Сказ о трех гидрах часть вторая

Шаврин Артем, Василенко Николай

Часть вторая.

Однажды в вилийскую деревню Град пришёл человек. Он остановился на постоялом дворе, а затем купил себе дом на отшибе. Человек был худ, бледен и плохо одет, но расплачивался золотыми и серебряными монетами с имперскими вензелями.
Человека звали Хорад; в прошлой жизни его звали Римал, ещё раньше он был известен как Хорк. После событий в Сэтаре он сменил имя и решил, что также благоразумно сменить место жительства.
Тогда, в подземелье университета, Край пришёл за ним в сопровождении паладинов. Пятерых кузнецов, бывших с ним, отпустили, а его приговорили к смерти. Так ему сказал сам Край. Поэтому Хорад немало ни жалел о произошедшем после. Он швырнул склянку с взрывающейся смесью под ноги Края и солдат. Рецепт изготовления смеси он вычитал в манускрипте древних алхимиков и благодарил богов за то, что решил попробовать составить это зелье сам. Края и солдат снесло взрывом, вместе с частью стен. Хорада отбросило, а когда дым рассеялся, он увидел, что осталось от его несбывшихся палачей. Схватил манускрипт и выбрался из подземелья. В Сэтаре находиться было опасно, и он решил отправиться в Карб за своими вещами. По дороге он услышал о казни наместника и его жены. Супругу сожгли на площади перед дворцом наместника на костре за измену мужу, а самого наместника сварили на этом же костре в чане кипящего масла. Также слухи говорили о том, что наместник сошёл с ума оттого, что в старом университете проснулись колдуны прошлой династии, которых дед нынешнего императора, будучи тогда ещё генералом, вроде бы совершенно извёл. В Карбе Хорад также задержался недолго; с помощью той же смеси он взорвал стену цеха, забрал свои записи и деньги гильдии. Хорад решил обосноваться где-нибудь подальше от центральной власти и направился в Вилию. По пути он старался не обращать на себя излишнего внимания и не пользовался деньгами, поэтому путь отнял у него много времени. Итак, Хорад разместился в деревеньке Град.

