ожидая одобрения своим действиям. Ксюша послала ему воздушный поцелуй, и он вылетел из номера, вниз, в ресторан, за шампанским.
Вернувшись, он заметил, что свет везде выключился. Какой-то странный внешне не заметный нервный тик пробил все его нутро. Аркадий, было, испугался, что Ксюша кинула его. Но тут она рядом с окном чиркнула зажигалкой. Она была в синем халате и черных чулках. Сексуально? Даже слишком. Ксюша явно знала, что и как делать. Аркадий как-то странно что-то прохихикал. А ночь продолжала опускаться, и кто знает, чем обернется завтрашний день. А они сегодня будут вместе, но это не любовь. Это инстинкт «лучшее враг хорошему». Ксюша была лучше Ани. Аркадий был лучше мальчика по вызову. Идеальное дополнение друг к другу…
Маша набрала привычный номер Сашки. Было уже поздно, а она как куда-то после того разговора с Аней смоталась, так её никто и не видел. Телефон, слегка пискнув, вышел в режим звонка. «Ну почему так долго?» - Маша начала нервничать. Она знала, что бывает, от безвыходности, Саша делает глупости. Только бы не самое страшное. «Ну же, дурочка моя любимая, возьми трубку».
Сегодня причал был каким-то особенно холодным. Сашка сидела, свесив босые ноги с огромного бетонного моста, служившего как дорогой вдоль всей реки, так и плотиной. Редкие машины проезжали мимо, но они и не замечали её. Положив гитару на колени, она пыталась на маленьком листочке написать письмо своему любимому человечку. Гелевая ручка писала темно-синим цветом, и была отлично видна на светлой клетчатой бумаге при полумраке. Тут в правом кармане кожаной куртки зазвенел мобильник. Слегка раздраженно она, все же, взяла его в руки, нажала на несколько кнопочек и на «приборной панели» высветился определитель номера. «Манька? Нет, только не сейчас». Рука медленно расслабилась и телефон, как вроде и нечаянно, полетел вниз. В пропасть, ударился «на смерть» об волны. Саша напряженно подбирала слова, и когда нужное сравнение приходило к ней в голову, начинала плакать. Хотя плакать - это слишком сильно сказано. У неё просто текли слезы, и их, не волновало время ли их выхода сейчас. Слова выходили на бумагу, и вскоре все это должно было, выльется в нечто страшное. В нечто слабое и проклинаемое всеми.
«Солнце мое! Почему так получается, что ты не любишь меня, а я жить без тебя не могу? Почему я не могу забыть, не думать, выбросить из памяти хотя бы твое имя? Почему любовь так нечестна? Почему он, а не я? Вроде бы правильнее я, а не он. А все же не так. Но ныть еще и в этом письме я не хочу. Не думай о том, что ты в чем-то виновата. Ты мой чистый ангел. Ты не можешь сделать что-то не правильно, по крайней мере, я этого никогда не замечу. Во всем виноват только я. Ведь люблю я а не ты. Ты подарила мне немного счастья, против своей воли была со мной. Ты моя радость, моё счастье. Я других не вижу, да и себя не замечаю. Я монстр. Я заставил тебя делать то, что ты не хотела. Умоляю, прости. Я был просто слепым эгоистом. Солнышко моё, я жить без тебя не могу. Понимаешь? Я не смогу долго не видеть тебя. Я буду искать с тобой встречи. Пытаться хоть на секунду увидеть тебя. Не смогу себе отказать в том, чтобы следить за тобой. Я знаю это. Но ведь тебе не хочется…видеть меня, слышать мои слова, смотреть в мои наглые глаза. Прости меня за это. Я обещаю, что избавлю твою жизнь от своего присутствия. Точнее избавлю всю жизнь от себя. Я ошибка судьбы, а время исправлять ошибки. Думаю я знаю, как это сделать. И не плач обо мне. Помни, ты теперь счастлива, а я не хочу вызывать жалость. Никогда не хотел. Я остаюсь одиноким волком выть на солнце. Прощай!
С благодарностью за долгие годы терпения
Сашка
Счастливо оставаться, а я ухожу.
Мне дальше уже не куда…»
Ручка порвала листок на последней точки. Сашка раздраженно выкинула её в темноту. Послышался «бульк». Сашка развернула гитару и положила её на асфальт. В проем, между струн вложив скомканный листочек, она чуть слышно вздохнула. «Дойдет ли до неё письмо?» – это единственное что в эту секунду волновало Сашу. Она поднялась на ноги. Асфальт был холодным, заныли голые подошвы ног. Взгляд вниз…высоко. Мгновенная смерть. А может и нет. Хотя ради того чтобы избавить мир от своего присутствия она была согласна потерпеть. Пять шагов назад. Это будет старт разбега. Когда начнется бег, прыжок будет уже не остановить. «Ну, вот и все – прошептала она, на морозе слова обросли паром и поднялись в самое небо, - страха нет, я не боюсь. Уже все равно. Этого не исправить. Она…она, снова она. Бежать. Время вперед. Не оглядываясь, не думая, не чувствуя…пора». Она оттолкнулась от земли. Ноги готовы были к броску…Сигнал…Удар…боль…нестерпимая боль в правом плече и бедре. Холод…темно…все стерто…опять боль…затем все внутри словно остыло, и глаза медленно закрылись…время остановилось для неё. Но это еще не конец…
Машка гнала на всей скорости по дороге. Утром все бегут на работу, суетящиеся пешеходы, машины летящие кто куда. Завал, пробки, но ехать важнее царапин на машине. Быстрее, напряженнее. Конечный пункт назначения – больница. Неаккуратная, скорая парковка и вот она уже ворвалась внутрь. В приемной её направили в 22 кабинет. По лестнице наверх. Табличка с нужным номером. Слишком резко открытая дверь не успевает даже скрипнуть. Сашка…в больничной кровати. Со лба счесана челка и огромный шрам, стянутый черной нитью. Рука поверх одеяла с вдетым в неё маленьким ниточным шлангом, ведущим к капельнице. Правая перевязана на уровне плеча. Бинт весь в крови. Волосы на голове замусолены. Без сознания. На панели рядом с кроватью бились ломаные линии пульса. Маша подошла ближе сжав руками рот. Глаза наполнились слезами. Не уберегла…не смогла объяснить…не помогла в трудную минуту. Сашка не подавала не единого признака жизни. Приборная панель пульса слабо пикала при каждом новом биение её ослабевшего сердца. Машка взяла Сашину правую руку, как будто пытаясь удержать её хрупкую душу в этом мире. Сзади кто-то тактично прокашлялся. Это был седой мужчина в докторском халате и папкой в руке.
- Что произошло? - Доктор заглянул к себе в папочку и подошел ближе.
- Знаете, мост через реку Т... – Маша молча кивнула, она была не в силах говорить. – Мы выяснили, что она была там.
- Она бросилась с моста, - Маша чувствовала, как внутри её груди все защемило.
- Похоже, она собиралась это сделать, - доктор старался говорить мягко, но его самого переполнял какой-то заразный ужас. – При разбеге её сбил проезжавший мимо джип. Водитель говорит, что она стояла по середине дороги, а потом вроде бы собиралась бежать, но не успела. У неё сильный ушиб правого плеча, повреждено бедро и небольшой удар пришелся а мозг…но я думаю….
- У неё холодные руки, - Маша, почти шепотом захлебываясь слезами, перебила его лекцию.
- Что простите? – Врач не совсем расслышал, а точнее расслышал, но не понял к чему было сделано это заявление.
- Её руки, - повторила Маша. – Они всегда были очень горячие, она говорила, что это любовь её греет. При любой температуре, и даже на улице её руки всегда были горячие…а сейчас они как лед…до них страшно дотронуться.…Почему так?
- Послушайте… – Врач взял её за плечи и повел к выходу. Ей нужен покой, я уверен она скоро поправится.
- Но у неё такие холодные руки – повторяла Маша, словно в бреду. – Она не может уйти доктор, она должна остаться.
