Спорили Иван Гаврилович с Иваном Андреевичем

Посвящается моим дедушкам, Ивану Андреевичу и, ныне покойному, Ивану Гавриловичу.



Спорили как-то Иван Гаврилович с Иваном Андреевичем о вреде алкоголизма. Или о его полезности? Вообщем-то каждый о своём спорил.

Иван Гаврилович не пил и алкоголя не признавал. Ненависть его к спиртному родилась, еще, когда он был малым ребёнком. Рос Иван Гаврилович в казачьей станице и в пору своего отрочества познал тяжёлые годы немецкой оккупации. Тяжело им тогда жилось. Да и как иначе? Всем ведь тяжко было. Отец на фронте, а он с матерью на хуторе выживал.
В пору своего малолетства Иван Гаврилович спиртного не пробовал, но испытывал к нему живейший интерес. И вот, когда исполнилось ему уже пятнадцать лет, он вместе со своими друзьями вытащили из глубокого погреба бутыль самогона и отправились в лесополосу пробовать этот напиток настоящих мужчин.
Сначала напиток настоящих мужчин Ивану Гавриловичу не понравился. Но он побоялся выделяться из компании своих приятелей и, морщась, влил в себя ещё несколько порций этой благородной жидкости.
В эту пору по лесополосе шло трое немецких солдат. Недавно неподалёку было столкновение с доблестными войсками красной армии, закончившееся заранее запланированным отступлением обеих сторон на заранее заготовленные позиции и эти трое желали немного помародёрствовать.
Так уж получилось, что ребята, среди которых был  и Иван Гаврилович, пили самогон неподалёку от места этого сражения.
-Ой, что-то меня в сон клонит…- сказал Иван Гаврилович и тут же отдался в подлые лапы Морфея, упав лицом в траву.
-Слабак!- оценили его поступок друзья, но решили, что домой нести его нельзя, а лучше дать ему проспаться, а потом он уж и сам прейдёт. Порешив на этом, вся компания нетвёрдой, но мужской походкой отправилась по домам.

Крадясь через лесополосу, немецкие солдаты громко разговаривали на своём непонятном простому русскому человеку языке.
- Там наших столько же, сколько и русских полегло. Много чего собрать сможем - говорил своим товарищам Мюллер.
-А русские там быть не могут?- трусовато поинтересовался Ганз.
-Да нет, наши части их далеко отбросили!- ответил Мюллер так, как будто он лично теснил красную армию к Ростову, хотя даже во время последнего сражения упал в ближайшую воронку и притворился снарядом.
-Вон один русский! - показал пальцем на мирно спящего под кустом Ивана Гавриловича Ганз.
-Эка его перекорячело! - удивился Ёхан.
-Смерть людей в разных позах застаёт… - почти грустно заметил Ганз - Смотрите, а сапоги-то новые - уже гораздо веселее добавил он.
-Сапоги мне! - командным тоном произнёс Мюллер и деловито начал их стягивать с “покойника”.

Сквозь приятный сон о соседской девочке Тоне, Иван Гаврилович почувствовал, что с него кто-то пытается снять его новенький сапог. Возмущённый подобным действием со стороны этого самого Кого-то, Иван Гаврилович с силой пнул обидчика другой нагой. И, по всей видимости, попал, так как нога угодила во что-то мягкое, и Кто-то громко испустил газы.
Ему показалось мало достигнутого эффекта и, вскочив на ноги, Иван Гаврилович начал громко возмущаться на том изощрённом русском мате, которому дети в деревнях учатся гораздо раньше, чем языку Пушкина и Достоевского.
Ответом на его праведный гнев было карканье ворон и быстро удаляющиеся спины троих непобедимых бойцов армии вермахта.
С тех пор Иван Гаврилович не пил и алкоголя не признавал.

