В Каратау вечером всегда очень спокойно. Zero

В Каратау вечером всегда очень спокойно.


В Тегеране вечером всегда очень спокойно. Еще Грибоедов писал: «А более всего мне симпатичны тегеранские евнухи, они величавы и торжественны, в отличие от Константинопольских интриганов».
Я дождался вечернего воя муллы и вышел на перекресток улиц Серика Ерембета и Омара Аяталлы. Там, у наперсточного столика, меня ждал суровый мой друг Маляб Абдурахманов. Он знал наизусть все сочинения великого ибн Сины, вот и сейчас, завидев меня, он процитировал: «Если тебя долго ждут, то плюнь три раза в пруд султана, если ты долго ждешь, то выпей из пруда султана три меры воды и иди с миром». Мы обнялись и проследовали по теплому камню в здание министерства иностранных дел Ирана.
У входа стояли бритоголовые и пышноусые охранники с обнаженными ятаганами. Они свирепо оскалились и яростно выпучили глаза, но после того как мой друг произнес заветный пароль: «Уста Аллаха полны и льда и огня», в их облике мелькнуло что-то добродушное и покровительственное. Ответить они не могли, священный обряд посвящения требует лишения языка, и просто пропустили нас внутрь.
Мы поднялись на третий этаж. В комнате 87 нас ждал наш прямой начальник Ертостик Корпеш. Он сидел за большим старинным столом лицом к двери. Мы вошли и расселись  друг против друга. На столе лежал лоскут красной материи и под ним угадывался небольшой правильной формы предмет. Там, где сидел я, кто-то нацарапал на столе круг и подписал: «Переверни. Там нарисован лик Аллаха».
Начальник шумно носом вдохнул воздух и произнес нам задание: «У вас есть ровно 6 минут, что бы запомнить предмет, который я вам сейчас покажу, на всю жизнь». Он взял красный лоскут и мы увидели кольцо. Ничего необычного. Золотое кольцо. Круглое кольцо. Но я запомнил его на всю жизнь.
Вдруг оно пропало.
Мы все сидели спокойно, пока начальник не сказал: «А ваше задание – найти его»
Я сразу бросился искать под столом. «Заодно посмотрю на лик Аллаха», - мелькнуло в голове. Но с обратной стороны кто-то нацарапал задницу и подписал: «Извините, но в данный момент Аллах испражняется». Я услышал стук кулака по столу, вылез и встал. «Здесь можете не искать, его здесь нет. У вас месяц», - сообщил великий Ертостик Корпеш и с грацией индюка вышел из кабинета. Я еще раз заглянул под стол, но там по-прежнему была только задница Аллаха и решил посмотреть на Маляба. Маляб хладнокровно что-то царапал на столе и загадочно улыбался. Я решительно произнес: «Идем к Фархату Али». Маляб ответил «Идем»
Фархат начинал торговать еще во времена шаха. Его первым товаром были кедровые шишки, которые он продавал под видом какашек пророка. Их ему контрабандно поставляли армяне из Советского Союза в обмен на мумие. Мумием были действительно какие-то какашки, но чьи, я так и не узнал. Возможно самого Фархата. Сейчас он торговал древностями.



