Что делать?

   Холодный ветер, пронизывал до костей. С неба падала крупа и местами застелила грязь, которая еще не успела застыть. Снег втаптывали в грязь, от чего получалось серое месиво. Было сыро и противно.   Несмотря на поздний час, в центре города было многолюдно. Массы народа находились в броуновском движение. Одни шли на митинг, другие, выразив свое несогласие с результатами выборов, спешили домой.  С центральной площади доносились  песни и музыка. Народ скандировал лозунги и шумел. Однако, несмотря на столпотворение, было все культурно и вежливо.
    На перекрестке стояла странная пара, старик и мужчина средних лет. У старца была длинная белая борода в тон его одеянию. Он  стоял, облокотившись на палку причудливой формы. Перекладина в верхней части посоха делала его похожим на крест. Под ногами старика небольшим островком расстилалось белое снежное покрывало. Сарец смотрел на прохожих ясными глазами. Взгляд его был полон какой-то необъяснимой светлой грусти.   Его спутник – сплошная противоположность, был одет во все черное. У мужчины были длинные вьющиеся волосы, которые полностью скрывали ворот его  плаща. Как и у старца у «темной личности» была борода, только коротко стриженная и черная. Падающий снег,  кажется, не долетал до этого мужчины и таял прямо в воздухе. В противовес сутулому старику, человек в черном стоял, горделиво подняв голову и как бы с высока окидывая происходящее холодным, колючим взглядом.
- Из-за чего суета такая !? – задумчиво произнес старец.
Его вопрос услышал кто-то из прохожих и недоуменно сказал: - Как из-за чего? Из-за власти! Вы что дедушка не от мира сего?
Прохожий, не дождавшись ответа, пошел своей дорогой.
      - А сколько стоит, власть?!   - После продолжительной паузы вымолвил старик.
- Тебе в чем, в деньгах или национальной валюте? – оживленно произнес спутник.
- В душах ! – твердо ответил старец.
- Одну минутку – в руках попутчика неизвестно откуда появился калькулятор. – Думаю, будет справедливо если каждую душу умножить на прожиточный минимум. Плюс если дойдет до столкновений стоимость ритуальных услуг связанных с похоронами, оркестр, венки, памятник и всякая ерунда. Плюс материальная помощь семьям павших бойцов. Плюс…..
- Не юродствуй ! – молвил старец. – Я о тех душах которые могут погибнуть если случись братоубийственная бойня. Сколько стоит, такая демократия? Где предел?
- Ну на счет, погибших душ это не по моей части. Это уж вы решайте. Мое дело маленькое.
- Тебе всегда было плевать на людей, тебе и таким как ты. – с сожалением сказал старец.
- Мне!? – возмутился собеседник. – Это я то равнодушный? Да нет, вы посмотрите на него!? Вы же такие всесильные и добрые. Почему ты не попросишь Его, остановить все это. Почему не хотите принять сторону правды?   
- Какой правды, кто прав?
- Нет он еще спрашивает? А народный президент - что не правда? Он что не хочет принести всеобщее благо?
- Ой, ли? – тихо произнес старец – Некому сейчас не ведомо где добро, а где зло. Не готов я сейчас судить, что делается для народа, а что в свою корысть.
- Хорошо? – обозлился мужчина. Он рванулся и выхватил из толпы молодую девушку. – Вот ты скажи, разве тебя не обманули? Разве поступили по справедливости?
- Конечно же, нет – сказал девица,  робея. – Это не справедливо, так нагло обманывать. Сколько можно это терпеть?
- Ну, вот видишь, какие нужны еще доказательства? – сказал собеседник, отпустив девицу восвояси. – Это не справедливо! Посмотри по сторонам, сколько униженных и притесненных. Где ваше заступничество? Почему не вмешиваетесь вы человеколюбцы? Хотите в сторонке отсидеться и чистенькими остаться? Может ведь и кровь политься, а вы бездействуете.
- Человек тварь вольная – угрюмо заметил старец – Еще время не настало для прихода.
- Нет, я просто поражаюсь! До чего докатились. Я за справедливость выступаю!? Кому рассказать не поверят.  Я борец за справедливость!?
- А что ты называешь справедливостью?
- Как, что признать власть преступной. Отменить результаты выборов. Отдать бразды правления законно избранному президенту.
- Ну, а если они не согласятся?
- Ты меня искушаешь? Забавно!? Вообще-то, это моя парафия,  ну если хочешь то давай поиграем. Если не согласяться, то надо вышвырнуть их вон. Не хотят добровольно – силой. Пора бы добру обзавестись кулаками. «Око за око, зуб за зуб» - где это я уже такое слышал? Не помнишь кто сказал?
- По жестокосердечию человеческому было дано сие в законе. Потом, и это тебе известно, было сказано «Возлюби ближнего, как самого себя» и еще про то, что врагов необходимо прощать. «Благословляйте врагов своих»!
- Ага, и прощать им все? – ехидно сказал «черный человек»
- И прощать!  - подтвердил старец.
- Не дождетесь! Не то время. Законный президент, он вам не хлюпик. Это лидер, который пойдет до конца.
- «Кому много дано, с того и больше спрошено будет» - процитировал старец.
- Это угроза? А как же свобода выбора и отстаивание собственных прав? – спросил собеседник.
- Не в том сила, что бы произвести насилие. Это самый простой и примитивный способ. Сила заключается в том, чтобы не поддаться соблазнам. Мудрость – вот истинная сила. Сейчас все зависит насколько человек, которого выбрал народ, мудр. Сможет ли он найти выход из создавшейся ситуации, мирно, без насилия.
