Предатель Родины

Что такое предатель родины? В двадцатом веке, в русском языке это понятие прочно заняло место с такими как: враг народа, расхититель народного добра, тунеядец, недобитый кулак, контра... Полянину почему-то все эти злобные эпитеты нравились с самого детства. Не знаю по какой причине. Особенно слово контра. Это слово произносили, исполнители диктатуры пролетариата, усатые матросы с перетянутыми как Андреевский флаг пулемётными лентами в советских фильмах про революцию. Вызывали матросы в его молодом разуме только негативные чувства. Про врагов народа в семидесятые и восьмидесятые годы особо много не говорили, зато в кино было много про кулаков и недобитую контру. Тунеядцев тогда уже хватало. Их всех знали поимённо из газет-молний, развешанных на магазинах и у милицейского участка.
Предатели родины встречались крайне редко. Для Полянина это было антонимом Героя Советского Союза. По-моему тогда так называли диссидентов и эмигрантов. А так же людей, шпионящих на империалистическую Америку. В молодости он решил украсть какой нибудь государственный секрет, наивно полагая продать его подороже за всяческие блага за бугром. Но государственные секреты на дороге не валяются и раздобыть их было не так легко. Он ходил считать подводные лодки в портовом городе Н. Всё записал в блокнот. Теперь была необходима встреча с иностранцем. Желательно американцем. Но в те времена американцами в городе не пахло. Бывали заезжие поляки и болгары, но с них толку было как с козла молока. Он отирался возле гостиницы Интурист около полгода. Но в резидентуру его так ни кто и не нанял. Случай представился много лет спустя.

Берлин в 1990 году переживал невиданную после войны турбуляцию. Недавно разломали стенку. Восточная и западная Германия объединились. Открылись границы.
Восточные европейцы начали пробираться на Запад за лучшей долей. Около Рейхстага, в Трептовом парке, турки торговали советскими военными вещами. Откуда это бралось,- было понятно. Наверное если тогда спросить у турка торговца,- а ракету можешь достать, - если сторговаться, он смог-бы её раздобыть. Воровали все. От солдат срочной службы до министра обороны. Расхищали народное добро. Некоторые подавались в бега из частей и подразделений. Разведка работала на полную катушку. Случилось то, о чём мечтал Запад. Советский Союз развалился. Именно в то самое время, Полянин туда и попал.
 В осенний Берлин. Ему этот город запомнился на всю жизнь, своим запахом угля и предрождественским настроением. Хотелось снова пройтись по Линден штрассе, утопающей в жёлтом месиве листьев поздней осенью. Или ни чего не делая посидеть на лавке в зоопарке, согреваясь тёплым глинтвейном.
Тогда Полянин только смотрел по сторонам, пытаясь понять что происходит вокруг и как жить дальше. После того как он забыл билеты на поезд, для того что-бы вернуться домой к родителям, в нём что-то перевернулось. Было принято решение во что бы то ни стало остаться в Германии. Любым способом. А способов было всего три. Жениться, что само по себе было нереально без языка и местного опыта. Попросить убежище по еврейской линии. Ну и третий,- сдаться на азюль. То есть попросить убежище без всяких линий. Последнее было самым приемлемым, хотя Полянина предупредили сразу, что ни чего ему не дадут, кроме как временной койки в общаге и какой то еды. Что в конце его выкинут назад, от куда приехал. Некоторые доброжелатели предлагали второй вариант, но тогда Витя Полянин имел слабое представление на эту тему.
Весь день он бродил по городу, а вечером даже осмелел и пошёл играть на гитаре на главную улицу Курфюнстер Дам.
Пел американские песни и к своему удивлению даже заработал целых 5 марок, на которые сразу купил вкусный турецкий кебаб. Завтра надо было идти сдаваться на азюль. Витя мало представлял что это такое. Что нужно говорить и как себя вести. Короче,- был абсолютно не подготовлен. Вечером, друг, у которого он останавливался, поставил электронный будильник на шесть утра. Полянин был одет в югославские штаны, зимние сапоги и болгарская куртка на белом меху.
