Медведица или сны у Синей горы

    МЕДВЕДИЦА ИЛИ СНЫ У СИНЕЙ ГОРЫ.
 
«…когда ты невольно вздрагиваешь, чувствуя, как ты мал,
 помни: пространство, которому кажется ни чего
не нужно, на самом деле нуждается сильно во
взгляде со стороны, в критерии пустоты.
И сослужить эту службу способен только ты».

                /И. Бродский   «Назидание»/


     Весенние солнечные зайчики ослепляют, выныривая из луж прямо в глаза. Московский март всегда поражал своей беззастенчивой откровенностью. Грязный рыхлый снег по обочинам. Помоишные натюрморты, как обнажившиеся из-под бинтов язвы, до которых ещё не добрались лекари-дворники.
  Весь город кажется каким-то растерянным. Наверное, похожее чувство должно было быть у Золушки, когда её бальное платье только-только превратилось в старые лохмотья.
   Но солнышко день ото дня становится всё настойчивей и уже не только на улице, но и внутри себя пробуждается нечто, заставляющее чего-то желать, куда-то стремиться, познавать. И в который раз, говоришь себе, вылезая из зимней скорлупы: «Чёрт побери, как же разнообразен этот мир! Как много в нём всего, способного заинтересовать снова и снова. И как, столько месяцев, можно было обо всём этом не думать?». А, собственно, что может заинтересовать-то?
   Что может заинтересовать человека, которому давно не двадцать лет. И который уже удовлетворил львиную долю своего любопытства в дружбе, любви, религии, удовольствиях, страсти потребностей
 интеллекта? И ни что не приносило полного удовлетворения. Как еда, которой не возможно насытится. Ни что не находишь ВОВНЕ самого себя.
   Познание состояний собственного сознания…Медитации, задержки дыхания, уединения и т.д. Можно не выходя из дома. Но…«Быть по настоящему живым, значит быть приговорённым к постоянному развитию, бесконечному изменению», сказал как-то доктор философии, психолог Джеймс Бьюдженталь. И я ему поверила.
    Наивно подумав, что у себя дома можно погружаться и исследовать собственное сознание сколько угодно, чем я и занималась не один год. А вот как дела будут обстоять в заведомо «странных местах»? Другими словами, как будет взаимодействовать  моё ВНУТРИ с тем, что СНАРУЖЕ? Ну, а где, как не в аномальной зоне пробовать проводить подобные «эксперименты» над собой? Ни каких выводов. Просто наблюдение и созерцание…

                *   *   *               
 
      Ветер. Нескончаемый и властный. Такой не несёт облегчения от зноя, он сам - оживший Зной  раскалённым  дыханием  высушивающий землю. Подношу к потрескавшимся губам кружку с кофеём, её прикосновение  шуршанием мерзко отражается где-то в глубине черепа. Ветер пришел четыре дня назад. Сухо. Утомительно. Кофе тоже пахнет Ветром. Щурясь, смотрю на псивую степь и  синие горы у горизонта. Земля и Небо. Больше ничего. А что ещё надо? Пространство, которое должно держать всё в соответствии с законами этого мира вдруг медленно начало сворачивать в воронку правый краешек степи. Будто крадучись. Порыв  Ветра, я сморгнула, и этого было достаточно, что б одним скачком Степь и Синие Горы превратились в  подобие грецкого ореха – складки, воронки, дыры какие-то. Да ещё из образовавшихся провалов начал сочиться  сизый туманьчик, а от воронок – желтое волнообразное свечение. Куражится место. Пугает. Так всегда, пока не узнает человека поближе или не покажет ему, чего он стоит один, там, где только Небо и Земля. Это как охота. Вот, только кто кого охотит. Я рассержено тряхнула головой. Пространство пришло в соответствие с внешней формой. Степь, как степь. Ни какого тебе «грецкого ореха». Показало, какое оно на самом деле и опять всё, как всегда. «Самого главного глазами не увидишь» – как в сказке.

