Митя Любовь Горфинкель

Однажды в квартире напротив появилась новая соседка — Тамара, а вместе с ней — пёс Артамон и кот Митя. Артамон сразу почувствовал себя хозяином. Целые дни он пропадал на улице, прибегая домой лишь перекусить. Мы с Тамарой подружились, и она оставляла мне ключ.
Заслышав призывный лай Артамона, я впускала его в квартиру, он стремглав мчался в кухню, и, насытившись, также стремительно вылетал на улицу.
А Митя оказался ужасным трусом. Ему очень хотелось выйти из квартиры, но там был другой, незнакомый и пугавший его мир. На дворе стояла весна, и зов предков не давал Мите покоя. Тамара рассказывала, что в прошлом году возила его на свидание к кошечке, и кот решил напомнить о себе: пометил сначала ковровое покрытие, затем диван, а потом туфли гостей...
Тамара скребла, мыла, сушила и страдала. Митя тоже страдал, но упорно продолжал метить. “Почему ты не выпустишь его на улицу?” — спросила я. “Что ты, он такой трус, и нос за порог боится высунуть”.
Однажды я впустила в квартиру Артамона. Митя робко приблизился к двери, но Артамон, считая прогулки своей привилегией, грозно лая, загнал его обратно в комнату. Вот тогда я решила помочь и Мите, и Тамаре. На следующий день, выпустив Артамона, я открыла дверь, отошла к своей квартире и стала ласково звать кота.
Митя осторожно приблизился к порогу и замер. Вокруг было тихо и только ласково и монотонно “Митя, Митя, ну не бойся, выходи”. Кот высунул за порог голову и тут же отдёрнул её назад.
Но ничего не случилось. По-прежнему было тихо, я ласково и дружелюбно звала: “Ну, трусишка, выходи!” И огда Митя совершил героический поступок: высунул за порог лапу и, держа её на весу, снова замер.
Наверно в его мозгу проносились страшные картины: весь его напряжённый вид с поднятой лапой говорил о готовности мгновенно броситься под спасительный диван. Но опять ничего не случилось. Всё было спокойно. И Митя решился поставить лапу. Постояв так, он выдвинул половину туловища и замер, но теперь ненадолго.
Наконец, он полностью вылез на площадку и начал её исследовать.
И в этот момент где-то вверху стукнула дверь. Я и моргнуть не успела, как кот был в квартире под диваном.
Вечером я рассказала Тамаре о подвиге Мити. “Не может быть! — радостно воскликнула она, — Давай ещё раз попробуем”.
“Давай, только ты Артамона держи, а то он Митю обратно загонит”.
Так и сделали. Тамара взяла Артамона на руки и отошла от подъезда, а я стала звать кота.
Митя, осторожно принюхиваясь, но уже более храбро, чем утром, вылез на лестничную площадку, я спустилась вниз, открыла входную дверь и продолжала звать его. Осторожно поставив одну лапу на первую ступеньку лестницы, и выждав немного, Митя стал осваивать вторую ступеньку, затем третью и, наконец, оказался на улице, в одно мгновение нырнул в отдушину под домом. Кот не приходил домой двое суток. На третий день мы пошли его искать. На мой ласковый зов он доверчиво вылез из отдушины. С тех пор Митя ходит на прогулки. Метить квартиру он перестал, а я по-прежнему пользуюсь у него особым доверием.