Диагноз

Докторша ещё не успела уйти, а Полина то ли от слабости, то ли от огорчения, что толку от врача никакого, закрыла глаза и затихла: спит, не спит – не поймёшь.
Докторша из поликлиники устало застыла на стуле около больной, бросив руки на коленях и, оглядывая стены, мебель, цветы на окне, привычно оценивала  положение и достаток этого дома.
Она сочувствовала немолодой, по всему видно, одинокой женщине, теряющей силы и даже не пытающейся бороться с недугом. Больная ждёт помощи от медицины, а с такой пенсией как поможешь: кошкины слёзы, а не деньги. «Везде деньги, о чём ни подумаешь – всюду деньги», - раздражаясь от собственных мыслей, подумала докторша. Обернувшись к уснувшей женщине, она жалостливо вздохнула: «Даже воды подать некому.»  Ох, этот  всем набивший оскомину « стакан воды»! Как будто только в нём всё дело.
Тем не менее, докторша с усилием поднялась и неуверенно пошла по чужому дому искать кухню. Ну, долго-то ей искать не пришлось: в этих однокомнатных «коробочках» все помещения, как говорится, на расстоянии вытянутой руки. Она налила из крана воды в стакан, а, подумав, наполнила и большую пол-литровую кружку – про запас.
Затем она вернулась в комнату, поставила воду на тумбочку и уже с профессиональной деловитостью села и взяла в руки «историю болезни». Заглянув в начало тетрадки, поинтересовалась какого года рождения больная, и облегчённо вздохнула, убедившись, что сама-то она гораздо моложе. Эта мысль потащила за собой другую, и вот уже, совсем не к месту, докторша углубилась в свои проблемы, заботы о безмужней дочери, баловнике-внуке, этом проходимце-зяте, увиливающем от алиментов… Опять всё упирается в деньги...
Так, задумавшись, врач в раскрытой тетрадке «истории болезни» в графе «диагноз» вывела своим абсолютно неразборчивым, как птичьи следы на снегу, почерком: «Жизнь прошла… не догонишь…» Не заметив в своих действиях ничего несуразного, она быстро выписала привычные рецепты «от головы», «от ног», «от сердца». Потом тихонько встала и пошла к выходу. В прихожей, не одеваясь, взяла пальто и берет, осторожно щёлкнула замком и, так же, стараясь не шуметь, прикрыла дверь с другой стороны.
Больная не шевельнулась.

С самого раннего детства Полинка «витала в облаках». На уроках,бывало, учительница задачку объясняет, а девочка глядит  в окно, видит птичку на ветке и пошло-поехало: вообразит дружбу с птицей и её семейством, весёлые разговоры на птичьем языке, дальние перелёты с птицами в жаркие страны и, конечно, встречу с заморским Принцем. Голова у Полинки кружится, когда Принц берёт её за руку и ведёт на берег синего-синего моря, а там корабль с алыми парусами и яркое солнце... «Полина! Ты поняла задачу?» Ой! Девочка смущённо моргает, краснеет и честно признаётся: «Извините, я задумалась,»
Окончив школу, как все, пошла Полина в институт. Мама советовала в Текстильный, а ей самой хотелось в Медицинский. Недаром её плюшевый мишка всегда оказывался мокрым от «уколов». Она ещё в школу не ходила, а уже играла в «докторов» и лечила всех, кто под руку попадётся: и мух, и бабочек, и маму с папой.
Но смелости нехватило и Полина пошла в Технический за компанию с подружкой Томкой. Ну и хлебнула она лиха с этими «сопроматами» и «термехами» !
А её тянуло к литературе, театру, живописи. Она покупала толстые альбомы с репродукциями картин великих художников и часами разглядывала лица мужчин и женщин в пышных причёсках, богатых нарядах и дорогих украшениях. Она пыталась угадать их судьбы и свою судьбу тоже разукрашивала самыми яркими красками.