      - Ты не волнуйся, в штабе говорили, что если идти всё время на запад, то без разницы по какой дороге, всё равно прейдешь к лагерю. -   Сафронов шагал впереди в виде огромного рюкзака на ногах. «Утешает» - подумала я. Неутомимому Сафронову тоже было тяжко. Жара многотонной плитой придавливала к земле. Степь перед глазами плыла и мелко вибрировала. Ветер, как из пасти дракона обжигал, а не освежал. Волгоградская область. Середина лета. + 35 в тени.
    Пошли уже третьи сутки, как мы с Андреем выехали из Москвы. Автостоп вещь не предсказуемая вообще, а тут надо ж такому случиться – то ли мы не поняли, то ли нам плохо объясняли – сбились с дороги. Уже практически на финишной прямой, когда до лагеря оставалось пойти пешком какие-то семь км. от ближайшей деревни. Мы, приняв за ориентиры что-то совсем другое, свернули в степь на пару -  тройку км. Раньше, чем нужно. Поняли  это часа два назад, прикинув, что по всем параметрам уже должны быть на месте.
     Даже если в карту ткнули пальцем, найти это место в степи, разрезанной редкими лоскутками леса, бывает сложновато. Зной – нестерпимее, рюкзаки - тяжелее, привалы – длиннее. Самое смешное, что ни Андрей, ни я не знали, когда закончится эта пытка.
-  Ты посиди здесь с рюкзаками, а я сбегаю вон за тот лесок, посмотрю, не туда ли нам идти. – И уже изрядно утомившийся неутомимый Сафронов, плюхнул неподъёмный рюкзак в тенёчек, который давали жухленькие деревца, аккуратно высаженные по краю поля подсолнечника. Я не возражала, а молча сбросила свой и растянулась рядом.
     Прошло примерно с полчаса. Я продолжала валяться на рюкзаках и созерцать островок молодого леса посреди поля. Очень даже живописно – на фоне жёлтого подсолнечника зелень леска казалась ещё ярче. Удивляла, только его абсолютно треугольная форма. И почему посреди поля? Но думать об этом тогда было лень. А вот и зря.
    Скорее всего, от долгой дороги и жары я впала в полудремотное состояние. Глазами видела всё то же поле, а вокруг меня появились какие-то люди. Много. Те, которые стояли ближе были чётко различимы, но почему-то постоянно меняли свою внешность так, что я не могла с уверенностью сказать знаю я их или нет. А, чем дальше от меня, то образы  уходили в лёгкий туман, становясь еле различимы, прозрачны…Все они что-то говорили в полголоса между собой. Отдельных слов я не слышала, но понимала - обсуждают меня, рассматривают и делают слабые попытки пригласить с собой. Почему-то я сказала «нет», а они тут же исчезли. Ни приглушенных голосов, ни странных созданий. Передо мной всё то же желтое поле с ровным зелёным треугольником в середине. Посмотрела на часы – странно, успела увидеть целый сон, а время не сдвинулось ни на минуту.
     Дальше всё было проще. Вернулся Сафронов, мы пошли той же дорогой, что раньше. А когда совсем выбились из сил и просто рухнули под каким-то деревом, - мимо проезжающий комбайн подбросил нас, практически до места.
  Вот так, почти год назад встретила меня Медведица – так все называли Это. Более официальное название – урочище Синей горы рядом с Медведитской грядой. Из остальных названий близлежащих мест можно составлять карту для сказочной страны. Вот, например – Склон Бешеных молний или – Чёртово логово, Ведьмина поляна или – Лысая гора. А озеро с оптимистичным названием Провал, которое, слава Богу, находится в 25км. от лагеря – в общем, конечно, всё равно, но чем дальше, тем как-то спокойнее.
      Солнце там пахнет чабрецом, полынью и, кажется змеиной шкуркой сброшенной молоденькой гадючкой в период своего созревания у родничка.
     Первые дни навязчиво вспоминалась фраза из радиопередачи моего детства: «Хочешь, я расскажу тебе сказку, дружок?». Я хотела. Природное любопытство заставляло  приставать ко всем в лагере, кто бывал на Медведице уже не первый год и расспрашивать, и уговаривать проводить до того или иного места.
     Склон Бешеных молний – деревья обожжены, в основном у корней, буквально через одно. В грозовые периоды, шаровые молнии очень любят именно этот склон. Но самое интересное, что ударяют они не только в деревья, а вылетают из-под земли, чаще из-под корней. А деревья и так растут там, довольно странным образом, как пучок травы – по нескольку из одного места, да в разные стороны, закорюченые, ещё и обгорелые. Невольно начинаешь искать глазами вход в драконью пещеру.
    А Чёртово логово! Ну, сразу понятно, что хорошее место вряд ли так назовут. Хотя названо оно было гораздо раньше, чем от самовозгорания там погиб местный пастух. А вот сны в этом логове многим людям сняться удивительные – своя собственная жизнь, какой она могла бы быть, выбери ты другую дорожку, другой выход из ситуации, которые так часто нам предлагает жизнь. В общем, снятся там параллельные жизни в параллельных мирах. Только и всего!
      А серебристый туманчик на Ведьминой поляне, оставляющий термические ожоги на открытых частях тела у особо любопытных исследователей…
      А ночёвка на Синей горе, где я вместе ещё с несколькими ребятами впервые наблюдала НЛО! О каждом из этих мест можно написать рассказ.

