Апельсин на снегу

       - Девушка, а где у вас интенсивная терапия ?
       - Направо по коридору до конца. Там по лестнице на третий этаж.
       - Спасибо.
       Девушка не отрывая взгляда от книги кивнула.
       Выйдя из фойе, свернул как ему сказали на право и широко зашагал по разбитому кафелю. Поднялся на площадку третьего этажа.
       Под плакатом с нарисованной зачеркнутой сигаретой, прямо на подоконнике, сидел какой то парень, курил в дырку от вывалившегося куска разбитого оконного стекла, и струшивал пепел в банку из под "нескафе", сплошь татуированную следами погашенных окурков.
       - Интенсивная куда?
       Парень прищурился от дыма и кивнул в право.
       - Туда.
       - Спасибо.
       - Да не за что.
       В небольшой холл выходило всего две двери: "кардиология" и "интенсивная терапия". Рядом с ними, прямо к крашеным панелям, кусочками скотча, были прилеплены списки пациентов, написанные от руки.
       Подчерк был хоть и красив, но неудобочитаем. Дважды проведя по списку пальцем с трудом разобрал в этих завитушках Её фамилию. "Палата номер 3". Потянулся к ручке но передумал. Вернулся на площадку.
       - Спички есть ?
       - Нет, спичек нет, есть зажигалка.
       Парень достал из кармана куртки зажигалку и щелкнув пъезокристаллом, поднёс огонёк к его сигарете.
       Виталий кивнул и глубоко затянувшись, выпустил дым в окно. Присел рядом на подоконник, положив пакет с апельсинами рядом.
       - Что то рано снег выпал. Только двадцатое декабря, а уже по колено. - парень вопросительно смотрел на Виталия.
       - Ну у нас уже давно снег.
       - У вас это где ?
       - Под Новосибирском.
       - Ого. А к нам каким ветром ?
       - Да вот, знакома тут в интенсивке лежит. Нашел вроде. Третья палата.
       - Хм. А что с ней ?
       - Не знаю ещё. Я последний раз с Ней месяц назад разговаривал. Был проездом тут рядом. Встретились наконец то. А до этого только по интернету и общались.
       - Ясно. А фамилия ?
       - Крапивникова.
       - Юлия ?
       - Да.
       - Хм.
       - Что ?
       - Да так, ничего в принципе. Я тут работаю. Знаю её хорошо. Как раз месяц назад её привезли. Странный случай.
       - В смысле странный ?
       - Ну непонятно, что с ней. По всем показателям совершенно здорова, а такое впечатление, что больна смертельно. Друзья даже профессоров из клиники Амосова приглашал. Так и они ничего не смогла сказать.
       - Витька, вот ты где! - на площадку почти выскочил парень.
       - Что случилось ?
       Глянул на Виталия, и запыхавшись продолжил.
       - Там это, Кравпивникову в реанимацию отвезли. Семён Лазаревич уже там. Остановка сердца. Давай, бегом.
       - Блин горелый. - Витька выбросил окурок в окно и шагнул в холл, следом за убежавшим парнем.
       - Можно я с Тобой ? - Виталий стоял и умоляюще смотрел на Виктора.
       - Нет. Сиди здесь и жди.
       - Но...
       - Не до тебя там будет. Пойми. Жди и всё.
       Виталий опустил голову и глядя в пол сказал:
       - Я хочу. Нет. Я ДОЛЖЕН быть рядом с Ней !!
       Но Виктора уже не было.
       Виталий нехотя вернулся, повесил пакет с апельсинами на оконную ручку, сел на подоконник. Хотел закурить, но вспомнил, что спичек нет. С сожалением закрыл пачку, так и не достав сигарету, и тут увидели, что Виктор забыл свою зажигалку рядом с импровизированной пепельницей.
       Прикурил, встал, поворачиваясь к окну. Курил, смотреть на заснеженный сквер перед больницей, вспоминая их последнюю, первую встречу.

* * *
       Он сидел у Её ног, прямо на ковре.
       Она, на диване, зажав ладони коленками и смотрела сверху на его склонённую голову. Смотрела, и понимала, что она просто умирает. Умирает от его слов.
