От Москвы до Забайкалья и обратно до Москвы

                От Москвы до Забайкалья и обратно до Москвы.         
Это был метеорит,
Потому, что он гремит.
Потому, что он сверкает
И куда-то улетает.
             (Коллективно-экспедиционное творчество)

                21.05.03 день первый.
    Сели в поезд в 15.40. Провожать пришло много народу. Фотографировались. Смеялись. Провожающие подбадривали, и, кажется, завидовали. В качестве поддержки надавали кучу еды и маленьких вкусностей.
  Оракул, как всегда опаздывал. Прибежал за минуту до отправления. Опять фотографировались, уже с Оракулом.
 У Сафронова рюкзак на 300литров. Самого его под ним не видно. Гордо заявляет, что шил его почти три года.
  Часа через три, Вадим начал «шалить» - звонил по сотовому тем, кто собирался поехать, но не смог. По иронии судьбы они (всего трое) сделали прививки от энцефалита, но не поехали. А из нас ни кто прививок не сделал – оказалось, что энцефалита в тех краях нет, ну мы и успокоились.
  Шалил он так -  с ярковыраженным кавказским акцентом сообщал, что: «Вас бэспокоит старщий доктор главной болныцы. Ви дэлали прывивку от энцифалыта? Да!? В таком случае вам срочно нэобходымо пройты быстрое обслэдованые на налычие атэпычной пнэвмоныы. Вах!» Смеялись все до упаду. Он «подписал» на это дело почти всю нашу компанию. Конечно, нас раскусили. Но некоторые не сразу. От чего было ещё веселее.
    Кроме Оракула (Слава Климов), Сафронова (Андрея), Вадима Черноброва (В.Ч.) в дальнюю дорогу решились, пустится ещё: Наталья Романенкова, Саша Виговский (Сашка-програмист), Саша Солёный, Женя Герасимов  и, конечно я.

                22.05.03. день второй.
   В 4.30 – остановка в Кирове. Стоянка пятнадцать минут. Пришел Антошка, с которым мы в прошлом году были в  экспедиции. Здорово! Час шел из дома. Повидался с нами и - на работу. Опять пешком. Утро. А мы завалились досыпать.
   Проехали Уральский хребет.
  Солёный читает  лекцию о том, какие бывают метеориты. Он у нас геолог. Хандриты, нулиты, железистые что-то…глаза слипаются, но, лёжа на верхней полке, я мужественно пытаюсь что-нибудь запомнить. Понять я и не надеюсь.
   В Екатеринбурге – опять встречают. Лидия Ивановна, с которой В.Ч. несколько лет назад ходил на гору мертвецов. Как много он рассказывал нам об этой экспедиции! И о самой Лидии Ивановне. Вадим в рассказах всегда упоминал о её великолепных кулинарных способностях, а теперь мы и сами в них убедились. Она принесла пирог собственного приготовления и жареную курочку. Великолепно!!!
   В 12 ночи (по местному  2.30) пришли к поезду ребята из Тюмени. Хороший способ знакомится с людьми в региональных группах.         

                23.05.03 день третий.
   Утро третьего дня в поезде началось спокойно и плавно. Сашка-програмист «забивает» карту в GPS. Кто-то подшивает снарягу, кто-то смотрит материалы «по теме». Сафронов упорно пытается продолжить вчерашнюю дискуссию о кармических законах и субординации в тонких мирах, но его ни кто не поддерживает т.к. эти темы в исполнении Андрея всем уже надоели.

                24.05.03 день четвёртый.
   Сегодня наше купе проснулось в 4.30 утра – переходим на местное время.
   После Красноярска ландшафт изменился и больше не походил на подмосковный. Вокруг сопки, поросшие редкими берёзками без подлеска. В воздухе запахло Севером.
   Группа из Братска, которая собиралась к нам присоединиться – не присоединилась. Хотели поехать два человека, и оба заболели. Жалко. Зато с нами теперь - сахалинец  Володя Курбатов. Самолётом  добрался до Братска, а теперь - поезд.  Он чуть насторожен. Но знал, что должен быть спокоен, и собран, имея «ствол» в рюкзаке.
      Нас девять. Интересное число. Не самое плохое, скорее наоборот!
   Сафронов продолжает эзотерические дискуссии. Ему вторит Оракул. Все остальные от этого уже в тихой истерике.

                25.05.03 день пятый.
   А по утру за окошком – заснеженные скалы.
  Скоро Байкал. В пробегающих мимо лесочках кое-где пятна снега. Сегодня приезжаем. По-местному, это будет около часа ночи.
  Последние обсуждения маршрута, работа с картами и показаниями свидетелей. Через шесть часов - в Таксимо. Сафронову пора укладывать свой громадный рюкзак. Уже нетерпение дороги.
  За окном сопки. Горы скалистые. Трава ещё здесь не выросла. Прощай грибная мечта. Слишком рано даже для сморчков.

                26.05.03.день шестой.
   Приехали вчера вечером (ночью). Договорились с машиной. За 600рэ. С каждого. Она довезла нас до Бодайбо. Двести десять км. Ехали около восьми часов! Дороги аховые! На перевале нас атаковала метель. Несколько раз останавливались. На границе с Бурятией – речка. Умылись. Все уже сонные, но в «буханке» трясёт больше, чем в КамАЗе, поэтому спать мог, только Сафронов. Но он спит, даже в шкурниках, отключаясь на полуслове.
  Последним отрезком нашего пути была паромная переправа через Витим. Несколько огромных машин, рядом с которыми наша «буханка» смотрится ребёнком. КамАЗы и Уралы с точностью ювелирной, похожие на неуклюжих слоников, осторожно, словно на цыпочках  «перешагивали» с берега на паром.
  С парома углядели причаленный катерок с баржой. Когда выгрузились, оказалось, что он сегодня, через несколько часов идёт до Мамы. О, счастье!. Рюкзаки оставили на берегу под присмотром Натальи, Володи и Женьки. А остальные, разделившись на несколько групп, пошли «брать город Бодайбо на абордаж»: мы с Оракулом поехали в местный аэропорт опрашивать лётчиков. Вадим, Сафронов и Сашка – местная администрация, радио, газета, телевидение. Солёный – геология.
  В аэропорту оказалось, что лётчики-вертолётчики в этот район не летают как раз с сентября. Вылет вертолёта стоит 30 000руб. в час. И ежели их кто нанимает, то летят, а если нет, то – нет.
 А вот один из диспетчеров видел по приборам наше «тело», но когда оно было ещё достаточно высоко. Да и сейчас он в командировке. Будет числа третьего – пятого. Облом.
  Тогда мы стали приставать к местным жителям, но все они излагали информацию, взятую в основном из публикаций. Очевидцы видели свет «как днём» (а это было в первом часу ночи) и дрожание земли ощущали. Нас посылали по разным артелям и в результате мы дошли до конторы «Лензолото», которая заведует кучей золотодобывающих артелей. Там мы встретились с Солёным. Он удачно пообщался с главным местным геологом. Тот долго сетовал на то, что не может пойти с нами в тайгу, и довёз до пристани.
  Стали ждать остальных. Ребята успели развести костёр и вскипятить чай. Временами начинался и, к счастью, быстро заканчивался, небольшой дождичек. Есть, и спать уже не хотелось, но мир вокруг казался текучим, плавающим, зыбким.
  Спустя несколько часов, мы стали нервничать. Баржа отплывала в пять вечера, а наших всё не было. Около четырёх пришли Сашка и Сафронов. Вадим появился в пятом часу. Оказалось, что они нашли людей, показавших на карте вывал, но в совершенно противоположенной стороне, чем та, куда мы собирались.
  Вадим предложил трёх человек сразу направить в этот район. Разделившись, таким образом, до конца экспедиции. Туда ни кто не хотел ехать, хотя давали машину, почти до места.
  И тут началось невероятное. Все стали друг с другом отчаянно спорить. Медленно, но по нарастающей выплёскивая усталость от пяти дней тряски в поезде, и от бессонной ночи. Упорно стараясь не остаться в «тройке отщепенцев». Тогда предложили вариант, который, конечно был самым непрактичным – после того, как вся группа обследует район, в который собиралась изначально, продолжить поиски в районе, указанном сейчас. Большинство с радостью согласилось. Тут же нашлись добровольцы « потом туда сходить». На том и порешили. В нашей группе снова воцарился мир и порядок. Может даже больший, чем до этой небольшой провокации. Забавно.
   Когда погрузились на баржу и поплыли по реке, холод стал невыносим. Пошел опять мелкий дождичек. Прелестных ощущений добавляли порывы ветра. Но всё равно первый час мы увлечённо фотографировали проплывающие мимо берега с выложенными на них старыми ржавыми баржами, катерками. Разрушенные пристани. Один раз нам на глаза попался, даже колёсный пароходик.
 В конце концов, несколько человек уселись на рюкзаки, накрывшись какими-то тряпочками. Хозяева баржи сжалились над нами - пустили погреться в каюту, напоили чаем, и жизнь опять начала обретать смысл. Кое-кто закимарил.
  Если смотреть в иллюминатор – вода всего в полуметре от нас. Погода всё больше портилась. Клоками наползал туман. Особенно запомнилась одна картинка: вершина сопки ещё неплохо видна, но между ею и деревьями, у подножья – абсолютно белая полоса тумана. Кажется, что над лесом парит остров. А сам лес – стекает в реку. Пейзаж, достойный японских рисунков.
  До Мамы мы так и не дошли – «корабль» в такую погоду мог только ждать утра.
  На берег высаживались в глубоких сумерках. Дождь. Судорожно ставим палатки. Разводим спасительный костёр. Готовим ужин. От тумана стало немного теплее. А после ужина и дождик пошел на убыль. Ещё плывя на барже, была только одна мысль – упасть в палатке, зарыться в спальник и спать, спать… А теперь хватило сил сбегать к речки ополоснуться. Правда, на этот подвиг решились трое. Сашка, Женька и я. Остальные уже в это время смотрели сны.

                27.05.03 день седьмой.
  Хоть мы и назначили подъём в восемь утра, проснулись все около одиннадцати. Двое суток без сна дали о себе знать.
  Дождя нет. Лагерь стоит недалеко от того места, где в Витим впадает небольшая, но быстрая река Тахтыга. Очень удачно нас вчера высадили. Именно там, где было нужно. Даже просить не пришлось. Погода позаботилась.
  После завтрака, разделившись на несколько групп, идём обследовать окрестности, т.е. вершины близлежащих сопок. Где-то в эти местах, по предположению Иркутских учёных и данных американского спутника, должен быть эпицентр.
  Сафронов с Сашкой собираются навешивать переправу через Тахтыгу, что б добраться до сопки на другом берегу. Остальные тоже разбрелись покорять вершины.
  Под обрывом плещет Витим. Вокруг буйным сиреневым цветом колосится рододендрон, который в Москве продают, как багульник. А багульник вот он – трава под ногами дурманит сладким  ароматом. Солнышко нежно просачивает сквозь облака. И появляются первые комары. Образы сплетают слова…

                Лепестки цветущей сливы впитывают
                Цвет зари, встающей над горою Фудзи. А там,
                Где сиреневый рододендрон украшает берег реки Витим,
                Кажется, что сопка парит в небе,
                Когда по земле молоком стелется бледный туман.

  Навеяло. Я осталась в лагере. Эк меня…

                Солнце, лаская цветущий багульник
                Рассыпает бриллианты в каплях,
                Оставшихся на ветках после дождя.
                Тень от сопки склоняется тихо
                Над водой беспокойною северных рек.

 Переправа у Сафронова заняла несколько часов. Хорошо ещё, что можно было использовать протянутый над рекой трос – остатки  старого моста. Андрей завис по середине – его тянула назад страховочная верёвка. Когда он её отцепил, дело пошло быстрее.
  Сашке повезло больше. Проплывающие  по Витиму на моторке мужики перевезли его. Правда с начала пристали к другому берегу Тахтыги и минут сорок смотрели, как Сафронов болтается посреди реки на тросу, отсвечивая ярко красной мотоциклетной каской, которую он, как мастер своего дела тоже захватил с собой.
  Подъём на сопку и спуск занимают не мало времени. Назад они пришли уже в темноте и только в пять утра оказались на нашем берегу. Моторки на этот раз рядом не оказалось. Часть людей уже спали, но кто-нибудь всегда там был, помогая им сперва морально, а когда они приближались по верёвке к нашему берегу, и физически.
  Вечер холодный. Небо ясное. На берегу Тахтыги развели ещё один костёр и мы, меняя друг друга, наблюдали за самоотверженной переправой Сафронова и Саши.
   В 23.25, когда на небе не было ещё звёзд, мы увидели движущийся по небу объект, похожий на яркую звезду. Он летел приблизительно на юго-восток. Возможно МКС. Надо проверить.

                28.05.03. день восьмой.
    Проснулись от солнца. В палатке душно и жарко. Все встали опять поздно. Из-за вчерашней переправы  вынуждены были отсыпаться.
  Пока готовили завтрак, погода резко изменилась. Поднялся ветер и начал накрапывать дождь. С выходом решили повременить, и все стали бурно обсуждать результаты вчерашних вылазок.
  Солёный опросил свидетеля (единственного, которого смог найти) в посёлке Большой Северный. Мужик объяснил, что во время падения метеорита был сильно пьян, но помнит, что дрожала земля, повылетали стёкла и, даже двери.
   Остальные наши «разведчики» видели сломанные на разной высоте деревья, причём не старый сушняк – в момент слома они были живые. А некоторые даже принесли образцы.  Были ли деревья сломаны порывом ураганного ветра или стремительно летящими осколками небесного тела ещё предстоит выяснить.
     Оракул и Володя обратили внимание на чёрные, возможно выжженные полосы на одном склоне.
   По этим данным уточняли дальнейший маршрут.
  Ветер усилился. Пролился дождь, но вскоре закончился. Три часа по полудни. Пора выдвигаться и переносить лагерь ближе к предполагаемому эпицентру.