Пункт по приёму заявок на убежище находился в бывшем Западном Берлине. Он без затруднений добрался до нужной станции на метро. Туда уже вереницей стекались люди. Казалось, что толпа идёт на завод в утреннюю смену. Кстати район и впрямь был какой-то слишком индустриальный.
Когда он зашёл в внутрь, его обдало запахом табака, мочи и фекалий. Стало дурно. Внутри происходило следующее.
Повсюду были грязные и страшные люди. Некоторые с грудными детьми, которые орали и испражнялись прямо на пол. Стоял такой гул, что было тяжело сообразить что происходит. Полянин не выдержал и выбежал на улицу.
-Если меня не пустят на на небеса и я попаду в ад, то таким я себе его и представляю,- думал в ужасе Витя.
Его так потряс весь процесс и отношение к людям со стороны немецких чиновников, что он даже нарисовал маленькую картинку в блокнот.
Казалось что вся эта масса цыган, поляков, югославов, русских были не людьми, а каким-то сырьём, отбросами. Все чего-то требовали и тянули руки. Он отстоял несколько часов в очереди. В окошке ему дали необходимые бумаги и забрали паспорт. Женщина клерк объяснила, что нужно письменно изложить почему он просит убежища.
Полянин заполнил бумагу на корявом английском языке.
Написал какую-то глупость и отдал в другое окно.
Затем пришлось ждать очень долго. Часа три.
Ко нему подошёл очень интеллигентный дядя. Поздоровался за руку и заговорил по-русский с лёгким акцентом.
-ГОСПОДИН ПОЛЯНИН, ПРОШУ ВАС ПРОЙТИ СО МНОЙ В ОТДЕЛЬНЫЙ КАБИНЕТ. Впервые в жизни его назвали господином. Чего там скрывать, было приятно. Дяденька был лет пятидесяти. С седыми волосами и красивыми очками в золотой оправе. Он сразу расположил Витю к себе.
–Профессионал,-подумал он.
Во дворе находились маленькие кабинки на подобе строительных бытовок. Туда он его и повёл.
Сели за стол. Он достал пачку сигарет West и предложил закурить. Сигареты были тогда очень дорогими и он с удовольствием наслаждался дымом и вкусом Запада. Как назло в те времена весь Берлин был утыкан рекламой сигарет West. Словно кто-то нарочно заманивал людей с Востока на Запад.
-Расскажите пожалуйста как вы попали в Германию?-начал беседу дяденька.
-Приехал в гости к другу.
-Что за друг?
-Мой хороший, старый друг.
-Где он живёт?
-В Претцлауенберге. Имя я вам всё равно не скажу, -попытался парировать Полянин.
-А меня его имя вовсе не интересует. Вы мне господин лучше расскажите каким преследованиям вы подвергались?
Он не смог сказать ни чего внятного, а в голову пришла история как латыши набили морду ему и друзьям, за то что они рыбачили на каком-то частном озере за Ригой.
-Как это так,- взволнованно говорил следователь, нарочно делая вид, что он возмущён случаем и историей с рыбалкой. К этому Полянин добавил ещё какой-то ерунды. Сомневаюсь что он даже это записывал. Интересовало его совсем другое. Служба в рядах Советской армии.
Полянин начал прикидываться дурачком. Дескать все два года мыл он посуду на кухне и играл встречный марш в духовом оркестре. А про ракеты ни чего не знал. От части это было чистой правдой.
-Ну где хоть часть ваша находилась,- без давления спрашивал его разведчик.
-На болоте, под Москвой.
- Можете показать на карте? Он пожал плечами.
-Вас вызовут по почте в другую организацию, ответил дяденька.
-Вас поселят в общежитие. Дадут еду, талоны на одежду. Деньги на проездной по Берлину. Затем вас отправят в какую нибудь землю Бундес Республики. Ваше дело примут к рассмотрению. Возможно ваша кооперация поможет в получение статуса беженца.
Ему выдали направление в общежитие, которое находилось в бывшем восточном Берлине. Добрался на место на метро. Общежитие, как и весь район мало чем отличались от родного двора. Такие же пятиэтажные ужасные дома. Конечно водопроводные краники и двери были гораздо лучше чем у нас. Витька поселили к здоровому украинцу.
