Жэка Онежский. Литзона

(Рассказ сутенёра Санечки из подмосковного Пушкино)

Когда менты постреляли тамбовских в Питере, один реальный пацан - Жека  решил укрыться в нашей глухомани. А в то время у нас шишку держал конкретный браток Вован - парнишка крепкий, но слабый на голову. Жека с ним скорефанился и стали они вместе бомбить притрассовых мелких деляг. Однажды сняли они пару местных сиповок - Танюху и Ольку и поехали на блатхату оттопыриваться. Вован глаз на Ольку положил, а Жека его подпоил и для смеха эту чувырлу чпокнул и наутро стал при братве зубы скалить. А Вован бешеный хватает свой тэтэшник и пытается Жэку завалить, а тот ему маслину в глаз всаживает из глока. Ну, всё дело при ребятах было и по понятиям Вован не прав, но все ж он свой, а Жэка гастролер, пришлось ему когти рвать. А другая соска - Танюха ему на пейджер шлет типа я на тебя запала, будь моим котом. Да только Жэка - браток столичный, он на Невском и не таких в бутылочку разыгрывал. Скипал он, в общем, на Кипр или там в Грецию. Лет через пять возвращается он в родной город на Неве и в первый же вечер у Казанского видит обалденную шмару. Золото, брюлики, шубка норковая, шахиня, короче. Бля, да это ж Танюха, еханый бабай! Он к ней клинья подбивать, а она ему полный афронт. Я, мол, другому отдана и буду век ему верна. Тут из шестисотого мерина вылезает мордоворот с цепурой голдовой в полкило и говорит Жэке, дескать, фраер, пятихатка гринами в час, а нет так нет. И понял наш пацан, что он профукал, ведь на этой давалке он мог в год больше ста штук зеленью поиметь. Не прорюхал, короче, вовремя.