Приближение к Сашиной кровати, ближе, глубже в мозг, упрямее в сознание. В этом больном сне она видела, пустую дорогу. Это был тот самый мост. Впереди звезды словно сплетаются с рекой на уровне горизонта. Саша видела, как она сама же встала на ноги и, отступив, пять шагов назад, вперлась взглядом вперед. Что-то, шепча себе под нос, потерла виски, прошла ладонями по щекам пытаясь согнать жар с лица. Страх…было страшно. Но вот мысли вытеснены из головы. Готовность к броску. Сигнал. Поворот головы…поздно. Огромный джип прямо на неё. Удар…. Тело как тряпочная кукла пролетело по бамперу затем через крышу и далее сильный удар об асфальт. Саша, не осознавая того, что с ней только что произошло, пытается встать. Опирается на левую не задетую руку. Поднимает глаза. Задние фары ослепляют. Голова кружится. Силы куда-то убегают. Легкое падение на спину. Мысли не разборчиво в панике бегают по мозгу. На ресницы полилась кровь. Той же левой рукой пробегает по лбу. Глубокая царапина, из которой потоком идет горячая кровь. Подставив ладонь глазам, запомнилась темно-красная почти черная рука. Далее резкая боль в плече, больной крик не дошедший до горла. Саша сжалась на асфальте, пытаясь успокоить ноющее тело. К ней подбежал какой-то бледненький амбал. Упал рядом на колени, крича ей: «С вами все в порядке?». Он поднял её голову. Сухие губы что-то сами по себе пытались прошептать. «Гитара, - еле выговаривая слова, она все же пыталась что-то сказать. – Там…гитара…Аня…ей…». Правая рука тряслась как в лихорадке. Затем темнота словно поглотила все вокруг. Тело само по себе как-то нервно расслабилось, а глаза несколько раз моргнув, закрылись навсегда.…На свободу вырвался глубокий выдох…
Утро ударило по стеклам. Аркадий проснулся с приятным ощущением глубокого сна на кончиках сознания. Рядом уже никого не было. Аркадий не веря глазам, пошарил по одеялу ладонью. Никого…а куда делась Ксюша? Он рывком сдернул с тела одеяло и, встав на ноги, оглядел комнату. Никого. Ни Ксюши, ни даже малейшего напоминания о ней. Только запах её духов в воздухе. Только помада на его одежде. Сходив в душ, он надел свою вчерашнюю рубашку и брюки. Тут ему в глаза бросился белый листочек лежащий на тумбочки к кровати. Аркадий бросился к нему, сел на кровать, и раскрыв заветный листок жадно начал вчитываться в текст, стараясь не пропустить не одного символа:
«Аркадий, милый. Надеюсь, ты не подумал, что, то, что было между нами должно иметь какие-то последствия. Просто тем вечером мне было нужно мужское тепло. Спасибо что ты мне его дал. Мне было хорошо, но, увы, мы на этом расстаемся. Спасибо за хорошую ночь.
Искренне твоя Ксюша».
Прямое ощущение того, что его просто «поимели» в прямом смысле ударило Аркадию в голову. «Шлюха!» - он скомкал листочек и кинул в дальний угол. Опустив голову он закрыл лицо руками. В кармане зазвенел телефон полифонией из песни «Я ночной хулиган». Аркадий, раздраженно вздрогнув, приложил телефон к уху.
- Кто там? – Он грубо закричал, не пытаясь скрыть своего раздражения..
- Это я Аркаша – испуганный Анин голос почти шепотом зазвенел в трубки, - дорогой я тебя везде ищу…где ты был всю ночь?
- Аня? – как будто только осознав с кем говорит, он слегка успокоился. – Я должен был срочно уехать по делам своей фирмы. Но я уже закончил, хочешь я приеду к тебе?
- Да хочу, – она слегка осмелела. – Немедленно. Я соскучилась! Очень-очень.
- Тогда я иду! – Предвкушая бурный поворот событий Аркадий, азартно облизнув губы, соскочил с кровати и, быстро нацепив пиджак, побежал к двери, потом вниз по лестнице в главный зал отеля. Быстро достав кошелек, он подошел к «метрдотелю» чтобы рассчитаться:
- Ваша дама уже оплатила счет. – Аркадий почувствовал, что его кто-то словно пнул сзади.
- Оплатила? – он был в бешенстве, она еще и заплатила ему за ночь, как мальчику по вызову.
Он развернулся и большими шагами побрел к выходу. На улице толпились люди. Аркадий остановил такси и, усевшись на мягкое заднее сидение салона автомобиля, от злости начал орать на водителя за то, что у того был старый счетчик. Хотя дело было вовсе не в счетчике…
Аня продолжила мытье посуды. Сегодня была её смена у раковины, но лишь до обеда. А он уже совсем скоро. Ещё чуть-чуть. Стрелки быстрее. Ну же. Тут всеобщую тишину нарушил вбежавший местный официант. Мальчишка, но симпатичный:
- Слыхали новость? – закричал он с порога. – Сашку нашу машина сбила.
- Врешь, - закричала одна из поварих. – Живая хоть, солнце наше?
- Говорят в комму впала, - мальчик уселся на стул рядом с дверью, а вокруг его обступили местные поварихи да официантки. – Может операция…возможно с летальным исходом.
Ахи, вздохи. Просто какой-то сбор бабок с семечками на лавках у второго подъезда. А Аня стояла как вкопанная. Она была в шоке. «Сашка, умирает. Но как так может быть? Я только вчера вечером говорила с ней. Неужели она бросилась под машину? Нет, это просто случайность. Смертельная случайность. Боже, Аркадий, где ты, когда ты так нужен?».
Машка буквально ввалилась к себе в кабинет. Закрыла дверь и по косяку сползла на пол. Сил не было. Они иссякли. «Дурочка, - шептала она, – какая же ты дурочка Саша. Зачем ты пошла на этот мост? Ради неё? Хотела своей смертью что-то доказать? Но что? Я не понимаю тебя, я не могу понять…». Маша закрыла лицо руками. Ей было страшно. Сашка могла умереть…по глупости. Так как будто то, что она умерла, никто бы не заметил. Дверь нерешительно приоткрылась, и через образовавшийся проем выглянул Роман.
- Что с тобой? – в его лице читался ужас.
- Сашка в больнице…- она продолжала сидеть на полу, даже не пытаясь посмотреть на него.
Роман закрыл за собой дверь и, подойдя сел рядом с ней. Провел рукой по темным волосам и успокаивающим голосом прошептал:
- Давай ты сейчас мне все спокойно расскажешь. – Маша положила голову ему на колени, и начался длинный разговор. Факты, предположения, выводы…все должно быть для чего-то и зачем-то в этой жизни. Как вы думаете?
Аркадий влетел в клуб. Утром здесь было мало народу. Больше бизнесмены, пьющие кофе и алкаши просто пьющие. Сев за столик он принялся дожидаться Ани. Сцепив руки в замок, он нервно вглядывался в толпу бегающих официанток. В кармане зажужжал вибратор телефона. Аркадий подпрыгнул на месте и, легонько ударив кулаком по столу, достал его «на свет божий». На банальное «Алло» в телефоне зазвучал знакомый блатноватый голос.
- Ну, здравствуй Аркадий. – Это был его давний партнер по бизнесу, которого в том другом городе он кинул на приличную сумму, которую позже проиграл в карты и потратил на женщин и поездку сюда. - Ты считаешь, что если ты сменил город и номер телефона я тебя не достану. Ошибаешься, я тебя мой милый из под земли достану. Где мои деньги Аркаша?
- Рекс, послушай, – он захлебывался собственными оправданиями. – Сейчас у меня, их нет, но позже я обещаю, я найду…ну сначала конечно не всю сумму, только часть…
- Аркаша я вижу ты не понимаешь – Рекс говорил как-то агрессивно спокойно, - если ты не найдешь деньги я тебя найму такого киллера, который изрешетит тебя насквозь и ему это будет доставлять удовольствие. Так мы поняли друг друга?