     Под берёзой лежать хорошо. Когда лежишь, ветер не  так сильно достаёт. Это место я выбрала ещё год назад. От костра не далеко, метров сорок, а меня не видно и можно на время уединиться, вроде бы не уходя из лагеря. Но выбрала я его, конечно не только по этому. Закрываю глаза – ощущение качелей. Кажется, запрокидываюсь затылком куда-то  в низ. Ноги – выше головы, а подо мной – бездна. Ощущение, как будто лежу на тонком настиле, который вот сейчас клонится в другую сторону – ноги теперь ниже головы. И опять – выше, ниже. А в низу – пустота. Медленно приоткрываю глаза. Сквозь ресницы рассматриваю то, что происходит вокруг. Пространство расщепило Степь и в эту расщелину медленно стекает сияющая субстанция, постепенно прихватывая с собой дорогу, траву, облако у горизонта. Так, глядишь, и до моей берёзы доберётся. Я резко села, полностью открывая глаза. Снова всё, как всегда. Ветер.
   
- Женщинам в аномальной зоне от костра ночью в одиночку даже по нужде отходить не  разрешается, не то, что ночевать вне лагеря! – ну, очень строго заявил Вадим.
- А я с Наденькой, – просяще-оправдываясь клянчила я, но взгляд Вадим выбрал в ответ самый неумолимый.
Но желающих спать под открытым небом из мужской половины лагеря всё не находилось, а наши с Наденькой взгляды, видимо становились всё более заговорщическими и решительными. Поэтому минут через сорок Вадим посмотрел на небо, вздохнул и пошел в палатку за своим спальником и пенкой.
    Только ночь приносила облегчение от изнуряющего, знойного дня. И какая ночь! Мы лежим  втроем на холме под открытым небом, закутавшись в спальники. С лева от меня – Вадим, с права – Наденька. Звёзды опускаются всё ниже и заглядывают нам прямо в глаза, а мы заглядываем в глаза им. То ли ночной ветерок шуршит иссушенной солнцем травой, то ли это смех Маленького Принца миллионами серебряных бубенцов звенит в степной ночи.
   Только в середине следующего дня  поняла, что это был сон. Стало холодно, и я подвинулась к Вадиму. Он лежал ко мне спиной, но тут же повернулся и начал как-то  издевательски посмеиваться. Стало очень обидно. Я хотела объяснить, что просто холодно и что бы согреться,… Но тут вижу - рядом стоят какие-то полупрозрачные люди. Поняла, что они зовут меня с собой. На фоне обиды на Вадима я резко встала и пошла с ними. Отошли мы не далеко, когда я увидела сидящего на столе годовалого карапуза. А вокруг – таких же полупрозрачных существ. Я подошла ближе, смотрю, а к ребёнку по всему телу какие-то пиявки жирные присосались. Начинаю отрывать их. Поворачиваю  спиной и вижу у него под правой лопаткой  странный вырост. Понимаю, что это не человек и отхожу …
    Я лежу между Вадимом и Надей. Мне стало холодно. Пододвигаюсь к Вадиму. Он поворачивается ко мне и начинает издевательски смеяться. Обижаюсь. Появляются полупрозрачные люди. Зовут меня с собой. Иду. Вижу сидящего на столе ребёнка, но не спешу к нему подходить. Они, как будто просят. Я – отказываюсь. Ребёнок поворачивается ко мне лицом, и детское личико превращается в злобненькую гримасу…
    Я лежу между Вадимом… Холодно…Подвигаюсь…Смеётся…. Приходят…Зовут…Не иду!
После этого спокойно спала до утра.
  Так продолжала меня принимать Медведица в прошлом году.
    А примерно через неделю после этого сна я стояла на Лысой горе и ловила последние лучики заката. Одна. До лагеря семь км. Я была счастлива и ожидала чуда. Ночной ветерок лениво начинал полоскать степной ковыль, а я готовилась к ночлегу.
   Всё, как всегда - пенка, спальник, будильник. Только нашла удобное положение запеленавшись в спальник и приготовилась смотреть на небо, как что-то сразу насторожило. Будильник! Маленький боевой будильничек, служивший не один поход верой и правдой, вдруг стал нем, как рыба и его мелодичное тиканье больше не подбадривало меня в эту тёмную аномальную ночь.
    Стало немного не по себе. Поразило другое. Вдруг пришла уверенность, что утром он заработает. Я знала, что в аномальных местах всё всегда ломается, но у меня это было впервые.  Честно попыталась его реанимировать - обследовала батарейку, потрясла и покрутила всё, что могло крутиться. Успокоилась. Закрыла глаза, пытаясь уснуть, а чувство было, что жду свидания.
      Я уже не называла это снами. Ощущение качелей. На этот раз их было четверо. Полупрозрачные, как и раньше, они подошли и встали с четырёх сторон. Уже ни куда не звали. Просто наблюдали. А параллельно мне виделись, какие-то не знакомые пейзажи. Ни чего у них не спросила, а понимала, что могу. Они вроде как ждали хоть какого-то проявления интереса с моей стороны. Почему-то на этот раз любопытно не было. Но и страха не возникало. Ушли они так же тихо, как и появились.
     Утром солнышко как всходит, сразу начинает припекать, поэтому долго не поваляешься. Села в спальнике, медленно вспоминая ночных посетителей. Вспоминала, а сама знала, что сзади меня, по направлению к Синей горе тянется прямой, как стрела подземный тоннель. Видела я его светящимся жёлтым светом с летящими внутри него яркими оранжевыми шарами. А под собой – пустоту, как гигантскую воронку. Ишь ты! От Синей горы, расходятся веером несколько, а тут всего один, но зато и летят они отсюда к ней, а не от неё.
   Мои мысли были прерваны появлением Славки, который ночевал с Витей в нескольких км..Они уже шли в лагерь и он поднялся на гору, что б меня захватить с собой. Я пожаловалась ему на будильник, но как только  взяла будильник в руки, он сам пошел. Славка полез в карман и извлёк оттуда наручные часы: - Слушай, мои тоже пошли. А ведь три дня назад сломались!
  До отъезда мне тогда оставалось меньше недели. Снов больше не видела. Но каждое утро, выплывая из чёрного, без картинок сна я, вспоминая свои ощущения, понимала, что Они приходят снова и снова. И всё пытаются меня звать куда-то в надежде, что в той области, где нет даже образов я, возможно, окажусь более любопытна и соглашусь идти с ними в далёкие дали. Не согласилась!