                29.05.03 день девятый.
     Ну, наконец-то. Вчера всё-таки состоялся первый марш-бросок. Вдоль Тахтыгана. Там, где сливаются Тахтыга и Тахтыган, вода становится полосатой. Чистейшая вода из Тахтыгана соединяется с бурыми водами Тахтыги. Так грязевым потоком она и вливается в Витим. Выше по ней работает драга, добывая золото – вспахивает дно, уничтожая реку живую. За металл гибнут не только люди.
  Пройдя четыре часа, мы разбили второй лагерь у небольшого горного ручья.
  Это утро встретило нас снежной крупой. Температура +2. Закинув в желудки молочную гречневую кашку, мы расходимся двумя группами для обследования местности.
  Солёный, Саша и Володя  - проверять показания мужика из Б.Северного, который утверждал, что в двенадцати километрах по реке охотники видели вывал леса. А Вадим, я, Оракул и, кажется, Сафронов, который всё ещё спит после перетаскивания своего малыша-рюкзачка. Мы идём проверять те чёрные проплешины, увиденные Оракулом и Володей. Женька и Наташа остаются в лагере.
  А снежная крошка всё сыпет и сыпет.
   С Оракулом и Вадимом мы пошли на север. Сафронов еле встал и остался в лагере.
  Через два - три часа взойдя на склон сопки в нескольких километрах от лагеря, на противоположенном - обнаружили следы пожара. Именно это место заметили позавчера с вершины  Володя и Оракул.
  Подойдя, ближе увидели обширную площадь выгоревших и, частично, поваленных деревьев. Горелый лес простирался до вершины следующей сопки и, видимо, уходил куда-то «за». На фоне горелых и сломанных посередине деревьев встречались участки почти целые. В одном месте, там, где из горы вытекал небольшой ручеёк – несколько выкорчеванных и обгоревших огромных дерев. Красиво и чудовищно одновременно. Пожар на другой стороне горы «сходил на нет» очень быстро.
  На вершине – скалы, как остатки древней крепости. Дул северный ветер. Я спряталась от него за «крепостью». Вокруг – величественные сопки, разрезанные ручейками и речушками. Весна еще только набирает силу. На многих вершинах – снежные заплатки. На Горе Гари – так мы назвали обгоревшую сопку – чёрные скелеты кедров и сосен. Тишина. Тише тихого. Вадим тоже сидит неподалёку и думу думает – анализирует простёршуюся перед нами картину на предмет метеоритного присутствия.
  Вот она какая – Тайга. Как один большой Зверь. Как Море или Небо.
  Сделав панораму с горы – возвращаемся в лагерь по вершинам. Так легче. Они почти без леса –  гольцы. На каждой – скалистая «крепость». Красота необыкновенная открывалась снова и снова.                Из-под ног выпорхнула куропатка. В оставленном гнезде - шесть пёстрых яичек. Яичница была бы кстати. Но мы их пожалели и мужественно пошли дальше.
    Вернулись в лагерь около десяти. Набросились на ужин – аппетит нагуляли зверский.
   Саши и Володя не пришли. Остались на ночёвку где-то в лесу. Как они?

                30.05.03.день десятый.
  Ночь была ясной и холодной. Зато утро порадовало тихим солнышком. Сегодня надо обследовать восточные холмы, дальше вверх по Тахтыгану. Ребята ещё не пришли. Будем ждать к вечеру. А на восток показали биолокационные рамки и у меня и у Вадима.
  Дорога на вершину холма была не из лёгких. Для меня во всяком случае. Склон достаточно крутой и ноги скользят по мху и шишкам.
 Сафронов затормозил у старого геологического шурфа. Такие здесь встречаются часто. Я и Женька побежали наверх. Сопка оказалась высотой 700метров с небольшим. Вершина скалистая. Но покрыта редким лесом. Рамки у меня упорно показывали на север и на 160 градусов. Но везде, где можно было рассмотреть в бинокль – сопки и сопки. И ни каких вывалов. Всё-таки, как же нам повезло. Листья на деревьях только показались, да так и замерли, не распускаясь. Трава ещё не выросла. Всё видно, как на ладони.
  Спускались по другому склону. В сторону ручья Каменистого. Уже сползли метров триста, когда вверху послышался оклик Сафронова. Сказал, что б не ждали, и мы поползли дальше. По всему склону – поваленные тонкие деревья. Повалены давно. С них уже слезла кора, и они приобрели серо-серебристый оттенок. Спускаться из-за этого было трудно.
  Ручеёк полностью оправдывал своё название – он вытекал из-под камней поросших мхом. Теперь идти было легко и приятно. Иногда попадались куски слежавшегося почти до льда снега, который не всегда можно было отковырять. На зубах хрустят ледяные крупинки.
   Солёный, Саша и Володя тоже уже в лагере. Вывала достойного внимания не нашли. Забрели в  Б.Северный, а оттуда их подвезли до Витимского. Они притащили хлеба, сала, яблок и пряников. Ночевали в заброшенном доме в Б.Северном. Замёрзли страшно, но, рассказывая, хохочут и прикалываются.
  Вадим, посидев над картами, обнаружил сочетание координат горы Гари и данных американского спутника. А по сему – переносим лагерь на север к остаткам пожара.
     А вот и Сафронов вернулся.

                31.05.03 день одиннадцатый.
   Утро. Сворачиваем лагерь. Предстоит короткий, но тяжелый переход вверх по лесистым сопкам.

                01.06.03.день двенадцатый.
      Вчера был самый трудный переход. В начале, уйдя не далеко от лагеря и сделав первый привал, мы вспомнили, что как раз в это время происходит солнечное затмение. Частичное. Кинулись разрезать тёмные пластиковые бутылки, доставать цветные фильтры от биноклей. Луна закрыла солнце примерно на треть. В правом верхнем углу. Это было хорошо видно даже невооруженным глазом. Когда солнце скрывалось за жиденькими облачками.
  Потом ползли вверх по сопке. Рюкзаки тяжелели с каждым шагом. Склон весь в буреломе. Под ногами опять мох, шишки и поваленные деревья. Ветки стараются выколоть глаза и расцарапать лицо.  Потом стало ещё хуже – начался молодняк. На высоту 700метров поднимались несколько часов. Последние метры Солёный и Володя помогли мне с Наташкой дотащить рюкзаки. Они-то уже добежали до верха и сбросив свою ношу, вернулись за нашей.
  Передохнув – двинулись по верхушке хребта. Здесь ещё много оставшихся снежных сугробчиков. Снег рыхлый. Из маленьких хрустящих льдинок. В начале я не подумала, что лёгкое першение в горле связано со снегом. Ведь раньше ни чего похожего не было. Но то, что вкус у снега поменялся, заметили и все остальные. Мы подходили всё ближе и ближе к горе Гари.
  Дорога стала почти  прямой и без страшных буреломов, но нам было уже всё равно. Мы двигались вперёд, как девять зелёных зомби.
   Присели отдохнуть у большого плоского камня, внутри которого оказалось естественное озерцо. Дзенский пейзаж. Камни, мох, только в воде отражаются кедры и берёзы, а не бамбук.
   Дошли до верховья ручья Каменистого. Лагерь ставили в темноте. Место не самое комфортное, но идти дальше не было сил. Вокруг много маленьких ручейков, вытекающих из-под камней покрытых мхом. Лесок редкий. Гора Гари осталась позади.
  Ночью шел дождь. Утром – солнце и жара. Умывание в ледяном ручье взбадривает не только тело, но и мысли. После завтрака, пережидая жару в тенёчке готовим мороженное. Есть «Экстрим» шоколадный, есть – клубничный, а у нас – Забайкальский. Снег, лежащий вокруг клоками в достаточном количестве, сдабриваем крошками печенья, изюмом, сахаром и «Зуко». А самое главное, что делает этот рецепт уникальным – метеоритная пыль! Снег в этом месте тоже горьковатый.
    А до Москвы – 6,5 тысяч км.
   Ждём уменьшения зноя и набираемся сил перед обследованием горы Гари. Ах, этот снег с горчинкой! Может это и правда метеоритная пыль? Если так, то нам крупно повезло. И если здесь взорвалось, то воронка должна быть дальше. Ребятам в Витимском обещали машину, что б подбросила их в глубь тайги, но не раньше, чем через неделю. Дороги должны хоть чуть подсохнуть.
   Весна в этом краю просыпается медленно. Деревья будто сделали первые вздох и выпустили крохотные листочки, а теперь набирают сил, для того, что б их вырастить. В Москве это занимает два – три дня, тут уже больше недели природа всё раздумывает, переходить ей из весны в лето или ещё подождать. И всё-таки сегодняшний день по-летнему жаркий. Что может быть лучше, как после изнурительного перехода, сна и еды сладко дремать в тенёчке. Мы устроили «лежбище котиков» распластавшись на пенках между ёлочкой и кедром. Слева журчит ручеёк, справа – небольшой сугроб умирающего снега.
  После жары опять расходимся в разные стороны по 2-3 человека. Я пошла с В.Ч, и Оракулом на север, куда всех троих вели  рамки. После знойного дня двигаться не хотелось, но потом, вроде ни чего – расходилась.
  Метров через пятьсот, рамки привели меня на конкретное место. Оракул и В.Ч. пошли чуть дальше, на сто – сто пятьдесят метров. В.Ч. скоро вернулся, и мы ждали Оракула, обследовавшего «своё», металлоискателем.
  Место, которое мне указали рамки, оказалось на самом краю пожарища. И было два  - два с половиной метра в диаметре. На земле лежал огромный камень, а возле него несколько поваленных чёрных деревьев и один обгоревший с верху и с одной стороны пень, высотой около двух метров. Мы сидели и размышляли. Почему не обгорела молодая метровая поросль. И решили, что только взрослые, имеющие сухую кору, и хвойные деревья занялись от лучевой волны. А более «влажные» молодые побеги лиственных – пережили импульс стихии. В поддержку нашей теории нам на глаза попалось деревце-подросток, которое с низу уже стало покрываться более грубой корой, а сверху ещё оставалось тоненькими прутиками. Кора была подпалена, т.е. оно явно пережило пожар, но не загорелось, т.к. молодые побеги более влажные, чем взрослая древесина. А рядом – до черна обожжённое большое дерево.
  Оракул пришел уже в сумерках. Он обследовал металлоискателем множество камней в «своём» месте, но безрезультатно. «Моё» -  на металлоискатель так же не отреагировало. Завтра надо продолжить обследование этого района.
   Солёный пришел позже всех. Нашел ярковыраженные следы лучевого ожога на стволах и на хвое стланика. Определил угол, снял азимут.
   Всем нам попадались «срубленные» деревья. Обращалось внимание, только на те, которые не были сухостоем. Разного диаметра. Иногда верхушка, потом у следующего – середина. В некоторых случаях были повреждённые деревья и у самой земли. Если предположить, что осколки взорвавшегося в воздухе тела повредили их? Где сами осколки? Мы искали, отслеживая по срубам и углам падения траекторию. Иногда даже удавалось найти небольшую ямку во мху. Тщетно. Осколков не было. Конечно, мы собрали кучу «подозрительных» камней и они поедут в Москву на экспертизу, но как хочется сразу и наверняка. Ан нет. Дудки. Когда всё просто - не интересно. Будем искать.

                02.06.03.день тринадцатый.
   Сегодня три человека (Сафронов, Женька и Володя) идут на несколько дней в глубь тайги. Дальше по траектории полёта. На разведку. В.Ч. и Солёный, видимо завтра, топают в Витимский. Докупить еды, зарядить аккумуляторы и дать знать о нас в Москву. А, возможно и договориться о машине, для заброски ещё дальше. Остальные, ближе к вечеру, наверное, перенесут лагерь, метров на 800 выше  по ручью.
 Ребят отпускать боязно. Идут налегке. Без палаток. Днём продолжает стоять жара, но ночи холодные. Это называется резко континентальный климат.
  В который раз просчитывается траектория полёта. Просматриваются показания свидетелей.
  Ну, вот, трое ушли. Теоретически они должны вернуться после завтра. В крайнем случае, после-после завтра. Без них стало как-то тоскливо.
  Жара градусов 35. Соленого и Наташки давно не видно. Наверное, отдыхают где-нибудь в тенёчке у родника. Вадим провожает уходящих.
  К вечеру появились Наташка и Солёный. Они, оказывается, ходили на ту сопку, где вчера были обнаружены следы лучевого ожога. Засняли всё на видео.
   Вскоре после них пришел и В.Ч. Уже почти стемнело. Лагерь, конечно уже ни куда переносить не стали.
  Мы с Сашкой решили завтра с утра отправиться на гору Гари.
  Допоздна сидели у костра. Смеялись, вспоминая разные походные приколы, рассказывали байки.

                03.06.03.день четырнадцатый.
Утром проснулась оттого, что В.Ч. говорил Сашке, мол, они уходят и погода плохая.
 Ушли. Он и Солёный. В Витимский. В лучшем случае вернуться ближе к ночи. А через некоторое время начался дождь, и я опять заснула, понимая, что гора Гари опять откладывается.
  А как там ребята в тайге? Без палаток и дождевиков? Как они ночевали? Что будет с ними сегодня ночью? Солёный и В.Ч. всё-таки пошли к цивилизации, и они не пропадут, а вот остальные как же?
  Проснулась оттого, что надоело спать. Дождь всё ещё идёт. Лагерь представляет собой сонное царство или все просто сидят по палаткам. Нас осталось четверо.
 Дождь периодически ослабевает, но не прекращается полностью. Мы выползли из палаток и перекусили разведённым «Зуко» и печеньем. Костёр не разводили т.к. не холодно, а просто мокро. Постояли, поболтали и опять расползлись по своим маленьким домикам. Лагерь переносить бессмысленно. Идти на гору тоже. Облачность низкая и видимость почти нулевая. Можно с трудом разглядеть, только верхушки ближайших сопок. Да и верхушки ли это?
  Под камнями, на которых стоят наши палатки, рокочет ручей. От дождя вода поднялась и теперь по всему склону бежит множество мелких ручейков. Мох, покрывающий камни стал похож на губку, пропитанную водой. Я поставила свою палатку на большом плоском камне, вокруг него – естественный ровчик по которому и стекает дождевая вода. Когда мы ставили палатки, два дня назад, в ровчике ещё лежал снег. Теперь он стаял. Дождь уничтожает снег. На горе снега тоже может уже не быть. А мы так и не успели взять пробы. Придётся брать верхний слой грунта на наличие метеоритной пыли или ещё чего-нибудь.
  Спать не хочется, а делать не чего. Дождь немного прекратился, и Сашка попытался развести огонь. К нему присоединились Наташка и я. Когда костёр только начал разгораться пришел Женька. Мокрый и сонный. Он, расставшись вчера с Володей и Сафроновым, попробовал пройти по низинам. Переночевав в лесу, утром стал всё-таки взбираться на сопку. Его догонял поднимающийся от ручья молочно-белый туман. Почти добравшись до вершины, обнаружил, что облака опускаются всё ниже и ниже. Вот они уже добрались до зубчатых скал, коронующих вершину. Вот накрыли их, словно пологом. А тем временем туман, ползущий снизу, всё так же неумолимо прятал в себе деревья, кусты, тропинки. Ещё немного и, как две челюсти драконьей пасти, облако и туман схлопнулись. Верхний и нижний миры оказались проглоченными и вместо них вокруг, можно было ощущать, только вязкую белую субстанцию. То ли туман, то ли облака.
 За это время Женька не успел ещё уйти далеко от лагеря. Он решил, что будет лучше вернуться до лучшей погоды.
  Сварили еды. Потом пошли с Сашкой на гору Гари, по дороги обследуя сгоревший лес. Дойдя до нее, мы уже знали, что пожарище, по которому мы шли было, как минимум двухлетней давности. Небольшой мох уже начал обрастать угольки, лежащие на земле. Мы видели пни, пережившие пожар, которые успели уже обзавестись молодой порослью. Взойдя на вершину и обозревая всю картину с верху, мы пришли в некоторое замешательство. Дело в том, что от сюда было явно видно - рядом с участком, где лежат вывороченные с корнями огромные деревья, есть такие, у которых сгорела, только верхняя часть ствола и крона. Причём подпалены на стволах, в этом месте, обнаружились не с одной стороны, а с разных. Это уже не было похоже на низовой пожар. На земле, во время взрыва, здесь лежал пятисантиметровый слой снега, поэтому, если деревья загорелись от взрыва с верху, то дальше огонь не пошел.
  Снег, кстати на вершине ещё остался. Пробы мы взяли. Замечательно!
  Стоя на вершине, мы поразились, как за эти тёплые дни расцвели сопки. Они теперь были нежно-зелёные. На склонах синими кляксами разливались полянки с крокусами. Солнце, прорывавшееся сквозь бегущие по небу тучи, подсвечивало всю эту красоту, пуская гигантских солнечных зайчиков по вершинам сопок, на которых всё ещё лежали снежные сугробы.
  На подходе к лагерю, снова пошел мелкий дождь. Из ушедших ни кто ещё не вернулся и после ужина усилившийся дождь разогнал нас по палаткам.