- Рекс я не могу достать сейчас тебе эти деньги…- Аркадий ослабил воротник, его тело охватил ужасный жар.
- Если через два дня я не увижу своих денег, - в трубки послушались гудки.
Аркадий нервно сглотнул. Ну, вот и допрыгался….
Звонок на обед. Аня рывком кинула тряпку в раковину и сняв фартук побежала в главный зал. Оглянувшись по сторонам, она жадно впитала глазами толпу. Аркадий…там за боковым столиком. Быстрее шаги. Она схватила его за плечи, от чего он вздрогнул и нервно обернулся.
- Какого черта ты вытворяешь, – закричал он. – Совсем сума сошла.
- Прости, я не хотела тебя напугать, - порой она задумывалась, что же все-таки хорошего она в нем нашла. Он не был добрым, умным, ничего рыцарского или джентльменского в нем не было. Лишь какая-то привязанность тянула её к нему, как наркотик, вроде бы вредно и противно, а хочется… - какой то ты нервный.
- Со мной все в порядке, – огрызнулся он. – Зачем ты меня звала.
- Просто соскучилась, - она прошептала это почти полностью упавшим голосом.
- Просто соскучилась, – передразнил он её. – И все что ли?
- Еще…- она оживилась, сегодняшняя новость вновь всплыла в её памяти. – Сашку сбила машина, говорят серьезно.
- Туда ей и дорога. – Аня вскочила с места, эти слова задели её до глубины души.
- Что? – Закричала она, Аркадий взял её за руку и силой усадил на место.
- Не кричи, перед людьми неудобно. – Он нервно обернулся, - я хотел сказать, что мне очень её жалко, но что я могу в данном случае сделать?
- Тебе не жалко… - прошептала она. – Ты бессердечный человек, тебе плевать.
- Ну что ты милая, - он снова принял на лице абсолютно непробиваемую маску. _ Мне очень жаль Сашу, насколько я могу судить она очень хороший человек, я просто в первый раз тебя плохо расслышал. Знаешь ли, мало спал ночью. Иди ко мне я тебя успокою.
Аня приблизилась к Аркадию и уже в его объятиях прислонилась щекой к груди. Его сердце билось ровно. И в это самое, казалось бы, счастливое мгновение она вспомнила, как громко и быстро билось сердце Сашки в ту ночь у реки. Вспомнило то тепло, которое в те минуты она ненавязчиво подарила Ане. Как было спокойно и хотелось никогда не расставаться. Почему сейчас не то же самое? Почему в объятиях у Аркадия она не чувствует теплой замкнутости их миров. Она была уязвима и незащищена. Её грела лишь собственная любовь... А мысли Аркадия были далеко, и ему было наплевать на то, что творилось сейчас в её сердце. Ему срочно нужно было решать куда деваться…
Машка почти успокоилась. Роман рассказывал какие-то бесполезные истории о своих пьяных друзьях, которых сбивала машина. Пытался приободрить тем, что все они остались живы. Маша не слушала его, но один звук его голоса успокаивал её. Было как-то спокойнее, когда он что-то говорил. Мыли до того устали, что просто иссякли. Это как когда долго о чем-то грустишь, грусть настолько выжигает тебя что, кажется, все внутренности наполнены ею и организму необходимо лишь одно – выработать еще и еще тоски…
События бежали так быстро, что она не успевала обдумывать, что и как. Она не успевала схватиться за ту маленькую нить времени которую вила жизнь и судьба. Все словно вертелось вокруг головы. Раньше бы она нашла бы выход. Смогла бы понять, на чужих, на своих примерах, но здесь…какой здесь может быть пример. Она слышала, как женщины уходили от своих мужей к другим женщинам. Но это другое…такого и в природе быть не может. Это единичный случай. Проще всего сказать глупо, неправильно, брось, забудь…жаль, что Сашка не знает таких слов. Странно вечность воспринимать человека как что-то, само собой разумеется, и тут вдруг понять, что у него тоже есть чувства, что и для него не вся жизнь игра. Вдруг осознать что человек, который такое долгое время был рядом принадлежит вовсе не тому миру, в котором ты его привык видеть. Словно ты неожиданно открыл подарок с красивой оберткой и обнаружил там нечто прекрасное, но для тебя не имеющее никакой ценности и в памяти остается только обертка и открытка, прилагаемая к подарку. Как там говорила Сашка: «Все видят эту любовь как непомерную роскошь, а нам расстаться с ней невозможно больно, а ведь понять никто и не пытается». Сашка вообще умная девчонка, ну, почему бы ни заниматься ей своими делами, ну почему человек так стремится испортить себе жизнь…
Роман пытался, сосредоточатся на Машиных вопросах. Но мысли все время уходили. Утром он успел сбегать к нотариусу и выяснить, что действительно все что ему принадлежит это старенькая «газелька», права на которые он выиграл в карты. Он даже успел посмотреть на неё. Вид этой «машины» вызывал слезы. «Обратно к жизни нормального бомжа!» – говорил он, себе, пытаясь починить тот хлам, который был в капоте и который назывался мотором. Прикинув на первое время в нем даже можно жить. А согласится ли она жить с ним в «этой машине»? Здесь уместно «с милым рай и в шалаше!». Но на всех ли распространяется этот сомнительный рай. Конечно, он пойдет работать, будет получать деньги, но кто его возьмет. Образование девять классов, бывший запойный алкоголик, да еще и лысый. Плохо дело…но отказываться нельзя. Этот шанс выпал ему по случайности и его отпускать так просто, без борьбы глупо…Нужно идти до конца. Сегодня он планировал вымыть салон, выкинуть из него все пустые бутылки и…можно показать его Маньке. Почему-то страха перед тем, что она ему откажет, не было, он в первый раз в жизни был в себе полностью уверен. Он чувствовал любовь, которая буквально парила между ними. Осталась чуть-чуть и их уже ничто не сможет остановить…
В кабинет вбежала, молоденька официантка. Несколько опешив от сцены развернувшейся перед ней, она быстро протараторила:
- Мария Романовна – быстро говорить со временем входит в профессиональную привычку, - там вас к телефону. Какая-то женщина. Странная, наверное, знакомая Сашки, а может и нет. Но на всякий случай я направила её к вам, знаете какие сейчас люди…
- Спасибо – Маша перебила этот бесконечный разговор официантки сама с собой. – Ты можешь идти.
Официантка, быстро обернувшись, потопала к выходу. Роман весело улыбался. Портрет среднестотестичс4ой блондинки-официантки. Маша, тоже улыбаясь происходящему подошла к телефону и строго спросила «Да?».
- Извините, - голос как будто стеснялся за его хозяйку. – Я ищу Сашу. У неё сегодня съемки, а она не пришла…
- Саша не придет, – это звучало нарочно строго и сжато. – Саша в больнице, её сбила машина.
- Что? – голос превратился в напуганный вопль. Дана на другом конце трубки чуть ли не упала в обморок.
- Вот что – Маша чтобы не распространятся на долгие объяснения. - Давайте так. Я дам вам координаты той больницы, где она лежит, и вы сами увидите. Готовы?
- Хорошо, - Дана взяла в руки блокнот. – Я записываю…
В больнице было, как всегда прохладно и пахло горькими лекарствами. Сашка очнулась от резкого удара собственной иллюзии. Незнакомая обстановка испугала её. Она обернулась по сторонам. Белые стены, руки подключены к разным приборам. И боль…она была по всей правой стороне тела. Саша схватилась ладонями за голову, но, наткнувшись на шрам, тут же отдернула руки. Продолжая нервно озираться, Сашка решила встать, но мешала игла введенная под кожу правой руки. Именно на попытки выдрать её из своей руки, Сашку застукали врачи и констатируя послеоперационный шок привязали ремнями к кровати и дали успокоительного. Главврач дозвонился до клуба и Машка, совсем успокоившись, заверила его, что вечером обязательно её посетит. Сашка, долго психуя и крича что-то невнятное, через пол часа уснула. Ей снилась Аня, она кричала, что ей не нужна её любовь, что если бы не она, то все бы были счастливы. Так что всего через час о сне Сашка и не вспоминала.