Ну почему знаменитые художники не пишут её портреты? Почему ни один из них до сих пор не влюбился в Полину без памяти и не увёз её на край земли, где они бы лежали на горячем песке у кромки бирюзовой волны, и Он бы глядел на неё горящим взором и говорил ей слова Любви, раскалённые, как угли.
Пробуждение от фантазий было всегда мучительным: перед Полиной оказывался очередной ненавистный учебник, а часы хладнокровно отсчитывали время приближающегося экзамена или зачёта. «Господи! Когда же это кончится?»
И, представьте, «ЭТО» наконец кончилось. Со «скрипом» и через  «не могу», но кончилось! Ура! А чего «Ура»? Теперь на работу надо ходить. Как все. А Принца всё нет и нет.
И стала Полина ходить на работу. И стала она теперь мечтать уже сидя на рабочем месте.
Сотрудники, замечая её отсутствующий взгляд, устремлённый в окно или стену, толкали друг друга локтями и перешептывались: «У этой дурёхи явно крыша поехала.»
Все Полинины подруги в своё время повыходили замуж, родили ребятишек, и у них теперь было о чём поговорить между собой: то зубки режутся, то животик пучит, а то муж загулял или вообще запил. Полина их слушала и не могла понять: зачем выходить замуж, если от этого -  одни неприятности? Ей такая жизнь казалась невозможной.
И никого не надо искать, как советуют опытные подруги. Её Принц сам отыщется, явится к ней и увезёт далеко-придалеко. Подруги по-дружески весело над ней посмеивались, но когда нечто фантастическое вдруг случилось на яву -  у всех вытянулись лица и брови поползли вверх: «Разве такое бывает?» « А вот и бывает! Такое у неё, у Полины, бывает! Надо только уметь ждать. А вы не верили!»
Он работал в соседнем отделе, и судьба сводила их то  в столовой в обеденный перерыв, то на общем собрании.  Конечно, он не был красавцем, о каком                она мечтала одинокими вечерами: не Жан Габен, не Вячеслав Тихонов, и даже не Дастин Хоффман. Но его яркоголубые глаза сияли ей навстречу, и даже затылком  Полина чувствовала его взгляд. Ну, чем не сказочный Принц? Когда они изредка встречались, он всегда спешил и смотрел на часы.
Она его не удерживала. После их случайных встреч ей хватало пищи для фантазий на несколько дней. И она была счастлива.
Однажды он подошёл к ней и сказал: «Я еду в командировку. Поедешь со мной?» Полина не раздумывала ни минуты:  её позвали в Сказку. Свершилось! Напрасно подруги убеждали её, что он женат и «это добром не кончится». У Полины был свой отсчёт времени и своя шкала ценностей, она только отмахивалась от доброжелателей: «Отстаньте! Вы ничего не понимаете.»
Они выехали на рассвете на казённой машине. Машина была дорогая, комфортабельная и очень быстроходная. Долгий путь через множество городов всё дальше и дальше уводил Полину от дома, но томительным он не казался. Постоянно меняющийся пейзаж за окнами, тихая музыка, льющаяся из приёмника и,наконец, присутствие её спутника – всё придавало путешествию романтическую окраску. Говорили мало, остановки делали редко, да и то только по делу: перекусить, передохнуть, размять ноги.
О своих чувствах они тоже не распространялись: едут два серьёзных человека в деловую поездку – какие такие могут быть чувства. Но в душе Полина ликовала: она видела себя героиней большого романа, мечты обещали воплотиться в жизнь      .
Они ехали к партнёрам, сотрудничавшим с их институтом. Располагались партнёры  очень далеко от Москвы - почти на границе России. Когда машина скользила по ровному шоссе, зажатому между гранитных утёсов, Полина недоумевала, как могут расти стройные и гордые сосны на самых макушках каменных громад, где, казалось, нет никакой почвы. Суровый  пейзаж за окнами и раздумья  о  далёком Ледниковом периоде занимали внимание Полины.