…



В автобусе было невыносимо жарко. В середине салона у Толстой Женщины кто-то свирепо визжал в мешке. Может ребенок, а может и маленькая свинка. Вдруг автобус остановился. Шофер Большая Шляпа повернулся к пассажирам и сообщил, что спустило колесо. «Сейчас мы спустим с тебя штаны и спустим тебе в жопу», - ругнулся один из пьяных Наглых Гопников, а второй загоготал. Большая Шляпа ничего не сказал и молча отправился менять колесо.
Агент Роман Верес решил размять ноги и вылез из автобуса. Ближайший кактус был полностью облит собачьей мочой вперемешку с мочой койотов. Когда-то Кастанеда написал про эти места: «Если ты найдешь здесь кактус, не оскверненный чьей-либо мочой, то немедленно сорви его и съешь, загадав желание, ибо встречается он тут так же часто, как пятилистный клевер в Англии».
Из автобуса вышел какой-то, очевидно одуревший от жары, Турист и начал бормотать в ухо агенту Вересу всякую белиберду: «Вот почему все фигуристки такие симпатичные, просто красавицы, а теннисистки уродки и почти лесбиянки? У меня жена шахматистка, так себе – ни рыба, ни мяса. Только раком. Ха-ха. Но я люблю ее, вернее не ее, а наших милых уродливых дочек. Если кто-нибудь женится на одной из них, я дам ему сто тысяч, а если на всех троих сразу, оптом, то и миллиона не пожалею. Вы не хотите? ». Агент Верес отрицательно завертел головой. «Вы сразу так не отказывайтесь, - продолжил Турист, мочась на кактус, – у людей могут быть разные вкусы, может на ваш вкус они супермодели. Ведь я их вижу каждый день и до того они мне надоели, что может только поэтому кажутся уродливыми. Все относительно, еще Эйнштейн сообразил. Вот я и решил отдохнуть от моих дочек. Меня зовут Крит Эссон.» «Роман Верес», – представился агент. Но тут их беседу прервал шофер, который поменял колесо и спешил отправится дальше.
В автобусе страшно воняло чем-то отвратно-желудочным. Стошнило одного из Наглых Гопников, который теперь сладко спал. Большая Шляпа ничего не сказал, но чувствовалось, просто читалось в его взгляде, что что-то скоро случится кое с кем. Что-то по-такешикетановски нехорошее.
Одно было странно – на безымянном пальце Туриста отсутствовало обручальное кольцо.



…



Магазин Фархата не был похож ни на одну известную настоящую или выдуманную лавку древностей. Подобно Сальвадору Дали, производство древностей было поставлено у него на поток. И магазин походил на современный супермаркет. На все язвительные замечания он отвечал словами того же Дали, что «поставить искусство потока и поток искусства на поток – это и есть искусство».
Мы прошли через черный вход, подставив перед этим свои лица под обжигающий взгляд видеокамеры безопасности.
Фархат Али недавно сделал пластическую операцию и стал совершенно похож на Алена Делона. За его спиной висело с десяток дипломов, подтверждающих наличие у него всевозможных научных степеней по различным наукам. Мусульмане не знают, что такое туалетная бумага, но если бы я сказал, что цена этим дипломам равна цене использованной туалетной бумаги, то Фархат бы понял и ответил, что этой бумагой подтирался сам пророк Мухаммед.
«У меня тоже пропало недавно кольцо», - ответил Фархат.
«Конечно, я его нашел», - снова ответил Фархат.
«У вора, который его украл», - опять ответил Фархат.
«Если что-то где-то пропало, то оно либо потерялось, либо его украли, либо его вычеркнул из вселенной Аллах, а значит, ваше кольцо украли», - наставительно заметил Фархат напоследок.
Мы отправились в Министерство внутренних дел Ирана.



…



На одной из пыльных остановок в автобус села невысокая красивая брюнетка. Правой кроссовкой она попала в полупереваренные остатки еды, поскользнулась, но не упала. Оставляя после себя след творения тошноты, она подошла к агенту Вересу и села рядом с ним. Достав из сумочки брошюру на иностранном языке, раскрыла ее наугад и принялась читать. «Стихи», - предположил Верес.
За стеклом мелькали фигуры полуголых крестьян, а иногда мимо проносился на полудохлом скакуне очередной бравый бандит, мечта и гроза местных женщин. Из-за того, что рядом сидела девушка, агент Верес не мог продолжать составлять отчет на своем ноутбуке и принялся вводить в него незнакомые слова, которые краем глаза подглядел в книжке нетаинственной незнакомки. Но и ноутбук не смог ему в этом помочь. Ни один из переводчиков и словарей не смог ничего распознать. Роман Верес был заинтригован.
Но, немного подумав и подключив в ноутбуке опцию по распознаванию на уровне фонем, понял, что это язык китайский, а все слова в брошюре написаны в латинской транскрипции и сама брошюра, скорее всего о фитотерапии, а девушка возможно фитотерапевт.
В сегодняшнем отчете Роман Верес написал:
«По местному календарю сегодня День Гибельной Жары, даже заядлые алкоголики, не брезгующие текилой из шакальего кактуса, в этот день не пьют ничего крепче кефира. Но мне сегодня не повезло, я видел двух пьяных придурков и видел, как их избивали деревянным молотком. Было много соплей крови и кровавых соплей.
Видел, но не познакомился с темноволосой девушкой. Она умрет ровно через год и два дня от рака. Подсознательно она знает об этом и поэтому изучает фитотерапию. Но почему не химиотерапию?
Самым загадочным и подозрительным человеком, которого я сегодня встретил, был некий турист Крит Эссон. Из его слов мне стало понятно, что он женат, но он не носит обручального кольца. С другой стороны, как раз отсутствие кольца должно в первую очередь отводить от него мои подозрения. Но если это так и обстоит, то сделано это, как-то странно. Словно, раскачивая маятник, противник надеется, что в результате этого я не смогу выбрать только одно из его положений.
Но я, пожалуй, буду пока считать, что маятник находится одновременно ближе к обоим крайним положениям, но с определенной вероятностью».



