В осень часов утра

В осень часов утра.

  «Диск рассвета - фейерверк,
    Вспыхнул где-то и померк.
    Сгорел ярким огнем дотла.
    Успел кто-то сказать: «Звезда…»(c)А.Лысиков.

Бежать было просто некуда. Впереди уже вырисовывались слабые силуэты новостроек...
 Волк оглянулся еще раз и оскалил зубы... желтый блеск... слюна стекла в снег. Он прыгнул::::::::::::::::::::::

  В осень часов утра. Я возвращалась из универа. Вечер светил из-под опущенных век занавесок. Путь. Долгий. Безрадостный. Ежедневный. Я бы могла... или нет?
   Это была неизвестность. Это была война. Уже четыре дня. Ни слова. Ни от кого.
На занятия ходили все - уклоняться запрещали, единственное спасение больничным листом в руках декана было разорвано на две неровные половины. Ждать? Чего? Кто знает?
Дни складывались в длинные вереницы вопросов, на которые не было ни ответов, ни подсказок, ничего - молчание.
  Солнце отключили. Ток шел с перебоями. Воды тоже не было.
Это было серьезно: комендантский час, запрет собраний больше трех человек. Два предупреждения, третьего не будет - расстрел. Я возвращалась. Я всегда возвращалась. Я была верной. Верность - вернуться. Что бы возвращаться, нужно было периодически куда-то уходить.
   Дверь отворилась без сопротивлений. Знакомый скрип паркета приближался ко мне из комнат.
  Гурт... Даже не удивительно… даже привычно уже стало нахождение этого человека в МОЕЙ координатной плоскости… Привет-привет! В сущности, это именно он придумал, что я должна родиться в день начала войны. Он придумал и сделал так. Потом я пришла к нему (мы не были еще тогда знакомы) и долго ругалась… Взбесилась… Но он сделал мне укол и я успокоилась. С тех пор мы жили вместе. Мы были единственными, кто остался в живых в этом мире…
  Теперь мы пили чай. В кухне не было окон, не было следовательно и подоконников… Была только стеклянная стена, выходившая на проспект... Пол-подоконник, образно говоря… и мы сидели на этом полу. На второй день мы сняли гардины, что бы было интересней; мы смотрели в чужие окна и видели в них себя, сидящими на полу, пьющими чай, занимавшимися любовью, танцующими под музыку Штрауса…босиком…почему, зачем мы это делали, я не знала… Откуда я могла знать? Я родилась четыре дня назад, когда мир изменился… Гурт рассказывал, что раньше он был другим. Он говорил мне про Детей Цветов, про лето, про то, что все это еще обязательно вернется…когда закончится война… Еще он говорил, что он придумал Музыку. Давно уже. Войну придумал не он. Другой. Чужак-непонятный.
   Гурт подошел к раковине, открыл кран и налил нам еще чая. Горячего вкусного чая, от которого пахло летом. Лето было терпким и сладким, самым лучшим, из того, что существовало в этом городе.
   Поставь будильник. Он придумал: нам нужно проспать войну. В осень часов утра мы уснули… Стрелки будильника ждали лета.