Тонкий мир и живопись

Вот Рерих, вот Чюрленис. Говорят, они много и красиво изображали тонкий мир. Еще это говорят про иконы, буддийские танки, вообще про религиозную живопись. Правда, про тонкий мир говорят в основном рериховцы и неотеософы. А православие говорит о мире духовном, да и буддисты, в общем, тоже. Такое впечатление, что существует псевдоединое мнение относительно того, что именно изображает на своих полотнах «духовный» художник – эдакая особая порода художников, изображающая что-то особенное, чего не изображают все прочие «пейзажники», «портретники», «авангардисты», «кубисты», «квадратисты» и «эллипсисты». Якобы «тонкая» тематика – выбор продвинутых, элитарных творцов, тогда как букеты-портреты – уже не круто и не эволюционно.
Лично я действительно букеты-портреты отношу к чуланной живописи, но зачем вам мое мнение, когда у вас есть свое? Уж лучше объяснимся по существу, а мнения сформируются сами собой.
Во-первых, что за тонкий мир? Это всё, что мир не-физический? Говоря в конкретных терминах, и Астральный, и Ментальный, и Огненный? Ни один художник почему-то не хочет именоваться мастером астрального жанра. Но почему не хочет-то? Сущность астрального мира – чувство, а изобразительное искусство именно чувство и напрягает в первую очередь. Все эти Шишкины и Левитаны – замечательные астральные художники в чистом виде. И спасибо им за это, ведь мы хотим иметь здоровое астральное тело, иметь чувственный вкус, богатый эмоциональный мир – и они нам это дают.
Можно сказать и так, что вообще большинство художников заботится о зрительной гармонии своих полотен. «Не поймут, что хотел сказать, так хоть понравится, как нарисовал», - размышляет  иной мастер в берэте и хмуро толчет кистью в палитре, заранее ненавидя тупого зрителя, который думать не хочет, да и не умеет. Что поделать, глазные категории (приятно - неприятно) действуют быстрее мозговых (понятно - непонятно) – вот и мудрят с композицией, подбирают цвета, ублажают глаз, одним словом. Да, вот все импрессионисты – по определению астральщики, после их картин у вас складывается impression, впечатление то есть. Ну вот и славно, и жить хочется, хочется порхать и не верить в зиму, инфляцию и старость. Что тут скажешь, кроме спасибо.
Но если для астрального художника ублажение глаза (а через него и чувства) – финальная точка, то для художника-мыслителя это только обертка, в которую завернута конфетка некой идеи, мысли, концепции, истории. Иногда ключ к мысли – композиция картины, ее сюжет (врубелевский «Демон» хотя бы), иногда – название (к примеру, «И мы открываем ворота» Н. Рериха, а назвал бы он как-нибудь «Утро в монастыре» или «Монахи открывают ворота» - и всё, потерялся бы смысл), иногда  – более-менее известная история (сюда относятся, в частности, библейские сюжеты), иногда – личные записи художника (дневники, эссе – что-нибудь такое). Наконец, бывает, что принадлежность художника к определенной школе или стилю помогает нам понять заложенный в полотне смысл.
В любом случае, мы узнаём художника-ментальщика именно там, где нам предлагают не только смотреть картину, но еще и читать ее. И необязательно «вычитанное» должно быть чем-то сладким, пушистым, общечеловеческим – это вообще МЫСЛЬ – какая угодно. И здесь, конечно, может быть тоже своя эстетика, свое изящество, но совсем иного толка, чем эстетика чувственная. Это, скорее, эстетика формулы, эдакий ловкий математический кандибобер.
Так что можно авангардистов, кубистов и всех прочих истов сколько угодно ругать за то, что они не умеют элементарно провести ровную линию или там реалистично нарисовать коня. Не в конях тут дело, эти художники не коней вам предлагают. Они пришли к вам с определенной мыслью, идеей – так что в первую очередь жуйте мысль. Нравится мысль – глотайте, покупайте шедевр и вешайте в гостиной, не нравится – плюйте, можно прямо на картину, и даже побить автора за такую гадость можно, если он, конечно, не шибко здоровый.