Комнатка была чистая. В ней находилось четыре кровати, и отдельный душ. Он познакомились с соседом по койке. Украинец Юра был немного жлобоватый, но как оказалось позже, являлся не плохим парнем. Через день к ним подселили Сашу из Москвы. По-немногу русских прибавлялось с каждым днём. Хотя в основном в общаге находились Косовские албанцы, и беженцы из мятежной Югославии. Тогда только всё начиналось. Были они очень злые и свирепые. Ходили в спортивных штанах и явно были настроены не очень дружелюбно к русским. Наверное потому, что русская речь напоминала им сербский язык. Вскоре почти весь этаж занимали русские. Собиралась пёстрая компания.
Все делились информацией и строили планы на будущее.
Ну и как же русские могут без алкоголя. Конечно это стало самым любимым времяпровождением. Полянин подружился с хипарём из Минска по кличке Махно. Можно сказать это был его единственный близкий единомышленник во всей компании. Махно занимался снабжением алкоголем. Из супермаркета он выносил в рукавах по две бутылки ямайского рома. Этот ром они и пили чуть, ли не каждый день. У Махно были длинные волосы. Носил он рваные джинсы и кеды. Всё в лучших традициях. Полянин и Махно были примерно одного возраста. Остальные ребята были тоже ни чего. Проблемы начались, когда в общагу поселили двух русских урок. Вошли они в компанию тихо и без особого шума. В начале всё сидели, смотрели и слушали по-волчий.
Одному из них нравился Элвис Пресли. О себе жулики много не говорили, а только слушали. Свои нравы они проявили когда пришли в комнату к Махно, где обычно он устраивал распитие украденного рома. Пришли без приглашения, ибо знали, что прогонять их ни кто не посмеет. Все притихли.
- Садитесь за стол пацаны,- улыбаясь пригласил незваных гостей Махно. Сказал ли он это специально или не задумываясь, сейчас трудно об этом судить.
-Чё ты сказал лох?-впившись глазами в Махно, прошипел Вольдемар. Так звали одного из урок.
-Серёга, нельзя так говорить, садись. За это могут спросить, - попытался оправдать Махно хохол Юрий.
Махно потянулся за бутылкой и разлил по стоканам ром.
-Вам штрафные,- пытаясь сгладить обстановку сказал он.
Урки сидели с каменными лицами индейцев, после того как опустошили стоканы с жёлтой жидкостью. Разговор не клеился. В воздухе витало напряжённая обстановка. На магнитофоне играла какая-то музыка. Второй урка предложил поставить Элвиса Пресли. Витёк горячо подержал это предложение. На кассете оказалась одна единственная песня, Jail House Rock. В комнате была колода карт.
-Ну кто в очко на деньги?-предложил Вольдемар.
Махно сразу вызвался сыграть партию.
-Дурак. Чего он делает. Прошептал Полянину на ухо хохол Юрий.
Несколько партий он выиграл, а потом проиграл все двадцать марок, который выдавались азюлянтам на целый месяц. Обстановка накалялась.
-Ты же мухлюешь. Я видел как ты это делаешь!-не выдержал Махно. Вольдемар был достаточно пьян, от чего его лицо выглядело ещё более зловещим. Он со всей силы швырнул стокан с ромом в Махно, но он увернулся и стекло разлетелось об стенку.
–Лошара волосатая. Пидор. Сейчас тебя на лысо обрею и в жопу оттрахаю,- зареревел Вольдемар. Судя по его виду, ни у кого не было сомнений, что он именно это сейчас сделает.
Он схватил Махно за волосы и начал наносить удары по лицу. Все кинулись их разнимать. Хохол Юра был здоровым малым и ему удалось вытащить Вольдемара из комнаты в коридор.
-Хохол уйди. Тебя порежу и этого урода. У него в руке оказался нож. Полянин находился вместе с ними в коридоре и держал руки урки.
-Падла волосатая,- продолжал ругать Махно Вольдемар.
-Прекрати. Чего он тебе сделал? Зачем тебе это нужно?- пытался его убедить Полянин. Пойдём лучше бухать дальше.