* * *

Обустроив дом, Хорад отправился слоняться по улицам. Повинуясь внезапному импульсу, он отыскал деревенскую кузницу. То было полуразрушенное строение у края поселений. Хорад нашёл кузнеца и предложил ему продать кузницу. Тот, не раздумывая, согласился. Хорад также отыскал в трактире старшего подмастерья и предложил ему поработать на него. Подмастерье также ответил согласием. Пока кузницу восстанавливали, Хорад наведался в ближайший город, Лерос, и набрал там заказов. После того как кузня заработала на полную мощь, и первые заказы были выполнены, он вновь вернулся в город и нашёл заказчиков на следующие несколько месяцев.
Честность и обязательность кузнеца обеспечили ему хорошую репутацию в деловых кругах. Через год. Хорад, со своих доходов, построил в деревне вторую кузницу и обеспечивал коваными изделиями рынки всех ближайших деревень и двух городов. Теперь к Хораду набивались в друзья купцы, крупные землевладельцы и прочий важный люд.
Как-то, на одной ярмарке, Хорад встретил богатого фермера, хозяина полей кунжута и подсолнечника, и тот пожаловался, что владельцы окрестных маслобоен сговорились и затребовали непомерно высокую плату за изготовление масла, и потому он вынужден возить на рынок уже не масло, а необработанное сырьё. Хорад слушал фермера и набрасывал на подвернувшейся салфетке чертежи новой маслобойной машины. Показав чертежи фермеру, он предложил построить такую машину при условии, что фермер возьмёт в долю. Но фермер отказался наотрез, заявив, что он заплатил бы за постройку машины, но брать в долю всяких пришлых отказывается. Хорад пожал плечами и за несколько серебряных нанял человека, который поджёг зернохранилища, принадлежащие фермеру. Фермеру пришлось выставить своё имущество на продажу в счёт уплаты долгов, и Хорад приобрёл все его поля, и построив там собственные маслобойни, разорил конкурентов, выкупил у них их маслобойни, и все окрестные фермеры были вынуждены везти сырьё к нему. Воспользовавшись ситуацией, Хорад взвинтил цены на масло втрое.
Хорад терял деньги на том, что был вынужден пользоваться услугами перекупщиков — гильдии купцов. Законы империи запрещали ему торговать самому. Вопреки этому Хорад зачастую отправлял своих людей в деревни, где на мелкие прегрешения против нарушения торгового законодательства смотрели сквозь пальцы. Однако Хорад недооценил гильдию купцов; они на свои собственные средства вызвали из столицы налогового инспектора в сопровождении взвода солдат. Когда однажды никто из людей, посланных Хорадом в деревни, не вернулся, он забеспокоился. В тот же день домой к нему пожаловал сам столичный чиновник и монотонным голосом зачитал ему список преступлений и огласил наказание — конфискация имущества в пользу государства. Хораду стало не по себе, и он поинтересовался у чиновника о размере его жалованья. Тот, скромно прикрыв глаза, ответил. Хорад предложил чиновнику небольшой подарок в виде годового оклада, если проверка его дел будет отложена на месяц. Чиновник согласился, а Хорад спешно засобирался в столицу области.
В Виле Хорад удостоился аудиенции у главы гильдии купцов, но тот заявил, что  просьба о приёме в гильдию не может быть удовлетворена — гильдия не прощала старых обид и не терпела конкурентов. Тогда Хорад обратился к одному из мелких чиновников министерства финансов, у которого как раз намечалась свадьба старшей дочери, и предложение Хорада заплатить за консультацию чиновник воспринял как милость богов. Его не смущало, что такая консультация шал вразрез с имперскими законами, ведь боги выше всяких законов, разве не так? Час спустя Хорад стал обладателем знания о прецеденте, решенного в пользу производителя, который пытался самостоятельно торговать товаром. Правда, для этого промышленнику пришлось организовать собственный торговый дом на паях с купцом из гильдии. Хорад от всей души отблагодарил чиновника, и тот заспешил домой, прижимая к груди звенящий серебром кошель.
Итак, Хораду необходим был человек с лицензией гильдии купцов. Нужный человек вскоре нашёлся. Им оказался некий купец, недавно вступивший в гильдию; ранее он был обычным деревенским торговцем и, поддавшись на уговоры родных, подал прошение о приёме в гильдию. Его прошение вскоре удовлетворили, но торговец, обнаружив, что вести торговлю в условиях конкуренции, штрафов, налогов и отчислений в пользу гильдии, весьма проблематично, потерял всякий интерес к сэтому занятию. Сейчас он пропивал остатки своего капитала. Предложение Хорада об организации торгового дома торговец воспринял в штыки, будучи уверенным, что из-за этого вести торговлю станет очень сложно, а то и невозможно. Однако Хорад успокоил торговца, заверив, что всю отчётность будет вести сам, а купец будет заниматься налаживанием деловых контактов и торговлей. Тогда сделка состоялась и Хорад, на паях с купцом Липец Хисом, открыл свой торговый дом. В качестве доли Хорад внёс все свои земли, кузницы и маслобойни, а купец, со своей стороны, лицензию гильдии и два каравана.
Вернувшись домой, Хорад вызвал к себе налогового чиновника. Тот ознакомился с ситуацией и новыми документами, заявил, что претензий не имеет, и отбыл. Купцы опять остались с носом, а Хорад стал отправлять масло с караванами, принадлежащими торговому дому, в другие области. Обнаружилось, что масло, предлагаемое Хорадом, в связи с отсутствием конкурентов, по ценам ниже рыночных, пользуется широким спросом и в других провинциях, поэтому было решено создать в областных центрах представительства. Для перевода денег дельцы пользовались банком гильдии кузнецов, который теперь имел филиалы по всей империи.
Освоившись с торговым домом, Хорад пригласил из столицы того самого чиновника из министерства финансов — он, как нельзя кстати, ушёл на пенсию из-за участившихся обвинений во взяточничестве. Пенсионеру был предоставлен пост консультанта торгового дома.
Однажды, неподалёку от того места, где Хорад остановился по делам, проводилась распродажа конфискованного государством имущества. Ему приглянулась ткацкая фабрика, выставленная на продажу после того, как её бывший хозяин исчез, не заплатив налоги за три года. Возвратившись в контору Хорад, вызвал консультанта, но тот разочаровал его — у торгового дома, хотя дела и шли хорошо, не было достаточно средств для покупки фабрики. Хорад посетил оба банка — государственный и кузнечный — с целью получить кредит, но в обоих ему отказали, пояснив, что банк выдаёт кредит только под залог какого-либо имущества, а закладывать торговый дом не хотелось. Тогда консультант предложил свой план. Ознакомившись с ним, Хорад довольно заулыбался.
Хорад основал новую компанию. Её имущество составляла ткацкая фабрика. Правда, в то время Хорад ещё не приобрёл её, но об этом широкой общественности заявлено не было. Компания поделила своё имущество на множество мелких частей, и торговый дом выставил на продажу документы, подтверждавшие право владения на этими частями. Хорад оставил себе основную часть, а оставшееся мигом расхватали мелкие предприниматели и люди, лично знакомые с Хорадом. Вырученных с продажи документов денег с лихвой хватило на выкуп фабрики и организацию производства. Впоследствии Хорад несколько раз воспользовался этим методом и приобрёл несколько ткацких фабрик и одну красильню. Затем он слил эти компании в одну и продал её своему же торговому дому.
Торговая империя Хорада росла.