Дана объяснила ситуацию режиссеру и тут же собрав вещи, поехала в больницу. Но на пол пути вдруг поняла, что просто так туда являться нельзя. Нужен подарок, но какой…Она не могла и представить, что можно подарить Сашке. Представив себе сцену, как она приходит в магазин подарков и говорит: «Извините, посоветуйте мне. Я ищу подарок моей подруге лесбиянке, её сейчас сбила машина». Эта ситуация рассмешила её, но улыбка медленно сползла с её лица. «А что если она не очнется, - вдруг подумала Дана. – Что если Сашка умрет, так и не выйдя из комы? Нет, этого быть не может…она должна». И вдруг её как осенило. Почему она так часто думает о ней? Почему все время вспоминает её слова? Почему так хочет её увидеть? Это странно, но то чего-то приятно. От чего-то любая их встреча согревала её. И в голову ей пришло странное слово, которое при даже самых близких отношениях с девушкой она еще не разу не употребляла в таком смысле…
Она положила руки на лицо и пытаясь отбросить мысли она переключилась на вою привязанность к Валерке. «Саша так забавно отшила его от неё, - Дана улыбнулась. – Теперь все в институте уважают её, еще бы она первая кто отказал Валерке. А самые близкие подруги просят их познакомить с Сашей. Интересно, наверное, было бы посмотреть на них. Сашка бы как всегда отмочила пару своих острот, хорошая она…Стоп!» – она вдруг осознала что, даже думая о Валерке, в голову к ней приходит только Сашка. Только её поступки, только её слова. Она даже сама не поняла, как нашла дорогу к торговому центру, лишь на пороге осознав, где она и что с ней.
Какой же подарок можно подарите Саше? Рядом был книжный отдел, но вряд ли она станет читать книги. По ней видно, что чтение это явно не её хобби. Хотя может сейчас лежа в больнице ей вдруг захочется прочесть что-нибудь. Дана, обожала книжные отделы, где можно спокойно полистать произведения, где есть консультанты и где все разбито на отделы что очень упрощает поиск. Взгляд привлек отдел «Музыка». Дана, поймала одну из консультанток и, продолжая оглядывать маленькие альбомчики с нотами спросила:
- Скажите, у вас есть что-нибудь из «Ночных снайперов»? – консультантка с пренебрежением посмотрела на неё и окликнула какую-то странную девушку в розовых брючках и как нарочно голубенькой кофточки с надписью «The sexual girl».
- Эй, ты чудо! – девушка оказалась молодым парнем по виду гомосексуалистом. – Тут очевидно по твоей части.
Парень, дефилируя бедрами, подошел к Дане и как-то кокетливо обхватил её за плечи:
- Лесбиянка? – прошептал он.
- С чего вы взяли?. – Дана чувствовала себя скованно, и немного покраснев, отвела глаза.
- Чаще всего «Ночных снайперов» покупают лесби. – он отпустил её и подошел к полкам с книгами, - ну признавайся шалунишка.
- Моя подруга лесбиянка – она не отрывала глаз от пола. – Она попала под машину, и я хочу купить ей подарок.
- Ну, видишь, милая не так и трудно признаться, - гей пробежался наманекюренными пальцами по полочке и достал оттуда небольшую книжечку. – Вот отличное издание, сборник стихов Дианы Арбениной «Патронташ». Здесь плюс тексты песен и для твоей подруги ноты под гитару.
- Откуда вы знаете, что она играет на гитаре. – Дана взяла книгу в руки и прижав её к груди посмотрела гею в глаза.
- Ой, они все такие – он как-то слишком по-женски махнул рукой. – Носит широкие штаны, ведет себя как мужик, и конечно же играет на гитаре. Сейчас таких много, все они похожи друг на друга. Они лесби по рождению. Как родились с мужским складом ума так с ним в обнимку и в могилу…
- Спасибо вам – Она развернулась и поторопилась в кассу.
Уже в маршруте она посмотрела на книгу. На ней странная коротко стриженая женщина (при чем, что это женщина выдавала только грудь сквозь футболку) развалившись на подоконнике, в руках зажженная сигарета, а за ней черно-белая жизнь улицы. Дана, открыла книгу наугад на 12 странице и там прочла стихи, в них абсолютно отсутствовала рифма, но они были прекрасны:
я превращаюсь в черепаху.
Обрастаю коростой в девять метров.
мой мотылёк выбился из сил.
мой лев превратился в толстую ленивую кошку,
мой ребёнок стал седым,
когда-нибудь всё это закончится.
а из кокона выйдет на свет чудесное существо.
мы будем жить с тобой как два великана на острове.
мы будем видеть всё и все будут видеть нас.
и никто не посмеет сказать нам, что мы некрасивы.
Странные стихи, странный взгляд на все через какое-то несвойственное другим глазам стекло. Так похоже на Сашку.
Роман пригласил Маньку поглядеть на его «имущество» – на ржавую газелька которую он так старательно вымыл и выгладил для неё. Маша не удержалась от сарказма «О чем еще может мечтать девушка, как не о прекрасном принце на ржавой газельке». Роман скорчил несколько обиженное лицо, но ничего не возразил. При входе он закрыл ей глаза ладонями и, открыв перед ней дверь, втолкнул внутрь. Позволив, наконец, посмотреть он улыбнулся, предвкушая её приятное удивление. Перед Машей открылся чистый салон, правда, только с четырьмя креслами, по два по бокам салона. Между ними стоял маленький столик, где лежали две тарелки и небольшая желтая свечка. Роман элегантными движениями подошел к столику и, достав из кармана зажигалку, зажег свечку. Маша продолжала стоять с открытым ртом, наблюдая за всем этим. Она почти не чувствовала как её кавалер подвел её к столику и усадил на кресло. Еще одно движение и вот окна были завешаны какими-то темными одеялами. Создалась почти полная темнота, и только приглушенный свет свечи. А Роман, выудив откуда-то бутылку шампанского, уже разливал его по бокалам.
- Не так я прост, как ты думаешь, – довольство самим собой буквально читалось в его глазах. – Манюнь, что-нибудь есть будешь?
- Издеваешься, - Маша, наконец, пришла в себя и, наконец, попыталась посмотреть на Романа, который уже совал ей в руку бокал. – Я только что из клуба, я там наелась. Давай лучше выпьем, тост за тобой.
- Тост, - Роман задумался, матерные тосты, которые он говорил в своей компании, здесь они явно «не прокатят». – Я буду краток. Я счастлив, что мы с тобой здесь вместе сидим. Подчеркиваю слово вместе…. Короче люблю я тебя!
- Это было самое нечленораздельное признание в моей жизни, - Маша улыбнулась, - но я вижу, что говоришь ты от самого сердца и мне это приятно.
Роман потер затылок. Маша уже успела заметить, что когда он нервничал он всегда так делал. Они выпили, пузырьки шампанского защекотали горло. Потом долго болтали не о чем, и, выпив «по последней», Маша поставила бокал на столик и скрепив пальцы в замок по деловому улыбаясь, спросила:
- А что дальше, - алкоголь расслабил её, она чувствовала себя наедине именно с тем с кем всегда хотела, и с тем, кто прекрасно дополнял её. – Какая далее программа?
