Оргазмы в субботу

Елена Лисина
(Алекс Чернова)

Из цикла «У РИТУАЛОВ».










… Год назад я задумал написать рассказ  о ритуалах. Мне казалось забавным поразмыслить над тем, почему, к примеру, многие люди моют руки после уборной, а многие выходят из нее сразу же после урчания смытой воды. Потом эта тема так и осталась раскрытой лишь в моем блокноте под кодовым заголовком «Ритуалы»… Я оставил затею писать о ритуалах из-за бомжа… Бомж глядел прямо перед собой спокойно и безмятежно. Его коричневые от грязи руки неподвижно лежали на коленях. Наверное так могут взирать лишь баснословно богатые люди или тибетские учителя. У всех остальных людей на остановке сквозь налет оптимизма на уверенных лицах проступали запрятанные неврозы и озлобление… а я думал, что хорошо бы стать уткой и шлепать зимой своими оранжевыми лапами по льду замороженной реки.
Алекс Скерцо.
Дом Недостарков.
















четвертое.

Оргазмы в субботу.

I
Утра одинокого мужчины.
А. Б.

Утром пятого сентября, с непокрытой головой, Он выходит из дому.
И не может у Него быть сомнений, вернется ли Он сюда, будет ли вновь продолжать жить в этой квартире, где ровным счетом ничего не создавалось для Него.
Высокий сутулый человек, слишком худой, слишком бледный; наконец даже просто – страшный, Он продрог под частым противным дождем, когда шел от дома –бывшего дома – к метро.
Его преследовала мысль: а не пойти ли напиться?!. А может пойти утопиться?!, Но только на короткое, чрезвычайно короткое время, Он позволил этой настойчивой мысли завладеть собою.
А вообще Ему просто холодно. И хочется кофе. Много свежего крепкого кофе- эспрессо.
В маленьком темном кафе ему подают кофе, рюмку старого коньяка и тонкий бисквит с пластиком сыра.
Он пытается есть, но… Как принято обычно говаривать – но… Ему бы сейчас не есть и не пить. Ему нужно встать и поехать в детский сад, за ребенком.
Вот уже год Он в разводе с женой; маленькая дочка, по его настойчивым ходатайствам и решению суда, живет с ним.
В садике воспитательница не нахвалит Аню – так зовут его дочку. А она, худенькая, в ореоле растрепанных светлых волос, утопая в великоватом ей белом свитере, ежится, по обыкновению, в углу. Смотрит исподлобья карими лучистыми глазами.
Вот уже неделю дочка игнорирует все его попытки говорить с нею.
А кто бы мог подумать- утро прошлой субботы начиналось так лучезарно!
Они пошли в парк.
Аня играет на площадке. А ОН, как всегда, просматривает выпуск вчерашней газеты.
На соседней аллее Он видит девушку. Она, вся в черном, медленно, пересекает дорожку, обильно усыпанную листьями осени. В руке сжимает бутылку сухого вина, из горлышка которой отпивает темно-красную жидкость. В рыжеватых волосах у нее темная лента – под стать строго черной одежде. А в глазах – грусть.
Такие утра бывают обычно именно по субботам.


II
Сын акушерки.
А. Б,

Именно по субботам крыши домов, и особенно самых высоких, кажутся неприглядней, чем когда бы то ни было.
В самих городах по субботам проглядывает какая-то странная, и очень явная жуть; а в ней – совсем ничего от сладкой, пусть даже смертельной истомы. Только Зловещее.
Акушерка умерла в одно из первых чисел месяца, в ночь на субботу.
Молча возвращаются по слабому, рыхлому уже снегу.
Ей совсем не хотелось идти. И если б не сильная большая рука мужа, она так бы и осталась наверное на дороге, в одной из канавок, полной грязи и белой крупы.
Идут из столовой, где справляли поминки. Мутит от количества выпитой водки. Но сыну акушерки необходимо допиться. Допиться до бесчувствия. Очнуться лишь завтра под вечер.
На сына акушерки смотрит она с суеверным ужасом.
С сыном акушерки она когда-то встречалась.
И очень хорошо помнит цепи длинных темных вечеров, затянувшихся после смерти бабки этого человека.
Они оставались одни, в комнате, где, несколькими днями ранее, умерла старуха.
Дрожащими руками Он наливал себе водки. А потом выплескивал остатки на несвежие простыни, сменить которые так никто и не удосужился.
А потом Он садился на пол, прямо против расшатанного дивана, обнимая свои худые колени. И угловатые его плечи вздрагивали от рыданий. Он плакал.
А Она, забравшись с ногами на другую кровать, попеременно смотрела то на него, то на экран телевизора.
И не опомнившись, он еще пил. Его губы искали ее губы, его вялый член с беспомощностью тыкался о бедра ее изнутри.
Она морщится, пытаясь перебить не нужные воспоминания жадными глотками воздуха.
Страшная слабость заставляет тело обмякнуть.
Они идут к тому самому дому, а идти туда ей ох как не хочется.
Но до подъезда считанные шаги. Муж подхватывает ее на руки.
Сын акушерки молча смотрит вниз, на серо-коричневый, в подтеках, асфальт, кучи мусора. Слабая усмешка кривит его бледные, почти белые губы.
Муж, некто Заварзин, был когда-то его лучшим другом.
Сейчас Заварзин кажется самым беззаботным из всей этой компании:
«Поскорее бы допоить его. Да уехать, домой, где большая постель и кофе.».
Квартира, две захламленных, неприветливо сумрачных комнаты, встречает их настороженной, неприветливой тишиной.
Муж в ванной, когда она столкнулась с этим человеком.
На пороге кухни!
Это существо!
Остаться наедине с ним- пусть ненадолго- ей неприятно.
В панике она метнулась к входной двери.
Но Он ее не заметил. По-прежнему, не шевелясь, стоит там же. Склонив голову набок, лбом упирается в дверной косяк.
В руках знакомо дрожат две бутылки водки, початых.
Тонко-щемящее чувство тоски неприятным комком подступает к горлу.
НА ближайших выходных снова придется курить траву!
Заварзин выходит из ванной. Она облегченно вздыхает.
Двумя секундами ранее в руке у того человека, вместо литровой «Русской размер», блестел нож.
Тот человек вновь не заметил их.
Пол-литровка падает на пол. И бесцветные лужицы лихо обняли подошвы грязных ботинок..
Но тот человек не заметил их.
Она молча выскользнула на площадку.
Осторожно прикрыв дверь, следом за ней вышел Заварзин.
Идут по слабому, рыхлому уже снегу.
Им очень хотелось уйти отсюда как можно дальше.