Не секрет, что именно на интеллекте спекулируют больше всего, и часто под видом интеллектуалов под ногами шмыгают просто халтурщики в длинных шарфах, которые элементарно не хотят работать на заводе, а хотят коньяк, тусовки и обнаженную натуру. Но есть же и просто умные люди, которые еще по случаю более-менее умеют рисовать. Конечно, всегда приятно, если более, но даже если менее – не бейте их за это, не подумав. Сначала, пожалуйста, подумайте, а уж потом бейте.
Естественно, какой дурак будет жаловаться на Рериха за то, что он людям лица плохо рисует или там работу мускулатуры не показывает. Более того, на его картинах, где столько смысла, эти анатомические подробности определенно излишни, он вам не картинку рисует, он вам мысли свои рисует. Тем не менее, вышеописанные дураки существуют, и Рерих, собственно, тут ничего не изменил.
Наконец, если автор мыслит самыми возвышенными категориями, можно говорить о взлете духа как автора, так, возможно, и зрителя картины. Можно говорить о некой духовной живописи. Таких авторов вообще меньшинство, хотя многие астральщики изо всех сил пытаются мимикрировать под авторов духовных откровений. Да они бы так и не старались, будь наш зритель чуть поразборчивее и не хвали он всякую лубочную мазню и тупость только из соображений, что человек, дескать, хороший и очень старался.
Вот так, в общих чертах, соотносятся художники с невидимыми сферами, в которых они пребывают. Однако какое это имеет отношение к выбору натуры? Да никакого! Духовный художник – это не тот, кто называет картину «Духовность» или кто якобы рисует мир огненный. Казалось бы, понятная вещь. Казалось бы… Но есть такая порода зрителя, которая верит надписям типа «сие есть лев, а не собака». И этот зритель радостно выкладывает свои обложенные налогами грошики, лишь бы посозерцать «полотна современных духовных мастеров». Эдакий улыбчивый тилибимчик с нулем мысли в глазах. Пришел в музэй, посмотрел картинки, ушел. А в остальное время – обычный набор: работа, кухня, туалет, кровать. Только всё это с благой улыбкой: я духовный!
Вообще вызывает большое сомнение, как можно изображать тонкий мир. Насколько мы можем понимать, он индивидуально субъективен, в отличие от мира физического, который субъективен  коллективно. Другими словами, мой стул – это более-менее и ваш стул, мой лес – это в большой степени и ваш лес. А в тонком мире какой лес, какие закаты, какие лица? У каждого это свое, а общего совсем мало и никому лично из развоплощенных оно и не нужно. Можно говорить о ярких, чистых красках тонкого мира, можно говорить о тонком свечении, которое иногда видно физическим зрением, можно говорить о тех или иных элементах, но всё это – взгляд физическим глазом на нечто необычное, красивое, совершенное.
Изображать астральный мир – значит, изображать чувства. Изображать ментальный мир – значит, изображать мысли. Вот и всё, что вы можете нарисовать. Если вы вкладываете в картину зрительную эстетику – картина получится астральной. Если вкладываете интеллектуальную эстетику – получится ментальной. И так рисовали все и всегда. Художник-фантаст рисует свой астрально-ментальный мир, богомаз – свой. Но у них просто не хватило наглости и глупости назвать это каким-то особенным «тонким искусством», как это сегодня делают некоторые горе-авторы и горе-зрители.
И всякие там сгустки энергии, особые лучи, вибрации, волны – это тоже просто субъективные зрительные символы, которыми автор тщится выразить прочувствованное. Это, если хотите просто астральный пейзаж, и едва ли он лучше, жизненнее, полноценнее Левитановских мишек и ёлок. И работа с цветом и фактурой – это просто работа с цветом и фактурой, не надо сюда лепить никакой благоглупой «тонкости». Понятно же, что не сидит Будда ни в какой кувшинке, что нет у него в руке вот такой ваджры, что нет у него таких ушей и вообще такого лица. Всё лучшее в так называемой духовной живописи – это символы, за которыми скрыты не смутные звериные чувства, а ясный смысл, который вполне можно выразить словами. И это вам не вибрирующие лиловые шары, всплывшие под утро в мутной башке экзальтированного фанатика.

Вообще, всё горе от глупого зрителя – именно он порождает плохого и хитрого художника. А художники все хорошие, пусть творят как могут, радуются. Ну а если захотят порадовать нас – тогда другое дело. Понравится – отблагодарим как можем, не понравится – и плесневелой краюшки не дадим.