       - Я люблю Тебя. Но я недостоин. Ты хорошая, красивая, умная. А я. Я плохой. Я Тебя просто недостоин.
       Он поднял взгляд.
       Юля сидела вся такая прямая, напряженная, почти плачущая. Сидела и улыбалась. Молча.
       - Прости, Юлечка. Но это правда.
       Он снова опустил голову, не в силах смотреть, как слезинки катятся по её лицу.
       Юля плакала. Тихо вздрагивала плечами. Боясь вспугнуть повисшую тишину. Боясь, что Он пропадёт.
       Она услышала ТО, что он сказал. Но ещё не до конца осознавая, что его больше НЕТ. Что он больше не ЕЁ. Больше не назовёт её "Солнышком". Не подарит полные счастья минутки. Что не будет кружиться голова от восторга, когда он будет её целовать. Потому что этого больше НЕ БУДЕТ.
       Юля даже не шевельнулась, когда Виталий встал, и подойдя к журнальному столику, залпом выпил "Мартини". Это он принёс "Мартини", потому что знал, Она любит "Мартини". И коробку конфет. "Вишня в роме". И ещё розы. Огромный букет алых роз.
       Закурил. Пару раз прошелся по комнате и снова подошел к ней. Встав на колени, с усилием вытащил её ладони, всё также зажатые коленками, и прижал их к своим щекам.
       - Юлечка, милая моя Юлечка ! Любимая ! Прости меня. Я не могу испортить Тебе жизнь. Просто не могу. Ты слишком хороша для меня. Пойми, как это понял я. Я ДОЛЖЕН уйти. Чтобы не мучить Тебя !!
       И она снова промолчала. Только слёзы выдавали её чувства. И что она думала в тот момент.
       "Он действительно любит меня. Но скоро он забудет. Точнее я просто стану тёплым воспоминанием где-то в уголке его сердца. Займу в нём уголочек, о котором он будет помнить"
       - Прости. Я ухожу. Мне пора.
       Виталий стоял перед ней. Уже в куртке.
       Юля вынырнула из тяжелых дум, встала ему на встречу.
       - Не уходи ! - голос предательски дрожал. - Я не смогу без Тебя ! Я просто умру. Ты моя жизнь.
       - Я ДОЛЖЕН уйти. Потому, что я хочу Тебе счастья. Потому, что я просто не тот, кто Тебе нужен.
       Развернувшись он направился к выходу. Задержавшись на пороге, последний раз оглянулся, и скрылся в коридоре.
       Звук захлопнувшейся за ним двери, как выстрел бросил Юлю обратно на диван.
       "Ну вот и всё". - подумала, рассматривая свои руки.
       Руки ещё хранят тепло его рук, а губы ещё помнят вкус его губ. Медовый, пьянящий вкус губ любимого. Она чувствует его запах. Закрывая глаза, видела перед собой его лицо.
       Но...
       Руки остывают. Исчезает тепло... На губах вкус слёз, которые щекочущими струйками безудержно текли но щекам.
       Она оплакивала себя. Хоронила свою любовь. И себя вместе с ней.

* * *
       Чья то рука опустилась Виталию на плечо.
       - Мы сделали всё. - Виктор смотрел прямо в глаза. - Всё, что могли.
       Крупные капли пота покрывали лоб Виктора.
       Стало трудно дышать и Виталий рванул оконную раму, впуская зимний, морозный, пахнущий снегом, воздух.
       Пакет разорвался. Апельсины рассыпались по подоконнику, скатились на пол, а один, подпрыгнув словно мячик, выкатился на заснеженный козырёк.
       - Я могу её увидеть ? - Виталий глубоко вдыхал морозный воздух, постепенно приходя в себя.
       - Да. Пойдём, я проведу.
       Виктор пропустил Виталия в открытую дверь и набросив ему белый халат, повел по коридору. Перед палатой номер три они остановились.
       - Можно я ОДИН пойду.
       - Да конечно. Только не долго.
       Дверь палаты со скрипом открылась и Виталий, на ватных ногах, шагнул через порог.
       Она лежала покрытая белой простынёй в окружении уже выключенных приборов.
       Медленно, с усилием переставляя ноги, подошел к каталке и поднял покрывало, открывая лицо.