* * *

Конечно, богатство Хорада привлекло внимание наместника провинции. Наместник был человеком жадным и умным, а потому приказал доверенным людям следить за всяческой деятельностью бойкого дельца. Вскоре ему стало известно о не совсем законных основаниях, на которых Хорад открывал свои компании. Но наместник понимал, что если приказать провести расследование сейчас, то лично ему с этого перепадёт немного, а потому выжидал более подходящего момента. И подходящий случай не заставил себя ждать - погиб Липец Хис, купец-компаньон Хорада. Находясь в подпитии, он возвращался ночью домой, и наткнулся на патруль городской стражи. Те впоследствии оправдывались, что приняли выскочившего из-за угла Хиса за разбойника, но судья не принял их оправдания и велел выплатить по десять золотых компенсации с каждого: восемь жене и детям покойного, семь гильдии купцов, пять Хораду, как компаньону, и десять городской казне за потерю видного горожанина. Хораду нужно было срочно найти нового компаньона, потому как пять золотых хоть и деньги, но на такие деньги расположение и лицензию гильдии не купишь. Гильдия купцов была прекрасна осведомлена о затруднениях бывшего коваля и готовилась отомстить. Купцы под страхом отзыва лицензии запретили своим идти к Хораду в компаньоны. Тогда Хорад решил обратиться к наместнику с просьбой посодействовать ему в получении лицензии.  Наместник был очень рад визиту столь дорого гостя и был полон готовности помочь. Но за небольшую плату. Хорад осведомился о размере этой платы и получил ответ: пятнадцать процентов со всего хорадова имущества. Хорад несколько раз открыл и закрыл рот, после чего попросил разрешения обдумать предложение и отбыл восвояси. По дороге домой он бушевал. Пятнадцать процентов! Пятнадцать процентов тех денег, которые он заработал своими руками! Про себя Хорад положил никогда больше не обращаться к наместнику и решил воспользоваться услугами другого высокопоставленного лица.
В ту пору в провинции был расквартирован семнадцатый легион империи, печально известный своей службой в министерстве финансов. Злые языки говорили, что министерство получило легион в уплату долгов военного ведомства и возможно, что так оно и было. Хорад отправился к командиру и рассказал ему о своих несчастьях и о визите к наместнику, не называя, однако, никаких имён. Легионер и так прекрасно всё понял. Завершая свой рассказ, Хорад высказал надежду, что его собеседник может помочь с его просьбой и не окажется при этом столь же жадным. Но командир легиона был жаден даже больше чем наместник, и, в отличие от последнего, не был не прочь убить курицу, несущую золотые яйца, — у государства много должников и семнадцатый легион часто переводили с места на место. Обо всём этом легионер, разумеется, Хораду не сказал, однако вытащил своё меч и положил его между собой и просителем и заявил, что если Хорад не хочет платить тридцать процентов лично ему, командиру легиона, то возможно, он захочет заплатить все сто государству и отправиться в долговую яму. Делец побледнел и немеющим языком согласился. Поднявшись, он неверными шагами покинул шатер командира. Теперь Хорад плакал - было нестерпимо жалко себя и свой труд.