                04.06.03. день пятнадцатый
   Капало всю ночь, а утром опять жарило солнце. В палатке душно.
  Часа в три пришел Володя, а за ним и Сафронов. Они, тоже не смогли далеко уйти. Дорога по перевалу ещё покрыта рыхлым снегом.
  Опять иногда начинается дождь. Сегодня у Оракула день рождения. Мы решили отметить его приготовлением сразу двух блюд – рыбным супом и рисом на второе. 
  А В.Ч. И Солёного всё нет и нет.

                05.06.03. день шестнадцатый.
  Солнце. Утро. Солёный какой-то тихий, после последнего приключения. Они пришли вчера поздно вечером. Зато В.Ч. уже рассказывает, где были, что видели.
 Оказывается – нас уже потеряли. И нас не просто потеряли, а в какой-то газетке уже и похоронили, напечатав соответствующую статеечку о пропавшей экспедиции, т.е. о нас. Но В.Ч. позвонил в Москву и опроверг все эти гнусные инсинуации. Местные власти готовы всячески нам способствовать. Обещали дать машину, но, только не раньше 9 – 10 числа . Дороги должны ещё подсохнуть.  В общем, после того, как просушимся - перенесём лагерь ближе к перевалу. Будем дальше исследовать нашу г.Гари.

                06.06.03. день семнадцатый.
    Наконец-то перенесли лагерь к истоку ручья. Сегодня я, Вадим и Женька, собираемся в тайгу. Дальше по траектории полёта. Дней на пять. Тоже без палаток и рюкзаков. Налегке.
  А  сегодня по воздуху летают «белые мухи» – пошел снег. Без палатки идти страшновато. Но, ведь, ходят же охотники. Всё. Последние приготовления. Оговариваем, где соединиться, если задержимся, с теми, кто остаётся в лагере.
  Солёный и Сашка пошли на перевал « посмотреть погоду», как они сказали и обещали вернуться через час. Мы их ждали, пили чай, грелись у костра, а снег всё шел и шел. Вот уже и отказались от мысли пойти непременно сегодня. Снег засыпал палатки на сантиметр. Потом на два. Потом он переставал идти и светило жаркое солнце. Но через несколько минут порывы ветра, несшего настоящую метель, лишали нас всякого оптимизма. Мы с лёгкой руки Оракула назвали этот день «белое безумие».
  А Солёный и Сашка появились к вечеру. Они сбегали за 10 км. Это называется «на часок »!
  Со страхом перед морозной ночью все разошлись спать.

                07.06.03.день восемнадцатый.
 Уникальный климат. Сегодня с утра – солнце светит, как ни в чём не бывало. Самая классная погода. Пора идти.
  Вышли во второй половине дня. Впятером. Вадим, Сашка, Женя, я и Оракул. Сафронов вышел утром, что б к вечеру вернуться в лагерь. Он должен пройти в начале по одной дороге с нами, а потом уклониться в сторону – вчера Солёный на склоне одной сопки заметил несколько воронок, диаметром от одного до нескольких метров. Вот и надо их рассмотреть, так сказать, в близи. Оракул в 8 вечера повернул. Он шел, что бы забрать назад видеокамеру и некоторые карты.
  Дорога вилась, почти по вершинам хребтов. Самый сложный участок пути был от лагеря до вершины. Не особенно крутой склон, тем не менее, в буреломе и молодой поросли. Когда  добрались до дороги, идти стало легко и приятно. По обеим сторонам - останки давно сгоревшего стланика, похожие на серебристых осьминогов, вылезающих из-под земли. Здесь тоже был пожар, но давно. Может лет десять назад. Земля успела порасти толстым мхом, и он разноцветными ковриками радовал глаз. Правда, иногда дорогу пересекали снежники, но тут нас спасали болотные сапоги. Там, где снег был рыхлый, мы проваливались, почти зачёрпывая в поднятые голенища. Но солнце светило ярко и было весело.
  В одиннадцатом часу встретили возвращавшегося Сафронова. Он спешил до темноты в лагерь. Темнеет сейчас около двух. Так что у него есть шанс.
 Перед нами открылся крутой спуск и не менее крутой подъём по склону следующий сопки. Прошли очередной снежник. На ночлег устроились под большим камнем, на середине склона, в надежде, что он защитит нас от ветра. В низ к ручью спускаться не стали. Сафронов как раз шел от туда и сказал, что там всё заболочено.
  Развели огромный костер. Так, чтоб на месте прогоревших углей  устроить спальное место. Прогретая огнём земля, должна какое-то время согревать и нас, даже, если ночь будет холодной. Вокруг много «осьминогов» и проблем с дровами не было.
  Сегодня прошли около 8 км. Но это по прямой, судя по GPS. Но начали мы путешествие после трёх часов дня.
  Немного страшно ночевать под открытым небом.

                08.06.03.день девятнадцатый.
     Ночью было жарко.  Расчистив землю от углей, мы набросали туда веток стланика, а поверх положили пенки. От жара хвоя стала благоухать, и наши сны были окутаны ароматами кедрового масла и смолы. А утром нас стало поджаривать солнышко.
 Завтрак,  приготовленный на снежной воде, поглощали, глядя на изумительный красоты пейзаж вокруг, который в солнечных лучах приобрел множество новых красок и оттенков. Лёгкий ветер. Склон сопки. Жёлтой змеёй ползущая вверх дорога. И мы, как часть всего этого. Есть чем гордиться!
   Спустились к ручью. Умылись и оттёрли с ладошек смолу и сажу вчерашнего костра-гиганта.
  Затем продолжили путь. Около двух часов пополудни Вадим оставил нас. Он пошел обследовать сопки  около Тахтыгана. Туда тоже показывали рамки. Возможно, ему повезет, и он наткнётся на классическую метеоритную воронку. В бинокль было видно несколько «подозрительных» мест в той стороне.
  Мы остались втроём. Направление – северо-восток. Наконец-то пошел не выжженный стланик. Собираем маленькие шишечки, оставшиеся ещё с прошлого года. Солнце светит мягко. Ветерок обдувает. Спускаемся чуть ниже. Стланик становится выше человеческого роста. Ощущение, что мы вошли в старый сад, который после зимы ждёт садовника. Что б тот привёл его в шикарный вид. Потом начался бесконечный снежник. Идти трудно.
  Преодолев сие препятствие, мы решили взойти на самую высокую сопку в округе – 1144метра - осмотреть окрестности. Путь к ней лежал опять через выжженный стланик. Серебристые «осьминоги» напоминали виноградник, в котором ещё не распустились листья. В близи это был кромешный ад. Сучья, кривыми старушечьими пальцами цеплялись за сапоги и  одежду. Я здорово шлёпнулась и поранила руку. В общем, когда взошли на 1144, был уже девятый час вечера. Устали порядочно. Решили готовить ужин и спать. Предыдущая ночь показалась нам достаточно тёплой, поэтому греть землю костром не стали.
  Завтра мы расходимся с Сашкой. Я и Женя повернём в сторону лагеря, но сделаем крюк и осмотрим гольцы ещё «не охваченные» в той стороне. Саша же пошагает максимально далеко по траектории полёта. Он проникся тайгой. Взяв с собой лёгонький рюкзачок, собирается идти, пока хватит продуктов. Это около 50-70 км. Дней на 6 и больше. Возможно, мы с ним увидимся теперь только в Москве. Остальные его вещи, оставшиеся в лагере, заберём с собой, разделив между всеми.

                09.06.03.день двадцатый.
  Спим на вершине сопки. Красота!!! Ночи здесь почти не бывает. В 2 часа ещё светлые сумерки, а в 3 – уже начинает светать.
  Сегодня мы с Женькой поворачиваем обратно, а Сашка идёт вперёд. Я ему немного завидую. Ещё в Москве, планируя экспедицию, думали, что будем все вместе проходить за день несколько километров в сторону предполагаемого места падения. Будем вставать лагерем на ночь, а целыми днями идти и идти. Эту иллюзорную картину развеяло наше первое восхождение. Мы поняли, что бегать по сопкам с рюкзаками не только медленно, но и не продуктивно. Поэтому пришлось исследовать местность, бегая налегке. Как мы и поступили.
  Попив чаю (есть почему-то не хотелось) разошлись с Сашкой в разные стороны.
  Здесь везде слюда. Камни блестят, дорога. Скалы на вершинах сопок, как новогодняя мишура. Песок, земля – всё сверкает на солнце от мельчайших кусочков слюды. Ручьи тоже сверкают. Ещё в лагере В.Ч. бросил в ручей штаны постирать. И оставил на ночь. А утром они оказались «золотыми» - слюдяной песок проник во все швы и складки. Штаны, казались, расшитыми не хуже золотой парчи.
  Часа в два нам идти совсем надоело. Солнце жарило нестерпимо. Сегодня не было даже лёгкого ветерка. Мы взобрались на вершину, возле которой по расчётам Солёного должен был упасть метеорит. Тщательно осмотрели эту сопку и близлежащие в бинокль – метеорита не оказалось. Да и судя по лучевому ожогу на хвое стланика, он улетел всё-таки подальше. В бинокль так же разглядели тот камень, под которым ночевали в первый раз. Казалось, что это было уже очень давно, а не два дня назад. Самое пекло решили использовать более продуктивно, чем, надрываясь топать по жаре – плюхнулись загорать. Лагерь был теперь всего в нескольких часах ходу. И можно было позволить себе задержаться часика на три, пережидая жару. Здесь на вершине сопки, где на сотни вёрст можно встретить, только медведей и лосей, как же не хотелось видеть людей. Даже самых распрекрасных. Уйти бы, как Сашка одной, километров на 50.
  Вокруг реденькие кустики стланика и цветущий мох. Какое дивное растение – кедр. Как ласковый тигр. Хвоя длинная и мягкая. Ни когда не уколет, как сосна или тем более ёлка. Рвать его жалко. А запах кедрового масла! Что говорить, столько об этом слышишь – не проникаешься. А стоит один раз пообщаться, и понимаешь всю удивительность и уникальность этого растения.

                10.06.03.день двадцать первый.
     Мы дошли до лагеря вчера вечером, около десяти часов. Там осталась одна Наташка, остальные ушли в Б.Северный ещё днём. Надо попробовать договориться на счёт машины, или даже вертолёта. А часа через два, после нас, появился и Вадим. Он дошел до Тахтыгана, но перейти не смог. Но на той стороне реки, на склоне сопки, ему явственно показалась  очередная воронка. Она заманивала сломанными поблизости деревьями. Ещё он наткнулся на несколько, достаточно больших, камней, которые оказались, сдвинуты со своего «насиженного» места. Вокруг них не было заметно признаков какого-либо физического воздействия – поднятый мох, взрытая земля.…После всего найденного и увиденного, он склоняется к тому, что это был лёд с примесями, а не кусок (или куски) камня, металла и т.д. В общем, слово за результатами экспертиз.
   Солнце жарит нещадно. Ждём вечера, когда спадёт зной. Потом тоже направимся в Б.Северный.
   Снова поднимаемся на перевал. Жара ещё не совсем прошла. А ведь уже семь вечера. Палка, на которую опираюсь при ходьбе – гулко стукает о землю. Там камень, пустота, ручей. Опять в гору. Опять жить не хочется. Родился афоризм: «Пока поднимаешься в гору тебе ни чего не надо. Когда стоишь на вершине, понимаешь, что у тебя уже всё есть».

                11.06.03.день двадцать второй.
   Сегодня мы ночуем в больнице посёлка Витимский. Нет, нас не сразил жестокий насморк, и не посетили массовые галлюцинации. Буду последовательна. Вчера, выйдя из лагеря в восьмом часу вечера, В.Ч., Женька, Наташка и я, пустились в дорогу, по направлению к бывшему посёлку Большой Северный. После того, как на самой высокой точке перевала были съедены последние оладушки,  испечённые утром, для нас начался бесконечный спуск в низ. На последней горке, мы проводили солнце, полыхнувшее зелёным лучом в бездонное небо, прежде чем языком алым лизнуть вершину противоположенного склона. И с высоты 1115м., по серпантиновидной дороге, двинулись к посёлку, который уже хорошо просматривался в низу. Там, где Витим, змеящейся лентой изгибаясь, струится между сопок, по его берегу, начиная с сумерек, хорошо видны две россыпи огней. Рассыпанным зерном, передразнивая звёздное небо. Это два посёлка – Б.Северный и Витимский. С вершины они кажутся совсем близко. Но река, которая выглядит лентой, на самом деле в ширину больше полукилометра.
  Дорога сильно заросла молодняком. Иногда приходилось преодолевать завалы. Шли довольно быстро, но длинные сумерки всё-таки перешли в подобие ночи. Лес вокруг, усиливал темноту. Но самым противным были толпы лесных клопов. У них, наверное, началась какая-то весенняя миграция и они падали на нас пачками. Лезли в уши, за шиворот, забирались под шапки и во все складки одежды. При этом, не уставая отчаянно смердеть, как все клопы обычно и поступают.
  К посёлку спустились в два ночи. Пошли искать, в каком доме остановились наши. Посёлок был давно закрыт официально.  Жители выселены, электричество отключено. Из живущих в нем остались, только самые упрямые. Четыре мужика. Правда на лето туда приезжает ещё несколько человек и чьи-то дети, на каникулы. Разрушенных домов было на много больше, чем сохранившихся.
  Начинало медленно светать. Обойдя несколько домов и ни кого, не найдя, решаем разбить палатки на берегу и поспать.
  Утром проснулась от духоты. Солнце опять жарило. Оставаться в палатке не было сил. Хотя совершенно не отдохнула – вылезла, растолкав при этом Женьку. В.Ч. и Наташка на попытку их побудки что-то невнятно пробурчали и остались мужественно досыпать. Вокруг бродили коровы. Какие-то бежевые, коренастые, повышенной шерстистости. Позвякивали колокольчиками на шеях и вальяжно пережевывали жвачку.
   Я и Женька пошли бродить по посёлку, который представлял то ли большую свалку, то ли место после военных манёвров. Большинство домов было нещадно порушено. Даже не заброшено, а именно порушено. Выловив какого-то мужика, мы стали его «пытать» по поводу наших. Конечно, он всё уже про нас знал и показал дом, в котором они ночевали. Эта была нежилая половина. В другой жил мужик, который не только их пустил, но и накормил рыбой свежевыловленной, напоил молоком свежевыдоенным, пригласил в баню... соответственно свежевытопленную.  Нам же от всего этого богатства досталось лишь молоко и квашеная капуста. Тем и позавтракали. Когда только возвращались к палаткам, будить Наташу и Вадима, то застали шерстяных коров на месте преступления. Меланхолично, но неизменно они, вместе с травой продолжили жевать палатки. А  одна, даже выглянувший из-под тента, резиновый сапог. Вадим изнутри, сонно отбивался, периодически стуча по стенке, но этим он ни кого не тревожил.
  Задерживаться здесь не имело смысла и, погрузив рюкзаки на мотоцикл у которого вместо коляски был дощатый настил, в два захода, перебрались в Витимский. До него было восемь км, и часть наших пошла пешком.
  Добравшись до Витимского, мы вспомнили, что есть цивилизация. Тут тебе и магазины, и всё такое. Встали на берегу. Стало подходить начальство местное. Милиционер, который с Солёным уже здоровался, как со старым знакомым. Потом появился и мэр. Пока Вадим и Солёный, решали организационные вопросы, нас с Наташей, как женщин (наверное, мы имели очень жалкий вид), пригласили в мэрию. Напоили чаем с печеньем и сметаной, совершенно дивного вкуса, больше похожей на сливочное масло.
  К берегу чалится баржа. Читаем название – «Чароид». Наши! Мы закричали, замахали руками. На барже нас увидели и тоже приветствовали – почти друзья. Только плыли они до Мамы и когда назад не знают, а то бы обязательно подбросили.
  Потом у кого-то затопили баньку. И опять мы с Наташкой (вот она, реальная польза того, что ты женщина!), первые пошли мыться. Уже ради одного этого стоило терпеть все изнурительные переходы и снежные заносы в горах. Смысл жизни, безусловен!
  Мы собирались ставить лагерь на берегу, но к нам опять подошел мэр – Александр Сергий, и, немного конфузясь, стал объяснять, что гостиница у них сгорела несколько лет тому, и они всех приезжающих теперь размещают в местной больнице. Мы тоже конфузились и не хотели чрезмерно злоупотреблять гостеприимством сибиряков, но в больницу поселились.
 Больных там было целых два человека. Дедушка, в палате справа от нас. И бабушка, в левой от нас палате. Лечились они, скорее, от старости.  Нам же, выделили две палаты. В одной был телевизор. Чёрно-белый. С двумя программами. Посмотрели серию какой-то мыльной оперы и новости.
   Ощущение нереальности происходящего не покидает. Пойду-ка я спать. Может, проснусь на вершине какого-нибудь гольца, в занесённой снегом палатке.