- А ели его враги, не хотят дать ему эту возможность? Что тогда, отступление. Если они поступают подло, разве это не повод для того чтобы отплатить обидчикам той же монетой?
- «Нельзя воздавать злом за зло» - упрямо сказал старец. – Нельзя доводить до кровопролития в любом случае.
- Кто бы говорил? Вы сами пошли на Жертву Невинную. Для спасения
- Я тебе запрещаю! – произнес старец повелительным тоном.
- Хорошо! Сейчас мы установим истину. Как народ захочет, так и будет. Я надеюсь, ты ничего не имеешь против этого? Человек все-таки «тварь свободная» - ехидно сказал человек в черном.
Он остановил группу молодых ребят.
- Ну что пацаны, отстоим демократию? – начал разговор мужчина
- Отстоим! – весело поддержали молодые люди.
- Правильно!  Не дадим этим ублюдкам с востока нас топтать! Понаехали тут «зеки» разные, уроды уголовные, рожи пьяные. За деньги совесть продали. Дадим им жару!
- Ну и такие конечно есть! – сказал один из парней. – Только на востоке не все таковы, там очень много хороших, честных людей.
- А чего эти честные люди за «бабки» продались? Почему за своего «урку» голоса отдали? – не унимался «человек тьмы».
- Ну, допустим, далеко не все голосовали за него. А в том, что «власть» подтасовку устроила, они не виноваты.
- Хорошо, но все же там немало кто голосовал за «этого». Прощать такого нельзя. Всех к ответу. «Менты» тоже, за власть, а вы с ними панькаетесь. За шкирку их и в сторону. Розочки им в щиты совать. Кто до такого додумался? Вы что хиппи? Все кто совершил такое беззаконие и кто это защищает, всех к ответу, без всяких разговоров!!! Даешь свободу!!! Бей «козлов» от власти!!! Бей их сторонников!!!
- Ты мужик немного остынь! – остановил пламенную речь высокий светловолосый юноша. – Во-первых, если даже человек и голосовал против нашего кандидата, это еще не повод для того чтобы его за это преследовать. Может этот его личные убеждения. Мы же за демократию. И милиция стоит там по причине охраны общественного порядка. Им по закону положено. Они нам ничего плохого не сделали. Руки на нас не подняли. За что их «мочить»? Мы законным путем отстоим свои права, без всякого экстремизма. А ты мужик лучше домой иди «поостынь» малость. Нечего тебе на митинг идти народ баламутить. 
     Парни пошли дальше, но черный человек не собирался так просто сдаваться. Увидев следующую жертву. Это был высокий парень крепкого сложения с синим флагом.
- На митинг? – спросил «черный».
- Да! - Утвердительно ответил парень.
- С востока? Шахтер?
- Точно! – удивился молодой человек.
- Значить свои! А то понаехало тут всякой мрази с запада права качать. Спиногрызы. Живут только за наш счет, да еще хотят и нами помыкать. Сами работать не хотят – бастуют, а мы за них вкалывай. И сколь их? Один человек на квадратный километр. А нас? Миллионы. Горстка отщепенцов.  Вот ты шахтер, парень сильный здоровый, разве ты позволишь, что бы тобой такие ботаники помыкали? – С этими словами «черный» показал рукой в сторону худощавого парня в очках, который нес большой оранжевый флаг. – Таких, убивать надо с рогатки, а вы терпите. Ждете пока они вам на спину залезут, и погонять начнут?
- Ну зачем сразу убивать? - Недоуменно спросил парень
- А затем! Они вас уголовниками называют, «отморозками», «уродами лагерными». Почитай, что в интернете пишут. Ты что, будешь это терпеть?
- Ну, дураков хватает, мало ли что написать могут. Тем более неизвестно, кто это пишет. Только меня еще здесь  никто так не называл. Лагерь наш недалеко от оппозиционного расположен. К нам оттуда ребята заходят. Нормальные парни и девчата. С какого ляда мне их убивать?
 С этими словами парень развернулся и пошел своей дорогой. Человек в черном был явно раздражен. Он подошел к старцу.
- Да, вижу тут одни слюнтяи собрались. Разве с такими бесхребетными можно революцию делать? Пойду по кабинетам да по штабам прогуляюсь. Там теплее. И люди там сидят по жестче, целеустремленные. Волевые личности должны страной управлять. Бразды правления должны держать сильные руки.  А это «болото» пусть на улице мерзнет. Быдлом было, быдлом и помрет. Наш спор еще не закончен. Думаю у одних или у других я найду поддержку и понимание. Прогуляемся со мной или с этим  чернью на улице потусуешься?
- Не жалею, что предрек здесь городу быть! – сказал старец, лицо его сияло и голос звучал торжественно. – Пойду к людям, думаю, что сейчас только от них все зависит. Буду проповедовать мир и братолюбие. А права свои, можно и без злобы и крови отстоять.   
- Ну пойди, пойди Апостол. При жизни не находился? Или в райских садах насиделся, что побродить припекло? Только смотри, что бы любимые твои чада тебя второй раз не распяли.
Старец,  без злобы посмотрел на собеседника. Было в этом взгляде, что-то сострадательное и трогательное.   Наверное, ему стало жалко своего оппонента. Причем жалость была искренней. «Черный» не смог выдержать этого взгляда. Он резко развернулся и быстро зашагал прочь.

P.S.
Белый старик появлялся  в различных местах столицы, среди сторонников оппозиции и среди тех, кто за власть. Он не лез на трибуны и в объективы телекамер. Ему не нужна была дешевая популярность и общественное признание.  Он что-то рассказывал народу, стоя среди общей массы митингующих. Голос его звучал мягко и спокойно. Видели его многие. Да вот услышат ли  его голос, среди всеобщего шума?
Вопрос остается открытым