  Для полноты картины, вернусь в самое начало экспедиции. Через три дня после того, как мы всё-таки дошли до лагеря, несколько человек собрались сходить к месту посадки НЛО. Я пошла с ними. Рассказали, что произошло это около восьми лет назад. А когда осенью того года стали пахать поле, то трактора на этом месте глохли. Так и оставили непаханую заплатку. Ну, а потом там и кустарник вырос, да какой - пробраться не возможно. Каково же было моё удивление, когда оказалось, что живописный лесочек посреди подсолнечника и есть это место. Не зря я удивлялась его ровной треугольной форме.

     Есть в той местности и подземные тоннели, о которых  нам тоже рассказали сразу, как только приехали. О них  знали ещё несколько веков назад - тянутся на многие километры совершенно прямые. И когда-то прятались в них местные разбойники, поэтому были неуловимы. Да что века, ещё во время Отечественной войны входы в эти тоннели были открыты. Вот в войну-то их и взорвали, опасаясь провокаций со стороны местного населения. Как никак - немцы. Поволжские, а немцы. Говорят, даже мальчишек завалило, которые по своей детской глупости залезли туда играть. Ну, время было военное. Может по этому, оставшиеся старики и не хотят рассказывать, где  другие входы. Или,  правда, кто знал - все поумирали.
    
     И что теперь делать? Спрашивала я себя, выходя голосовать на трассу до Москвы. Как всё до экспедиции было просто – реальность это реальность, фантазия это фантазия. А сны, дорогие мои, это сны. Это практически интимная область и залезать туда, вы уж извините…А теперь! Где она, та удобненькая  реальность, что была раньше? Что такое игра воображения? И чья вообще это Игра?
Уже захлопывая дверцу попутки, я всё-таки чуть обернулась -  Пространство на мгновение изогнулось с одного края, смешивая воедино Небо, Землю и Время…,но я уже смотрела на дорогу перед собой.

               
                28.10.02.