  Р.S. В то время, когда мы спускались вчера к Б.Северному, наши в посёлке наблюдали полёт довольно крупного болида, (конечно на много меньше того, ради которого мы здесь). Было это в 11-30 вечера.

                12.06.03. день двадцать третий.
  Проснулась я, всё-таки, в той же больничной палате. Разбудил Вадим, сообщением, что нас ждут на завтрак. Женька с Наташкой продолжали сладко посапывать, предпочитая здоровый сон здоровому завтраку. Да, после баньки спалось классно! Те, кто преодолели искушение сна, почапали в больничную столовку, искушаться завтраком. А там нас ждала молочная рисовая каша и шанежки с чаем. Супер!!!
  После завтрака позвонил мэр и сказал, что машина будет, но завтра. Так, что, опять – тайга.
  День оказался сонный. Солнца не было и от этого спать хотелось постоянно. По телевизору показывают каких-то мужиков, которые под балалайки исполняют русские народные песни. Ещё  - «Аншлаг», передачу весёлую. В.Ч. – рисует.
   Вчера всех расстроила одна статейка, опубликованная  в Иркутской газете. Автором значился некий Берт Корк. Тон статьи был сродни скандалу базарных торговок. Автор, ссылаясь на администрацию Мамско-Чуйского района, обвинял «Космопоиск» во всех смертных грехах. Мы-де и в тайгу без разрешения пришли (без чьего?), и нарушили какие-то устные обещания (перед кем?). Обвинения эти были более чем безосновательны, тем более что нужные бумаги от Комитета по Метеоритному Контролю у нас были. Предварительная согласованность с Иркутскими учёными, тоже была. В общем, кому-то надо было, что называется «замутить воду». Скорее всего, это начало извечной драчки, за делёжку денег, а может и славы. Конечно, государственным учёным мужам, будет обидно, если какие-то энтузиасты (эт мы), их опередят. Так ведь и государственных денег (на исследования, конечно) можно не получить. Самое смешное в этой статье, было её название. На первой странице – «Космопоиск » выгонят из мамских лесов с помощью наряда милиции». А вот над самой статьёй, заголовок был таким: «Космопоиск» выгонит из мамских лесов наряд милиции». Кто кого собирался выгонять, совсем не понятно. Бред, конечно. Но всё равно обидно, что наша наука действует такими, мягко говоря, не благовидными методами, находясь при этом очень далеко от всякого рода полевых работ.
   Ещё один странный эпизод произошел несколько дней назад, но закончился, только вчера. Дело было так. Когда мы с Женькой возвращались из нашего самостоятельного путешествия по тайге, не доходя пары сотен метров до лагеря, увидели висящий на дереве жёлтый транс Сафронова. Повесели его туда еще, когда переносили последний раз лагерь. Место для лагеря нашли поодаль, а транс, набитый всякой снарягой, так и оставили висеть на берёзе. И он своей ядовитой желтизной привлёк наше внимание. Мы подошли к нему. Поудивлялись – его должны были забрать ушедшие в посёлок. Трогать мы его, правда, не трогали. Зачем? И в голову не пришло. Той же ночью вернулся из тайги Вадим. Шел он уже в темноте, поэтому транса не заметил (как тогда предположили). На следующий день, собирая лагерь, мы жутко возмущались тем, что нам оставили тащить этот транс. Однако, пустившись в путь и дойдя до того места, где висел транс, мы ни чего не нашли. Транса не было! Было бы глупо думать, что Сафронов вернулся за ним и унёс, не зайдя в лагерь. Встретившись с нашими в посёлке, на следующий день, стали их пытать. Все, как один утверждали, что транс забрали сразу и ни кто его не оставлял и за ним не возвращался. Ушли они из лагеря, часов за 6 до нашего прихода. Транс видели оба. И я, и Женька. Метров с двух. Ребята говорили тоже серьёзно. История вышла странная.

  Посёлок Витимский. Дома, в основном, двухэтажные. Не окрашенные. На несколько квартир. Только у подножья холма – одноэтажные. Деревенские, с сарайчиками, заползающими на склон. Огороды под углом или вспученные, выгнутые с одной стороны – ровной земли мало. Грядки, аккуратно обитые досками, как коробочки. Саженцы в них прикрыты ветками лапника – сохранять тепло. Везде очень много теплиц. Разных. Стеклянных и затянутых плёнкой. Многие  залезли вторым этажом на сараи и гаражи. Почти во всех окнах  пакетики с рассадой, ждущей своего часа для высадки. 
 Целый день передвигаемся из столовой к телевизору и обратно. Сегодня праздник – день независимости. Поэтому программы концертные. Песни Пахмутовой на современный манер. Ещё х/ф. «Москва слезам не верит».
 В десятом часу вечера, в нашу палату ввалился Сашка-програмист. В рваной майке. Пахнущий костром, лесом, ветром. Отмахал за сегодняшний день 40км. По счастью от Б.Северного его подвёз мужик, у которого наши тогда ночевали. Мы дали ему помыться и накормиться, а потом начали терзать на предмет, где был и что видел. На третий день, после того, как расстался с нами, дорогу ему преградил большой снежник и болота. Разумно было повернуть назад. Что он и сделал. Слава Богу, опять все вместе. Ещё он слышал (!!!) как пролетал болид. Тот самый, который ребята видели из Б.Северного.  Уже улёгся спать, когда его насторожило какое-то странное шипение. Но когда высунулся из спальника, то увидел уже окончание полёта.
   Ещё, когда он шел по гольцу, то на дорогу, метрах в пяти от него, выбежал медвежонок. Медвежонок быстро скрылся в стланике у дороге, но за ним шла медведица. Сашка остановился. Остановилась и она. Так они некоторое время стояли друг против друга, не шевелясь. Потом она сделала едва заметный жест, мол, ну, я пошла. Он сделал похожий.  Ещё постояли. Она медленно, не поворачиваясь спиной, отошла с тропинки на несколько шагов, в след детёнышу, и опять остановилась. Посмотрела на Сашку долгим взглядом и ушла совсем. После этого он испугался.
   Около Бодайбо горят леса. Весь Витим заволокло дымкой. Если станет ещё хуже – баржи могут перестать ходить.
   По предварительному опросу местного населения, у многих после падения стало скакать давление, сильно болели суставы, проявились заболевания почек.… Завтра пойду опрашивать ещё.

                13.06.03.день двадцать четвёртый
   Сегодня с утра Солёный и В.Ч. поехали в Маму. Попробуют договориться на счёт вертолёта. Мы пока сидим и ждём всё в той же больнице. Во второй половине дня пошли опрашивать народонаселение. В начале -  Саша, Наталья и я, но скоро нас догнал ещё и Оракул. Опрашивали по давно разработанной схеме. Лично меня, интересовала медицинская сторона вопроса. Ещё раз подтвердилось ухудшение самочувствия у большинства жителей посёлка. Причем те, кто во время взрыва находился на улице, ощутили изменения сильнее, чем находившиеся в помещении. Люди, живущие в домах непосредственно стоящих у подножия сопки, вообще на здоровье не жаловались. Видимо в момент взрыва, на эту часть посёлка падала тень от горы. Что же могло так повлиять на организм?
  На обратном пути  - увидели, все наши, во главе с Вадимом и Солёным, направляются в мэрию. Мы поспешили вслед за ними. Новостей они привезли несколько. Во-первых – диск с фотосъёмкой из космоса (который, к сожалению, ни чего путного не дал). А вот данные Мамской метеорологической службы оказались интересными. По этим данным выходило, что радиоактивный фон, сразу после взрыва, подскочил раза в два, от нормы. Но в течение недели, опять стал прежним. Всё равно, этого не достаточно, что б у людей были такие последствия. Значит, было ещё что-то, о чём мы ещё пока не знаем.
 Давно обещанная машина оказалась готова. Солёный, Саша и Володя, быстро собравшись, погрузились на «Урал» и уехали опять в тайгу. Машина, в лучшем случае, может добраться до заброшенной деревни Максимиха. Оттуда они попытаются идти пешком в глубь лесов. Всё это, естественно, по предполагаемой траектории полёта. А остальные, если появится возможность, будут добираться уже до Бодайбо. По Витиму здесь ходит всего две баржи. Да и те, только если их заказывают артели. Правда у народа есть моторки, но за перевоз они просят кругленькую сумму, которой у нас уже нет. Так, что приходится ждать баржу и добираться с оказией. С нашими «таёжниками» мы, возможно, встретимся в Бодайбо. А, может, только в Москве. Так, что – прощаемся на всякий случай на долго.
  Вечером пришел охотник Валера. Угостил нас куском свежей медвежатины. Предупредил, что варить мясо надо не меньше трёх часов. Этого медведя подстрелили, когда после нашего выхода, они поднялись на сопку. Он, оказывается, шел за нами. Не дошел.
  Ещё Валера показал по карте, куда водил иркутских астрономов в ноябре. Из-за глубокого снега, который тогда уже лежал на гольцах, они прошли не дальше ближайшей сопки.
  Потом пришел один дяденька и предложил нам овощей с огорода. Пошли к нему домой. Угощение оказалось щедрым. Картошки подарили нам полмешка и ещё всяких баночек домашнего консервирования. Дяденьку звали Брониславом Михайловичем, и был он бывшим рудознатцем, более 25 лет проработавшим в забое. Показал нам остатки от своей коллекции камней. Тут и хрустальные друзы, и бериллы, и маленькие кубики чёрного циркония – спутника золота…, в общем, целую лекцию прочитал. На стене дома – самодельный барометр из еловой веточки. Он каждый день записывает все изменения пагоды и давления. Запись  интересующего нас дня прочитал перед камерой, которую Вадим прихватил с собой. Удивительно! На прощанье, он и его жена, подарили трёхлитровую банку парного молока.
  Вернулись в палату. По телевизору всё поют и смеются. Вадим рисует.

                14.06.03.день двадцать пятый.
  Ох, какая тяжелая экспедиция!!! Сегодня нам приготовили медвежатину (отдали кусок девушкам на кухню, с тем, что б они, взяв себе, немного приготовили и нам). Ох, как тяжело! Но вкусно.
  Опять пришел охотник Валера. Принёс свои карты. Рассказал, что и он и другие охотники, обратили внимание на пожелтевшую хвою стланика (лучевой ожёг) и на единично сломанные живые деревья.  Раньше ни чего подобного не было. Это нас порадовало. Значит мы на верном пути!
 Ещё сообщил, что вышедшей сегодня из тайги один охотник, видел следы «Урала». Значит, больше половины пути они проехали точно.
. На улице очень душно. Солнце в дымке. Хотя настоящий дым от пожарищ, заволакивающий реку и сопки, становится сегодня меньше.
 Вадим рисует. По телевизору – хохочет «Аншлаг» и поёт Бабкина.

                15.06.03. день двадцать шестой.
  Дыма на реке совсем нет. Светит солнце. Дует лёгкий ветерок. И сегодня мы должны покинуть тихое пристанище – местную больницу. Пробежались по посёлку, в надежде собрать немного глиняных черепков. Они имеют «память радиации». Собрали. Не много. Ещё поприставали к жителям с вопросами.
   Опять баржа рассекает волны Витима. Впереди на берегу - домики и сарайчики, которые рассматриваем в бинокль. Это Б.Северный. А над ним – шкурой медвежьей возвышается сопка и хребет, с которого мы спускались несколько дней назад. Возвращаемся в Бодайбо. Прощай, Витимская тайга – гольцы и ручьи, снежники и стланик. Весь лес уже зазеленел, преобразился. Сюда плыли, рассматривая те же берега, а пейзажи кажутся теперь совсем другими. Сейчас здесь жарче, чем в Москве.
   С утра  В.Ч. рисовал. Пришло известие, что «Урал», на котором поехали ребята, сломался по дороге. То есть ждать их сегодня бессмысленно. А тут и про наш «Чароид» новость – плывёт сегодня до Мамакана (около десятка км. не доходя Бодайбо), забирает машину из Витимского, а с ней и нас. Спешно собрались. Оракул только провалился где-то – ушел договариваться о чём-то с охотниками. Но прибежал в последний момент, когда его и наши рюкзаки уже стояли у порога больницы. А тут и машина, с которой нам ехать, прибыла. Из окна больницы выглядывают медсёстры. Мы  успели сдружиться. Машем друг другу. Прощаемся. Грузимся в кунг – деревянный домик с печкой внутри, вместо кузова у КАМАЗа. Заезжаем домой к водителю. До баржи ещё часа два. Его супруга угощает нас чаем с пряниками и печеньем. Расспрашивают.  Рассказывают сами разные забавные вещи. Например, как оголодавшие по весне медведи, спустившись в посёлок, могут украсть собаку прямо из будки. А один мужик пристёгивал собаку к забору. Утром он нашел свой забор метров в трёхстах от дома. Собаку он, соответственно уже не нашел.
  Но вот с реки доносится гудок – баржа даёт сигнал. И через какое-то время  - «Чароид» рассекает волны Витима. Против течения плыть дольше, поэтому в Мамакан прибудем, только завтра. На палубе несколько больших машин. Одна из них – бензовоз с оптимистичным номером 666.
  Встречная вода кипит бурунчиками. Прямо над поверхностью стремительно проносятся какие-то птицы. Может, они называются чирки, кто их знает? Зрелище неба, отраженного в реке завораживает. Движутся облака. Движутся воды. Движется наша баржа. А ещё - берег и сопка, выглядывающая из-за прибрежных деревьев - тоже движутся. Но, кажется, что всё остановилось. Замерло. И дальше этого – мира не бывает.
  В кунге плыть комфортней, чем на открытой палубе, как в прошлый раз. Солнце скрылось за облаками. Закатится оно за сопки совсем, около одиннадцати, но светло будет ещё часа три после этого. А сейчас восьмой час вечера. Тепло.