- Опасно играете, Мария Романовна, - он прищурил глаза, потом резко встал и повалил её на кресла, все было как-то странно знакомо и близко. Все это, казалось бы, должно было случиться, словно все это предвидели, но никто не решался сказать. Все было просто как по выученному сценарию, но от этого было еще приятнее…
Ощущение космической простоты не покидало её. Порой ей казалось, что она могла предсказать каждый их шаг. Как будто они одно существо. Как будто они никогда и не расставались. Наверное, это было хорошо, хотя было трудно думать, хотелось отключить все мысли и дать волю одним только чувствам, уже заполнившим все её тело до отказа и рвущихся с необыкновенной силой наружу…
Дана, с разрешения врача, вошла к Сашке в палату. Ужасный вид больничной кровати как-то неосязаемо пугал её. Сашка лежала там, и со стеклянными глазами считала трещины на потолке. Неприятно пикал прибор измерения пульса, но ломаная постоянная линия была все же хорошим знаком. Дана старалась войти как можно шумнее, чтобы Саша почувствовала, что она пришла и оживилась, ну хотя бы взглянула на неё. Но Сашка не шевелилась. Подойдя ближе Дана поняла, что она спит, спит с открытыми глазами. Тогда она нагнулась к самому её уху и прошептала «Саш, проснись». Стеклянные глаза заморгали и стали более живыми. Сашка заворочалась, но из-за ремней не смогла пошевелиться.
- Почему они привязали тебя? – Дана, отодвинула одеяла и стала разбираться с кожными застежками.
- Я не очень хорошо себя вела… - Сашка как-то несвойственно ей хихикнула басом.
- Ты вечно что-нибудь да выкинешь, – Дана развязала последний ремень. – Я позвонила к тебе в клуб спросить, почему ты не пришла на съемки, а мне сказали, что тебя сбила машина.
Саша подняла подушку чтобы лечь так, чтобы их глаза были на одном уровне, а так же чтобы Дана, могла нормально сесть. Резко заболело правое плечо. Сашка, стараясь подавить крик, поморщилась, но ни звука не издала. Дана нерешительно дотронулась ладонью до её забинтованного плеча.
- Больно? – поглаживая кончиками пальцев повязку Дана, старалась не в коем случае не встречаться с Сашей глазами.
- Уже легче, - почти шепотом проговорила она, потом как-то абсолютно потерянно взглянув в окно слева от кровати, все также шепотом, Сашка пробормотала – лучше бы я умерла…
- Нет! – Дана, прикоснулась к Сашиной щеке ладонью и обернула её обратно к себе. – Не говори так. Тебе нельзя умирать…
- Я лишний человек, - у Саши в глазах читалась больная усталость, усталость которую было не исчерпать ни одним даже самым крепким сном. – Я всем только мешаю.
- Это не так – Дана пыталась подобрать слова, но у неё никак не получалось, она чувствовала как не может разбить эту стену полного отказа от самой себя которую Саша построила в своей голове.
Дана не в силах что-либо сделать поддалась переполнявшим её эмоциям и прижалась к Сашке стараясь передать ей свое тепло. Но что творилось в голове у Сашки…она чувствовала лишь как её обнимает абсолютно чужой для неё человек, человек которого она не знала и на открытие которого ей меньше всего хотелось тратить время. Нет, конечно, какая-то симпатия была, но это было лишь дружеская привязанность и не более того…
Странно было ничего не делать, когда нужно было делать что-то. Аня после обеда надела форму официантки и принялась разносить подносы. Клиенты как всегда обращались к ней как к мусору. Но её безразличие не давало ей повода для обиды. Аркадий ушел куда-то, и не пытаясь хоть чем-то ей помочь. Время словно шло настолько медленно, что порой казалось, что оно стоит на месте. Хотелось все бросить и разрыдаться, но что-то сильное внутри не давало ей на это права. «А ведь она из-за меня это сделала» – вдруг подумала Аня. Неужели Сашка не смогла свыкнуться с мыслью, что им не быть вместе, неужели она бросилась под машину, чтобы забыть её. Аня понимала, сколь много она значила для Сашки. Это была самая сильная любовь которую она чувствовала по отношению к себе, но…она навсегда останется безответной. Аня любила Аркадия, ведь он не капли не изменился. Он продолжал любить только себя, продолжал наплевательски относится к любым её чувствам, поступал как-то слишком заученно, как с обычной девушкой, которую подцепил в баре. А может, стоило остаться с Сашей. Как знать, может, что и получилось бы? «Нет глупости, - уверяла она себя. – Я поступила полностью правильно. Саше было бы хуже жить с человеком, который никогда её не полюбит, чем знать правду. Знать что я не её котенок…»
Дана сидела напротив Сашки счастливо улыбаясь ей в лицо. Сашка старалась держаться бодро и говорить достаточно позитивно для своего состояния. Тут Дана, вспомнила про свой подарок. Она заставила Сашку закрыть глаза и в протянутые руки вложила эту книгу. У Сашки в глазах появилась искорка радости. Она быстрым движением пролистнула книгу и улыбнувшись сказала:
- Здесь даже есть аккорды для гитары, - она положила книгу к себе на столик, чтобы она не мешала их беседе. – Жаль, что я потеряла свою гитару в ту ночь на мосту.
- А я надеялась, что ты мне что-нибудь сыграешь, - Дана, положила руку к Саше на живот, стараясь ненавязчиво касаться её, физические контакты всегда были лучшей почвой для дальнейших отношений.
- У меня есть приемник, - Саша достала из-под подушки маленький плеер с колонками и, зубами вытащив антенну, нажала на «плей».
В колонках зазвучала какая-то медленная французская песня. Дана ласково улыбнулась, ей так нравилось что она здесь, она чувствовала себя безумно нужной Сашке. Она попыталась сосредоточиться на музыки, но её взгляд буквально кружил у лица Сашки.
- Под эту песню хорошо танцевать медленные танцы, - Саша чувствовала какую-то беспокойную легкость, - Жаль я не умею танцевать в паре.
- Когда я встану на ноги, мы обязательно потанцуем, – слова звучали почти шепотом, - вместе…
- Только если вместе…- их взгляды встретились в немой паузе.
- Посещение окончено, - этот главврач строгий тип. – Расходитесь, а вам пора принимать лекарство и менять бинты.
- Выздоравливай, – успела крикнуть Дана, когда её силой вырвали из палаты.
Посиделки на крыши ржавой газельки оказались весьма и весьма ничего, важно быть в хорошей компании. Маша, замотанная в одеяло курила, пытаясь сбросить с себя дрожь то и дело пробегающую по её телу. Роман хотя и был в одних трусах был совершенно спокоен. Его полу стеклянный взгляд был направлен куда-то вдаль. Машка вдруг засмеялась, прерывая ту тишину, которая царила между ними.
- Что? – полушутливо спросил он.
- Не испачкай Ксюшины трусы, - ей вдруг стало так смешно от того, как Роман посмотрел на неё.
- Вот ты так всегда, - он скорчил по детски обиженное лицо. – Готова испортить каждый романтический момент.
- Да такая я плохая, - эти невинные шутки были всегда лучше долгих заумных разговоров.
Далее снова тишина. Глуповатые смешки, Роман рассказал пару анекдотов. Это можно было назвать полной гармонией, идеальной парой, чудесное чувство. Наверное, это истинная любовь…
Ночью все, наконец, замерло. Манька пригнала в больницу, оказывается здоровью Сашки уже ничто не угрожало. Усадив её в машину, прослушав ряд нотаций по поводу выбора больницы, Машка собралась ехать, но концерт был еще не окончен…Сашка обозвала всех врачей «жалкими рабами инопланетян» и собиралась ещё что-то сказать, но подействовало снотворное, и она отключилась на полуслове. Маша увезла её домой, а там полный постельный режим до полного восстановления. Машка понимала, что за Сашей кому-то нужно будет следить. Но кому? Нанять няньку, через три дня Сашка либо сведет её в могилу либо переспит с ней. И неизвестно что хуже. Она, конечно, уложила её спать, но уверенность в том, что когда действие снотворного закончится Сашка попрется искать приключений на ночных улицах, ни как не покидало её. Купит себе пива, сухариков и будет до утра смотреть телевизор. Сашка и покой – это две вещи несовместимые вообще. Маша плюнула на все и уехала в клуб…
По ночам в клубе собиралась странная компания. Геи и лесби были здесь частыми гостями благодаря Сашиным усилиям. Машка даже была знакома с одной парой лесбиянок. Это были довольно разные девушки. Одна хиппи любящая природу и мир, а другая анархистка до того как они встретились не любящая никого. Сейчас у них такая нежная и ласковая любовь, что слезы наворачиваются. Они оба бросили все ради того чтобы быть вместе. Наверное, это по-своему прекрасно…
А геев Манька терпеть так и не могла. Мужики, претворяющиеся бабами, это не укладывалось у неё в голове. Наверное, из-за силы её характера она не могла простить, что сильный пол может быть слабее, и вести себя по-женски. Это буквально не укладывалось у неё в голове. Она быстрыми шагами направилась на кухню. Там её тут же обступили те, кому судьба Сашки была абсолютно безразлично, но хотелось сделать со страдальческий вид и те, кто любили Сашку.