…



Считается, что те из нацистов, кто избежал поимки после второй мировой войны, осели в основном в странах Южной Америки. Однако, это далеко не так. Довольно большая их часть скрылась в нашей стране среди остатков зароострийцев.
Их связь сложилась еще в те времена, когда Германия вела поиски различных трансцендентных артефактов на территории всего Востока. Многочисленная часть немецкой элиты стала тайными приверженцами данного оккультного учения и немалые средства, переданные в свое время представителям зароострийцев, помогли спастись и укрыться довольно многим.
С одним из потомков этих немцев мы сегодня встретились в главном кабинете министерства внутренних дел. Нас приветствовал министр Оттах Шустар. Он носил пышные светлые кайзеровские усы, которые скрывали большую уродливую родинку над губой. В свободное время он увлекался ледолазаньем. Очевидно, сказывались альпийские гены. Так же, ходят слухи, а мы знаем точно, что он первым в нашей стране вырастил себе близнеца-клона. У нас это редкость, так как ислам против этого. У меня тоже есть клон.
«Единственно верное предположение заключается в том, что кто-то вошел, взял кольцо и ушел», - пробормотал Оттах.
«Если вы этого не видели, то это не означает, что этого не было», - ответил министр.
«Вот об этом и речь. Советую вам посетить СССР, республика Казахстан. Советую посетить там маленький городок Каратау и уверяю вас, что что-нибудь найдете», - посоветовал  Оттах.
«Дополнительной информации я вам дать не могу, у меня ее нет. Просто слышал о какой-то истории, связанной с КГБ. В этой истории тоже пропадало кольцо и произошло это где-то там, где я уже сказал. А болтал мне о ней по пьяни покойный глава королевской разведки Испании Иван Кампо», – закончил министр.
Больше вопросов у нас не было и я с Малябом отправился в СССР.



…



Из отчета агента Романа Вереса:
«Жители этого города делятся на две примерно равные полувраждебные половины. Несколько веков назад в одной из семей появился на свет необычный ребенок. Одни сошлись во мнении, что это ангел, другие, что демон. И те и другие были и есть чрезвычайно необразованны и суеверны. Как писал Сенека: «Мудрый разум холоден, глупый тепл, а вверенное ему суеверие еще более греет отсталую душу». Поэтому, даже невозможно представить совместный накал их душ, когда родился человек с крыльями.
Все доводы как будто говорят нам о том, что это скорее ангел, но думать так с уверенностью можно только до тех пор, пока не станет известна одна подробность. Из-за этого одна половина населения успела свято поверить, что на свет появился ангел, но после того, как была обнародована вышеупомянутая подробность, вторая половина дьявольски поверила, что это демон. Подробность же состояла в том, что крылья росли из ягодиц ребенка. Вот эта конфронтация и вносит живописное разнообразие в жизнь городка до сих пор. При этом никому доподлинно не известно, что стало с самим предметом их спора. Когда я интересовался этим вопросом, мои собеседники ни разу не сошлись в едином мнении, как сторонники святости, так и ее противники.
Странный тип Крит Эссон. С самого утра ходит пьяным и поражает публику разными выходками. В местном секс-шопе он купил резиновую даму и всем представлял ее как свою новую супругу. «Мне нужны люди, а не куклы», - писал Чайковский. Еще он показал агенту Вересу свою руку с прострелянной на вылет ладонью и глубокомысленно заметил: «Одна рана – две болячки».
И очередная странность – у резиновой куклы, в отличие от Эссона, на руке имелось обручальное кольцо».



