малек 6

игры бывают разные.... в некоторые играют виртуальные персонажи

 Встреча традиционна, по сезону. Я приезжаю-прихожу к моему другу – Мишке. Мы, как водится, забираемся на крышу его дома,  выпиваем то, что, я привожу, потом сидим и наслаждаемся Питерской ночью. Тем коротким темным сумерком, который наступает после окончания Белых ночей, и звезды проступают на небе для своего недолгого, получасового свечения. Сидим на крыше, предаемся воспоминаниям или молчим, перебирая взглядом звезды-жемчужины. По сезону же, потому, как именно в эту романтичную пору, середины лета, мы разобрались со средней школой, взяли отступного в виде аттестата и целую неделю занимались ничего неделанием, часто проводя ночное время на крыше старого дома. В традицию, так же, вошло распитие, мягкого на вкус и слабого на градус, малинового пунша, что я сам наваривал и намешивал, ради вот такого безделья.
 Время, прошедшее со дня окончания школы, сдвинуло меня за город, обременило домом, заботами, бытом, но каждое лето, сразу же по окончанию Белых ночей, как только проявлялись звезды, я приезжаю в Питер, к моему другу, привожу все тот же пунш и мы ударяемся в воспоминания.
 Этот приезд отличался от прежних, только тем, что в город я въехал уже навеселе. Подобралась хорошая компания в электричке и как результат на треть опустевшая, пятилитровая, канистра с пуншем.
 Настроение было бодрое.
 Поезд пришел поздно вечером. Наступали сумерки и по не понятным метеопричинам, город окутывала какая-то туманная муть.
 Город вздыхал, ворочался, светил редкими, желтыми фонарями. Пятна света, казалось, сгущали муть еще больше.
 Выхожу с вокзала. Окунаюсь в туман. Почти физическое ощущение – ноги вязнут, дышать тяжело. Взгляд пробивается на расстояние среднего, мальчишеского плевка, но не по годам, не буду проверять.
 Позади мелькнула нелепая тень, в теневой же фуражке. Аааа, ловец душ и приезжих. Дежурь спокойно, в таком киселе вязнут все преступные замыслы.
 Нога повисает в воздухе. Стоп. Наклоняюсь. Ух, ты, люк. Открыт. Замечательно. Аккуратно обхожу и наталкиваюсь на оградку, предусмотрительно выставленную с одной стороны.
 Ставлю её прямо над отверстием. Нагибаюсь.
 -У-у-уу – плюхаю туда протяжный крик.
 Ответ не заставляет себя ждать. Но звучит как-то утробно-устрашающе.
  Просто прелесть.
  Еще раз ухаю вглубь и бреду далее. Слышно, как кто-то продолжил мою забаву.
 Пелена перед глазами клубится и кажется, проникает в закруженный алкоголем мозг.
 Огромное, пестрое, метнулось на меня сбоку-сверху. Сердце сделало перебой в ритме, а спина сразу покрылась холодным потом. Тьфу, напасть. Выброшенная кем-то газета. Пошевелил её ногой. От переживаний машинально отвинтил пробку у канистры, отхлебнул.
 Откуда-то издалека надвигалось большое, тяжелое. Оно сопело и отдувалось. Что за зверь на Невском?  Я ведь на Невском?
 Уверенности не было. Иду уже полчаса. Куда забрел представления не имею.
 Огромная, серая тень пронеслась мимо. Слон?
 Куда идти?
 Созерцательно – вопросительное состояние прерывает встречный пешеход. В плаще с развивающимися полами, он пробегает рядом, заставляя меня отпрыгнуть в сторону.
  Теперь совсем ориентиры потерял. Сажусь на асфальт, ставлю рядом пакет с канистрой.
 Млин. В центре города, в десяти минутах ходьбы от вокзала до дома Мишки. Я заблудился.
 Не стоило мне разогреваться в поезде.
 Оглядимся.
 Кажется, эта темная масса впереди – дом. Ну, сейчас узнаю, что за улица.
 Вскакиваю на ноги, но двигаюсь вперед осторожно, выставив максимально вперед руки. Точно дом!
 Чувствую под руками холодный  и сырой камень. Вглядываюсь. Крашенные грязью стены, трубы, подвальные окна, подъезд. Но где табличка с номером?
 Пошел вдоль дома считая повороты. Сделал четыре.
 Да где же я!?
 Паника охватила меня. Я начал обходить дом еще и еще, словно это могло прояснить ситуацию.  Остановился, сделал шаг в сторону от дома и ощутил пустоту в руках.
 Канистра!
 Я оставил её где-то здесь. Наклонившись, я стал шарить вокруг себя руками. Паника, курлыкавшая в голове одинокой птицей, забилась стаей встревоженных галок.
 Рядом раздался приглушенный смех и говор. Где-то гуляли непотерявшиеся люди. Я настороженно замер.
 Из тумана выступила девушка. Блондинка, вероятно даже натуральная. Взгляд ищущий, держит мой пакет. Не знаю, что она прочитала в моих глазах, но, улыбнувшись, она впихнула мне в руки канистру  и убежала на звуки веселья.
 Все! Довольно! Иду по прямой. Куда-нибудь да приду. Надо найти себя в этом чертовом тумане.
 Ноги понесли меня. Руки крепко сжимали пакет. Глаза разфокусированы – все равно ничего не видно.
 Кто-то, что-то, мелькало рядом и мимо. Взгляд не за что не цеплялся, все ускользало от определенности, растворяясь в опостылевшей и уже пугающей мути.
 Состояние невесомости. Резкий холод. Я оказался окружен водой. Сразу и целиком.
 Упал в реку.
  Продолжая сжимать пакет, я нащупал дно и, оттолкнувшись, всплыл на поверхность. Над водой тумана не было. По решеткам узнаю набережную реки Фонтанки.
 Казалось бы, упал в воду, тону, должен иметь место страх, крик, зов на помощь, но вместо этого, с определенностью пришло спокойствие.
 Я знал, где я! У Аничкова моста.
 Я знал, что до дома моего друга Мишки метров триста, если плыть по речке.
 Я чувствовал в руках канистру.
 И, наконец, я полностью ощущал себя.
 Определенность – это божественно.
 Из сумерек ко мне, плавающему как пробка (благодаря на треть пустой канистре) подплыла лодка. Из неё на меня смотрел мужчина.
- Извините, кто Вы? И как сюда попали?
- Я Жека (так меня зовут), я упал в речку.
 Сказал я очевидное.
- Тогда садитесь ко мне в лодку, я отвезу Вас на берег.
 Несколько минут, и добрый лодочник высадил меня на причал, прямо напротив Мишкиного дома.
- Спасибо – сказал я вслед удаляющемуся спасителю.
- Нет, – прошелестело в ответ
Мишка встретил меня  кучей упреков и распростертыми объятиями.
 Уже сидя на крыше и потягивая пунш, я в пол-уха слушал Мишкину болтовню и думал о Городе, как он там, в тумане.

 А Мишка зря волновался. Разве я могу обмануть Друга, его ожидания и надежды? Я, Ежик в тумане.