                16.06.03.день двадцать седьмой.
  Якорная цепь с трудом отцепилась и, грохоча, опускается в кипящие воды Витима. Но, скребя по дну, якорь ещё долго не может ни за что зацепиться. «Чароид» относило течением обратно в сторону Витимского, довольно быстро. Но, в конце концов, останавливаемся. И не доходя до Мамакана около 10км., наш корабль замер, успокоив урчание моторов в чреве своём – поломка.
  Ночь мы провели в кунге, бросив на пол спальники. Перед сном, долго болтали и смеялись. Родилась идея, послать в Москву телеграмму: мол, вышли из больницы, застопили КАМАз и плывём на нём по реке – достойно дома умалишенных.
 Но вот, водители тягачей и часть команды поднимают якорную цепь, крутя два рычага  в чудовищном механизме якорного подъёмника. По два человека на каждый рычаг. Ещё один – долбит ломом по цепи, что б она не застряла. Всё делается на ручной тяге.
  Якорь поднят. Мы опять плывём против течения, в сторону Бодайбо. Течение нас протащило назад метров на двести, минут за двадцать – тридцать.
   Вадим рисует.

    Всё. Мы опять в Бодайбо.
   В Мамакане расстались с нашим КАМАЗом. За эти сутки успели сдружиться и с водителем и с его сыном Женькой – парнишкой, лет семнадцати. Они вместе ехали до Таксимо и обратно.  Сын, к концу нашего совместного путешествия, выразил желание вступить в «Космопоиск». Теперь у нас и в Витимском будет региональная группа.
 Выгрузились на том же самом месте, где несколько недель назад, нас забрал тот же самый «Чароид». Команда любезно довезла до самого города, и не пришлось топать пешком эти 10км.
  Оракул и Сафронов остались с рюкзаками на берегу, а остальные пошли в город.
  Двинулись сразу в мэрию. Казалось, что там нас уже ждали. Слух о том, что мы пропали, который в начале путешествия, разнесли московские газеты, добрался и сюда. Власти предложили гостиницу. Мы не отказались. Наталья с Женькой, сразу пошли её осваивать.
     Начальника, который говорил в прошлый раз о вывале леса, на другой стороне Витима, мы не застали – была уже вторая половина дня. А вот один из старателей, житель Мамакана, приходил к ним, как раз сегодня утром и показывал фотографии этого вывала на реке Дадыхта. Взяли его адрес.
  Позвонили в местную телекомпанию «Бриг». Они прислали за нами легковушку, в которой, кроме водителя, сидела ещё милая девушка и мужчина. Девушка оказалась диктором и корреспондентом, а мужчина – кинооператором. Довезя нас до берега, они тут же сняли репортаж о прибытии.
  Водитель, оказывается, сам видел падение интересующего нас объекта. Наблюдение его оказалось интересным: шар, ярко-жёлтого цвета, взорвался в воздухе и разлетелся на несколько (около 7) светящихся красным, кусков. Причём, в разные стороны, а не в одном направлении.
  Потом подбросили рюкзаки до гостиницы, которая оказалась двухкомнатной квартирой в обычной жилой пятиэтажке. Горячей воды, правда, не было, но это не помешало ощутить блаженство души и тела, после того, как помылись и постирались. Вадим пришел чуть позже – задержался в «Бриге». Делился отснятым материалом и рисунками, которые всё-таки успел дорисовать. На ужин была картошка тушенная, с баночкой консервированных овощей, подаренных нам женой рудознатца Бронислава Михайловича. Жизнь удалась! Еду опять готовим сами.
   Бодайбо. Вид с балкона пятого этажа. Вечер. От Витима веет свежестью. Город зажигает редкие огоньки. Тишина.
  Пришел местный милиционер, который десять лет работал в «Бриге» кинооператором. Володя Исаев. Занёс материалы, отснятые на камеру Вадима – в телекомпании попросили их на некоторое время оставить. Смотрим. Буд-то было давным-давно. На экране – «белое безумие», когда целый день шел снег. Мы вспомнили, что за месяц до этого были в Крыму.

                17.06.03 день двадцать восьмой.
  Во время завтрака, раздался звонок – Солёный. Они уже тоже в Бодайбо. Нашли нас по записке, которую мы оставили им в условленном месте на берегу. Солёный, конечно,  пошел сразу в геологоразведочный комитет. Звонил уже оттуда. Ждём-с.

   О-о-о-о…Кажется,  нам дают вертолёт. «Кажется», потому, что осталась последняя подпись, которую не успели поставить сегодня. По-порядку. Дождались Солёного, Сашку и Володю. Потом, Наташка и Володя остались дома, а остальные побежали в мэрию. Но там - обед. Мы - в «Лензолото» - обед. Подождали. В буфете пока попили кофе. Дождались. Появился один начальник. Рассказываем, убеждаем, агитируем, показываем карты, рисунки, для наглядности. Пытаемся объяснить, что в дополнение к проделанной нами работе, было бы здорово сделать ещё и съёмки с вертолёта. Ни чего подобного не было во всей истории изучения метеоритов, т.к. времени, после падения, прошло очень мало и это, возможно, уникальный шанс, получить бесценную для науки информацию. И в этом удивительном Забайкальском краю, только «Лензолото» способно нам в этом помочь. Во славу Российской науке и родного края. Но помогать надо только сейчас – через несколько дней на сопках вырастут травы и все следы падения, видимые сегодня, завтра могут зарасти и стать не заметны.
 Задумывается начальник. Завёт другого. Убеждаем, рассказываем, показываем. Потом все начальники, вместе с нами (7 человек с горящими глазами, загорелыми до черноты физиономиями и ещё не успевшими выветрится запахами тайги и костра), идут к самому главному начальнику, господину Кочеткову В.С. И после всех наших рассказов и доводов, он нашел повод, к 100-летию родного города Бодайбо (юбилей будет через 40 дней), сделать подарок – час другой полёта вертолётного. Во славу края родного. Поблагодарив всех начальников (господа Бога, в первую очередь), мы побежали теперь к вертолётчикам – оговаривать маршрут. Саша и Женя пошли в мэрию – благодарить за гостеприимство – долг вежливости. Сафронов искать ксерокс. Хотелось бы скопировать очередную статью, которую мы нашли в местной библиотеке. Она была опять в одной из Иркутских газет. Про нас. Статеечка опять «попахивала», но тон её был уже мягче – газетка оказалась рангом повыше, чем предыдущая.
  Вертолётчики были на вылете, и пришлось подождать часа два. Их начальник показался очень строгим и ответственным. А штурман, переводящий расстояния во время, с учётом скорости – приветливым и смешливым. Получилось, что мы еле впишемся в два часа полёта. Самое главное будет завтра – подписать оплату всего этого у начальников «Лензолота».
  Вечером – репортаж о нас по местному ТV. Почти тут же раздался звонок в дверь. Пришел ещё один свидетель. Даже больше – человек работал в «Бриге» и снимал на камеру показания свидетелей.
     Сафронов и Сашка собирают вещи. На случай, если с вертолёта увидим гигантскую воронку или что-нибудь ещё не менее впечатляющее. Тогда они высадятся. Возвращаться в этом случае им придётся пешком.

                18.06.03.день двадцать девятый.
  Утро, здравствуй! Подписав договора в «Лензолоте» (очень легко и непринуждённо), мы двинулись в аэропорт. Но слишком гладко всё шло до этого. Где-то должны были начаться сложности. И они начались в виде низких туч, закрывших вершины сопок. Потом начался мелкий дождичек. Подождав лётной погоды до 12 дня, двинулись обратно в гостиницу. А ведь думали уже сегодня уехать!
 Живём одной семьёй. Девять человек  в маленькой двухкомнатной квартирке. Интересно, могли бы в таких же условиях жить девять родственников? Мы живём дружно. За время походов, привыкли понимать многое без слов. Ни каких трений по поводу бытовухи. Каждый, без напоминаний убирает, готовит, моет тогда, когда того требуют обстоятельства. И это при наличии семерых мужчин! Чудно! Хотя творческих споров в достатке. После обеда зашел Володя Исаев. Принёс свои фильмы про родные края. Смотрим. Слушая комментарии Володи, поражаюсь – как просто люди здесь относятся к смерти. На экране – фильм о том, как несколько лет назад он с товарищами сплавлялся на лодках по одной из рек: «вот мы прошли довольно сложный порог. А вот – нашли брошенную лодку. Вытаскиваем её на берег. Потом узнали, что хозяин лодки погиб. А вот, очень хорошо виден  заснеженный хребет на горизонте…». Край здесь суровый. Смерть слишком близко подходит к жизни. И здесь очень хорошо осознаётся, что она неотъемлемая её часть.
 После сытной еды и фильмов всех разморило. Кто-то пошел вздремнуть.
  А вдруг это будет вечно? Мы вечно будем жить здесь, в этой маленькой квартирке, в этом городе. Ждать вертолёта. Вечно над сопками будут висеть серые облака, и идти дождь. А может, мы так уже и живём? Сколько прошло времени? А, что такое «время»? У-у-у-у…видимо подобные мысли, являются последствием горьковатого снега с вершины горы Гари, или медвежьего мяса.
   Пойду-ка посплю.

                19.06.03.день тридцатый.
  Наконец-то! Свершилось! Мы всё-таки полетели! Желто-синий вертолёт, казался маленьким и растерянным посреди большого лётного поля. Стоящие вдалеке самолёты усиливали это ощущение. С нами летят ещё три человека из «Лензолота», один оператор из «Брига» и Володя Исаев, тоже, как оператор. Всего в МИ-8 четырнадцать пассажирских мест, два пилота и штурман.
  Все пассажиры взбудоражены. Предварительные проверки, обязательные перед вылетом, усилили мандраж. Многие из нас на вертолёте летают впервые.  Расселись. Взревели двигатели, и-и-и-и…поработав минуты две, заглохли. Оказалось – не очень хорошо работает рация. Диспетчерская этому не рада, о чём и сообщала несколько минут, в разнообразных выражениях утверждая свою точку зрения. Конечно, слышать это должен был только экипаж в своих наушниках, но одни наушники неприкаянно висели на крючочке и те из нас, кто находился неподалёку, невольно подслушали весь монолог диспетчера.
  Весёлый штурман предложил прогуляться возле вертолёта минут пятнадцать. И пока экипаж и диспетчерская выясняли отношения, мы вышли на лётное поле. Ходим вокруг нашего «небесного корабля» – рассматриваем. Вадим и я стоим рядом, задумчиво наблюдая за тоненькой струйкой какой-то жидкости, усердно вытекающей  из-под желтого брюшка нашего «малыша». «Излишки горючего», - поясняет, невесть откуда взявшийся, штурман. Нервно смеёмся.
   Вторая попытка оказалась удачнее – взлетели. Вид с верху величественен и нежен. Сопки, украшенные снежными заплатами, в небольшой дымке. Пригрелись на солнце, рвущимся из-за сизых облаков. Вот соединяются две разноцветные ленты – Тахтыга и Тахтыган. «Смотрите – наши реки», кричит кто-то сквозь рев двигателей. Конечно, они стали уже «нашими». Наши ручьи, гольцы, хребты. Поросшие лесом, сверху, они ещё больше напоминают заросших шерстью больших отдыхающих зверей.
  Из-за чудовищного грохота моторов говорить бесполезно. Общаемся жестами. Видеокамеры и GPSы  - по обоим бортам. Снимаем и фиксируем все «подозрительные» места: несколько воронок, но не очень больших; проплешины, похожие на гору Гари; озёра, имеющие удивительно круглую форму. Одна проплешина – каплевидной формы, с чернотой  в самом центре.
  Перелетев на другую сторону Витима, оказались как раз над тем участком, о котором нам говорили, но куда мы так и не добрались пешком. Там так же обнаружили несколько интересных мест.
  Полёт показался мгновенным, хотя продолжался более двух часов. Вот уже снова в иллюминаторе домики Бодайбо. С высоты, как игрушечные кубики, рассыпанные по берегу. Аэродром. Трава, взбудораженная нашим приземлением. Глохнут двигатели. Замирают винты. Выходим «на берег». Земля гудит под ногами – остатки впечатлений. Общая фотография на фоне вертолёта. Всё. Автобус с поля довозит до конторы вертолётчиков. Прощаемся. Благодарим экипаж.
  Возле конторы, познакомились с директором местного зверопромхоза. Оказалось, что те места, где мы бродили – его охотничьи угодья. Спросил, много ли медведей встретили. Сказали, что встретили не много, но следов вокруг была уйма. Он и рассказал, что раньше Тахтыга называлась правильно Таптыга. И это самый медвежий угол. Но из-за ошибки, вкравшийся в карты, теперь у неё другое имя.
   Возвращаемся в гостиницу. Готовим еду. Обед был в самом разгаре, когда по телевизору в «Вестях» передали репортаж о нашей экспедиции. Местная телекомпания «Бриг», отправила материал в Иркутск, а оттуда, он пошел на центральное телевидение. Быстро в наше время долетают новости!
    Смотрим отснятый материал. Одна из самых лучших плёнок получилась у Володи Исаева. Мастер со знанием дела! Он показал все «нужные» места самым наилучшим образом. Теперь, когда можно в спокойной обстановке всё просмотреть, начинаем понимать, что то, что мы увидели и запечатлели, действительно уникально. Несколько мест, которые в ажиотаже полёта было трудно оценить по достоинству, теперь представляются  совсем необычными. Точнее «обычными», для падения какого-то тела с высоты. Переносим их координаты на карту. Да, всё только начинается. Работы в этом районе хватит ещё ни на одну экспедицию. Зато теперь ясно куда идти. Тем, кто придёт после нас, будет гораздо легче.
   Теперь вопрос – как от сюда выехать. Впереди – Байкал.