 Тем временем, автомобиль уже въезжал в небольшой приграничный город, который всем  обликом показывал приезжающим своё коренное отличие от Российской глубинки. Аккуратные домики под черепичными крышами навевали воспоминания о сказках Андерсена, живописно подстриженные деревья и кустарники не закрывали островерхие шпили  костёлов, чьи мощные стены возвышались над всеми строениями в городе, чистота улиц казалась неестественной.
- Приехали?
- Нет, ещё немного. Устала?
- Не очень. Хочется быстрее быть на месте.
- Гляди, какие озёра! Красота!
Машина прошуршала между высоких сосен по мелким камушкам и остановилась у бревенчатого домика, аккуратно выкрашенного в тёмнозелёный цвет. Недалеко за деревьями виднелось административное здание строгой формы, выдержаное в серых тонах.
«Пойду оформлять документы. Ты располагайся, видишь – дверь открыта.»
Полина взяла из машины дорожную сумку и вошла в дом. Он тоже поразил её своей непохожестью на подмосковные строения. Казалось, что дом изнутри освещён солнцем – всё, что в нём находилось, было изготовлено из светлого дерева: стены, потолки, пол, вся мебель. Весёлые клетчатые занавески, лёгкие покрывала на кроватях и даже камин – всё радовало глаз.
«Сказка!» – вслух восхитилась Полина и тут только увидела, что дом стоит на берегу огромного озера. Она вышла через противоположную дверь на террасу, и мощная картина суровой природы поразила её воображение.
Ветер хозяйничал в озябшем небе. Он гнал облака и рвал их раздражёнными порывами. На минуту в просветах  между обрывками облаков успевало проглянуть солнце. Вода в озере сразу начинает играть пенными барашками, они, сверкая серебром от редкого солнечного луча, катятся друг за другом и исчезают, не достигнув берега. Но вот облака смыкаются и, вновь, подгоняемые ветром,они продолжают свой торопливый бег, а озеро мгновенно скучнеет, меркнут ослепительные блики, водная гладь приобретает свинцовый  оттенок.
Полина заворожённо смотрела на всё происходящее перед ней: « Какая красота!» - только и могла она  прошептать.
«Ну, где ты там? Я все дела закончил. Завтра поедем на встречу с партнёрами. Думаю, дня за два успеем всё закончить, и ещё у нас останется немного времени для себя. Не возражаешь?»
Он подошёл к ней сзади, обхватил двумя руками и положил голову ей на плечо. «Как лошади в стойле» – нежно подумала Полина. А он ещё и пофыркал ей в ухо. Это была первая ласка за весь их путь. И пришло странное ощущение покоя, будто они знали друг друга всегда и ничего им не надо ни говорить, ни объяснять.
Они и не объяснялись, просто вечером после ужина разобрали постель и, не сговариваясь, легли вместе.
Сосны высоко над землёй громко переговаривались, раскачиваясь на ветру и роняя на крышу упавшие ветки и шишки. Те с грозным шуршанием съезжали вниз по крутому скату  и казалось, что обитатели дома плывут по бушующему морю на корабле, и ветер хлопает парусами у них над головой.
Он был нежен и внимателен к ней. Эта их первая ночь, проведённая вместе, была очень хороша. Полина не жалела, что её избранник не похож ни на одного из киногероев. Он был её собственный герой.
Полина впервые испытывала незнакомые ей чувства и, впитывая новые впечатления, по-привычке думала: «Вот приеду домой – будет что вспомнить.» Она любила копить в себе впечатления на-потом, когда настоящее уже осталось в прошлом и его можно перебирать в памяти сколько угодно, как камешки на ладони: вот они – пёстрые, разные, круглые и плоские лежат и навсегда принадлежат только ей, никуда не денутся. Иногда Полина даже торопила события, чтобы скорее превратиь их в воспоминания, скорее сложить в копилку памяти.
Но эту ночь она не торопила. Эта ночь могла длиться  вечно. Хотя конец приходит всегда и всему. Рано или поздно.
Утомлённые длинной дорогой и бурным ночным знакомством друг с другом, они спали долго и безмятежно. Командировка обещала стать для них одним большим нечаянным праздником.