- Спокойно – толпа затихла и принялась ловить открытыми ртами каждое Машкино слово. – С Сашкой все нормально, врачи разрешили перевезти ее домой, скоро она совсем поправится. Совещание окончено, работать все!
Все с какими-то непонятными комментариями разошлись. Машка вздохнула и присела на стул в самом конце кухни. Мысли пытались собраться и родить какую-нибудь гениальную идею. Но кроме дома престарелых и просто дур дома подходящего места не находилось. Размышления прервал голос Пашки:
- Она ведь в порядке? – он был настолько озабочен, что Маша даже решилась погладить его по голове. – Она поправиться?
- Конечно, - Маша говорила, как можно мягче пытаясь его успокоить. – Скоро мы снова услышим, как она воет под гитару свои дурацкие «Розы».
- Хорошо. – Он улыбнулся и, озираясь, попятился в сторону выхода. – Спасибо Мань…Мария Романовна.
Нет, ну вот и чего спрашивается Сашки не завести отношения с этим парнем. Все как у людей по сценарию: «Свадьба, семья, плита, дети, плита, пенсия, плита, кладбище, покой и цветочки у оградки». Вот оно простое женское счастье, так нет же, подавай ей свой сценарий: «Девочка, любовь, постель, любовь, болтовня, постель, пенсия, маразм, канава, покой…хотя какой покой, она будет век гнить в чистилище». Вот взять бы волшебную дубину, встряхнуть как следует Сашины извилины, может, и ориентация на место встанет…
Сегодня хотелось лечь пораньше. Хотелось забыться сном, успокоится, перестать хоть на часок думать совсем. Но как бывает в таких ситуациях сон просто не приходил. Аня лежала в своей кровати, под одеялом, пахнущим её духами, на подушки с вышитым на ней сердечком. То и дело закрывая глаза, к ней приходила Саша, она смотрела на неё умоляющим взглядом, а потом говорила «Я уйду, скоро уйду!» После каждой такой фразы Аня вздрагивала и, открыв глаза, долго пыталась остановить дрожь бьющую её тело. В дверь постучались. Аня сдернула одеяло и, надев пушистые тапочки с белыми зайчиками, подошла к глазку. Размытый силуэт Аркадия на лестничной клетки был неплохим знаком для неё. Аня начала копаться в замках, петли заскрипели, оголяя его непрочную фигуру. Он был навеселе. Зашел в квартиру и, не разуваясь, прошел в комнату. Развалившись на диване, он достал из кармана два билета на поезд.
- Пляши! – он сделал жест рукой, - мы уезжаем в другой город.
- В другой город? - она поежилась, еще сильнее забивая плечи в халат. – Что прямо сейчас?
- Прямо завтра, - он нахмурился, по его мнению, Аня должна танцевать на месте от счастья. – Пакуй вещи, я свои уже собрал. Поезд завтра в 10 утра.
- Но…- Аня не могла сдвинуться с места, - дай мне время хотя бы попрощаться с друзьями.
- У тебя есть друзья? – это была откровенная насмешка. – Ах да! Твоя любимая лесбиянка будет скучать. Конечно же, попрощайся с ней. Может возьмем её с собой, создадим гарем.
Аркадий встал с дивана и, сильно жестикулируя, начал «нарезать» круги по комнате. Его голос был грубым, давящим. Он старался прояснить, кого же все-таки любит Аня. Он напрямую задал ей этот вопрос. Получив ожидаемый ответ, он сел обратно на диван и закурив, непонимающе развел руками:
- Ну, раз ты любишь меня, - клубок серого дыма разбился о потолок. – Значит ты уезжаешь со мной, а не с кем другим. Анют, я конечно понимаю что ты привязалась к этой…к Саше, но тебя могут не так понять. Ты этого хочешь?
- Я к ней не привязалась, - она подошла ближе и села рядом с ним на диван. - Я уже и забыла, что у нас было что-то общее. Я всегда любила только тебя, а к ней у меня была только жалость. Ты же не веришь, что я хотела построить серьезные отношения с девушкой? Это смешно. У неё шариков в голове не хватает, но это не значит, что я должна гробить свою жизнь с ней.
- Вот этот тон мне по вкусу. – Аня поймала себя на всей жестокости тех слов, которые сейчас были сказаны, но Аркадий был доволен, он чувствовал свою полную победу, - ну, малыш, тогда нам жизненно необходимо уехать. Представь себе, мы будем жить вместе, в собственной квартире, только ты и я…
- Мы поженимся там? – Она пошатывалась от дыма, но старалась не показывать вида, что ей не приятно.
- Поженимся? – он вдруг понял, что его свободу это будет ограничивать, ведь он предложил пожениться тогда в баре, только ради победы над Сашкой. Тогда он знал, что их помолвка навсегда привяжет к нему Аню. – А да, конечно!
- Тогда я согласна ехать с тобой – она прижалась к его плечу, запах табака бил в переносицу. – Я уверена мы будем счастливы!
- Конечно, будем!
Он выключил лампу, погружая комнату в полный мрак. Потушив сигарету Аркадий, повернулся к Ане. Темнота скрывала их силуэты. Это была жестокая любовь. Анины попытки на ласку обрывались в руках Аркадия, который казалось и не чувствовал что человек рядом с ним может ему в чем-либо отказать. Это было самое страшное счастье у неё в жизни…
*********************************************************
Роман с утра пораньше прибежал к Маньке. Он хотел с ней посоветоваться, ведь у него впереди был нелегкий день. Он должен был сходить к Ксюше. Казалось бы, можно было просто уехать, ни слова не говоря просто сорваться. Но Рома так не мог. Какой бы Ксюша не была стервой она все это время буквально содержала его. Какая-то благодарность быть должна.
Маша заставила его снять с себя всю одежду и, покопавшись минутку в шкафу, достала старые Сашкины вещи. Красную потертую кофту и серые джинсы с карманами на коленях. Сашка была шире в плечах и поэтому кофта на нем просто висела, как на вешалке. А джинсы были, волочились по полу. Он напоминал какого-то Децла, лысого и не имеющего преставления как вообще нужно танцевать брейк-данс. Это было смешное зрелище, Маша ласково улыбаясь, то и дело отводила глаза в сторону.
Рома стоял у порога знакомого частного дома. Охрана по старой дружбе пропустила его без досмотра и каких-либо проблем. Ксюша сидела на любимом красном диване, попивая кофе и листая дорогой журнал мод.
- Вернулся? – Ксюша и не попыталась бросить на него свой взгляд, - быстро же тебе наскучила твоя новая игрушка.
- Я пришел лишь, чтобы попрощаться. – Его голос громом пробежался по дому.
- Что? – Ксюша встала с диванчика и, смотря на него с высока, начала какую-то несвойственную ей истерику. – Да как ты смеешь, червяк. Я растопчу тебя, у тебя ничего нет, ты бомж. Ты жалкое отродье!
- У нас с Манькой есть средства на первое время. – Он нагло сел на кресло и это Ксюшу просто взбесило, – кстати, я принес тебе твою одежду. Не беспокойся я постирал её.
- Отлично у тебя и своей одежды нет. – Ксюша ярко жестикулировала, - он хочет свободы. Да ты ни разу в жизни не работал. Твоя «Манька» умрет от голода с таким муженьком.