                20.06.03.день тридцать первый.
   Ура! Опять бродячая жизнь! Нас подвезли до поста ГАИ, что в одиннадцати км. от Витима. На двух Уазиках. Одну машину дала мэрия, а другая – главного геолога «Лензолота». Он нас сам проводил. Начальник ГАИ, договорился на посту, что бы нас рассадили по попуткам до Таксимо. Вот таким гостеприимным оказался сибирский город Бодайбо. Гаишники напоили нас чаем.
   Опять прощаемся друг с другом. А, вдруг, до дома не встретимся.
 Машиной, взявшей В.Ч, оказался КАМАз (а что же ещё). Напарником у водителя была огромная восточно-европейская овчарка, которая, из-за стекла кабины, облаивала, с пеной из пасти, всех, кто приближался к машине. Ни кто не рискнул претендовать на место. Вадима собака не смутила, и он водрузился рядом с мохнатым сторожем.
  Минут через двадцать остановилась модная иномарка – небольшой серебристый джипик. Водитель с начала на отрез отказался нас подвезти, т.к. в машине сидел его начальник – представитель американской фирмы. Но гаишник быстро договорился с начальником. Джип рекомендовали для женщин, но Наташка ехать отказалась. Наверное, ей веселее в более шумной компании. Поехали мы с Женькой.
  До Таксимо около 200км. первый раз в Бодайбо мы ехали на «буханке» всю ночь. Сейчас скорость была не на много больше. Дорога грунтовая, с полуметровыми ямами. Часто со стороны обрыва  - изъедены до половины, начинающимся оврагом. Говорят, что когда кончается сезон золотодобычи, и старатели возвращаются домой по этой дороге, то из 700 старателей, до Таксимо, доезжают, только 500. остальные – не добираются. Причины бывают разные. Что говорить – золото имеет свою власть.
  Километров через 40 мы увидели КАМАз, в котором сидел Вадим. Машина стояла на обочине. Останавливаемся. Оказывается – сломались. Хозяева нашего джипа уже не сопротивлялись, когда он попросился поехать с нами.
  Потом они, видимо, утомлённые бесконечной тряской, запели песни – всё веселее. Через какое-то время поворачиваются к нам: «Ведь правда, наши русские песни, самые хорошие?», - мы согласно киваем. И совсем не важно, что один из них бурят, а другой – американец. Русский человек это давно уже не национальность, а состояние души.
  На перевале – снег. Пропитанные влагой снежыны, перепончатыми лапками шлёпают по лобовому стеклу. Над ручьями – синий лёд. Между ручьём и подтаявшими льдинами – подобие арок. Солнце пронизывает прозрачный лёд насквозь. И от такой подсветки он становится небесного цвета, словно разлили медный купорос. Сопки, при подъезде к Таксимо, совсем лысые, без леса. Похожи на измятый картон.
  На вокзале были в 6 вечера, по-местному. Попробуем сесть в поезд до Северобайкальска, который идёт в 10-15. За 20 минут до поезда, появился Оракул. Он сел часа через два, после нас, на «Урал».

                21.06.03.день тридцать второй.
   Прошел ровно месяц, как мы уехали из дома.
  Ехали всё ночь в общем вагоне. Ужасно не выспались. От этого происходящее вокруг, кажется вне времени.
   Северобайкальск. Вокзал. Через 20 минут к нам присоединяются. Володя, Саша и Наталья. Володя уехал самым последним, а прибыл в Таксимо, даже, чуть раньше Саши и Наташи. Ещё раньше, чем они – уехали Сафронов с Солёным. Но их машина остановилась на ночёвку. Вот они, курьёзы автостопа.
  Оставив несколько записок на вокзале (в Таксимо мы делали то же – проверенная передача информации, когда едешь несколькими группами), отправились влево от города, искать место для лагеря. Это тоже было оговорено предварительно, на случай, если не встретимся все, в Таксимо, то встречаемся на берегу Байкала. Слева от города.
 Крутой обрывистый берег. В низу – шумит Байкал. Здесь он узкий и на той стороне виднеются горы, коронованные снежными вершинами.
  Бросили рюкзаки сразу, как только нашли более-менее пологий спуск. Подошли к воде. Вдалеке, по направлению города виднелся песчаный пляж, купающиеся люди. А здесь, на узкой пологой полочке, между обрывом и водой – крупные камни. Озеро холодное, но не холоднее горных ручьёв.
  Зафоткали всё красивое. Эх, здесь бы остаться на недельку-другую. Съездить на Ольхон и к горячим источникам. И за две недели не управишься, а за два дня тем более.
  Вадим уже купил билет до Новосибирска и его поезд отправляется через 3 часа. Мы, подремывая, греемся на солнышке, как морские котики на лежбище. Сафронов с Солёным приедут, в лучшем случае, сегодня к вечеру. А может и завтра с утра.
   Я и Женька остались в лагере, остальные ушли провожать В.Ч. с заходом на рынок за омулем. Поезда дальнего следования, отправляются с вокзала, под «Прощание славянки». Иногда в лагере, слышен голос из громкоговорителя. И музыка.
  Время проходит стремительно. К вечеру, вершины сопок на том берегу, кажутся нарисованной декорацией и у их подножья ложиться туманная дымка. Границы воды и земли от этого стираются и озеро теперь, заканчивается в небе неровными зубцами гор. Солнце. Холодный ветер. Купаться не очень хочется.
   На ужин омуль в разных вариантах приготовления. На рынке продавщица рассказала, как добраться до горячих ключей. Они совсем не далеко. На электричке.
  Костёр развели в низу, у самой воды. Под ногами крупная галька и создаётся жутковатое впечатление, будто ступаешь по черепам разного цвета.
  Вскипятив чай у озера – пьём его на верху, сидя на самом краю обрыва. Как на балконе, среди сосен и кедров. Закат. В нежной розовой дымке, зависли над призрачными сопками облака. Пастель. Шепот прибоя. Чайки. Покой. Созерцание. Вечность.   

                22.06.03.день тридцать третий.
     День выдался солнечный. В десять утра, нас нашли Солёный и Сафронов. Загораем. На горячие ключи поехали Володя и Оракул. Вернуться к 10 вечера.
  Пока мы с Наташкой нежимся на солнышке, ребята переносят лагерь чуть дальше, к самому берегу. Там загорают две дамы. Когда Сашка с Женькой появились перед ними в первый раз, то каждый нёс по рюкзаку и по развёрнутой палатке, которые напоминали домики улиток с развивающимися как крылья тентами. Во второй раз они продефилировали мимо них, таща каждый по два рюкзака. Дамы не выдержали:
  -  откуда вы?
  -  из Москвы.
  -  что, только самое необходимое с собой взяли? – съехидничали.

  Пошли прогуляться по Северобайкальску. Весь город – одинаковые, как куличики, панельные пятиэтажки. Я насчитала их всего тридцать. Рынок, мэрия, дачки с огородами по берегу. Самое высокое здание – больница. Этажей шесть! Почему-то рядом с вечноорущим вокзалом. Вокзал - гигантский. В стиле семидесятых. Вообще весь город –  живое воплощение тех лет. Словно и не было трёх последних десятилетий. Выбивает из образа наличие рекламных щитов и обилие маленьких кафешек. 
 
  Сегодня совсем не видно сопок на том берегу. Как настоящее море.
  Оракул и Володя, придя с источников, тут же уехали. Оракул – до Тайшета на поезде, а дальше – автостопом. Может и в Омск заедет. Володя – до Братска, а оттуда – самолётом на Сахалин. Жалко, что Сахалин так далеко. Там – берёзовые рощи, заросшие бамбуком и грязевые вулканы, и лопухи, в руку толщиной, и лианы, ползущие по ёлкам.
  В Москве, люди могут не видится годами, но всегда знаешь, что есть возможность позвонить и сказать: «Давай встретимся!». А здесь - будто обманули. Вот ещё один человек, которого отобрало пространство. Первый раз, такое чувство сожаления возникло в отношении Антона из Кирова. Вот теперь – Володя. Ну, что ж: «нет такого места «далеко». Раньше Сахалин был для меня безликой кляксой на карте, где-то на краю вселенной. А теперь, я знаю, что там живёт славный человек Володя Курбатов. И весь Сахалин становится живым, одушевлённым.

                23.06.03.день тридцать четвёртый.
    Проснулись в 4-30. оставили Солёного и Сафронова, загорать на Байкале – ни в какую не хотели трогаться с места. А сами, вчетвером, поехали на электричке до Гоуджикета, на горячие ключи. Электричка туда сегодня ходит, только рано утром.
   Это фантастика! Несколько уютных деревянных двухэтажных домиков. В домике – две раздевалки, а за ними – два небольших бассейна. В одной горячая (сероводородная) вода, а в другой – очень горячая (радоновая). На втором этаже – комнаты, для тех, кто приезжает на несколько дней. В подвальчике – кафе. Мы таяли, плескаясь в бассейнах, пока не надоело. Потом – позавтракали в кафе. И – опять в воду. Так с утра и до обеда. Это фантастика!
  Разомлевшие и распаренные сели на поезд «Северобайкальск – Москва», договорившись с проводниками, за символическую плату, доехать до Братска. И завалились спать до 7 утра.

                24.06.03.день тридцать пятый.
   Прибыли в Братск. Решили, несмотря на ранний час, позвонить Никите Томину. Он тоже хотел ехать с нами с самого начала. Готовился, ждал, даже сессию сдал раньше. Но обстоятельства оказались сильнее, и его поездка, в этот раз, не состоялась. Позвонили, и оказалось, что у него наш Володя, который ещё не улетел на Сахалин. Получив приглашение, мы нагрянули в гости. Давно хотелось познакомиться. Знали мы Никиту, только, по общению в гостевой сайта. И по интересным отчётам об экспедициях, которые совершала их группа.
  Встреча была радушной. Мы посмотрели все фотки на компьютере, с Сашкиного цифровика. Обменялись впечатлениями. И вообще, все было просто здорово!
  После обильного угощения, папа Никиты предложил подвезти нас за город – дальнейший путь мы собирались проделать автостопом. Только Володя выглядел очень расстроиным. Он сказал, что столько раз прощаться, – ни каких нервов не хватит. Но мы обещали, что встретимся в Питере. У него там живёт брат, и когда он соберётся к нему в гости, то мы, тоже подъедем. Всё ближе, чем до Сахалина!
   Приехав в Братск, как и в первый раз, он остановился у Никиты. Но тут выяснил, что самолёты летают лишь из Сахалина до Братска. А в Сахалин, они летят из Иркутска. Теперь ему придётся возвращаться, почти обратно.
 За городом простились с Никитой и его папой. Встали на трассе. Вчетвером. Мы с Женькой с самого начала были готовы к тому, что обратную дорогу проделаем стопом. А, вот у Натальи и Саши, денег осталось меньше, чем стоил билет до Москвы. Решение было отважным, т.к. и он и она ехали автостопом впервые. И сразу на такое большое расстояние. Новичкам везёт. И нам повезло.
  Не успела «Нива» Томиных ещё скрыться за поворотом, как перед нами остановилась иномарка. Водитель, с начала не хотел брать четверых, но быстро передумал. «Вижу – люди стоят «не от мира сего», сразу понял, что таких попутчиков стоит взять», - сказал он нам потом. Хозяин машины, оказался майором ГАИ, и возглавлял отдел по борьбе с коррупцией. Жил в Иркутске. Очень быстро нашли общий язык. Болтали всю дорогу. По пути сделали остановку, и он нас щедро накормил в придорожном кафе. Расстались за  городом Тулун - он повернул на Иркутск.   
   Это была уже трасса. Тут мы разделились. Наталья с Сашкой уехали первые, на ГАЗельке. А я и Женька, через 15-20 минут, на стареньком «москвиче». Нам попался очень интересный водитель – охотовед. Всю дорогу рассказывал таёжные байки.
   В следующем небольшом городе мы догнали Сашу с Натальей. До Тайшета осталось 150км. вечерело. Разбили палатки на берегу речки Уда. Тихая. Похожа на подмосковные. Вода в ней тёплая! Неправильная какая-то.
  Впереди 3000км. до Омска.
    
                25.06.03.день тридцать шестой.
    По берегам реки – ивы. Стрекочут кузнечики.  Медленно выхожу из утренней дрёмы. И Сибирь представляется мне сказкой. Большой детской сказкой, полной добрыми сильными людьми; медведями, с которыми можно переглядываться; разбойниками и огромными лесами, как большие звери, разлегшимися  на половине континента.   
 
   Камасутра автостопщика – КАМАЗ с утра. Было уже правда не совсем утро, когда мы вышли на трассу. Но стопили не больше двадцати минут. КАМАЗ идёт, в среднем, 50км/ч. Зато тот, в котором уехали мы с Женькой, шел прямо до Красноярска. Дорога, чаще была грунтовая, чем асфальтовая. Петляла безбожно. Но пейзаж за окном становился всё ровнее – сопки, почти исчезли. Города - всё больше. На подъезде к Красноярску началась настоящая цивилизация. Енисей пересекали уже в темноте. Я попыталась сфотографировать с моста его широкое русло с отраженными в воде огнями большого города.
  Водитель был словоохотливым. Тоже рассказывал множество историй. «Один раз еду, смотрю - идет по дороге мужик. Не голосует. Вида, правда, бомжеватого. Но я его посадил. Чего, спрашиваю, не тормозишь»,- а он говорит – «Кому надо – сам остановится. Ты же остановился». Мужик этот автопёхом добирался уже год с Урала на Камчатку - домой. То шел, то ехал. А когда совсем деньги кончались – нанимался на какую-нибудь работу. Водитель оказался понимающим и вывез нас за город, к небольшой речки. А сам повернул назад в город. Там и заночевали.
  Больше всего поразило в Красноярской области, что возле каждой автобусной остановки, на трассе – туалет. Мужской и женский. И мусорный бак рядом. Разумно. Культурно.
  После Тайшета, мы на час приблизились к Москве. Разница во времени теперь 4, а не 5 чесов.

                26.06.03.день тридцать седьмой.
   Утром нас разбудило проходящее мимо стадо коров. Перекусили, не разжигая, костра. И – в путь. Что день грядущий нам готовит?
   
   А приготовил он нам: легковушку японскую, ГАЗель. А потом – жутко огромную американскую машину небесно-голубого цвета. По-русски её название звучало, как «Фрейдлайнер», но водитель любовно называл его – Фреди. Внутри было: две двуспальные кровати, в два этажа; раковина, для умывания; холодильник; СВЧ печь. Не считая кондиционеров, полочек, шкафчиков и прочих прибамбасов. В общем – маленькая квартира. Мужик оказался весёлым и компанейским. Развозил мороженное. А, мороженное разве может развозить плохой человек? Накормил нас до отвала в кафе. Пока мы ели, возле Фреди собрался целый консилиум водил. Ночью «американец» засиял разноцветными лампочками, как новогодняя ёлка. Расстались мы с ними почти в Новосибирске. Заночевали в яблоневом саду.
               
                27.06.03.день тридцать восьмой.
  Проснулись под звуки трассы. А ночью, возле палатки, ходили кони. Фыркали. Заливисто ржали где-то вдалеке. Самое главное сейчас – пересечь город.
  Мы увязли в Новосибирске. Постопив перед городом без всякого результата, поняли, что лучше пересечь его на автобусах. Новосибирск – большой. Нам пришлось потратить несколько часов, что бы оказаться на трассе с другой стороны города. На трёх автобусах ехали. Через город протекает Обь. Красиво.
  Разница с Москвой уже 3 часа! Ещё ближе к дому.
  Стоп шел плохо. Пара легковушек подвезла всего на 30 – 50 километров. За одним постом ГАИ, куда нас довёз старенький «Москвич», мы встретили ещё двух автостопщиков. Парня и девушку. Из Томска. Тоже добирались до Москвы – ехали к друзьям в гости. Пожелав им доброго пути, сами зашли в кафе. Пока пили кофе и ели мороженое, они уехали. А часов в 6 вечера – приехал «наш» КАМАЗ. Он ехал в Тальяти за легковушками.
  По обеим сторонам дороги - болота. До Омска оставалось 30км., когда водитель остановился на ночёвку. Это было раннее утро. Мы пошли спать в ближайший лесочек.