Быстро и успешно завершив все рабочие дела, они ещё два дня наслаждались покоем и общением друг с другом. Накануне отъезда решили  отправиться в путешествие по большому озеру на моторной лодке. Весело тарахтя, лодка с лёгкостью преодолевала набегающие волны. Они разбивались о нос лодки и обдавали мелкими брызгами «отважных мореплавателей».
Вода оказалась теплее воздуха, Полина окунала в неё руку, и упругая тёплая волна радостно принималась играть её пальцами.
Их путь лежал к песчаной косе, белеющей на горизонте. Проплыли километров пять, а коса оказалась каменистым берегом. Но зато каким!
На отвесном взгорье красовались сосны,  с царственным достоинством встречавшие подплывающую лодку. Их сияющие золотистые стволы даже в пасмурную погоду казались освещёнными солнцем. Под деревьями на мягких подстилках из мха и сосновых иголок  раскинулись бесконечным  покровом  кустики черники и брусники.
 Ягод было так много, что многоцветный ковёр даже не вызывал желания собирать и есть эту красоту, нарушать гармонию, созданную природой. Полина вспомнила, как в Подмосковье они бросались на каждую найденую  ягодинку в лесу и жадно её съедали. А здесь… Сизая черника перемежалась с алой брусникой, стройные деревья мощным хороводом окружали и как бы защищали своих меньших братьев. Живописность этой картины невольно вызывала мысль о невидимом режисёре, создавшем декорации для какой-то пьесы Ибсена или Гамсуна. Впечатление декораций усилилось от неведомо откуда взявшихся на необитаемом берегу стола и лавки из цельных стволов деревьев и новёхонькой крутой лестницы, ведущей от кромки воды к величественным соснам.
И уж пределом изумления оказался шатровый навес с очагом, шампурами, пилами и наколотыми дровами. Полина оглядывалась вокруг, не веря своим глазам: по Российской психологии выходило, что такого не может быть – никто не охраняет « добро» и никто не разрушает его. Что это? Результат безлюдья или таков у них  глубинный  пласт местной культурной жизни?
Не найдя ответа на свои вопросы, молодые люди расположились со всеми удобствами, и на лоне этой сказочной природы у них всё-таки произошло выяснение отношений. Правда, Полина ничего не желала слушать и только твердила: «Ты мне ничего не должен.» Её герой пытался выразить словами свои чувства. Он даже намекал, что готов уйти к Полине насовсем.

Но она, воспитанная на высоких идеалах, ничего не хотела слышать. И, тем не менее, слушала и, как любая женщина в подобных обстоятельствах, верила тому, что слышит.
А праздник, к сожалению, кончился. Собрав нужные бумаги, поставив нужные печати и получив нужные подписи, наши герои отправились в обратный путь и без приключений возвратились домой. Вернее было бы сказать: разошлись по домам. О будущем разговора не было, и жизнь потекла по-старому. Для Полины, конечно, нет – не по-старому: она всё помнила, бесконечно перебирала свои «камешки на ладони» и поддерживала в себе ощущение радости, надежды и счастливого ожидания.

Вы когда-нибудь наблюдали за танцами мух вокруг липкой ленты, висящей на их мушиную погибель? Поучительное зрелище, я вам скажу.
Грациозные вальсы, рискованные пируэты, головокружительные скачки и плавные хороводы…
И все эти удовольствия в паре-тройке милиметров от смертельной опасности. Чуть увлеклась танцорка, закружилась, забылась в вихре наслаждений и... хоп! Пищи-не пищи - назад пути нет.
Та же история с огнём и мотыльками. Сколько их с обгорелыми крылышками остаётся лежать на  ночных дорожках в разгаре лета.
И невольно ловишь себя на мысли: неужели законы на Земле для всего живущего писаны одинаково? Взять хотя бы девушек…
 Скажете – банально? Да, возможно.