       Она была красива. Всё также красива, как и в тот злополучный день их встречи. Только очень исхудавшая.
       На губах застыла улыбка. Её детская, наивная, улыбка. Мёртвая улыбка.
       Сдерживаться он не стал. Губы задрожали и слёзы обожгли лицо. Взяв её исхудавшую руку, прижал к своей щеке, чувствуя, как тепло постепенно покидает тело.
       - Прости. - вместо слов, из горла послышался хрип. - Прости. Прости если Ты меня слышишь. Я был не прав. Если бы я понял, тогда, как Ты меня любишь. Если бы не был так глуп уходя. Если бы я сумел Тебя услышать и понять, что Ты говорила правду. Прости.
       Дверь снова скрипнула. Виктор стоял на пороге.
       - Всё. Больше нельзя. Её должны забрать в морг. На вскрытие. Все таки нужно понять, что её погубило. Идём.
       - Ещё минутку.
       - Хорошо. Но не больше. - Виктор прикрыл за собой дверь.
       - Юлечка. Милая Юлечка. Я только теперь понял, КАК Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ ! Как ТЫ, ЛЮБИЛА МЕНЯ. Прости.
       Виталий наклонился и поцеловал ещё теплые губы. Такие сладкие губы, от медового вкуса которых он так неразумно отказался.
       Вытерев слёзы, вышел в коридор. Виктор сидел у стола дежурной сестры, почти у входа в отделение.
       - Не нужно делать вскрытие. Я знаю, что с ней было.
       - Ну и что было. - Виктор перестал писать и посмотрел на Виталия.
       - Она просто потеряла смысл в своей жизни. И жизнь отпустила её.
       - Как это понять ?
       - Месяц назад, когда Мы встретились, я отказался от Её любви. Сослался тогда, что не достоин Её, такой замечательной, красивой и умной. Сказал что не достоин её и ушел, не придав значения её фразе: "Я не смогу без Тебя ! Я просто умру. Ты моя жизнь."
       - Хм. А Ты то хоть любил её ?
       - Да. Любил. И только сегодня, здесь, понял КАК любил. Но цена слишком высока за это знание.
       - Ну если так, то тогда понятно. Просто она ушла вслед за своей любовью. Как не высокопарно это звучит.
       Виктор встал из-за стола и приобняв Виталия за плечи, проводил к выходу из отделения.
       - Виталий. Тебя ведь Виталий зовут ?
       - Да. Ты откуда знаешь ?
       - Ну как сказать. Она иногда во сне звала какого то Виталика. Мы не знали кто это. Но я сейчас понял, что это она тебя звала. Так вот, Виталий. Теперь Ты должен понять, осознать всё что произошло. Ты должен понять, как много порой значат слова. Чтобы впредь не повторят такие ошибки. Никогда. Ты понял ?
       - Да. Я теперь всё понял. Но Её не вернуть. И теперь я, готов умереть.
       - Вот этого не нужно. На сколько я знаю, у неё осталась маленькая дочь. Она у бабушки живёт. Муж кажется погиб, или они расстались, несколько лет назад. Толи вообще мать одиночка. Я точно не знаю, да и не моё это дело. Бабушка старая уже. Пенсия маленькая. Им трудно будет. А раз так, то Ты единственная надежда для Девчушки. Не бросай её. Ради Юли.
       - Я понял. Я сделаю всё, что смогу. И даже больше. Для Девочки. Ради Юли. Я ВСЁ сделаю. Клянусь !
       - Вот и отлично. Тут их адрес. - Виктор протягивал бумажку, на которой только что писал. - И удачи Вам. Не забывай. Ты поклялся. А о Ней, не беспокойся. Теперь для неё уже всё позади.
       - Спасибо вам, за всё что вы для неё сделали.
       - Да не за что. Давай, иди уже. К своей дочке. Теперь у Тебя дочь есть.
       Виталий кивнул. Пожал протянутую руку и на ходу надевая шапку, направился к лестнице. У окна он остановился, посмотрел на одинокий оранжевый апельсин, на белом снегу.
       Она любила апельсины.
       И его она тоже любила. И умерла. Потому что ОН не смог понять, как много для НЕЁ значил. Больше чем сама жизнь.