                28.06.03.день тридцать девятый.
   Вчера, пока ставили палатку, были немилосердно съедены комарами. Пошел гнус. Днём – комары и мошка. Ночью лучше – только комары. Как же повезло нам, что не было гнуса в тайге! Когда стоишь на трассе, мошку чуть-чуть сдувает ветром.
  Свернули палатку, и пошли завтракать в кафе, рядом с трассой. Оттуда пытались часа два дозвониться Вадиму и по телефонам омских коллег – безрезультатно. Доехал ли Вадим или Оракул до Окунёва – мы не знали. И где там кого искать не понятно. Было обидно не заехать туда, но вариантов не оставалось – поехали дальше. Я очень расстроилась. Стопить не хотелось.
   В нашу сторону медленно движется стадо коров. На лошади подъезжает  пастушок. Зовут Маратом. Марат бурят. Недавно закончил школу. Рассказываем ему про метеорит. Он сажает меня на лошадь и она медленно идёт. Лошадь зовут Маша. Маша отказывается от корочки хлеба. Хлеб тут же съедает шустрая собачонка. Собак несколько. Все они молча легли вокруг, на почтительном расстоянии.
   С начала остановилась ГАЗЕЛЬ. Мужик нас отвёз на 30км. от Омска. На самом деле ему туда не надо было. Но разговор завязался интересный - почему бы и не подвезти.
  Потом «поймали» огромную машину МАN. Она была чуть меньше Фреди, но не на много. Водитель ехал с девочкой, лет 13-14. и будто дразня, стал рассказывать про Окунёво. Я чуть не плакала. Пыталась рассказывать о чём-то ещё. Всё равно он неизменно: «Ах, как жалко, что вы не побывали в Окунёво…Ах, сюда же из-за границы специально приезжают…А вот в Окунёво…». В общем, через 120км. он остановился, что бы подкачать шины, а Женька в это время пошел в кафе позвонить ещё раз.  Дозвонился Вадиму, который в Окунёво был, но уже уехал. А Оракул, ещё не приехал. Вадим сказал: «О-о-о… там такое было…Туда обязательно надо попасть…». Мы распрощались с водителем и его попутчицей. Он за нас, кажется, порадовался. Дал в дорогу пакет молока и хлеба.
  Почти сразу остановился КАМАЗ в обратную сторону. Водитель остановился, только потому, что видел нас два раза, пока ехал в Казань. Теперь возвращается. И опять – мы. Пожаловался, что перед Казанью попал в аварию. Его подрезала иномарка. КАМАЗ перевернулся на бок, а прицеп придавил кабину. Теперь вторая дверца не работает. Сам он немного помял рёбра, но уже груженый едет домой. Довёз нас до дороги, уходящей в сторону Окунёво. Теперь мы уже знали, кого и где надо там искать. Время было вечернее и, простояв впустую около часа, легли спать.   
               
                29.06.03.день сороковой.
   Ночевку устроили в небольшой берёзовой рощице, возле перекрёстка. Всю ночь слушали переговоры гаишников по громкоговорителю – рядом был пост. А утром совсем громко над нами начали ругаться вороны. Уже совсем лето. Скосили траву и вокруг витали пряные летние ароматы.
  До Окунёва осталось километров 200. Сегодня будем купаться в Иртыше.
 
  В Иртыше-то мы искупались, но ближе к вечеру. Для начала, простояв битый час, под палящим солнцем, нас, все-таки посадил верный КАМАЗ. Чуваш Женя, оказался тоже весёлым парнем. Ехал по этой дороге в первый раз. Поэтому, когда мы спросили, ходит ли паром, через реку, он не знал. Сошли мы, всё-таки у той деревни, где был обозначен на карте паром. Женя поехал дальше, подарив на прощанье мазь от комаров. Наша была зарыта глубоко в рюкзаках, да и отказываться было не удобно. Отойдя от дороги метров 500, увидели автостоянку. Купили минералки и пристали к продавцу с расспросами. Он нас огорчил, сообщив, что паром давно не ходит, да и Окунёво гораздо дальше, чем мы предполагали. Но через Иртыш нас могут перевезти рыбаки. Войдя в деревню Евгашино, растерялись. Деревня большая. Куда идти не понятно. Вдруг, останавливается парень на мотоцикле. Поздоровался. Оказался чуть «на веселее». Спросил откуда мы? Объяснили, рассказали. По инерции уже рассказываешь то, что и всем водителям. Распрощались, но через несколько минут – возвращается. Давайте, говорит, подвезу. Загрузил нас на своего «боевого коня». Поехали. С ветерком. Катались вдоль берега минут сорок – искали лодки. Потом всё-таки доехали до пляжа. Вон, говорит, стоит мотоцикл. Хозяин – на воде. Когда придёт, скажите: «Ванька, мы от Андрюхи», и он вас перевезёт. Развернулся и уехал.
  На пляже отдыхало ещё несколько семей с детьми. Я решила искупаться. Иртыш всё-таки! Берег илистый. Вода мутная и тёплая. Даже противно, до какой степени тёплая. Пока купалась, появился тот самый Ванька. В лодке у него уже сидел какой-то мужик. Мокрый и дрожащий. Конечно тоже «поддатый» и страшно матерился. Оказывается, он с другом и его сынишкой поплыли на тот берег рыбачить на лодке. Там встретили ещё одного мужика, который потом и угнал у них лодку. Переплыв на этот берег, наш мужик, нашел свою лодку пристёгнутой к чалке уже новым замком.
   Мотор некоторое время чавкал и пыхтел, не желая заводиться, но потом смог и, довольно быстро мы перебрались на ту сторону. Только вылезли на берег, как в лодку, тоже страшно матерясь, вскочил мужик, подгоняя следом мальчишку, лет десяти. Понятно было, что это и есть друг. Они отчалили. Всё это время, хозяин лодки, сохранял олимпийское спокойствие, ни как, не комментируя происходящее, будто к нему оно не имело ровным счётом ни какого отношения.
  Ещё искупались, а потом двинулись искать это самое Окунёво. Пройдя вдоль какого-то озера километра 2 – 3, увидели на воде несколько лодок и решили уточнить дорогу. Когда мы начали истошно орать и махать руками, одна лодка отделилась и подплыла к нам. Оказалось, что озеро это – подкова и идём мы не правильно. Надо вернуться, обойти и двигаться по направлению к тому лесу, на горизонте. До Окунёва километров 10. но вряд ли мы найдём дорогу. Там уже несколько лет всё заболочено.
  Идём назад. Потом вперёд. Встречаем ещё рыбаков на машине. Спрашиваем. Ответы совпадают. Вечереет. Комары. Мазь действует минут двадцать, но комары и мошка всё равно попадают в рот, глаза, уши. Ещё через несколько часов  - понимаю, что я здесь погибну. Ещё через какое-то время  мне этого уже хочется. Потом становится всё равно. Куда-то всё ещё идём. Одно озеро сменялось другим, то – следующим. Когда солнышко уже почти скрылось, мы заметили на берегу машину. Подойдя, обнаружили рядом с ней дедушку и бабушку, которые разматывали сети. Нам хотелось уехать. Или приехать уже куда-нибудь. Они наотрез отказались везти, но сказали, что чуть дальше стоит парень, попроситесь к нему. Пройдя, ещё немного вдоль берега, мы углядели подплывающую резиновую лодку. Добредя до места, куда она чалилась, наткнулись и на машину. Парень оказался белобрыс и молчалив. Боясь получить ещё один отказ, бросились его уговаривать с уторенной силой. Он коротко кивнул в знак согласия. 

                30.06.03.день сорок первый.
    Утро началось с гудка машины. Максим, так звали нашего спасителя, уже снял сети. Посетовал на плохую рыбалку – всего ведро. А бывало – шесть мешков за ночь. Разговаривал он чуть больше, чем вчера. Привык, наверное. Внешность у него была аристократическая. Тонкие, даже можно сказать нервные, черты лица. Нос с лёгкой горбинкой, светлые волосы, голубые глаза, узкие плечи. Высокий, но не долговязый. Рыбачит с весны до глубокой осени. Тем и живёт. Зимой находит временную работу.
  Дорога лесная, болотистая. Примерно через 40 минут выезжаем на асфальт. Отсюда до деревни 2 – 3 километра. Здесь нам  с Максимом в разные стороны.
  Мошка и комары не перестают доставать. Пытаюсь получать удовольствие от солнечного летнего денька. На обочине очень много мёртвых бабочек и стрекоз. Сейчас их летает много, и они бьются о машины, несущиеся по дороге. Останавливаем молоковоз. Залезаем в кабину. Вдвоём на одно сиденье, а рюкзаки простёгиваем снаружи, лямками к бочке с надписью «молоко».
 Наконец-то показалось вожделенная  деревня Окунёво. В ней, как  сказал Вадим, нам надо найти «Володю, который чинит телевизоры». В белом домике живёт. «Ага, -  сказал «молочник » - ща найдём». Поискали и вправду нашли. «Молоко» уехало, а мы постучались в железные ворота с нарисованными на них метровыми тюльпанами. Дом действительно белый – побелка, правда, в основном облупилась, т.к. покрашена была по брёвнам. На стенах нарисованы гигантские розы и поющие на зарю петухи. Перед окнами – полисадничек, с рыжими саранками.
 Калитку открыл высокий человек в желтой майке, шортах и неопределённом возрасте. Совершенно седые волосы. Но короткая чёлка, зачёсанная на лоб, придавала лицу выражение детскости.
 Чем больше мы говорили, тем больше непонимания я видела в его глазах. Какая экспедиция? Вадим…был… да, останавливались у меня на одну ночь. Он, и ещё два паренька, кажется из Новосибирска. Хотели дойти до Шайтан-озера, у них и лодка была, но, почему-то не нашли его. Заблудились и вернулись назад. Речкин не приезжал. Но у него здесь не далеко мама живёт. Он ко мне иногда заходит, когда гостит у неё. А не о какой экспедиции он и не слышал никогда.
  Внутри у меня всё кипело и клокотало. Хорошо, что там не было сотовой связи, а то бы Вадим узнал о себе много нового. Мы наивно думали, что Речкин, который описывал неоднократно эти места, организует…ну, или хотя бы будет здесь. Но это были только наши умозаключения и домыслы. Говорила мне бабушка: не надо жить иллюзиями – будет меньше разочарований. Значит, все наши мытарства были напрасны!?
  Володя, видя, что у меня на глаза навернулась скупая женская слеза, сконфузился, засуетился. Пробормотал что-то об искажении объективного мировосприятия под влиянием субъективно-эмоционального фактора. И извиняющимся тоном: «Сейчас покушаете, отдохнете, а там и решите, что дальше делать. Вон там у меня душ. Ополоснитесь с дороги, а я сейчас, быстро». Так причитая, он удалился в дом – готовить еду.
  После душа я немного успокоилась, но не совсем. Володя, хотя и предлагал остановиться у него, объясняя, что у него часто люди останавливаются, но стеснять его не хотелось.
  Прошли в дом. Внутри было две небольшие комнаты.  В одной – печка-голандка. Всё аккуратно, но ощущалось отсутствие женских рук. По стенам развешаны плакаты: Иисус и Сай баба прижились рядышком,  над полочкой с лампадкой; репродукция Рериха из славянского цикла, ещё  Будда. Все в одной комнате.
  После сытного обеда и от всех переживаний меня стало клонить в сон. Володя открыл небольшую дверку за печкой, (я думала, что это шкаф). За ней оказалась комнатка,  в которой помещалось всего двухъярусная кровать,  тумбочка и книжная полка, висевшая на стене. На полке – Конфуций, Речкин, какой-то «свами». Потом я выяснила, что подобных комнаток в доме ещё две или три. Наверное, у него и вправду гости не редкость.
   Кровать была самодельная. Сбита из досок. Сверху перина. Провалилась в сон мгновенно, как только закрыла глаза. Когда открыла их, подумала, что прошло несколько минут, а оказалось - уже вечерело. Хозяин успел приготовить на ужин щи и пресные лепёшки, вместо хлеба. Настроение стало благодушным, и мы пошли осматривать окрестности.
  Деревня, как деревня. Вот на встречу идёт девушка. Длинные распущенные волосы, сияющие глаза, лёгкая улыбка, летящая походка. Вышла она из зелёных ворот. На воротах - написана мантра на санскрите и изображение Ганеши.
   За деревней протекает река Тара. Крутые песчаные берега. Река делает петлю, берег похож на слоистый пирог. Вокруг - сосны, под ногами – земляника. Где-то там, за рекой – шайтан-озеро. И мы туда завтра пойдём.
   Вечером – сидим с хозяином на крылечке, и разговоры разговариваем на всякие философские темы. Во дворе – строящаяся беседка. Как говорит Володя, что б можно было чаю попить на свежем воздухе, когда приходят много гостей. В огороде – пирамида в несколько метров высотой. Наподобие тех, что строит Голод.
  Потом к хозяину приехал в гости сын с другом. Парнишка, лет семнадцати.