…



Из бумаг академика Лысенко:
«В том же тоннеле в нишах правой стены найдено два сундука, закрытых на большие замки. 10 книг из сундуков передано реставраторам, т.к. определить даже приблизительное их содержание невозможно. Из этих десяти две предполагается передать Вавилову, пять отдать в запасники нашего музея, а остальные три продать на нужды коммунистов в империалистических странах.
Дело же по расследованию о пропаже колец желтого металла из треугольной шкатулки передано мною (неразборчиво) Вышинскому ».



…



В одном из своих писем Мата Хари написала: «В любом организме есть отверстие, через которое можно в организм проникнуть, даже с обоюдным удовольствием». Поэтому мы оказались в Ленинграде. Ленинград оказался большим городом, на улицах которого не было ни одного пьяного медведя. Мы спустились в метро и отправились в KGB.
На проходной нас встретил молодой стажер Путин и на хорошем немецком, хотя мы в совершенстве знали русский, помог заполнить документы и выписать пропуска. Вообще-то проблем у нас быть не могло – у обоих было советское гражданство и красные паспорта, мы были членами коммунистической партии Советского Союза, а Маляб даже членом союза писателей, теперь нас должны были оформить на работу в KGB.
Маляб рассказал о своих родственниках в Узбекистане (об афганских родственниках он благоразумно умолчал), а я в очередной раз предъявил копии документов, выписки из похозяйственных книг и свидетельств о рождении, любезно изготовленных Фархатом, которые доказывали, что я – потомок русского KGB-шника и писателя Грибоедова.
Начальник молодого юноши был с нами весьма любезен и напоил чаем с лимоном из стаканов с металлическими подстаканниками. Я впервые пил подобный напиток и впервые из такой вот необыкновенной посуды. Маляб же лишь вежливо отхлебнул и отставил свой стакан на расстояние локтя от себя – это был знак для меня: «Разговор записывается». У моего друга необыкновенный слух и он может расслышать работу любого прибора, издающего хоть какой мало-мальски возможный шум.
Руководитель этого отдела ленинградского KGB был мне косвенно знаком через дядю по материнской линии, их связывало увлечение орнитологией и они имели довольно долгую и обширную переписку по данному вопросу. Я часто слышал в детстве о далеком Порфирии Петровиче, чье сладкое имя так неудачно использовал Достоевский. Дядя рассказывал, что в России не любят птиц вообще – петух, дятел, курица – звучат, как довольно серьезное оскорбление для русского уха, а любителей орнитологии в спецслужбах любой страны мира держат под особым контролем. Часто агенты ФБР выявлялись через неудачно и торопливо брошенную фразу: «Я не люблю птиц», чем пользовались мафиозные контрразведчики. Поэтому Порфирий Петрович тщательно вуалировал свое увлечение, которое, однако, на работе с пользой проявлялось в страсти записывать звуки всего и везде. И сигнал Маляба не стал для меня неожиданным.
«Володя мечтает о работе в Германии, но я считаю, что ему для начала необходима некоторая подтверждающая практика на Родине. Мне кажется, что он может быть вам очень полезен  в вашей работе и через него вы всегда сможете связаться со мной. Так для меня будет спокойнее и вы будете под моим постоянным контролем», –  скороговоркой, как будто читая по бумажке, произнес Порфирий Петрович.
«Я думаю, что в дополнительных средствах вы не нуждаетесь, но в случае затруднений обращайтесь без стеснения к Володе. Он поможет, у него все полномочия», –   и начальник стукнул по столу карандашом.
«Каратау – черные горы. Прощайте», –   дверь громко захлопнулась, –   «Порфирий Петрович, Порфирий Петрович», –   буркнул начальник отдела особого назначения Сергей Петров.