- Пусть так, - ему не хотелось спорить, он уже чувствовал себя победителем. – Зато мы будем вместе, и тебя у нас в проекте нет.
- Ну и можешь идти, - она указала ему на дверь. – Только учти, даже если ты приползешь ко мне на коленях…
- Я лучше сдохну, чем попрошу такую дуру, стеру и шлюху как ты хоть о чем-то – он рывком встал с кресла и пошел к выходу. – Бывай!
- Пошел ты, - она кинула в него кружку с кофе, но не попала.
- Я прощаю тебя за все Ксюш. - Он обернулся и посмел на неё своим абсолютно ровным спокойным взглядом. – Ты просто раба собственного самолюбия, а я в его подчинение войти не могу, я устал. Когда-нибудь ты, в конце концов, сможешь понять, что ты поступаешь неправильно. Но боюсь, будет слишком поздно…
Он, ускорив шаг, и скрылся из виду. Ксюша упала на диванчик и неожиданно для себя заплакала. Пожалуй, в первый раз в жизни она почувствовала себя проигравшей. Чувство что она не может пробить ту стену, которую построили Манька и Роман убивало её изнутри. Она не могла проиграть! Она не может проигрывать! Такого не может быть!
Утром Манька позвонила Саши. Та не сразу взяла трубку, наверное, еще спала. Маша, не знала, стоило ли вообще звонить. Сомнения раздирали её, и в такие минуты, как ей не стыдно было признаться, она всегда представляла на своем месте Сашку. Это был единственный человек в котором в минуты принятия решения не просыпался эгоизм. Она судила о себе как о каком-то постороннем человеке, никогда не пытаясь сделать ради себя больше чем ради других. Она поступала только правильно, в любой ситуации оставаясь немым свидетелем, подталкивала всех к правильному, порой в минусе для самой себя, но правильно. Голос в трубки разбудил её мысли:
- Саш, - её голос дрожал, отчего Сашка насторожилась. – Мне только что звонила Аня.
- Что с ней – Сашка не на шутку испугалась, но Маша поспешила её успокоить.
- У неё все в порядке. – Маша сделала паузу, - она уезжает. Навсегда, в другой город. Её поезд вот-вот придет, и…Саш, ты слышишь меня…Саш?
В трубке была полная тишина. Маша продолжала звать Сашу, но та не отзывалась. На самом деле её уже не было комнате.
Натянув куртку на домашнюю майку, не зашнуровав кроссовок, она выбежала на улицу. Смертельно болела правая нога. Приходилось опираться на небольшой костыль, что замедляло шаг. Но на боль внимание обращать не было времени. На ступеньках, перебирая своей «тросточкой» она хромая переступала так быстро как только могла. Выйдя на улицу, завела мотоцикл и, не обращая внимание ни на встречное движение, ни на сигналивших ей водителей буквально разрезала движение. Начался проливной дождь. Он не просто начался, а сразу хлынул как из ведра, крупными каплями ударяя по щекам. Было темно от непроглядных столбов воды. Но Саша не могла остановиться. Вот он вокзал. Бросив мотоцикл, она помчалась на перрон, к только что прибывшему поезду.
Аня подавала Аркадию сумки. Он был сегодня очень раздражительный, то и дело срывался на неё, но она старалась не замечать этого. Её не покидало ощущения чьего-то присутствия. Она оглядела толпу, но там не было знакомых лиц. Аркадий потащил сумки в вагон, начался дождь и она, зайдя на лестничку, стала ладонями ловить его холодные капли.
Расталкивая людей, сквозь слезы от ужасной боли в бедре Сашка продолжала шагать. Хромая, злясь от собственной медлительности, от бессилия, она продолжала шагать. Костыль скользил по мокрому асфальту, дождь хлестал по лицу. Только бы успеть, быстрее.…
- Аня! – Вот он тот самый момент.
Их взгляды встретились. Сашкины волосы были мокрые от дождя. Она задыхалась, пошатываясь, облокачиваясь на костыль. Куртка была раскрыта на распашку, под ней лишь черная майка. По глазам вперемешку с дождем текли горькие слезы. Глаза застыли в умоляющем стеклянном выражении. Поезд тронулся, Аня стояла, не пытаясь, пошевелится. Она не знала что сказать, но понимала, что прошлого не воротишь. Что сейчас она в последний раз видит Сашку. Но боли не было. Было какое-то ощущение оторванности от чего-то важного. Ощущение необратимых перемен. Поезд начал набирать обороты. Несколько секунд замешательства и вот Сашка хрома пытается идти следом. Беспомощно расталкивая толпу, она гналась за собственным призраком.
- Нет, - Аня шептала, глядя на неё, - не пытайся, будет только хуже. Все решено, прощай!
- Нет! – Сашка упрямо шла вперед. Холод бил по венам как в лихорадке, силы покидали её, но она продолжала идти.
Тут сильный удар в больное плечо. Сашка упала на асфальт. Костыль отскочил в сторону, и подняться не было сил. Она попыталась ползти, но безуспешно. Она подняла глаза. Аня безучастно стояла на лестнице, холодно смотря на Сашино падение. В глазах начало темнеть, было холодно, а дождь ни как не нерестовал. «Наверное, вот он конец», - почти парализованными губами прошептала Саша. Потом силы полностью покинули её, и полностью расслабленное тело вытеснило из себя сознание. А дождь продолжал лить, ему было плевать на то, что сейчас у одного из тысячи людей в этом городе рухнула вся жизнь. И никто этого не заметил, продолжая бежать к своим поездам, словно заведенные игрушки, летящие сами не зная куда.
«Мир сходит с ума» - шептала Саша, оглядывая свой клуб, такой знакомый и такой далекий. Здесь всегда приятно было пропустить стаканчик виски. Прошло столько лет. Шрамы на теле уже давно зажили, осталось бы заживить раны на душе. Сашка давно уже жила одна, но её это ни чуть не трогало. Когда эта история была завершена, она привыкла к одиночеству, и полностью отдала себя работе в клубе. После конца съемок в сериале она получила кучу денег за свою роль. Фильм произвел фурор, он стал просто легендой. Скандальный, с отличным сценарием и идеальным подбором актеров - он был обречен на успех. На эти деньги Сашка смогла выкупить у Машки её долю, чтобы освободить её и позволить ей начать нормальную жизнь с Романом. И полностью изменила облик уже своего клуба. Теперь он был чуть ли не главной достопримечательностью города. Множественные поклонницы сериала, в котором снималась Сашка, разнесли славу о нем, так что дела шли просто прекрасно. Но эта сторона её не интересовала, все шло просто само по себе. А Сашка пыталась сосредоточиться на работе никак не могла уйти от своих моральных проблем. Этот крест был вечен на её плечах. Но, сейчас потягивая виски и глядя на людей пришедших сегодня к ней, она не хотела думать о чем-то, что могла воскресить в её памяти ту историю.
Манька продала свою часть клуба и уехала с Романом. Она не на секунду не пожалела о своем поступки. Они жили счастливо. Действительно найдя свое место, купили маленький домик, где чуть позже завели детей и стали жить настоящей семьей. Машка всегда хотела мальчиков, и здесь все получилось. Артему сейчас пять, а маленькому Данилу только два годика. Они часто приезжают повидать свою любимую крестную Александру. Хорошенькие мальчишки. Умненькие, озорные, добрые – в них есть все основные качества идеальных парней. Здесь все было идеально. Это было то среднестатистическое счастье, к которому стремится каждый человек.
Раз в год для Маньки наступал счастливый день. Это день когда она приносила к Ксюше в дур дом апельсины. В смирительной рубашке она смотрелась лучше, чем в платье из модного бутика. А что поделаешь. Компания разваливалась, жених сбежал, налоговая села на хвост. Нервный срыв и койка места в палате №6. Теперь она перестала быть такой стервой. Наверное, потому что кроме «хи-хи» ей трудно сказать что-либо членораздельное. Но возможно это и к лучшему.