                01.07.03.день сорок второй.
     Ночью было душно. В сон я проваливалась, как в воронку. Всю ночь снились какие-то сны, но потом не могла ни одного припомнить.
 Когда проснулись, Володя уже хлопотал у плиты. Я помогла ему. Спросила, много ли у него бывает народу. Нет, человек восемь. Некоторые живут. Раньше летом обедали на улице, под навесом, но сейчас там дрова. Надо разобрать.
   Наш хозяин напомнил мне женщину Лиду, из посёлка Пшада, на Чёрном море. Которая провожала нас к дольменам. Вот и он, наверное, тоже проводник. Сколько ещё таких проводников нам встретятся?
  В деревне, последнее время активно стали раскупаться дома. Люди хотят приобщиться к сакральному месту.
   Началось всё с Индии. В ашраме Бабаджи жила женщина. То ли Расна, то ли Раджна. Наполовину литовка, на половину – немка. Вот как-то раз, Бабаджи, обратился к ней и сообщил, что в Омской области, и показал пальцем на Окунёво, энергетика, такая же, как и в индийских ашрамах. Сообщил, что оттуда начнётся духовное возрождение человечества. Не долго думая, эта Раджна (или Расна) приехала в Окунёво, купила дом и организовала ашрам со своими единомышленниками. Теперь здесь их уже два. Это было лет 10 назад. Или больше. Потом сюда потянулись видящие, слышащие, учёные, эзотерики и другие осенённые Божьей супер-милостью. Разной веры и религий. Потом и Речкин об этом месте написал. Народу прибавилось. Володя старается поддерживать нейтралитет и, читая всевозможные умные книги, тем не менее, не считает себя приверженцем какого-то одного учения или религии. Живёт он здесь уже 9 лет. Приехал из города (может из Омска). Мой любопытный глаз подсмотрел в одной, совсем крохотной комнатке, лежащие на столике чётки, благовония, циновку на полу -  медитирует, подумала я.
 Мы шли на странное озеро, где некоторые экстрасенсы, «видят» под водой храм Ханумана. Вадим с Новосибирцами не добрались до него – вернулись обратно.
   Самое главное было перебраться на другой берег Тары. Река была около 30  метров, но течение всё-таки ощущалось и мы, не рискнули преодолеть её вплавь, держа над водой вещи и фотоаппараты. Женька с Володей пошли в деревню, искать лодку, а я осталась  дожидаться их на берегу. Вернулись они довольно быстро, толкая перед собой тачку, на которой красовался, просто шедевр инженерной мысли. Лодка. Плоскодонка. Сооруженная из листа кровельного железа. Длиной не больше полутора метров. Когда мы её спустили на воду и ступили на борт этого «судна», то поняли, что равновесие приходится держать, даже сидя на банке. Банку заменяла доска, которая тоже постоянно падала. Зато весело!
  На том берегу наш путь лежал вдоль Тары, извилистое русло которой, как уж на сковородке, выписывало немыслимые изгибы. Вокруг – заливные луга, на которых часто встречались лужицы-озерца. Солнце невыносимо пекло макушку. Шли босиком т.к. дорога часто проваливалась в небольшие болотца.
  Через час – полтора, мы увидели в вдалеке крыши татарской деревни Инцисс. Нам на встречу ехал мотоцикл с коляской, в котором сидел мужчина и два мальчика-подростка. Спросили у них дорогу, оказалось – осталось не больше километра.
  Вот и оно – Шайтан-озеро. Присели отдохнуть. Но не на долго - комаров здесь было бесконечное множество. Вокруг воды – сплошная осока и камыш. Подход один. К самой воде проложена узкая гать. Метрах в тридцати от воды, земля под ногами начинает шевелиться, волнообразно вспучиваясь и опускаясь. При этом, ещё хлюпая и чавкая в нескольких метрах от тебя. Под неглубоким слоем дёрна была вода. Купаться в озере, естественно, было не возможно. Сразу глубоко проваливаешься, разрывая тонкий слой земли. А, вылезая, получаешься липким и грязным. Сфотографировали панораму. Заставили поработать те приборы, которые у нас были с собой – металлодетектор, радиометр, компас. И-и-и-и… повернули назад.
  Какой отрадой нам показалась мутная вода Тары. Женька переплыл не другой берег и привёз лодку.
  А у Володи нас ждала натопленная баня и вкусный ужин. Удивительный человек!

                02.07.03.день сорок третий.
     Простились с Володей. На дорогу он налил нам в бутылку своего вкусного травяного чая.
Мы оставили ему немного крупы и топлёного масла. Я отдала благовония. Больше нам не чем было отблагодарить за его гостеприимство.
  До Муромцева добрались на автобусе. Потом поймали ГАЗель до Омска. В машине рядом с водителем сидела рыжеволосая девушка. Они возвращались с Данилова озера. Это тоже одно из нескольких «странных» озёр этой местности. Но оно намного больше подходит для отдыха, чем то, на котором мы с Женькой были. Поэтому на него многие ездят отдыхать.
  В городе снова немного заплутали. Но вот –  трасса и жгучее солнце Сибири. К нам подходит паренёк с целлофановой сумкой, в которой бутылка воды и куча спичечных коробков. На вид ему не больше 13 лет, но он говорит, что 15. Добирается из Красноярска от тёти, к бабушке в Самару. Уже месяц. С начала ехал на велосипеде, но перед Омском велосипед сломался и теперь – автостопом. В прошлом году он проделал этот же путь вдвоём с приятелем, а теперь – один. Маршрут знает наизусть и без карты. На ночёвку просится к дальнобоям в кабину. «Они добрые», - говорит – «Один подарил мне 500 рублей, и я купил себе шорты и футболку. А то ехал в свитере. Жарко». Зовут Влад. Дал несколько коробков спичек. Спички нам были не особо нужны, но он всё равно дал. Мы угостили его финиками, и он пошел дальше по трассе.
  Легковушка довезла нас до того самого поста ГАИ, у которого ночевали несколько дней назад. Гаишникам мы, наверное, успели надоесть.
   Окрестности огласил мощный гудок, сродни паровозному. Мимо пронёсся МАN, возвращавшийся из рейса – поприветствовал. А ещё через полчаса – КАМАЗ с новенькими легковушками в два этажа. Этот тоже уже успел доехать до Тольятти и теперь спешил домой. Машем им в след. Радуемся – старые друзья.
   Остановилась легковушка, но водитель сказал, что может взять только одного. Так было бы быстрее, но мы подумали, что наш автостоп не ради автостопа, а ради путешествия. Отказались и пошли спать. Отойдя, в этот раз дальше от поста.

                03.07.03.день сорок четвёртый.
     Невдалеке от небольшого лесочка – озеро. Похожее на множество Омских озёр – берега заросшие осокой, дно илистое, вода тёплая. После горных ручьёв, ощущение чистоты ассоциируется, лишь с холодной водой. Но купание всё равно улучшает настроение, смывает дорожную пыль.
  Готовим завтрак. Макароны с кубиками бульона. Когда едешь стопом, то проще есть в кафе. Экономишь время. Но у нас на двоих осталось 50 рублей. А впереди ещё 3000км.
 Пьём чай. Палатка уже свёрнута, но рюкзаки ещё не собраны. Вещи в творческом беспорядке расползлись по поляне. Утром ещё не очень жарко, а комары попрятались в преддверии дневного зноя. Впереди – дорога.

                04.07.03.день сорок пятый.
    Мы – под Тюменью. Но машину вчера поймали, только к вечеру. Простояв весь день под знойным солнцем Омска, смогли отъехать от города всего на 150км. решив не сдаваться и стоять до ночи (а может и ночью), мы, всё-таки дождались «свою» машину. ГАЗель взяла нас, когда солнце почти село за горизонт. Но в шестом часу утра мы - под Тюменью.
  Развлекать водителя разговорами было не нужно. Это он нас развлекал. Сыпал анекдотами, вспоминал армейские приколы. Потом узнали много интересного про паровозы, рельсы, вагоны и иже с ними. Он когда-то окончил железнодорожный техникум, теперь рассказывал всё, что вспоминалось. Ночь. Трасса. Что бы ни заснуть, надо говорить.
   Возле Тюмени участок дороги, длинной в 20км. построен прямо на болотах. Строили четыре города. По обоим сторонам – болота до горизонта. Жутковато.
 Время прошло быстро. Всю дорогу смеялись. Когда прощались, парень сказал, что после поездки в Сибирь, мы вместо слова «клёво!», будем говорить «супер!».
  Он уехал в сторону Кургана, а мы решили проехать через Екатеринбург.
  Немного поспали в соседнем лесочке. На завтрак – супчики из пакетиков – в кафе попросили кипятка.
   Здесь идёт дождь. До Москвы - 2000км. и мы ещё на час приблизились к дому.
  Накрыли рюкзаки пленкой. Так они совсем потеряли товарный вид, но всё лучше, чем проситься в кабину с мокрыми вещами.
  Остановился кортеж из трёх японских «Исузу», похожих на наши ГАЗели. Гонят их с Камчатки в Москву. Подвнзти они ни как не могут – загружены мопедами полностью. Просто видели нас уже несколько раз и решили остановиться. Узнать, как дела и пожелать удачи.
      Я дрожала под сломанным зонтиком, и от этого мне себя становилось ещё жальче. Вскоре захотелось есть. Денег осталось совсем мало, а мы мечтали о молоке с тёплым хлебом. Женька не выдержал и побежал в магазин, который маячил метрах в 100 от нас. Купить хотя бы хлеба. А я продолжала стопить, потрясая в воздухе картонкой с надписью «Свердловск». Останавливается ГАЗель – до Екатеринбурга  с небольшим заездом в Тюмень. Только погрузили рюкзаки в кузов, прибежал Женька с хлебом, который в кабине мы тут же разделили на троих.
  Этот водитель тоже не отличался молчаливостью. Вспоминал службу в армии. Служил он в Средней Азии. В тогда ещё советской Туркмении. Однажды к ним в часть, на кухню, привезли живую свинью. Сержант выстроил солдат и спрашивает кто, мол, умеет свиней колоть. Все молчат. А, кто видел, как колют? Один отозвался. Ему в помощь дали ещё одного солдата, и они пошли исполнять приказ. Постояли, посмотрели на неё – больно здоровая. Решили, что если её по голове кувалдой как следует огреть, то пока она будет без сознания, можно её заколоть.  Один приготовил длинный нож, а другой размахнулся и со всей дури свинье по башке, как даст, огромной кувалдой. Передние ноги у свиньи подогнулись и, уткнувшись мордой в землю, она закрыла глаза. Но только к ней начал подходить солдатик с тесаком, как, мгновенно открыв глаза, не вставая с колен и вспахивая землю мордой, она припустила от них с такой скоростью, что почти сразу скрылась из виду, протаранив забор. Солдаты кинулись вдогонку. Прапорщик, видя такое дело, хватает автомат, и – за ними. Свинья, изо всех сил пытавшаяся спасти свою жизнь, побежала в сторону аула. Вышли из своих домиков туркмены, смотрят и не понимают, для чего по их улице, бежит огромная свинья, причём бежит она на коленях, уткнувшись харей в землю, но очень быстро. И для чего за ней бежит солдат с кувалдой, а следом – солдат с большим ножом? И почему их всех пытается догнать прапорщик с «калашом»? Это продолжалось, пока свинья, на свою беду, не выбежала за аул. Тут-то её и настигла пуля прапорщика.
   Для меня до сих пор осталось загадкой, прочему они сразу не могли пристрелить бедное животное!
   По дороги на Свердловск, водитель купил молока и пирожков. Сбылась наша мечта! Вообще он больше напоминал гида – столько интересного рассказывал про все места, мимо которых проезжали. Вывез нас за город, к роднику и поехал обратно. А мы пошли спать – сказывалась почти бессонная прошлая ночь.

                05.07.03.день сорок шестой.
       В лесу много комаров. Костёр разводить неохота. Поели с утра хлеба, запив родниковой водой. Вот мы уже и на Урале. Вчера проехали не много, но путешествие было удивительно приятным и интересным.
  Похоже на этот родник ездит весь город. Машины подъезжают непрерывно. Вода в нём, действительно вкуснейшая.
  Сегодня «нашей» машиной оказался «Форд». Парень в машине – молодой бизнесмен. Едет домой в Ижевск. За последние сутки спал всего два часа. Я пообещала за ним посматривать, что б не засыпал.
   Опять природа Урала поражала нас своей красотой. Сосновые леса, рыжей стеной, стоящие по обеим сторонам дороги, вскоре сменились холмами, подсвеченными солнцем. Поля и пролески, между которыми – крыши деревенских домиков кажутся игрушечными. Взлетая на очередной холм, дух захватывает от открывающейся перед тобой картины. Как детская книжка с объёмными картинками. Открываешь новую страницу и замираешь от нахлынувших впечатлений. Только бы не отобрали, не позвали обедать. Только бы ещё открыть страницу.
  В кафе мы ели вкуснейшую солянку, которой нас угощал хозяин «Форда». Потом доехали до города Воткинска. Это оказался его родной город. На окраине - дома одноэтажные. По три окошечка на фасаде, под самой крышей, почти вплотную друг к другу прикасаясь резными наличниками. Потом пошли двухэтажные. Окошки в два ряда. В центре города, конечно многоэтажки. Поразил городской пруд. Огромный. На набережной гуляла молодёжь. Мамы с детьми сидят на скамейках. От воды пахнет рыбой. Подъезжаем к памятнику Чайковскому. Великий композитор тоже присел на скамью спиной к пруду, глядя на свою усадьбу. Теперь там дом-музей. Но иногда – расписывают молодожёнов, а по желанию и в костюмах того времени.
  Обходим музей. Барский дом, внутри – мебель и утварь, как при жизни Петра Ильича. Во дворе - ещё с десяток хозяйственных построек. Конюшни, дома прислуги.
 Перед Ижевском – купили земляники маленькое ведёрко. Расстались мы на въезде в город.
   Было около 10 вечера. Мы продолжили стопить и поймали ГАЗель до Москвы.

                06.07.03.день сорок седьмой.
   Кафе, в котором утром пили кофе, было богатым, но неопрятным. Ждём, когда проснутся водилы. Их оказалось двое. Наш – на ГАЗели и ещё один – на МАЗе. Они ночевали на стоянке, а мы – возле каких-то огородов, дороги на которой постоянно ездили и гудели тягачи. Ехали они неспешно – работали на государство. В Москве планировали быть через двое суток. Нас это не устраивало, но мы подумали, что проедем с ними до обеда, а там посмотрим. До дома осталось 1100км, и хотелось быть там уже сегодня.
 Всё получилось, как нельзя лучше. В два часа дня были под Казанью. За это время наши водилы останавливались раз шесть – позавтракать, попить кофе, заправиться и опять покушать. Потом сказали, что  такую жару надо переждать и остановились поспать до вечера. Мы ни чуть не расстроились. По правде сказать, они нам порядком надоели этой своей неспешностью.
      Взяли картоночку от коробочки, в ближайшем кафе, написали на ней – «Москва», и … через 10 минут мы уже сидели в неизменном КАМАЗе. За рулём на этот раз у нас оказался татарин, небольшого роста, с глазами цвета совиного пера. Говорил не очень чётко, но всегда улыбался. Рассказывает шофёрские байки.
  По зимней трассе едет дальнорейсовый автобус. Остановился, что б пассажиры справили естественную нужду. Дальше дороги не уйдёшь, по обочинам – сугробищи. Как говориться: «Девочки – направо, мальчики – налево». Спрятались за автобусом. Водитель решил подшутить и отъехал вперёд, метров на пять. Картина, представшая пассажирам обоих полов, поражала своей естественной непосредственностью. Я спрашиваю, не растерзали ли водителя, после таких шуточек. «Нет, - смеётся – им же дальше ехать надо».
 Машину ведёт аккуратно, но как-то азартно.  За  рулём КАМАЗА он сидел, после одиннадцатилетнего перерыва, второй раз. Четыреста километров мы пролетели за 4 часа. Но перед Нижним – пробка на два часа. Ещё два часа –  пересечение города. А там и стемнело. Лицо водителя посуровело, попросил не отвлекать его разговорами. Теперь он напоминал охотника, демонстрирующего мастерство наездника.
  Рассвет встречаем на подъезде к Москве. Соскучилась. Но в какой-то момент стало до слёз жалко, что всё уже было. Захотелось назад. Там чистые реки, дремучие леса, бескрайние поля, заснеженные горы. Р-ы-ы-ы…завыл ветер на одном из перевалов и перепёлка, сидевшая под бурым валуном поёжилась всеми пёрышками.
Здравствуй, утро сорок восьмого дня, которым завершается наше путешествие. «48 – хорошее число», - подумала я, спрыгивая с подножки и вдыхая такой забытый и такой знакомый смог родного города. С добрым утром, город!