Иван Андреевич был настоящим сибиряком. И на медведя с рогатиной мог пойти и белке в глаз из ружья попасть. И хорошо ему жилось в Сибири. Одна беда была - холодно. Грелись они не таким уж и старинным, но давно ставшим популярным способом на Руси - пили. И поэтому, когда его отправили на фронт, то Иван Андреевич от своих сверстников в этом деле не отставал. Справедливости ради надо заметить, что и в других делах он не отставал, так как был парнем видным, да ещё и геройским, и все девки висли на нём, как-будто он для этого только предназначен и был.
Но, нагулявшись, нашел, наконец, себе жену. А там и война закончилась. Глядишь и детишки пошли. И был у него сынок. Такой же, как он крепкий и статный, только не сибиряк уже, а москвич, так как Иван Андреевич служил в Москве. Сын пошёл по стопам отца и стал офицером Советской армии. И долг офицера требовал  от него стать ещё и примерным семьянином, поэтому, встретив прекрасную студентку из провинции, он незамедлительно предложил ей руку и сердце. Девушка, которая, кстати, была дочерью Ивана Гавриловича, мечтала о муже лейтенанте, который станет генералом, и потому незамедлительно согласилась. Расписались они в Москве, а свадьбу играть отправились к ней на родину. Так и встретились за одним столом Иван Гаврилович с Иваном Андреевичем.

Иван Андреевич, уже изрядно выпивший за здоровье молодых, наконец-то добрался до свата.
-Ну что, Иван Гаврилович, давай выпьем за здоровье молодых! - Сказал Иван Андреевич, щедро наполняя два граненых стакана до краёв.
-Извини сват. Водки не употребляю - степенно ответил Иван Гаврилович и налил себе в более или менее чистый стакан виноградного сока.
-Так это же не водка! Это самогонка! - весело прикрикнул Иван Андреевич и пододвинул стакан к свату.
-Нет. Ты извиняй, но и самогонку не пью - не оценил радости свата Иван Гаврилович. И спокойно отодвинул стакан с ненавистным ему напитком обратно.
-Да ты что?! - возмутился Иван Андреевич- это ж за здоровье детей наших. Ты им здоровья, что ли не желаешь? - подозрительно поинтересовался он.
-Да как же. Желаю - всё так же спокойно ответил Иван Гаврилович.- Но только они, поди, здоровее будут, коли я сока за их здоровье выпью, а не эту гадость.
-Как гадость?- удивился Иван Андреевич. До этого ему не приходилось слышать столь крамольные слова от мужчины. Только от жены и замполита.- Это же хороший самогон. Только прочищает всё. И организм оздаравливает. Не один микроб не выживет. Ты выпей, выпей. Я тебе говорю.
- Не скажи Иван Андреевич - спокойно произнёс Иван Гаврилович- алкоголь не только для здоровья не полезен, но и крайне губителен. Он и печень разрушает, так как эта самая печень с таким количеством спирта не справляется и часть вредных веществ в ней оседает. Потом она начинает потихоньку разрушаться, пока человек не умирает. И на голову плохо действует, - нудно продолжал он -  а точнее на некоторые клетки головного мозга. Так как, попадая в мозг вместе с кровью, алкоголь губительно действует на кратковременную память…
-Подожди сват - поспешил прервать его Иван Андреевич, видя, что Иван Гаврилович останавливаться не собирается - Это ты хочешь сказать, что пить вредно для всех? И для меня, сибиряка, тоже?
-Конечно.
-А я пил, пью и буду пить! - перешёл на крик Иван Андреевич - Да в Сибири без водки позамёрзло бы куча народу! Греться-то не только изнутри надо, но и снаружи. То есть наоборот, не только снаружи, но и изнутри. Вот был как-то случай…- и Иван Андреевич рассказал какой-то случай, про то, как он грелся однажды самогоном, когда был, застигнут метелью врасплох, и ночевал в стогу сена, а Иван Гаврилович, ещё на середине его повествования начал говорить об одном из соседей, который пил, пил и умер от этого. Потом Иван Андреевич рассказывал ещё случаи про то, как водка людей выручала, а Иван Гаврилович про то, как вредила. И долго они спорил, не слушая друг-друга. Иван Андреевич с жаром и с чувством, а Иван Гаврилович степенно и рассудительно, а местами, так даже убедительно. И это был только первый их спор. Потом каждый раз, когда судьба и поезд “Тихий-Дон” сводили их за одним столом - они спорили, и каждый, после этих споров, оставался при своём мнении…