-Ты музыкант пасть заткни,- процедил сквозь зубы Вольдемар. Однако вскоре он успокоился. Таких злых людей Виктор Полянин встречал всего два раза в жизни. Оба были авторитетными ворами. В жизни они признавали только силу, доминирование над слабым. Советская тюремная система делала своё дело. Перемалывала их в своих чёртовых жёрновах и выплёвывала на свободу, как бешеная сука, озверевших и обозлённых на весь мир щенят.
-Давай музыкант, тащи свою гитару,- перевёл внимание на Полянина Вольдемар.
- Я играю когда хочу и для кого хочу, - неожиданно осмелев сказал он. Было искренне жаль доброго Серёгу Махно, который молча сидел на кровати вытирал кровь с лица. Вольдемар злобно прищурил глаза.
- Ты что, тоже захотел?
- А ты меня не пугай, не в камере находимся. Захочу буду играть, захочу не буду. Понял? И откуда тогда у него появилась смелость? Ведь он точно знал, что урка запросто может пырнуть ножом.
- Музыкант, ты не борзей. Давай лучше по-хорошему, а то возьму и сожгу твою гитару ненароком.
Сволочь. Задел за самое дорогое. Полянину было даже противно думать о том, что этот человек может прикоснуться к ней.
Витёк пошёл в свою комнату. Когда вернулся, то обстановка разрядилась. Так-же настроение Вольдемара и его подельника, любителя Элвиса Пресли.
- Ну что, Элвиса спеть вам пацаны?
-Давай, давай!
-Серёга, плесни в чарку рома,- попросил он Махно. Тот налил почти до самых краёв. Полянин выпил залпом ром и занюхал чёрным хлебом. Начал с песни That’s All Right Mama. Потом пел какие-то песни Битлов, Аквариума, Кино. Пел со злобой и остервенением. Наверное поэтому получалось ещё лучше чем обычно. Серёга подпевал на некоторых вещах. Вышел настоящий мини сейшн.
-Ну музыкант ну даёшь, держи пять,- говорил уже добрым тоном Вольдемар. – Если ещё Таганку сыграешь, всё тебе прощаю. Не обижайся.
Спел он ему Таганку. Даже с чувством. Так что-бы черти у него заскребли, в остатке того, что называется сердцем. Урки растрогались. Это было видно.
-Хорошо ты играешь. Везёт вам музыкантам. И на зоне вы всегда в стороне. Ни каких претензий. Позже Вольдемар поведал Юре, что они ждут подходящей «темы», то есть ограбить какой богатый дом или на худой конец угнать машину. Криминала из Союза тогда в Берлине было предостаточно. После бенефиса, больше ко Полянину он не приставал и что с ним случилось, один чёрт ведает. Как любить такую родину, где живут такие люди?
Через некоторое время к нему пришло письмо следующее письмо.

-Уважаемый господин Виктор Полянин. Имя и фамилия были написаны от руки в стандартном бланке.
-в связи с охватывающими весь мир общественными переменами, особенно в странах Средней, Восточной и Юго-Западной Европы, возникает необходимость, постоянно информировать правительство Федеративной Республики Германии о вырисовывающихся изменениях в этих странах.
Участие в собирании и обработке такой достоверной информации является заданием нашего учреждения.
Поэтому мы были бы Вам благодарны, если бы Вы дали нам возможность, вести с Вами беседу в нашем учреждении. Зависит полностью от Вас, примете ли Вы наше приглашение и в какой мере Вы готовы доверить нам Ваши знания. Мы гарантируем Вам полную секретность.
Для беседы предлагаем следующий срок:

Montag, den 6.1.92 um 09.00 UHR

Если этот срок Вас не устраивает, то назначьте, пожалуйста на приложенной ответной открытке другой (по возможности, между понедельником и четвергом). Просим отправить ответ в оплаченном конверте как можно скорее.
Расходы на Ваш проезд(поездом, автобусом, трамваем), а также расходы на питание возмещаются. Кроме того мы можем возместить возникшую потерю в заработной плате.

На обратной стороне был план расположения.

Надо было ехать в контр-разведку на Крюме Ланке.
Добирался до указанного места на метро и автобусе. В конверте был оплаченный билет на весь день.