Ш
«ВОЗЬМИ МОЕ СЕРДЦЕ».
Андрею Забелину (Рысаеву )

«Хотелось бы дарить ему
дорогие подарки, за- целовать, за- баловать, за- ласкать, за-…»
Алекс Ч.
Из НЕ- Своевременных мыслей.

- С гонорара купим тебе другой телефон. Последнюю модель.
- За что?
Этот диалог повторяется у них бесконечно. С той лишь разницей, что ее реплики предлагают, а его ответ изумленно-стандартен.
Он передергивает плечами: как будто бы стремясь стать намного ниже ростом и уже в плечах.
-За что?
- Это знак внимания.
Они встречаются несколько лет. Он- механик по ремонту оборудования в одной из частных фирмочек. У него жена и двое маленьких детей.
Она-писательница, чье имя в последнюю пару лет стало брэндом.
Она приезжает два раза в месяц: из Москвы или маленького европейского городка, что затерялся в Пиренеях и чье название он никак не может запомнить.
Обычно это бывает суббота.
Первую и третью субботы каждого месяца ему выходить на работу. Но в этот день его подменяет брат.
В восемь с минутами, в начале предполагаемого рабочего дня, Он встречает Ее..
Прямо от трапа самолета автомобиль увозит их в город.
В гостинице «Союз», окруженной парком, их ожидает забронированный «люкс».
Не успевает закрыться дверь- не успевают Они дойти до постели – одежда, кое-как снимаемая, наспех, падает на пол.
Все вокруг сминается ураганами поцелуев и ласк.
Днем Они уезжают в какой-нибудь маленький ресторанчик.
Сам метрдотель обслуживает их. Они пьют вино.
Здесь их никто не знает. И ОН целует Ее на глазах остальных посетителей. Их поцелуи настолько долги, что им пророчат славу рекордсменов на страницах Книги Гиннеса.
Вечером Она сидит в номере, неподвижная, молча.
Он наливает Ей час и тоже молчит. Сегодня Она опять привезла подарки. И ему снова неловко, приятно и неловко, будто прикасаешься к чему-то Чужому, Запретному.
А через час Ей обратно
В эти минуты я хотел бы исчезнуть. И может быть даже шагнуть с шестнадцатого, последнего, этажа дома.
Я не люблю этой женщины, что сидит сейчас передо мной, в лучшем номере лучшего отеля города Оренбурга. Я не люблю по-настоящему и той, что ждет, или не ждет, меня сейчас дома.
Справедливо сказал великий философ, что чувства радости, даже самые резкие, почти ничего не значат по сравнению с таковыми же чувствами печали.
И все же я могу, и хочу, повторить, вслед за своей любовницей:
«Жизнь удалась. И Она прекрасна».
«Алекс, Алекс, тебе всегда было не по себе, ты никогда не была ТУТ, а лишь где-то ТАМ…»
Боже, какой бы ты ни был – Владыка вроде олимпийского Громовержца, Бог, Единый во трех Лицах, Аллах или безличная Шакти-стихия, Боже, храни Его, ибо Он не ведает иной заботы, кроме моей и Твоей.

Слепая ночь легла у ног,
И не пускает за порог.
Брожу по дому как во сне.
И нет покоя мне нигде.

Мне некуда деться, свой мир я разрушил.
По мне плачет только свеча на холодной заре.
Возьми мое сердце, возьми мою душу,
Я так одинок в этот час, что хочу умереть.

Тупая боль пробьет висок,
И пальцы лягут на курок,
А в зеркалах качнется призрак, призрак любви…

Мне некуда деться, свой мир я разрушил.
По мне плачет только свеча на холодной заре.
Возьми мое сердце, возьми мою душу,
Я так одинок в этот час, что хочу умереть

Я слышу утренний колокол.
Он славит праздник,
И сыплет медью и золотом,
На земле я любил лишь тебя…

ВОЗЬМИ МОЕ СЕРДЦЕ…





IV
ОТРЫВОК ПОСЛЕДНИЙ.

Я видела многих, на их лицах лежали отсветы пламени. Они не казались мне страшными. Я знала, что когда-нибудь все закончится.
Но это было только Начало. Самое начало Всего. С каждой секундой  я будто бы все глубже погружаюсь в Ледяную Вязкость
Захле6ываюсь в Восторгах Беспомощности.
И знаю, что мне уже некому, и нечем, помочь.
Слишком много выпито мною кофе.
Слишком быстро токсический его эффект превзошел все мои ожидания.
Настолько быстро, что в каждом из шести писем, начатых на ноутбуке, я не успела завершить и первых предложений.
Мало-помалу Книга меня закончила.

03.17
01.12.2004г.