А вообще-то жизнь на Планете разве не банальная штука? Век за веком – одно и то же: закаты, рассветы, рождения, умирания, влюблённости, расставания. Ничего нового. Об «игрушках» вроде  самолётов, ракет, телефонов и прочих синхрофазатронов я и не говорю: есть они, нет ли их – А ВСЁ -ТАКИ ОНА ВЕРТИТСЯ! И ведь когда это было сказано? А звучит – как сегодня.
Так о чём это я? Ах, да! О девушках.

Он крепко обнимал её сотрясающееся от плача тело, под его руками прогибались хрупкие косточки девушки. Всё теснее прижимая  к себе, будто защищая, отгораживая её от  окружающего мира, он не знал чем её утешить. А чем он мог её утешить, когда он и был причиной этого отчаяния? Это он отказался от их любви, это он уходил, не оставляя надежд на будущее.
Кого винить, кого казнить? Как говорится, « вас же предупреждали».  В его в семье ожидают  рождения сына, а своего первенца он предать не может. Вот и весь разговор.
«Прости, прости, прости», - это он  ей. И Полина, естественно, простила, всё поняла, отпустила, зла не держала… «Желаю тебе счастья», - это она ему.
Дверь за ним захлопнулась, и дверь в своё сердце Полина тоже захлопнула навсегда.
А что же прикажете ей делать? Как жить? Ждать другого Принца? И снова страдать? Так уж она  устроена: ей хватит одного раза обжечься, чтобы  больше руки в огонь – никогда.
Не сразу она смогла справиться с  огромной пустотой, заполнившей всю её жизнь. Временами отчаяние наваливалось с такой звенящей силой, что она теряла ощущение своего присутствия в реальной жизни.Ни привычные фантазии, ни милые сердцу «камешки на ладони» не приносили облегчения. Чувство потери было слишком острым…
Вот и вся история девушки Полины, которая любила только один раз.
«Как - всё?» – спросите вы, - «А что же дальше?»

Проходят годы… Хоть это и банально. Полина уже не молода.

После ухода докторши она спит долго и опять видит один и тот же повторяющийся сон. Он ей знаком, но досмотреть до конца никак не удаётся.
Будто подходит Полина к окну и с удивлением видит зелёный сад, засыпанный невероятно рано выпавшим снегом. И по этому первозданно белому покрову рассыпаны упавшие с яблони спелые яблоки. Они такие свежие, румяные и налитые, но Полина видит, что каждый плод закован в ледяную корку и переливается яркими взблесками, отражая солнечные лучи.
 Да-да, солнце тоже светит в этом сне, но не греет. Полина чувствует, как ей холодно. И яблокам, наверное, тоже холодно . Если их собрать, то они будут стучать друг о друга, как стеклянные. А если их отогреть? Скорей всего, они сморщатся и почернеют. Так что же делать?Не спасать? Или всё-таки попробовать?

На этом месте Полина всегда просыпается и мучается потом долго, не в силах забыть застывшие на снегу яблоки…
Вот и сейчас она открыла глаза, оглядела комнату. Врача уже не было, на стуле лежала тетрадка «истории болезни». Полине вовсе не интересно, что там написано – мало ли что можно написать, если есть перо и бумага. Но вот глаза её остановились на полном стакане воды, такой прозрачной и такой желанной. У неё даже горло перехватило, и язык зашуршал, как осенний лист – вот что ей сейчас надо!
Полина пила с наслаждением и думала: кто принёс  эту воду. Фантазии, заменявшие ей реальность, закружились вокруг дивана, на котором она спала, толпа любимых киногероев обступила её, улыбаясь только ей, Полине, а она спокойно, по-хозяйски, перебирала каждого и думала: «Кто из них? Вячеслав Тихонов, Леонид Броневой или … а может …?»
Как  много у неё друзей, даром, что - знаменитости  и все такие милые, заботливые… Полина никогда не бывает одна, кто-нибудь из них всегда рядом. Вот и сейчас – этот стакан воды на тумбочке… Кто-то позаботился о ней.
Но всё-таки – кто, а ?