* * *

Дома Хорада ждали плохие известия; слуга принёс записку от секретаря торгового дома о том, что неведомо куда пропал консультант, а гильдия купцов подала в суд заявление о нарушении правил торговли. Кроме того, банк гильдии кузнецов, до правления которого очевидно дошли слухи о неплатёжеспособности торгового дома, потребовал выплаты по ссуде, взятой на переоборудование красильни. Вздохнув, Хорад наказал секретарю не предпринимать до его возвращения, и направился в кузнечный банк. Там он попросил встречи с главой банка. Управляющий дал согласие, но предупредил, что глава банка находится сейчас в соседней провинции и дорога туда займёт несколько дней. Хорад заявил, что готов отправиться в путь сию минуту. Командиру легиона было отправлено сообщение о том, что Хорад уезжает в банк за деньгами. Легионер не ответил, но прислал двух солдат в сопровождение.
По прибытию в соседнюю провинцию управляющий отправился организовывать встречу с начальством; вернувшись, он проводил Хорада. Главой банка оказался представитель гильдии кузнецов Валос. Он не признал в дородном хорошо одетом промышленнике того тощего юношу с горящим взором, что работал на него несколько лет назад. Тогда Хорад сам рассказал ему всё. Валос молчал, а Хорад ждал. Ему была уже абсолютно безразлична его судьба; он знал, что не сможет выплатить деньги, требуемые командиром легиона, а обращаться к наместнику вновь не было никакого смысла. Он просто не хотел, чтобы нажитое столь нелёгким трудом имущество перешло к государству с такими нелепыми законами. Валос наконец заговорил. Он велел слуге принести бланки документов, а сам принялся объяснять Хораду, что он должен будет делать.

* * *

Так случилось, что Хорад был снова принят в гильдию кузнецов. По документам, составленным Валосом, выходило, что скромный кузнец Хорад передал банку гильдии всё своё состояние. Командир легиона только сплюнул, услышав про это; его легион вскоре перевели в другую провинцию. Наместник рвал на себе волосы с досады, но трогать банк без реальных обвинений не мог. Хорад действовал теперь в качестве финансового агента банка гильдии. Пользуясь огромными средствами банка, он выпускал акции, приобретал на вырученные деньги предприятия, оставлял их в заклад под ссуды для новых компаний и так до бесконечности. Вскоре банк обзавёлся более чем сотней зависимых компаний и торговых домов. Доходы гильдии купцов резко сократились, но Хорад, не довольствуясь этим, добился с помощью денег банка повышения таможенных пошлин в нескольких областях империи, так что купцам стало невыгодно ввозить или вывозить товары в этих провинциях. Купеческая гильдия  была вынуждена пользоваться услугами банка, который принимал их товар на специальные счета и переводил средства в другие провинции за бешеные комиссионные.
Множество людей становились должникам банка и, будучи не в состоянии расплатиться, становились долговыми рабами. Хорад сгонял их в селения и заставлял работать на принадлежащих банку фабриках. Не удовлетворяясь производственной мощью банка, он вновь засел за чертежи. По манускриптам, унесённым из университетских подземелий Сэтара, он изготовил  п а р о в о й  двигатель и приспособил его для лесопильни. Двигатель проработал три недели, после чего взорвался котёл. Осколками кожуха убило почти всех работников. Хорад осмотрел место аварии и установил новый котёл; тот был таким же ненадёжным, как и предыдущий, но на доводку времени не было. Банк гильдии кузнецов становился государством в государстве. По указу императора банк был неподконтролен министерству финансов и подвергался только общей проверке на чеканку фальшивых монет. Его вкладчиками стали многие богатые люди из знати и промышленников. Банк даже обзавёлся своими внутренними войсками, следившими за порядком в долговых селениях и обеспечивающих охрану многочисленных филиалов банка. Банк богател, Валос потирал руки, а Хорад старался скупать как можно больше предприятий — он один знал, насколько банк превысил свои активы и насколько шатко его положение.