Аня и Аркадий жили вместе, но их счастье было однобоким. Аркадий не изменил своим привычкам стал в открытую изменять Ане, которой просто не куда было деться. Она полностью зависела от него, и он это знал. Но даже если бы у неё и был шанс, она бы не посмела его бросить. Наверное, для неё это было своеобразное счастье – тешить себя иллюзиями о том, что все наладится. Это был её выбор и слишком поздно, о чем любо жалеть.
А помните Дану. Как с удивление отмечала Сашка: «У Даны подозрительно хорошо получались сцены поцелуев и др. подобное». Фильм был снят и рассортирован. Она предлагала Саше жить с ней, что они будут самой скандальной парой на телевидение, но…Саше хотелось простого покоя. А денег ей хватало, да и глупо это. Тогда Дана стала вертеться в шоу бизнесе одна. И совсем недавно неожиданно умерла от передозировки наркотиков. Слишком легко поддается влиянию более сильных людей. Это был настоящий скандал, но все довольно быстро утихло. Сашка приезжала на её похороны, где один из продюсеров предложил ей роль в новом фильме. Каком-то блокбастере со спецэффектами, полный «закос» под Голливуд. Она согласилась, в конце концов, она почти звезда, почти положительный, почти герой. И все равно заняться было нечем.
Пашка, который клялся в вечной любви убежал со стриптизершей куда-то в Москву. Там работает в каком-то элитном клубе. Недавно Сашку пригласили на вечеринку где «тусуются» все звезды, так она там его встретила. Он стал таким гордым, до отвращения уверенным в себе. Но, наверное, это судьба! Он поздоровался с ней и далее весь вечер делал вид, что они не знакомы. «Жалкий ковбоишко».
Вот так все и закончилось. Хотя грех жаловаться, Сашкина судьба, в общем, сложилась. Она получила очень многое, но только не её…
Взболтав бутылку, Сашка налила себе еще виски. Звонок на обед, охранник выгнал всех клиентов и Сашка осталась почти в полном одиночестве. Только знакомые стены ласкали её взгляд. На днях она купила себе новую гитару и сейчас решила попробовать её в деле, пока никто не видел. Пробежавшись пальцами по струнам, Сашка потерла глаза кончиками пальцев, пытаясь сообразить, что именно сейчас её стоило бы сыграть. В голову пришел заученный наизусть мотив:
Ты дарила мне розы
Роза пахли полынью
Знала все мои песни
Шевелила губами
Исчезала мгновенно
Не сидела в засаде
Дверь тихонько приоткрылась, и Сашка, оторвавшись от игры, обернулась. На пороге стояла невысокая девушка в черном брючном костюме. Она посмотрела на Сашку и тихонько улыбнулась. Эта была искра. Сашка встала со стула и с каким-то ненормальным вниманием заглянула к ней в глаза. Девушка, не чуть не смутившись, сделала шаг вперед.
- Привет, - прошептала она, но ответа не последовало. Тогда она оглядела себя и разведя руками улыбаясь громко спросила. – Что?
- Кто ты? – Сашка улыбалась, сама не зная почему.
- Я вчера купила 30% акций вашего клуба, - она медленно присела за стол посмотрела на Сашку, ожидая отрицательной реакции.
- А я лесбиянка, - нужно сразу расставить все точки.
- Да и я не ангел, - ответ Сашке очень даже понравился, хотя был весьма неожиданным. Она дернула плечом и присела напротив неё.
- Вы любите виски?…
А вокруг, словно фонограмма, раскатисто стучали сердца. Их стук влился в единый звук, и уже нельзя было понять одно оно ил их целых четырнадцать…
Хочу поблагодарить моего любимого соавтора Марию Миленину, а так же непредсказуемость судьбы так красиво развернувшей истории, которые не понятны обычным людям похожим друг на друга…
В романе использованы стихи культовой рок группы нашего времени «Ночные снайперы» и их замечательной солистки Дианы Арбениной – талант которой живое доказательство прекрасного на этой грешной земле. Так же были задействованы песни группы «Наутилус Помпилиус» и выдающейся рок певицы «Земфиры». Рок-н-ролл это музыка со смыслом, уникальность которой и подтверждают выше указанные исполнители.
Каким бы ни был человек, если у него доброе сердце, призрение это слишком высокое наказание за его ошибки. Любите своих детей за то, что они у вас есть. Любите своих близких. Не ройте могилу другому, ибо сами в неё ляжете. Спасибо за внимание!
Дарья Муранова.
Семь сердец
© Copyright: Дарья Муранова, 2004
Свидетельство о публикации №204111600085
Свидетельство о публикации №204111600085
Рецензии
Вещь интересная. Прочла на одном дыхании. Но еще очень сырая. Есть куча опечаток и просто оговорок. Потом, у вас разные герои говорят одинаковыми характерными словами. Ну к примеру:
"человечек" - все люди говорят по разному. У каждого есть набор хараткерных слов, которые ему нравятся и которые он говорит. Но это всегда разные слова. Если вы понимаете что я имею ввиду.
И еще: Аня дергает за ручку и…Не может быть. Это тот парень, который побил Аркадия. Он приветливо подошел к ней и притупив взгляд сказал
Если уж "дергает", то тогда уж и "подходит". Либо тогда не "дергает" а "подергала".
Ну вот собственно часть замечаний.
В любом случае роман мне понравился.
С уважением
Гримм 18.11.2004 08:51 • Заявить о нарушении
"человечек" - все люди говорят по разному. У каждого есть набор хараткерных слов, которые ему нравятся и которые он говорит. Но это всегда разные слова. Если вы понимаете что я имею ввиду.
И еще: Аня дергает за ручку и…Не может быть. Это тот парень, который побил Аркадия. Он приветливо подошел к ней и притупив взгляд сказал
Если уж "дергает", то тогда уж и "подходит". Либо тогда не "дергает" а "подергала".
Ну вот собственно часть замечаний.
В любом случае роман мне понравился.
С уважением
Гримм 18.11.2004 08:51 • Заявить о нарушении
Вот еще стихи, написаны под впечатлением от прочитанного:
Отпускаю тебя - иди.
Мое небо для холода звезд...
Мое сердце погубят мечты
В океане непролитых слез.
Вместо этого - улыбнусь
Твои чувства надо беречь
Даже зная, что не вернусь,
Что уже пал Дамоклов меч.
Этот мир весь разменян мной
На единый и краткий миг
Что был послан скупой судьбой
И она его не повторит
Потому говорю - прощай,
Мое небо падет на меня.
Уходя уходи, но знай
Я как жизнь отпускаю тебя...
Гримм 18.11.2004 09:22 Заявить о нарушении
Отпускаю тебя - иди.
Мое небо для холода звезд...
Мое сердце погубят мечты
В океане непролитых слез.
Вместо этого - улыбнусь
Твои чувства надо беречь
Даже зная, что не вернусь,
Что уже пал Дамоклов меч.
Этот мир весь разменян мной
На единый и краткий миг
Что был послан скупой судьбой
И она его не повторит
Потому говорю - прощай,
Мое небо падет на меня.
Уходя уходи, но знай
Я как жизнь отпускаю тебя...
Гримм 18.11.2004 09:22 Заявить о нарушении
Спасибо, я уж думала что никто не отзавется парой добрых слов. Что уж с меня взять, я сырой, ненормальо-мыслящий, непредсказуемый человек. Историю эту я списала из жизни своих друзей, характеры у них одинаковые, ну так росли же вместе в одном неблагополучном районе с одними проблемами. Аня - это человек не нашего круга, привыкла к мамам и розовым очкам, Аркадий похож на неё, такой же маменькин сынок, все остальные это просто одна большая компания "отбросов" которых заставли жить. Но после "все плохо" обязательно получается "все утреслось". И мне всего 15, у меня еще не было времени как следует оценить все прелести жизни. Но все равно спасибо. Будем знакомы искрени ваша Д.М.
Дарья Муранова 30.11.2004 13:47 Заявить о нарушении
Дарья Муранова 30.11.2004 13:47 Заявить о нарушении