Эта часть Берлина была на вид очень дорогой. Богатые дома прятались в пышных садах и мини-парках. Там, проезжая на автобусе, он впервые увидел американских военных. Это был какой-то городок с джи-аями. Пошёл лёгкий дождь. Вскоре он нашёл дом. Это был роскошный особняк за чугунным забором решёткой. Правда у подъезда висели камеры. В дверях его встретил уже другой дяденька. Он тоже говорил по-русский, но хуже. Он не выговаривал букву р. Вообще как для немцев, так и для других народов, всегда было самым трудным выговорить это «р». Как объяснить иноземцам, что существовали у нас специальные люди, логопеды, которые обучали детей как выговаривать правильно эту букву. Меня мама тоже водила в детскую поликлинику. В моей памяти даже сохранились какие-то стихи про Егора, мухоморы и косогор. Короче немец очень смешно выговаривал русские слова с этой буквой.
-Хотите кофе господин Полянин?-предложил шпик. Этот немец был скорее похож на мента, хотя вёл он себя культурно и без нажима. Полянин наивно полагал, что ему интересно почему он удрал из Латвии. Он рассказывал ему фантастические истории. Интересовало его только болото под Москвой. Количество ракет, солдат, офицеров, и звание командира полка. Супер секретов за два года в Красной Армии он так и не узнал. Вернее боялся, что его не выпустят на Запад.
Ни кто не подозревал, что Советскому Союзу настанет такой быстрый конец. Ещё перед службой, он думал как выбраться из страны. У него был очень хороший шанс, служить на командном пункте, но после дембеля, с солдат требовали подписку о не выезде. Туда брали ребят с высшим образованием и в основном москвичей. Именно по вышеуказанной причине, он отказался от предложения майора Булгарина служить на привелигерованном КП.
Пришлось жить со злыми узбеками и кавказцами. Мыть посуду на мойке в нарядах, убирать снег и иногда играть в духовом оркестре на альте. Так что рассказывать Полянину было не чего.
Дяденька предложил закурить и протянул пачку сигарет West. Он так же кому-то позвонил и через несколько минут в комнату принесли кофе. После нескольких затяжек сигаретой, у Витька всё поплыло перед глазами. Разведчик казался смешным клоуном и всё о чем он спрашивал показалось таким не серьёзным. Что было добавлено в те сигареты,- не знаю.
-Наверное, что-то вроде Camel с тремя крестиками, -дошло до Полянина. В детстве ходили слухи, что на Западе в некоторые сорта сигарет Camel делают добавки из гашиша. А сами пачки помечены тремя маленькими крестиками. Ни кто их в глаза ни когда не видел, но все были твёрдо уверенны что они существуют...
После того, как он рассказал сколько тарелок и кружек было в полку, немец вытащил из шкафчика топографическую карту.
-Господин Полянин, покажите месторасположение вашего полка.
Он ткнул пальцем на угад где-то между Москвой и Тулой. Неожиданно в Полянине проснулся патриотизм и зло на немцев.
-Гады фашистские, до Москвы вы так и не дошли и хрен когда дойдёте. Не видать вам Москвы как своих ушей, - думал он.
Немец акуратно помечал что-то на карте.
-Спасибо за информацию господин Виктор Полянин,- сказал разведчик вынимая из под стола серый железный ящичек.
-Немецкое правительство благодарит вас за помощь и даёт вам вознаграждение в 30 доич марок. Он достал из ящичка цветные как фантики марки и положил их на стол.
-Будет на что бухнуть вечером, мелькнула в голове мысль у Витька.
Немец провёл его до входа, попрощался за руку и пожелал всего наилучшего.
Вечером он позвал Серёгу Махно в панковский кабак где они с кайфом прокурили и пропили эти тридцать серебренников. Уже под утро, пьяные и обкуренные они возвращались в обнимку пешком по осеннему Берлину и орали во всё горло песню «С чего начинается родина?»
Рассказал мне эту историю мой друг Полянин в Сан-Франциско много лет спустя. Когда была такая же осень.
Только на другом конце земного шара. И совсем в другой жизни.

Сан-Франциско 17 Ноября. 2004