* * *

Растущее влияние банка вызывало недовольство жрецов. В частности их раздрожало производство несколько изобретений Хорада, таких как паровой двигатель и газовый резак. До этого жречество было монополистом в области веры, а сейчас их положение сильно пошатнулось — люди обратились к новому богу — богатству.
Жречество стало готовиться выступить против банка. Слухи о заговоре проникли в народ, и так как жрецы всё ещё пользовались доверием, то многие люди затребовали свои вклады обратно. Средний класс, в основном набожные люди, забирал свои деньги, повинуясь призывам настоятелей храмов. Люди побогаче спешили изъять свои средства по другой причине — они знали, насколько сильно влияние жрецов. Банк пока выплачивал деньги, но если бы слухи достигли провинций, то банк бы не выдержал наплыва вкладчиков. Валос разъезжал от одного влиятельного чиновника к другому, уговаривая их остановить панику, а Хорад заперся в лаборатории и проводил опыты по анодированию металлов — он решил, что при особо тяжёлой ситуации сможет поддержать положение банка выпуском фальшивых денег.
Положение усугубилось после того, как на улице столицы в результате столкновения крестьянской телеги и инкассаторской повозки банка, на мостовую высыпалась гора монет, многие из которых лишь наполовину, а то и на треть, были покрыты золотой плёнкой. Валос открещивался как мог, утверждая, что повозка вообще не банковская и подтверждая это тем, что охранники, находившиеся при повозке, исчезли в неизвестном направлении; Хорад готов был поклясться, что ни одна монетка не покинула пределов его лаборатории. По всему выходило, что жрецы пользуются древними знаниями, для того чтобы ослабить банк. Император вызвал Валоса к себе; а в его отсутствие произошло нечто совсем уж непредвиденное. Оказалось, что когда в столичном филиале банка не хватало наличных средств, то храм предоставил банку онкольную ссуду в несколько миллионов, а сейчас запросил деньги обратно. Хорад готов был собственноручно придушить того клерка, что провёл эту операцию, однако это мало бы помогло текущему состоянию дел. Валос вернулся от императора взъерошенный и сообщил, что государь потребовал к себе представителей жрецов и гильдии кузнецов. И он, и Хорад понимали, что сейчас спасти их может лишь поддержка императора. Валос отправился на площадь к центральному храму столицы, где верховный жрец обличал банка. А Хорад в сопровождении имперской охраны отправился во дворец государя. По всему городу происходили столкновения между горожанами и внутренней охраной банка. Городская стража не получила никаких указаний и потому пребывала в бездействии, лишь изредка вмешиваясь и помогая то одной, то другой стороне.

* * *

Во дворце Хорада ждал император и представитель жречества. Как только финансист показался в дверях, они тотчас прервали беседу. Лёгким кивком император отослал жреца. Хорад почуял неладное.
— Судьба как банка, так и гильдии кузнецов, уже решена, — сообщил император в ответ на невысказанный вопрос Хорада, — Гильдия будет распущена, а имущество банка будет конфисковано и отчасти роздано вкладчикам. Но я позвал тебя не за этим, Римал. Ты удивлён тем, что я знаю, кто ты такой? О, я навёл о тебе справки. Я был прав тогда, отправляя Края убить тебя. Ты опасный человек. Ты помнишь бывшего наместника Сэта? Он тоже был умным человеком, но его соблазнила одна из голов гидры — власть. Я спас тебя тогда от другой головы — от науки, — но ты убежал и нашёл себе другого бога — богатство. Но богатство тоже опасно. Я знал, что банк изживёт со временем, поэтому и не трогал его. Я бы не тронул его ещё долго, если бы не ты. Ты поставил этот банк на ноги и принёс ему богатство. Но, по-моему, с тебя довольно.
Государь отвернулся и сделал знак стражникам.
Стражи бросились к Хораду, однако тот нащупал в складках одежды две склянки; из одной он плеснул в ближайшего стражника, после чего тот с воплем схватился за лицо — кислота выжгла глаза. Вторую склянку Хорад бросил наземь и всё помещение заволокло дымом. Сам Хорад бросился к окну и, спрыгнув вниз, скрылся. После того как клубы дыма рассеялись император долго смотрел вдаль.

* * *

На центральной площади народ внимал проповеди верховного жреца и глазел на Валоса, тщетно пытающегося перекричать жреца. Голос гремел над площадью:
— Банк подобен паразиту на теле народа! Он забрал ваши деньги и дома, увёл из дома братьев, сестёр, отцов и детей и бросил их в долговые ямы! Банк пьёт кровь народа, а главный кровопийца — он! — Жрец ткнул толстым пальцем в грудь Валоса.
Народ воспринял всё буквально и после того, как толпа схлынула, упырь Валос оказался прибитым к дверям меняльной лавки осиновым колом, прошедшим прямо через сердце. Однако вопреки традиции банкир не рассыпался  в прах, как все порядочные вампиры, а остался висеть на колу, что, конечно, свидетельствовало о жадности этого человека — даже после смерти он цеплялся за своё тело.
А далеко за городом брел на юг человек, носивший три имени и проживший три жизни. Уходил, чтобы прожить ещё одну.

Закончено 29 октября.